Интернет-конкурс 2014-2015. К 70-тилетию Великой Победы!

[Cliver F]

В тему включены некоторые работы, представленные на Международный и Московский Конкурс "Страница семейной славы 2014", посвященный 70-летию Великой Победы!



ПОЛОЖЕНИЕ
о Международном и Московском интернет-конкурсе
«Страница семейной славы 2014»

1. Общие положения.
1.1.Международный интернет-конкурс «Страница семейной славы 2014» (в дальнейшем именуемый - Конкурс) проводится при поддержке Комитета общественных связей города Москвы, Союза журналистов России, МГУ имени М.В.Ломоносова, Московской городской организации ветеранов войны, труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов, некоммерческого фонда «Лига интернет-медиа» (организатор Конкурса). Перечисленные выше организации называются далее учредителями Конкурса.
Конкурс посвящается семидесятой годовщине Великой Победы Советского народа над фашистской Германией.
Время проведения Конкурса - 9 мая 2014 г. - 31 апреля 2015 г.
1.2. Цели Конкурса.
Целевой задачей конкурса является создание всенародной электронной Книги памяти в сети Интернет о тех, кто своими ратными и трудовыми делами на благо Отечества заслужил уважение и память потомков.
Проведение Конкурса также преследует следующие цели:
-содействие деятельности в области патриотического и духовно-нравственного воспитания детей и молодежи;
- привлечение молодого поколения к познанию беспримерного подвига Советского народа и Армии в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг., к познанию истории страны и истории своей семьи, примеров беззаветного служения Родине защитниками ее интересов в локальных войнах и конфликтах;
- к познанию и уважению лучших семейно-родовых традиций;
- военно-патриотическое воспитание молодежи, воспитание гражданственности, социальной активности, готовности защитить свое Отечество как это делали предшествующие поколения;
- вовлечение молодежи в высокотехнологичные сферы современной науки и технологий, и как следствие, ориентирование их на получение высшего образования в стенах МГУ имени М.В. Ломоносова или других ведущих вузах страны;
- стимулирование участников Конкурса к освоению новых информационных и коммуникационных технологий информационного общества, в частности возможностей современных интернет-технологий для решения научно-прикладных и социокультурных задач, вовлечение людей в социально значимые созидательные проекты в качестве участников;
- предоставление возможности участникам Конкурса раскрыть свой исследовательский и творческий потенциал;
- привлечение внимания участников Конкурса к сетевой или интернет-журналистике - общедоступному и эффективному направлению развития средств массовой информации.

2. Участники Конкурса.
2.1. Конкурс ориентирован на лиц, интересующихся историей Великой Отечественной войны, историей России, историей своей семьи.
2.2. Целевые группы конкурса:
- начальная школьная (учащиеся средних учебных заведений до 4 класса включительно;
- средняя школьная (учащиеся средних учебных заведений от 5-го до 8 класса включительно);
- старшая школьная (учащиеся средних общеобразовательных и специальных учебных заведений, начиная с 9 класса);
- студенческая (учащиеся высших учебных заведений и курсанты высших военных учебных заведений);
- ветераны войны, труда, вооруженных сил и правоохранительных органов;
- профессиональная – писатели, журналисты, работники СМИ;
- общая – все, не входящие в выше перечисленные группы.

3. Конкурсные работы.
3.1. На Конкурс принимаются работы, посвященные Великой Отечественной войне 1941-1945гг., локальным войнам и конфликтам, страницам из истории семьи и рода, судьбам земляков, соотечественникам-интернационалистам, всем тем, кто своим служением людям и стране заслужил вечную память.
3.2. На Конкурс принимаются материалы, представленные в компьютерных форматах, т.е. в виде файлов или контейнеров файлов (предпочтительно заархивированных), которые подразделяются на:
- произведения (статьи, рассказы, воспоминания, очерки, эссе, поэмы, повести, мемуары, презентации, альманахи, фотоальбомы, виртуальные музеи, видеоматериалы и пр.);
- интернет-ресурсы (вэб-сайты, порталы, блоги, подкасты - с предоставляемым или внешним хостингом), а также электронные учебные материалы по теме Конкурса.
3.3. Для участия в Конкурсе необходимо зарегистрироваться на сайте Конкурса (http://pobeda.vif2.ru/), войти в свой личный кабинет, выбрать и загрузить на сайт с помощью предлагаемого механизма-обозревателя файлы конкурсных материалов, следуя правилам загрузки файлов заданного типа.
3.4. Материалы, принятые на Конкурс, размещаются для постоянного хранения на сервере Конкурса (по адресу: http://pobeda.vif2.ru/) в разделе» Ежегодный Международный интернет конкурс» и становятся общедоступными, они также могут публиковаться на форуме портала vif2.ru (http://forums.vif2.ru/ ) или в соответствующих группах социальных сетей.
3.5. На сайте Конкурса поддерживается классификатор конкурсных работ, механизм поиска работ по их названиям и именам авторов, а также механизм пользовательского голосования.

4. Авторские права.
4.1. Участники Конкурса гарантируют наличие у них исключительных авторских прав на работы, предоставленные на Конкурс. Участники Конкурса и только они несут ответственность за нарушение авторских прав третьих лиц.
4.2. В случае если в процессе проведения Конкурса будет обнаружено нарушение авторства представленных на Конкурс работ, то такие работы будут сниматься с Конкурса.
4.3. Предоставляя работы на Конкурс, участник тем самым подтверждает свое авторство и согласие с условиями и регламентом Конкурса.
4.4. Организатор оставляет за собой право публикации работ участников Конкурса в материалах, сопутствующих проекту, без выплаты авторского гонорара.

5. Персональные данные
5.1. Фактом своего участия в Конкурсе участники дают свое полное и безусловное согласие на обработку их персональных данных, достаточных для идентификации авторов работ и определения принадлежности их целевой группе, а также контактной информации в целях осуществления дальнейших коммуникаций с участниками в рамках проведения Конкурса и награждения победителей.
5.2. Все персональные данные используются исключительно в связи с Конкурсом. Доступ к персональным данным участников Конкурса (включая обработку персональных данных) имеет исключительно оргкомитет Конкурса.
5.3. Предоставление своих персональных данных участниками Конкурса происходит исключительно на добровольных началах. Участники Конкурса принимают к сведению, понимают и согласны с тем, что непредставление ими (предоставление недостоверных) персональных данных может привести к исключению их работ из Конкурса.
5.4. Оргкомитет Конкурса вправе осуществлять следующие действия с персональными данными участников (далее – обработка): сбор, систематизация, накопление, хранение в специально защищенной базе данных, уточнение (обновление, изменение), использование, распространение, обезличивание, блокирование, уничтожение из базы данных.
5.5. Участник может отозвать свое согласие на обработку персональных данных, направив в оргкомитет Конкурса соответствующее заявление по электронной почте.
5.6. Оргкомитет и третьи лица, имеющие доступ к персональным данным, обеспечивают конфиденциальность персональных данных в установленном законодательством РФ порядке.

6. Определение итогов Конкурса.
6.1. Итоги Конкурса определяются Жюри Конкурса и публикуются в традиционных и сетевых средствах массовой информации.
6.2. Лауреаты Конкурса награждаются дипломами первой, второй и третьей степеней (по номинациям/категориям, устанавливаемым оргкомитетом), грамотами Союза Журналистов РФ, а также памятными подарками. Почетной Грамотами Союза Журналистов РФ «УЧИТЕЛЮ-НАСТАВНИКУ» награждаются учителя школ и преподаватели вузов, под чьим руководством учащиеся выполнили конкурсные работы, получившие дипломы Конкурса.

7. Организационный комитет Конкурса и порядок завершения деятельности оргкомитета Конкурса.
7.1. Организационный комитет Конкурса (далее оргкомитет) включает представителей учредителей, представителей СМИ, специалистов в области вэб-технологий, разработчиков проекта (по согласованию с учредителями).
7.2. Организационный комитет Конкурса формирует службы, необходимые для успешного функционирования Конкурса, включая жюри Конкурса, избирает Председателя жюри, а также сопредседателей оргкомитета Конкурса.
7.3. По итогам проведения Конкурса оргкомитетом подготавливаются все необходимые документы, предусмотренные законодательством РФ.

8. Жюри Конкурса.
8.1. Жюри Конкурса состоит из почетного жюри, творческого и технического жюри.
8.2. Почетное жюри представлено ветеранами воинской службы, общественными и политическими деятелями. Данное жюри оценивает конкурсные работы с точки зрения их социально-политической значимости, исторической правдивости и глубины раскрытия темы. Мнения членов почетного жюри учитываются при оценке конкурсных работ по различным темам и номинациям.
8.3. Творческое жюри представлено сотрудниками и аспирантами МГУ имени М.В. Ломоносова, известными журналистами и интернет-журналистами. В задачи творческого жюри входит оценка работ как журналистских произведений.
8.4. Техническое жюри представлено сотрудниками и аспирантами МГУ имени М.В.Ломоносова, специалистами в области информационных технологий. В задачи технического жюри входит оценка конкурсных работ с точки зрения профессионализма применении их авторами информационных технологий при подготовке материалов своих работ.

9. Организационные мероприятия по подведению итогов Конкурса.
9.1. План реализации заключительной фазы Конкурса по подведению его итогов включает следующие мероприятия:
- Международный научно-методический семинар «Интернет-технологии в воспитательно-образовательной и патриотической работе с молодежью», проводимый на базе МГУ имени М.В.Ломоносова.
- Национальный Медиафорум «Святая Память. Итоги Международного интернет-конкурса «Страница семейной славы»», проводимый Союзом журналистов России.

10. Сроки проведения Конкурса.
10.1. Международный интернет-конкурс «Страница семейной славы» является ежегодным.
10.2. Открытие очередного Конкурса осуществляется 9 мая в День Победы СССР над фашистской Германией.
10.3.Работы на Конкурс 2014 г. принимаются до 31 декабря 2014 г. включительно с подведением итогов в первом квартале 2015 года.


Председатель Московской городской организации ветеранов войны, труда, Вооруженных Сил и правоохранительных органов,

В.И. Долгих

Президент Международной конфедерации журналистских союзов,
Председатель Союза журналистов России

В.Л. Богданов

Декан факультета Вычислительной математики и кибернетики МГУ имени М.В.Ломоносова, академик РАН

Е.И. Моисеев

Руководитель проекта, профессор МГУ имени М.В.Ломоносова, член Союза журналистов РФ

В.А. Сухомлин

[Cliver F]

Воспоминания о военном лихолетии моего дяди Грачёва Ивана Степановича.

Лицуков Виктор Петрович

Судьба подарила мне всего около трёх лет знакомства с этим замечательным человеком . Он очень любил свою малую Родину , оставил к сожалению немного дневниковых записей , а в личных беседах никогда не соглашался рассказать о войне , я сомневаюсь , что он опасался несовпадения своего видения войны и принятой в то время официальной оценки событий. Скорее всего воспоминания о том периоде жизни , в который его втянул ужасный водоворот событий , ему был малоприятен. Оказавшись в 16 лет в самом пекле кромешного ада , с достоинством прошёл все тяготы и лишения этого времени , остался очень добрым человеком. Никогда не гордился боевыми наградами . А однажды сказал , - Я отдал бы всё , награды , имущество и жизнь , что бы такое никогда не повторилось. К сожалению со временем острота восприятия тех событий притупляется , и боль ушедших ветеранов мы не чувствуем. А жаль.

С декабря 1942 по ноябрь 1943 года.
Киселёвка –Красное -Белгород……

В Белгороде один месяц стоянка. В конце февраля 1943 года, не доезжая Полтавы –побег с обоза. Скрывался в селе В.Рубливка Котелевского района ,укрывала колхозница Меняйло Мария Ивановна ,мать троих детей. Бежало нас трое, Василий Михайлович, Михаил Потапович и я. В марте решили пробираться к своим через линию фронта. Дошли до Харьковской области , были пойманы полицаями и препровождены в Красный Кут в тюрьму. С Красного Кута этапом , под усиленным конвоем были доставлены в Богодухов ,оттуда в Харьков на Холодную Гору ,про которую шли недобрые слухи.

При этапе , приотставших , ослабевших конвоиры добивали в пути .Мы с Михаилом ,истощённые ещё в Красном Куте, трое суток во рту не было крошки и капли воды. На четвёртые сутки, перед Богодуховым нам преградили путь женщины. Конвой из полицаев открыл огонь поверх их голов. Не одна не уступила дорог у ,сев на колени ,заявляя ,что не встанут с дороги пока не накормят арестованных. Все 30 человек были связаны попарно выше локтя. Женщинам разрешили по двое подносить еду. Мы не уподобились животным, не торопясь каждый ожидал свою очередь. Ели каждый свободной рукой, остатки рассовывая по карманам в запас .
При подходе к Богодухову немецкий офицер остановил колонну, подозвал старшего конвоира, у которого были сопроводительные документы, прочитав их, надавал холую-полицаю пощёчин , приказал немедленно всех развязать .

Прибывши в Богодухов, где уже находились под охраной около 500 человек, военнопленных , гражданских ,партийных работников , которые продвигались вслед за линией фронта, для установления советской власти . Для них это обернулось трагически. При просчёте командования , увлёкшись манией преследования , не подтянув тылы , подкрепление и не обеспечив надёжной обороны. Немец перебросил с других участков дополнительные соединения и таранным ударом восточнее по Донцу вышел к Белгороду, окружив значительные наши силы. Лишь не большим группировкам удалось пробиться назад к своим. Очень тревожное сложилось обстоятельство, об этом пришлось услышать от воен-нопленных.

Среди них были офицеры всех рангов и сведущие товарищи в военном деле ,сильно возмущавшиеся о непродуманной операции , бесславно погубившей тысячи жизней солдат, много техники .Находясь в Богодухове, среди разнородной массы людей, не имея жизненного опыта в шестнадцать лет, пришлось постигать азы столь сложной жизни, прислушиваясь к разговорам , разным суждениям. А разговор занимает тот , который касается тебя лично. Из каких-то источников поступило известие , что через три дня погонят этапом в Харьков , на Холодную Гору, которая не пользовалась хорошей репутацией. В дороге ослабевших и обессиленных будут добивать в пути.

Сделано было заявление: раненые должны записаться. Посоветовшись с Михаилом Потаповичем, как быть, что предпринять. Убежать – этот вариант отпадает ,потому что негде найти хотя бы временное убежище .Кругом свирепствовали полицаи ,которые добросовестно выполняли все указы и распоряжения новых хозяев .Они были обозлённые до крайних пределов ,приход наших войск, освобождение территории от оккупантов застал их врасплох .Попав в руки правосудия пришлось отвечать за свои действия в период оккупации .Многих особо ретивых пустили в расход ,других поместили в тюрьмы, до выяснения обстоятельств .И вдруг неожиданный поворот опять возврат прежнего режима .Вот тут –то и пошёл гулять такой желанный их сердцу произвол, мало кем ограниченный.Везде подстерегала смерть .Застали тебя в поле ,в лесу ,запозднился и встреча с блюстителем нового порядка кончается трагично -смертью .Кто и приютит ,поделится куском хлеба, тому смерть всей семье.

Хорошо ,если доставят в концлагерь, там хоть какая-то надежда будет, каким-то образом выжить .И всплыла на поверхность классовая распря -кулаки, середняки. А оккупантам того и нужно было, пусть плебеи уничтожают друг друга -легче управлять будет .И их зловещий план в уничтожении славян успешно осуществляется и крепче привязывает к ним прислужников и наймитов .В данной ситуации и данной местности ,нельзя было и думать о побеге .Решили мы с братом записаться в число раненых ,ибо при этапе до Харькова ,мы ослабевшие могли не дойти, нас всё равно в пути прикончат. К несчастью у обоих были потёрты ноги ,раны при ходьбе вызывали нестерпимую боль .Будь что будет ,запишемся в число раненых ,возможен расстрел, но один конец ,никакой надежды.

Настал тот день, когда выстроив колонну до тысячи человек ,и отобрав по списку раненых ,человек пятьдесят ,в том числе и нас ,окружив нас усиленным конвоем из тех же полицаев, повели в сторону вокзала. Мы шли, помогая друг другу .Добравшись до вокзала ,дождались товарного поезда , шедшего в Харьков .Нас разместили на двух платформах ,гружённых прессованным сеном. Приехали в Харьков –утром ,высадили и повели на пресловутую Холодную Гору ,где был расположен центральный концлагерь. Управляли в нём большинство немцы ,да и полицаев там было полно. Не видавши не представляешь ,что такое концлагерь ,окунувшись в эту среду кромешного ада за высоким забором ,на котором построены сторожевые вышки с пулемётами , сразу осознаёшь свою незначительность в этом мире . Площадь большого двора ,разгорожена на более малые дворы, всё это набито людьми , если можно нас так назвать. Обездоленные существа, оборванные, грязные измождённые , доведённые до крайности другими двуногими существами, в зелёных и чёрных мундирах.

В отдельном помещении была оборудована кухня ,куда нескончаемым потоком устремлялись отверженные люди, в надежде заполучить что либо из съедобного ,притупить голодные спазмы желудка , отзывающиеся нестерпимой болью. Продвигаясь к заветным котлам , где орудовали черпаками счастливчики, каким то образом попавшие в повара. И от их настроения зависела жизнь человека ,дошедшего до крайности, стремящегося порой рукой зачерпнуть из котла вонючей бурды , смеси жмыха и горелого проса. Ему сразу попадает черпаком по голове ,он падает на пол , за ноги вытаскивают вон ,где он отдаёт Богу душу . Подставляя для получения этой бурды, кто консервную банку ,кто каску , пилотки, шапки, обувь, кто прямо в подол, или оторвав рукав.

Более сильные вытесняют слабых ,которым приходит конец .А какие взгляды вокруг- угасающие взоры ,звериная тоска , отчаяние. Хорошо если повар зачерпнёт со средины , так хоть какие-то ядрышки попадут ,продлят существование ,а если раздатчик зачерпнёт поверху , одну шелуху подсолнечную и просяную, и человек поглощая её не думает о последствиях, а через час мучительный конец. Везде валятся , корчась в мучениях и испускают дух заключённые. Уборщики стаскивают их в кучи, складывая в штабеля , которые рано утром погружают на десятки грузовиков и отправляют в неизвестном направлении. В довершение свалившейся на нас беды, ещё одна пришла –непоправимая. Заболел мой брат Михаил, высокая температура и совсем занемог. Утащили его в барак для больных .Но чем помочь ?Каким образом ,я и сам был не в лучшем состоянии .Не имея опыта, не имея связей ,душу мою разрывало на части от своего бессилия ,зная ,что брат обречён и помочь я ему ничем не могу. Смирившись с тем ,что и мой конец не далёк ,и в скором времени повстречаемся в потустороннем мире.

В скором времени ,выстраивая нас на плацу ,переводчик выкрикивал фамилии ,названные выходили из строя. В этом числе и моя фамилия ,имя и отчество были названы.Почему бы глупому не взять другую фамилию, имя и отчество ,ведь сколько безвестных отправлено было трупов .Так нет же ,не пришло в голову. Из вызванных одних отделили и повели в одну сторону ,других в другую ,а меня к моему удивлению удостоили особым вниманием под конвоем с собакой привели в специальное помещение. Когда вели меня ,я видел удивлённо-сочувствующие взоры товарищей обращённые на меня. И начались пытки ,истязания, допросы о том ,чего я и сам не знаю. Каким самолётом я был доставлен ?С какой целью ?Где спрятал парашют ,рацию и тому подобное? О таких вещах ,о которых я вообще не слышал и не в курсе дела .С кем меня перепутали я и сам не знаю. Оказывается ,где меня поймали полицаи в Котелевском районе, стараясь выслужиться или просто ради какой-то прихоти , записали что я диверсант, а рацию и парашют не удалось найти .А было это так. По пути из Полтавщины в Харьковскую область повстречали в лесу разбитую немецкую машину. Поискав съестное ничего не нашли. Лежала шкатулка тёмно-красного цвета ,я её взял открыл ,а там туалетные принадлежности крем ,бритвенные приборы ,мыло ,лезвия ,салфеточки и прочая ерунда .

Почему я прельстился ею ,хотя брат мне и говорил: брось её на что она нужна ,нам и брить-то ещё не чего ,но тут заиграл хозяйственный расчёт ,может пригодится в обмен на продукты .И так тащил я её километров двадцать ,до той деревни за которой нас поймали в сосновом лесу .В деревне я предложил её одной женщине в обмен на продукты ,она от шкатулки отказалась. Накормила нас борщем ,дала сала ,хлеба и выпроводила указав дорогу ,через лесок в направлении Красного Кута ,а сама сообщила в полицейское отделение :какие-то москали заходили и у одного ящичек ,наверное рация, не иначе как шпионы от Советов .Зная наш путь полицаи устроили засаду, а я выйдя из села ,в лесу за не надобностью выбросил этот ящичек в кусты. Выйдя на поляну наткнулись на засаду , человек двенадцать полицаев, вооружённых карабинами и автоматами нацелились на нас. При окрике- руки вверх, что оставалось делать ? Подчиниться силе приказа , малейшее неповиновение , и мы были бы изрешечены пулями.

Приведя нас в своё правление стали чинить допрос. А где спрятали рацию? И тому подобное. Непосредственно обращаясь ко мне: она была у тебя в полушубке. Привели женщину у которой мы обедали, она подтвердила ,что видела у меня рацию. А я даже слова этого не понимал. Какая рация, там были бритвенные принадлежности и прочее для бритья. Они посмотрели на меня и подняли жеребиный гогот. Что же ты собирался брить ? Голову, так ты же не турок. И давай меня охаживать ,кто во что горазд, приговаривая: веди на то место где ты спрятал свои бритвы. Пошли той дорогой ,по которой мы уходили от той бабы предательницы. Если не укажешь где, повесим на сосне. Благо нашлась шкатулка , открыв её они посмотрели и опять подняли гогот: видать хозяйственный мужик, в хозяйстве всё пригодится, но хозяйничать не придётся , хозяевами будем мы. И шутки ради написали в сопроводительных талмудах, всякую несуразицу , которая сыграла для меня печальную роль.

Избитого до полусмерти притащили меня в какое-то помещение, и бросили окровавленного на пол. Когда очнулся ,то почувствовал ,что нахожусь не один в комнате а на лбу тряпочка мокрая. Оказывается здесь находились: лётчик со сбитого самолёта ,прилетавшего бомбить Харьков. Выбросившись на парашюте ,после приземления отстреливался с пистолета , пока его не сразила пуля. Пуля попала под левый сосок и вышла подмышку. Сидел он на соломе с перевязанной грудью. И был седой старик с длинными седыми, всколоченными волосами, с таким орлиным взором ,подвижный гордый , красивый старик. Даже в таком положении он был красив , своей несгибаемой волей и достоинством, тем самым и нам передавал бодрость духа и какой –то надежды. Он был крупным учёным в области медицины (онкологические заболевания) . На предложения немцев сотрудничать с ними он ответил: с поработителями моей Родины у меня нет и не может быть никаких контактов , ни в коем разе . В конечном итоге старик помер, не преклонясь перед врагами . Лётчика увели и больше я его не видел.

Мне пришлось оказаться в каком-то подвале , в окружении крыс, чудом как они меня не съели. При очередном допросе ,,диверсанта,, надоело им отбивать об меня кулаки ,смутно припоминаю, тычками великовозрастный громила подтолкнул к какой-то двери, приказал спускаться в подвал. Я начал спускаться по ступенькам и в этот момент блеснуло пламя, и я в беспамятстве провалился . Опять его величество случай или просто везение. Один из полицаев, служивший у немцев наткнулся на меня ,или ему велели убрать мой труп, но я был жив . Удар намеченный громилой , в тёмном подвале получился вскользь правой стороны затылка, содрав часть кожи. Оказывается ещё не все озверели в данной ситуации , остались люди которые не сломились , и продолжали тайно бороться и оказывать посильную помощь. Стал он меня навещать , подкармливать , перевязывать рану , и каким –то чудом возвратил меня к жизни . Когда я мало-мальски окреп препроводил меня в общий лагерь. К этому времени режим и условия сменились к лучшему, если можно так сказать. Что этому способствовало тогда приходилось только гадать, да и осталось нас не более пяти тысяч.

Многие не выдержали испытаний и лишений , перед ними стояла дилемма, либо соглашаться в армию РОА , либо голодная смерть. Многие думали так: каким бы не было путём , только вырваться из этого ада , а там при возможности перейти до своих и продолжить борьбу за Отчизну, за матушку Россию. Но не так-то просто было это осуществить . Оправившись , набравшись сил при хорошем питании , обмундировав и выдав оружие , не сразу направляли на Советский фронт, а постепенно натаскивали , как гончих к охоте. Отбирают с большой охотой тех , которые сами рвались в бой с Советами , у которых были к ним счёты за репрессии родных, за потерянное имущество , за лишение гражданских прав, за искусственный голод на Украине в 1933 году, во время которого погибли многие тысячи людей, и многие другие ошибки власти. К тому же внедряют в подразделения идеологов из эмигрантского сословия ранее имущих классов. Мне это объяснил бывший политрук, чем и сдержал меня от опрометчивых моих решений. Возможно и я был бы в РОА, очень уж было соблазнительно избавиться от голода вшей и грязи. Я даже не знал расшифровку РОА , и спросил об этом у дяди Кости ( так звали политрука), а он мне очень доходчиво и спокойно объяснил, что я и в мыслях уже не стал держать эту идею. Он спросил у меня : а где твой отец? Да где же там где и многие, на фронте артиллеристом . Но так вот слушай, что это такое РОА . Возьмут тебя отсюда, обмоют, обчистят, оденут в новую форму ,хорошо обучат владеть оружием и направят к фронту на встречу к твоему отцу, которого ты обязан убить. И заявил я :- Этому никогда не бывать, лучше я сам погибну но на отца никогда руку не подниму.

Неизвестно каким образом дядя Костя узнал , что будут отправлять на работы в немецкий тыловой обоз, по уходу за лошадьми. И у ворот сгруппировалась кучка людей сплочённых дядей Костей . Отобрали нас 32 человека, посадили в крытый грузовик , из трёх человек конвой с автоматами . Долго ехали по городу , потом выехали в поле, поехали просёлочной дорогой. А вокруг такая красота, невольно складывалась мысль – неужели мне ещё суждено увидеть зеленеющую озимь, яркие цветы у дороги, и синее синие небо с ласково улыбающимся солнышком. И почему-то раньше , как-то не замечалась вся эта красота, созданная природой для человека.

Доставили нас в село Липцы , поместили в школу, окружённую колючей проволокой в два ряда, меж которых прохаживался часовой. Находясь под надёжной охраной , мы оглядывали жадными взорами окружающую нас природу. Всюду зелень, цветенье садов, проходящих мимо нас мужчин и женщин. Охрана из одних только немцев , старшего возраста, в пределах пятидесяти и более лет. Они как-то пассивно относились к своим обязанностям. Население перекидывало нам , кто лепёшку, кто краюху хлеба, картошку. Мы всё собирали в одну кучку , а потом делили всем поровну на 32 человека. Пусть по маленькому кусочку , но зато достанется каждому. Утром ячменное кофе, в обед уже что-то похожее на суп из перловой крупы , даже попадалась картошка, на ужин мутноватый чай. На день дают одну булку хлеба ,эрзац, стандарт 1200 грамм, на 6 человек по 200 грамм на человека. Этот хлеб должны разделить, утром по 100 грамм с кофе , вечером столько же с чаем, а обед без хлеба.

Продержав нас семь дней за проволокой, все дни не прекращалась агитация в РОА. Двое не выдержали и подали заявление, их немедленно забрали и через пять дней привели яко бы попрощаться с нами, одетых с иголочки с рюкзаками , фляжками и прочими атрибутами, в расчёте что мы проявим к ним зависть и последуем их примеру. Но мы не кто не проявили желания , и видели в них совершенно иное, как нелепо на них висит мундир , на иссохшем теле, а глаза наполнены без исходной тоской , точно безвинные перед закланием телята. Нас в скором времени погрузили в грузовик и под усиленной охраной доставили в село Борщевое Харьковской области , высадили возле какого-то кирпичного здания , заставили всех присесть. Здесь опять проявилась тревога, по видимому готовят расправу. У меня на правой ноге сильно болела ранка, и я снявши сапог начал разматывать тряпку. Слышу немцы между собой переговариваются, упоминая слово krank , я понял речь идёт о моей ране. Смотрим подходит до меня санитар ,открывает чемоданчик , достаёт пинцет ножницы и начинает обрабатывать рану, затем смочив какай-то во-нючей жидкостью забинтовал чистым стерильным бинтом.

У нас сразу поднялось настроение, сделав вывод – если с нами хотят покончить , то зачем было перевязывать, тратить на меня бинт. Немцы народ расчётливый , хозяйственный. За зря и пуговицу не выбросят. Значит мы им на что- то нужны. Затем приводят нас в подвальное помещение разрушенного здания, где приказали снять всю одежду, наполненную вшами, вилами закидали в сушильные печи, что бы выжарить всех паразитов. В следующем помещении находились парикмахеры, которые удалили весь волосяной покров, где были насажены гниды. Произвели смазывание тела , каким-то раствором с неприятным запахом, по видимому для дезинфекции. В следующем поме-щении находился душ с горячей водой, выдали по кусочку мыла. Настал долгожданный момент снять с себя нуду и смыть накопившуюся грязь. После душа нам выдали всё необходимое, хотя не новую , но чистую одежду, рюкзак, фляжку , два одеяла, котелок с крышкой, нижнее бельё из вискозного шёлка, свитер , брюки , китель, две пары носок , пилотку и сумку для продуктов. Одевши на себя эту форму мы уже мало отличались от фрицев, только без погон и сильно исхудавшие.

Но и это в скором времени сравнялось , аппетит был отменный , молодой организм при хорошем питании быстро восстанавливался. Какой-то унтер офицер повёл нас строем до кухни , выдали по булке хлеба , 100 грамм масла , 100 грамм мармелада и предупредили , что это на два дня. Также выдали по 12 сигарет, по 6 на день, очень паршивых - сильно слабых. Подходим до походной кухни , по очереди в котелок вливают густой наваристый суп с мясом, чуть ли не по полному котелку, на второе в крышку котелка что-то вроде картофельного пюре с подливой. Нам это показалось райской пищей. Нас предупредили , что бы сильно не наедались, ибо можно заболеть . Какое там думаешь ,если бы допустили до котла ,который рассчитан человек на двести , чай выскреб бы до дна и над ним Богу душу отдал. Настолько оголодавшие мы были. После ужина этот же унтер привёл нас в какой -то сарай набитый прессованным сеном, предупредив нас , что бы не курили во избежание пожара , и ушёл пожелав спокойной ночи. Посреди ночи потребовалось нам по естественным надобностям , а выйти боязно. Вдруг часовой подстрелит . Посылают меня спросить разрешения , таккак я по их немного шпрехал , ввиду того , что в 5-6 классе изучали немецкий язык, и вот стою под дверью и начинаю бубнить: камрад их виль абортен , повторяя несколько раз. Никакого ответа , тут я потихоньку высунул голову , повторяя опять эту же фразу, нет никого . Вышел наружу - никого. Справил себя по малой нужде, возвращаюсь и сообщаю остальным, что нас никто не охраняет. Все по очереди высовывают головы, что бы убедиться в достоверности моих слов. Вылезли все как букашки наружу, справили свою нужду в сторонке под деревьями у забора. Сгрудились присев у сарая. Так неожиданно на нас свалилась это перемена , что не верилось, больше похоже на сон.

Эх как хороша украинская майская ночь при свете месяца. Все звуки при-глушенные, и слышится какой-то волшебный шёпот. Ничего , ничего всё будет хорошо. Появилось такое ощущение, будто очутился в каком-то волшебном царстве, полным таинства и сам как бы слился с этой замечательной природой, её загадочной тишиной . Какой-то резкий контраст преображения. Подготовив свой организм до самого тончайшего нерва , что ты отправишься в небытиё, сознавая , что это неотвратимо, и неизбежно должно произойти, никаких шансов на пребывание в этом мире. И вдруг , неожиданно , ошеломляюще, у тебя появляется шанс жить. Сразу возникают море вопросов , сомнений и предположений : почему это мы им так понадобились. Нам было всё неясно и непонятно. Относясь к нам с таким презрением и вдруг такая перемена. Ответ пришёл гораздо позже. Фашисты готовились к летней компании на Курско- Орловской дуге, для этого требовались большие резервы, повыскребали пополнение откуда только можно , с обозов, тыловых служб. А им –то нужна замена , вот и оказались мы здесь. Выбирать было не из чего: голодная смерть в лагере, расстрел за отказ или смириться и делать что тебе велят.

Утром пришёл фельдфебель Дишнабль, повёл нас до кухни, получили кофе, попили . Затем стали нас разводить по дворам, прикрепляя к немцу на цукан, то есть по взводам. Я попал к немцу Эмидолю. Он по русски усвоил одно единственное слово «прысто». Прикрепили меня к нему и к лошадям , один по кличке Улан , другой Титус. Вручили весь необходимый инвентарь и упряжь , объяснили как им следует пользоваться . Бричка крытая вида цыганская, добротная с винтовым тормозом, с любой горы можно при помощи винта тормозить , необременяя лошадей накатом. Невольно удивляешся , какая хозяйская предусмотрительность. Сбруя из добротной кожи , постромки из тросов , обшитых кожей , чтобы избежать травм при соприкосновении к лошади. И сколько на наш взгляд мелочей , лишних. Мазница для смазывания брички, добротная с крышкой , куда в мазь не попадает грязь и песок, фонарик, наподобие нашей летучей мыши –только в маленьком размере и очень эффективный, лопата грабарка, лопата штыковая , вилы коса, брезентовая сумка в виде ведра для кормления лошади, щётки , скребки, подковы ,щипы летние и зимние, ключ с метчиком для щипов . Приспособление , для соединения нескольких пар цугом и любой груз , в любую гору можно вытянуть . Всё рассчитано и предусмотрено до мелочей.

Старшее поколение немцев ,не так враждебно относилось к нам , нежели молодёжь, особенно из гитлерюгенда, которым напичкали в голову , что они сверхчеловеки, и людьми кроме их никто не может быть . Но к тому времени , очень поредели , а в некоторых подразделениях вообще опустели ряды фанатиков. В Германии проведена тотальная мобилизация, в громадном агрегате войны , для каждого есть применение. Немощные и слабосильные в охрану, скотоводы и прочее .И этому контингенту ни к чему бредовые идеи о их сверхчеловечности . Их мечты- всё это военное побоку, и жить спокойненько со своей фрау, копаясь в своём хозяйстве. Они к нам нормально относились , и войдя в доверие , порой оглянувшись по сторонам , твердили : Гитлер капут , и печалились о своих сыновьях , братьях , зятьях, которые остались лежать в России, да и дома их фрау стало небезопасно , участились налёты американской и английской авиации . Но и в таких случаях надо держать ухо востро, не болтая лишнего. Глаз и ушей ещё достаточно у гестапо расставлено, а это такой орган , который и во сне лучше не видеть . Нас эти человечные фрицы , заранее упреждали кого опасаться. Лишнего вплоть до продуктов не должен держать. При поездке в отсутствии тебя могут проверить и тут же допрос: где взял , кто дал? Возили всевозможные продукты - картофель, масло, консервы, вино , водку, коньяк, колбаса, всё это можно было стащить умеючи. Подъезжаешь к складу и кладовщик указывает откуда брать . Грузили 25-30 ящиков коньяка ,можешь захватить 32,33 –не имеет значения ,по 12 бутылок в картонном ящике. При разгрузке смотрят целостность упаковки ,не нужно брать 1 -2 бутылки ,а сразу 12,уложив их в свой рундук впереди фары, а коробку смяв, положишь в рюкзак, при удобном моменте, в ночное время, можно выбросить.

Не прошло и месяца ,как наши физиономии стали лосниться. Когда голоден – хотя бы хлебушка вдоволь, насытился хлеба – эх если бы к нему сала, появилось и сало – нужна к этому выпивка, а после уже потребность и к женщинам появляется .Такая уж натура человека , особенно русского , ему говорят: это нельзя, это во вред тебе, но всё равно он протянет руку к недозволенному, за что придётся тяжело расплачиваться. Но когда упреждён , кого нужно опасаться, то уже легче обойти лихо стороной . Порой подбивают на провокацию, иной фриц просит добыть коньяку , ввиду того ,что страдает желудком. Тут уже держи ухо остро. А мне его где взять? Всё закрыто , и зачем мне , если я его не потребляю. За любой проступок отправляли в концлагерь с более суровым режимом, и удастся ли от туда выбраться. На авось у них ничего не делается.

Под Курском и Белгородом немцы не взяли реванш, началось отступление. При отступлении с Харькова к Днепру со мной ехал ещё молодой немец Пауль , который на фронте получил ранение, и был определён в обоз до выздоровления. Я думал , что он точно закоренелый гитлерюгендовец, и держаться с ним нужно подальше. Он сам как –то затеял разговор о Гитлере, и сказал , что он великий мракобес и фанатик , и что мрак фанатизма для многих уже рассеялся и мы видим другое, это гибель немецкого народа и крах Германии. Я невольно проникся к нему доверием, особенно после одного случая. Проезжая мимо полей, где вырастили хороший урожай ,копны стояли одна к одной ,увидели как закоренелый фашист штабвахмайстер Яуман стал поджигать копны с хлебом. В это время началась бомбёжка , поднялась стрельба, смотрю Пауль целится с карабина не в воздух, а по направлению копен. Прогремел выстрел и Яуман клюнул в землю носом, а Пауль говорит : ферфмохтер жечь хлеб. Подбежали немцы подхватили Яумана , но помощь ему уже не нужна была. А мне он пригрозил , достав пистолет , если пикнешь пристрелю как собаку. Тут я и рассказал ему о своих мытарствах, и мы вместе стали разрабатывать план , как мне попасть к своим.

Переправились через Днепр , в город Крюков, потом расположились в селе В.Сколева . За мной закрепили около двадцати коров и волов , которых я пас в поле по очереди с напарником Михаилом. Через некоторое время за мной снова закрепили пару лошадей с упряжью , встречаюсь с Паулем , который советует переход к партизанам, познакомил меня с Киселёвым Михаилом, который был связан с днепровскими партизанами , они базировались на выселках прибрежного села Табурище. Нам дано задание в приобретении оружия . Вместе с Михаилом , посоветавшись с Паулем , который сообщил нам в каком дворе находились фургоны с автоматами , винтовками , патронами и двумя пулемётами. Мы рассчитали всё до мелочей, и в одну из тёмных ночей угнали три повозки , две с оружием и одну с медикаментами. Доставили благополучно в отряд , за что получили благодарность. Участвовал в рейдах и операциях до соединения с нашими войсками в ноябре 1943 года.

Отобрали 26-27 год ,пополнили мобилизованными в Н. Георгиевском районе, пешим строем перешли Днепр в Кременчуге, посадили в вагон и повезли через Харьков, Курск ,Орёл, Москву и дальше в Казань. В Казани высадили и походным строем отправились за 40 километров в учебные лагеря. Переодели в поношенную летнюю форму, закрепили в учебную пулемётную роту. Началась учёба, строевая , теория с практикой. Стояли сильные морозы , а одежда рыбьим мехом подшитая. Что бы совсем не окоченеть всё делали бегом, многие обморозились, питание было очень слабое, только хлеб и поддерживал, давали по 700 грамм в день. В учебном полку командование собралось сплочённое родственными узами, сватья , кумовья и так далее. Они обзавелись семьями, завели любовниц , а их кормить надо. Какой положен паёк солдату и половины не доставалось ему. Кто из новых офицеров попадёт его старались скомпрометировать и на фронт.

На жалобу о плохом кормлении и ветхой одежде отвечают: Всё для фронта- всё для победы ,а здесь мол пули не свищут. Но у самих-то морды лоснятся, выпирают животики, на плечах полушубки, на ногах валенки, над ними тоже пули не свищут. Всё походило на концлагерь , только плётка не ходила по плечам, и так же превратили наподобие животных, не имеющих никаких прав .Насадили в подразделении тайных осведомителей, которые сообщают в политотдел о сказанных неугодных словах. Всё это фиксировали в личном деле, определяя по сказанному благонадёжность. И вот нас , как недовольных созданным режимом, собрали в маршевую роту и отправили на фронт под Старую Русу , Калининское направление Прибалтийского фронта, в должности станкового пулемётчика.

Но , а кто сведущий , то поймёт , что на эту должность всегда есть свободные места, ибо за ними охотников много , в первую очередь нащупывает артиллерия и миномёты, да и снайперы с удовольствием прихлопнут. Стрелку с винтовкой, ему бедолаге что, несёт свою винтовку в походе налегке и нет возможности согреться, а у нас пулемёт 64 килограмма .Да и окопаться нам надо несколько ячеек, тут уж не до холода, нагреешься порядком. Выпустил ленту скорее торопись к запасной ячейке ,только разместишься , а над прежней уже рвутся мины или снаряды. Итак начинается игра в прятки, кто раньше, либо мы сменим позицию ,либо они накроют нас минами. А если снайпер возьмёт на мушку ,то наверняка отправишься к праотцам. Каким –то образом удаётся узнать о наступлении противника -для этого и существует разведка. Тогда нас ставят по флангам ,окапываешься добротно, в такой момент некогда менять позицию. Весь в ожидании, начинается артподготовка, идёт вал разрывов- метр за метром.

Не попал снаряд в твоё гнёздышко , значит пока повезло. Вслед за огневым валом идут танки, пикируют штурмовики, поливая огнём. За танками идёт пехота , в полный рост. Начинается ар-тиллерийская дуэль. Вот уже горят танки, но они ещё всё приближаются, некоторые перемахнули нас , а которые в досягаемости, того сзади бутылкой и он запылает. Наступил и наш черёд-пехота в досягаемости твоих пуль, тут уже жмёшь на гашетку , выпуская ленту за лентой , не обращая внимания на разрывы, и с другого фланга тоже помогают, глядишь и перед оживился. И валятся как снопики в хорошую жатву, остатки пехоты залегают , а там наши миномёты их накрывают, и дело пошло веселей , стараешься сменить позицию ибо знаешь ,что тебя засекли. Здесь счёт идёт на секунды. Только сменил огневой рубеж, твоя прежняя ячейка уже окутана дымом. И так раза три и более за день.

Смотришь зацепило тебя или осколком или шальной пулей, перевязав рану отползаешь в тыл. Там уже в медсанбате отсыпаешься за все дни . Подлечат тебя там , а заживало всё как на собаке , и опять на передок , не было такого случая, что бы был отказ пулемётчику в его профессии. Не раз и мы ходили в атаку ,порой от роты оставалось очень мало людей, и они должны работать за роту, пока придёт подкрепление. А на сердце боль утраты товарищей, таких молодых, которым еще жить да жить . Обидней всего , просто не в силах сдержать гнев, когда попадаешь под огонь своих миномётов и орудий.

Однажды ворвались мы в первые траншеи , выбили немцев и на их плечах накинулись на вторую линию, кто уцелел из фрицев дальше наутёк- за пригорок. Захватили их миномёты ,и давай по ним палить, именно в этот момент я оказался в блиндаже, и пошла молотьба с миномётов , орудий, ещё и катюши сыграли. Кругом был кромешный ад, и все эти гостинцы получили от своих. И что же нас осталась горстка, немцы опамятовались и пошли на приступ, благо в блиндаже был пулемёт с лентами, установили и давай по немцам , залегли , поползли назад. Тут врываются наши в траншею, с таким боевым задором , благо , что не стали бросать гранаты, а то и ос-тальных прикончили бы. И смотрят на нас с выпученными глазами: Да это же свои . Подползает комбат : Мы же знали из достоверных источников , что вас осталась горстка в первых траншеях, и рассказал ваш же командир роты. Его задел осколок и он приврал о полной гибели роты. А мы и вторую линию заняли , но как вы нам помогли, благо пулемёт нашёлся , а то бы они вас здесь встретили Мы все плакали , так было обидно.

Отвели нас в тыл накормили , вымыли в походной бане, переодели. и стали ожидать пополнение. Укомплектовали , получили новый пулемёт Максим , и опять на передовую. Очень часто приходилось переживать горечь утраты товарищей, на войне это закономерно , на то она и война , но если это происходит из-за неумелого , устаревшего шаблона руководства , то тогда это вдвойне горестней.

Грудью вперёд на пулемёты , на хорошо продуманную , укреплённую оборону немцев , любым количеством солдат , будь то рота , полк или дивизия. Фашисты успешно справятся с этой массой, при оснащении автоматическим оружием , миномётами , дотами , дзотами, при отличной связи. В нужный момент ,могут по рации вызвать подкрепление для отражения контратаки. В этом нужно отдать должное противнику.

Бывало так, проработает наша артиллерия передовую немцев, и вперёд за Родину , за Сталина-Ура! Подпустят на близкое расстояние и в упор откроют такой ураганный огонь, после которого мало кому удаётся остаться в живых. Куда уж там продолжать продвижение, и на месте прицельным огнём продолжают избиение тех , кому удалось залечь.

Думающие талантливые командиры, сразу меняют тактику, заранее засекут огневые точки, проведут артогонь не по первой линии обороны, а по второй куда они отводят силы с передовой, а уж тогда переходят по первым траншеям, подавляя тем самым огневые точки. И сразу за огневым валом танки и пехота врываются в их траншеи , и пошли в ход гранаты и автоматы. После таких мероприятий хвалёные , организованные вояки стараются побыстрей унести ноги .После таких операций и настроение бодрей и уверенность в победе появляется.
Боевой путь Ивана Степановича завершился в Германии , награждён орденом Красной Звезды и медалью «За Воинскую Доблесть». Жизненный путь оборвался на 65 году , похоронен в г. Острогожск. Вечная ему память.
Апрель 1986

[Cliver F]

УШЕДШИЕ В ВЕЧНОСТЬ СОЛДАТЫ РОССИИ



/ Самарина М.И. – Орёл: ООО «Горизонт», 2013. – 264 с.

Погибшим при исполнении воинского и служебного долга
на Северном Кавказе
посвящается



В данной книге рассказывается об орловских ребятах, в чьей земной жизни чеченские войны поставили точку, перенеся их в бессмертие воинской славы. Собранные фотографии, письма, стихи, воспоминания боевых товарищей, друзей и родных погибших героев раскрывают величие их подвига во славу России. На сегодняшний день известно о девяноста восьми орловцах, погибших при исполнении воинского и служебного долга на Северном Кавказе. Потеря тяжела, но, как ни горько это осознавать, именно такой ценой пишутся лучшие страницы в истории России. Молодыми и красивыми они остались в нашей памяти. Сегодняшнее поколение молодых людей книга учит мужеству, воспитывает чувство патриотизма и верности Отечеству.

[Cliver F]

Медсестра В.И. Ленина и её родные.


Татьяна Авдиенко

[Cliver F]

Герои забытой войны

На днях Земля сошла с ума
И, точно девка площадная,
Скандалит, бьёт людей, в дома
Врывается, сама не зная –
Зачем ей эта кутерьма.
И. Северянин, 1914 год

Огненные годы, перевернувшие жизнь России и не только её, берут отчёт от 1914 года, когда началась Первая мировая война. В ней участвовали и мои односельчане – курлаковцы.
Когда слышишь слово «война», то невольно вспоминаешь Великую Отечественную, Вторую мировую, Отечественную войну с Наполеоном. А вот про Первую мировую мыслей не приходит. У меня получилось небольшое стихотворение на эту тему.

О той войне известно мало,
Нет интереса к той войне.
Не знает брат, не знает мама,
Откуда ж знать об этом мне?

И вот беру я с полки книгу,
Смотрю по телеку кино:
Переживаю миг за мигом
Те годы, что прошли давно.

Идут сраженья. Пред глазами
Прошли герои дней былых.
Сейчас забыты, но слезами
Омыла мать сынов своих.

И, наконец-то, та война
Свои забытые дороги,
Через сто лет к нам подвела
И пробудила память многих.

Погибшим в этой войне в Курлаках не ставили памятных обелисков, не создавали книги славы о героях тех дней. А герои были. Из краеведче-ских источников, что есть в нашем школьном музее, я узнала про своих земляков, которые стали полными Георгиевскими кавалерами. Это Матро-сов Владимир Тарасович, Макаров Илья Кузьмич и Сысовский Егор Ни-колаевич - http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=2685&p=9697&viewfull=1

[Cliver F]

Знать, чтобы помнить!

АНАСТАСИЯ БАРМИНА,
ученица 11 класса, г. Махачкала
Что мы знаем о Великой Отечественной войне? Только то, что она была с 1941 по 1945 годы? Происходила во время правления Сталина?

Мы знаем о ней из учебников истории, которые толкуют ее по-разному. А ведь, наверное, не было ни одной семьи, которая бы не потеряла в этой войне дорогого для них человека: отца, мужа, брата, сына. Все меньше и меньше остается на нашей земле очевидцев этой жестокой бойни. Вот они-то и являются настоящей историей того времени.
Так почему молодое поколение не интересуется историей? С каждым днем этот вопрос волнует меня все больше и больше. Просто изучать историю недостаточно. Разве не интересно, как жили наши предки, что сделали в своей жизни, что оставили нам? Историю своего народа, семьи необходимо знать. Это память. Мы живем, не зная горя и невзгод, и даже представить себе не можем, какие ужасы происходили в 1941-1945 гг. Разговаривая со своими прадедушками и прабабушками, я узнала много нового и интересного, но также поистине ужасного и печального. Они, мои прадедушки и прабабушки, познали сполна все страдания и горе, которые несла с собой страшная Великая Оте*чественная война. Узнала и о героизме нашего народа, который встал на защиту своей Родины.
Мой прадедушка, Потапов Федор Иванович, начинал свой геройский путь в крепости Измаил. Именно там он встретил войну. Города, которые защищала его дивизия, можно долго перечислять: Николаевск, Севастополь, Керчь, Новороссийск и др. Ему пришлось пережить многое, а главное - гибель своих товарищей. Однако он мужественно продолжал воевать, защищал свою Родину, сохранил веру в Россию и Сталина, с именем которого солдаты шли на смерть.
Мой прадед, заслугами которого я горжусь, награжден орденами: Отечественной войны I степени, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета» и двенадцатью медалями, окончил вой*ну, будучи капитан-лейтенантом запаса. Он – коренной дагестанец, после войны он вернулся на свою малую родину и в мирной жизни уже на трудовом фронте сделал немало для своей республики. За добросовестный труд он получал благодарности. Сейчас моему прадедушке 92 года. Сказываются раны, полученные на фронте, но он прекрасно все помнит и рассказывает нам о своих фронтовых друзьях. Он самый лучший дедушка на свете.
Другой мой прадедушка, Савельев Александр Иванович, был еще подростком 17-ти лет, когда добровольно ушел на фронт. Его послали в артиллерийское училище. В мае 1943 года Александр Иванович закончил учебу и получил звание лейтенанта. Будучи минометчиком, он в составе группы был отправлен на фронт, а в январе 1945 года попал в Венгрию. Будапешт, г.Мор, Винер-Нойштадт, Вена – это лишь малая часть городов, свидетелем бомбардировки которых стал мой прадед. Для Александра Ивановича война закончилась 12 мая 1945 года. Он так же, как и Федор Иванович, потерял много друзей, но сохранил любовь и преданность Родине. А не это ли самое главное? Он преподавал военное дело в политехническом техникуме, готовил учащихся к службе в ВС. Он был эталоном порядочности и честности для своих учеников, и многие из них по примеру своего наставника поступили в военные училища.
Полковник А.Савельев в течение 12 лет был судьей на телевизионной передаче «Годен к строевой». За боевые заслуги дедушка был награжден тремя орденами Красной Звезды и восемнадцатью медалями.
Мой прадедушка Саша любил рисовать и играть в шахматы. Очень любил своих учеников и нас с братом. Он нас научил игре в шахматы, учил рисованию. Моя прабабушка, Потапова Антонина Михайловна, была 16-летним подростком, когда, оставив записку родителям, ушла на фронт. Окончив училище связи, попала под Новороссийск в оборону города военным телефонистом. По 12 часов они держали вахту, во время обрыва приходилось на столбах чинить провода. Однажды во время важного телефонного разговора связь оборвалась, и Антонина Михайловна держала провода руками, чтобы обеспечить связь.
За мужество и героизм на фронте моя прабабушка награждена орденом Отечественной войны II степени, медалями «За оборону Кавказа», «За победу над Германией», девятью юбилейными медалями. А в мирное время за свои трудовые подвиги была награждена орденом Славы III степени.
Я горжусь, что у меня такие славные предки. Большое спасибо и низкий вам поклон, ветераны!

[Cliver F]

Помните о нас.

Гостев Евгений
ученик 6 «Г» класса школа ГБОУ СОШ № 222 (СПш1120),
руководитель: Коломенская Анна Петровна

http://forums.vif2.ru/attachment.php?attachmentid=19894&stc=1&thumb=1&d=1413635539

О боевом пути моего родственника, родного брата моего прадеда (по отцовской линии), Михаила Васильевича Гостева во вложенных файлах - http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=2685&p=9728&viewfull=1.

[Cliver F]

ГОЛОСА НАД ОКОПАМИ
Генерал Брусилов и поручик Бобров



1999819999

Прославленного генерала, командующего Юго-западного фронта Алексей Брусилова и молоденького поручика 171-го Кобринского полка Александра Боброва, участвовавшего в составе 7-ой армии в Луцком прорыве, ничего не может объединять, кроме единого порыва, общего боевого пути и немеркнущих страниц семейной славы в моём личном восприятии.

В истории войн найдется не много стратегических операций (а в ХХ веке таких и не припомнишь), названных не по месту проведения, а по имени полководца, одна из них – наступление Юго-западного фронта - Луцкий прорыв, который стал зваться Брусиловским. Про генерала от кавалерии и выдающегося полководца, родоначальника новой школы стратегии и тактики написаны разные книги – от биографических до условно художественных. Наконец, сам Брусилов оставил потомкам свои подробные воспоминания. И автор, наверное, не взялся писать книгу к 100-летию знаменитой операции в 2016 году готовить материал на конкурс, если бы не два соображения. Первое - общественно-политическое: дальние предки Брусилова были выходцами из Речи Посполитой и вели свою родословную от известного польско-украинского дипломата Адама Киселя, потомки которого, перейдя на русскую службу, связали свою жизнь с русской армией. Генерал воевал в Голиции и Волыни, в тех местах, где мог бы по иронии судьбы владеть имением, сытно (комфортно, как говорят сегодня) жить под польским да австрийским каблуком, но Кисели-Брусиловы выбрали служение Российской империи. Отпрыск их делил все тяготы окопной жизни и кровавых сражений от зимних Карпат до летней Галиции с дорогим его сердцу русским солдатом. Сегодня в этих краях стоят памятники сечевым стрельцам, воевавших за Австро-Венгерскую империю, которые порой застят светлые воспоминания и остатки братских могил брусиловских воинов. Восприятие самой фигуры и политической позиции легендарного полководца снова вызывает сегодня горячие споры и требует постоянного осмысления, особенно в наше время, когда мы пытаемся выработать более взвешенный и патриотичный взгляд на истории России, включая ее славные и трагические страницы.
Второе и важное обстоятельство – глубоко личное: в составе 7-й армии воевал, наступал на левом фланге и был дважды ранен за Тернополем и в Прикарпатье мой отец - поручик 171-го Кобринского пехотного полка Александр Николаевич Бобров. Как публицист и путешественник я прошёл по следам отца, по городам и весям – от Луцка, с которого началось решительное наступление, кончившееся полынной горечью, до Монастержиска, который много лет был в составе Польши и попытался наполнить исторические очерки живыми впечатлениями, описать не только ход сражений, но и осмыслить уроки событий вековой давности. В частности, осветить противоречивые страницы истории Украины, когда её сыновья оказались между жерновами двух империй, а их мундиры были украшены как Георгиевскими крестами, так и австрийскими боевыми наградами.
Только после смерти отца (я родился, когда ему исполнилось 50 лет) осознал, как много упустил и потерял, не разговорив, не записав его бесхитростные воспоминания двадцатилетнего офицера. Сам он рассказывал крайне мало – больше курьёзы и молодые выходки вспоминал без всякого пафоса, а ведь был награждён орденом Анны и шашкой «За храбрость!». Многие утверждают, что в те годы вообще было не принято вспоминать героев Первой мировой. Но про то, что Жуков и Рокоссовский – Георгиевские кавалеры, мы узнали рано, а вот у бати, который и умер от раковой опухоли в лёгком, образовавшейся вокруг осколка прикарпатского снаряда, я так и не мог выпытать ничего из его храброго пути. Объясняется это, наверное, тем, что боевой путь отца был заслонён посмертной и скорбной славой его сына, моего старшего брата - Николая Александровича Боброва, героически павшего в августе 1942 года под Ленинградом, потому-то, наверное, я и родился в 1944-м. По дурости замполита меня не отпустили из воинской части в 1965 году на торжества в Ленинградской области, где близ станции Лемболово на Карельском перешейке был открыт памятник трём летчикам – сталинским соколам, совершившим огненный таран. Крайний справа – мой старший брат. Кстати, я стал лауреатом конкурса «Страницы семейной славы» с очерком «Вечно старший брат».
Через много лет после смерти отца я нашёл в его бумагах обветшавший послужной список, где обозначены сражения и ранения поручика Боброва. Конечно, других памятных свидетельств нет, но для книги я пишу главу с с редкостным свидетельством из Фондов Ковровского историко-мемориального музея: письма как раз с австрийского фронта прапорщика Евгения Георгиевича Герасимова (1890–1916), командира 2-й роты 310-го пехотного Черноярского полка, уроженца Коврова Владимирской губернии. Два неотправленных письма ровесником-соратника отца были переданы денщиком после гибели Е.Г. Герасимова в бою 27 мая 1916 года, на второй день Брусиловского прорыва, они добавились к 14-ти присланным домой письмам… Мать автора писем — Варвара Павловна Герасимова, урожденная Невская слыла в Коврове женщиной образованной, умной, высоко культурной. Её внук – замечательный советский прозаик, ныне подзабытый - Сергей Никитин, который, понятно, приходится автору писем родным племянником по материнской линии. Вот какие родословные всплывают через век!
Конечно, я совершил путешествие по Тернопольщине и Прикарпатью, написал очерки и стихи, а потом стал осознавать весь масштаб и значение грандиозной операции 1916 года, проехал и по Волыни, где наступлением на Луцк начала легендарный прорыв 8-я армия, которой до назначения командующим Юго-западным фронтом командовал сам Брусилов. Собирая и публикуя материалы, я вдруг погрузился в споры и разночтения по поводу, казалось бы, ясного и мужественного пути генерала. Современники знали битву как «Луцкий прорыв», что соответствовало исторической военной традиции: сражения получали названия согласно месту, где они происходили. Однако именно Брусилову была оказана невиданная честь: операция весной-летом 1916 года на Юго-Западном фронте получили наименование по одному из авторов плана операции по наступлению — «Брусиловский прорыв». Почему? Тут существуют разные точки зрения.
Одна из них такова: когда стал очевиден успех Луцкого прорыва, по словам военного историка А. А. Керсновского, «победы, какой в мировую войну мы ещё не одерживали», которая имела все шансы стать победой решающей и войну завершающей, в рядах русской оппозиции появилось опасение, что победа будет приписана царю как верховному главнокомандующему, а это - усилит монархию. Возможно, чтобы этого избежать, Брусилова стали восхвалять в прессе, как не превозносили до того ни Н. И. Иванова за победу в Галицийской битве, ни А. Н. Селиванова за Перемышль, ни П. А. Плеве за Томашев, ни Н. Н. Юденича за Сарыкамыш, Эрзерум или Трабзон. Сопоставимы ли деяния и имена? – большой вопрос.
Деятельность Брусилова после октября 1917 года тем более вызывает сегодня жаркие споры. Ведь он был самым авторитетным из царских генералов, перешедших на службу советской власти. Существует даже утверждение злопыхателей, что и сам Луцкий прорыв продолжал называться Брусиловским, потому что генерал перешёл на сторону красных, что это было выгодно чуть ли не самому Сталину. Но надо напомнить, что и в западные энциклопедии, и в многочисленные научные труды по военной истории наступление вошло именно как "Brussilow angritte", "The Brusilov offensive", "Offensive de Brussilov" и т.д. Неужели во всех странах, даже враждебных нам, было так велико влияние советской власти и Сталина?
Автор продолжает придерживаться точки зрения генерала Похвистнева и своего отца: это была победоносная и главная битва, ставшая возможной только благодаря личной целеустремлённости, вопреки всем интригам и обстоятельствам, мужественного генерала Алексей Брусилова.
Не являясь сторонником смешения разных жанров, я всё-таки закончу семейно0публицистический очерк давним и покаянным стихотворением:

ЖИЗНЬ ОТЦА
Я подумал опять на седых берегах Селигера,
Где отец все зовет меня издалека:
Как же мало узнал я о жизни отца-офицера,
Подпоручика Кобринского полка.

Я стеснялся спросить и запутаться в датах,
Безвозвратно казались они далеки:
Галицийские веси, прорыв легендарный в Карпатах
И раненье шрапнелью у горной реки.

В доме список хранился с печатью двуглавой,
Где бои внесены за высоты Карпат,
Но они затмевались недавнею славой,
Той, которой овеян был
старший мой брат—
Героический сын его, павший недавно.
До того и скорбел, и гордился отец,
Что не помнил про орден с отличием — Анна—
Про награду за бой у реки Коропец,
За лихой контрудар от Поповой могилы…

Много шрамов в обычной отцовской судьбе,
Он в российских просторах отыскивал силы,
Чтобы молча сносить все осколки в себе.
Я ведь помню седым его и постаревшим,
Сколько шли по лесам и озерам вдвоем...
Вот он тихо сидит над костром прогоревшим
И как будто не слышит о прошлом своем.

Но без этих боёв супротив супостата,
Как ни думай с позиций текущего дня –
Нет ни чести фамильной,
ни старшего брата,
Ни меня...

Прошло тридцать лет, мы видим, что даже на русской почве со времён Великой войны накопилось уже целых три пласта её осмыслений и научных концепций (историки имперской школы, догматики марксистской закалки и авторы с постсоветским перехлёстом), но сегодня, к грядущему вековому юбилею Брусиловского прорыва, мы можем и попытаться сказать правду, и поспорить, и провести параллели с сегодняшними трудными днями, но главное - отдать заслуженную дань нашим героическим предкам.
Недавно, летом 2013 года, после объявления 1 августа Днём воинской славы России, побывал на Волыни, где начинался легендарный прорыв, в Луцке, который был взят нашими войсками дважды. Там, конечно, память о Первой мировой проступает зримо – от могучих бетонированных укреплений на берегах рек и окраинах сёл до Музея военной технике в столице Волыни, от старых улочек города до выставки в Ковеле. Плакат на ней гласил: «Бої на Стоході в 1916 році. Російська армія після вдалого наступу намагалась захопити Ковель. Величезні втрати кращих військ - і все безуспішно, Стохід виявився неприступним. Ще цю операцію називають "Ковельская мясорубка"... Брусилівський прорив перетворився на програну перемогу». Так что на этой многострадальной земле родился термин «проигранная победа», который снова широко используется сегодняшними политиками, горе-историками и дажн просвозил в юбилейной речи президента Владимира Путина. Именно там как бы оживает сильная картина рано ушедшего Павла Рыженко «Стоход. Последний бой Лейб-гвардии Преображенского полка». Он предварил просмотр картины такими словами: «Русский народ, это моё глубокое убеждение, – величайший народ на земле. Рим просуществовал тысячу лет и рухнул, а Россия, Святая Русь, несмотря ни на что, до сих пор существует. До сих пор русский народ сохранил в глубине своего сознания православную веру, до сих пор противится духу антихриста, заполонившему весь мир и который в нашей стране сейчас выражается в антикультуре. Это реклама, страшные фильмы, чудовищное развращение детей. Сначала антикультура порабощает страну, затем приходят солдаты той страны, которая эту антикультуру нам навязывает. Взглянем на себя, на свою жизнь поглубже, построже. Вспомним, что мы – великий христианский народ, а не стадо, массы, электорат».
В этом районе всегда проходила захватывающая игра-реконструкция «Луцкий прорыв». В 2014 военном году было уже не до игр. Об этом я узнал доподлинно в Дагомысе, где проходил 18-й Международный фестиваль журналистов «Вся Россия – 2014». Лейтмотивом его стало утверждение: журналистика – не только бизнес и политтехнология, но прежде всего – миссия! Говорить правду, не продаваться власти и спонсорам так откровенно, как это происходит сегодня на ТВ, в региональных изданиях у нас, но особенно – на Украине. Ещё по дороге из аэропорта в автобусе прозвучала фраза Владимира СУхомлина: «Впервые форум проходит без украинских журналистов». Может, и к лучшему. Что сегодня можно от них ждать при разговоре о высокой гражданской миссии? Вот, например, киевская газета с обязывающим названием «Факты» приводит рассказ защитника донецкого аэропорта. Журналистки с ним щебечут, задают душевные вопросы:
— Кроме родных и домашнего уюта, чего не хватает?
— Очень скучаем по домашней еде. У одного нашего побратима был день рождения, решили купить ему в подарок около десяти килограммов пельменей. Долго мучились, мудрили, как сварить все сразу, а съели за пять минут. Это было незабываемое счастье.
Скучаем по детям, за ребяческим смехом. Если колонной проезжаем мимо детсада или школы, то специально притормаживаем, чтобы полюбоваться детворой. Однажды остановились возле сельской школы. К нам вышли сияющие учителя, благодарили за освобождение села. Школьники просились посидеть на БМП, подержаться за автомат. Ко мне неожиданно подошел мальчуган лет шести, дернул за рукав: «Дядя, а вы убьете дядю Путина? Я хочу, чтобы закончилась война». У меня до сих пор перед глазами этот ребенок. Не могу забыть его наивный вопрос, на который не нашел что ответить. Просто взял мальчишку на руки и сильно обнял. Не хотел, чтобы он заметил слезы в глазах». Вот как трогательно! – ребёнок захотел убить человека, кто бы он там ни был…
Во-вторых, это не совсем так – без украинских журналистов. Например, бывший губернатор, а теперь сенатор Анатолий Лисицын представил международный проект «Непо100ронняя война» и движение «Memoria Patriae», в ходе реализации которых он и его помощники с Западной Украины находят и восстанавливают заброшенные могилы воинов Первой мировой войны. Кино-фото материалы представляли ярославский тележурналист Александр Кудряшов и львовянин Кирилл Арбатов – председатель федерации скаутов «Галицкая Русь». Скауты провели совместно с Фондом Лисицына и своими сверстниками из Петербурга и Ярославля несколько волонтёрских экспедиций по местам Брусиловского прорыва в Карпатах, в Волынской области, где развёртывалось наступление, в Тернопольской области, где начинался боевой путь моего отца – поручика А.Н. Боброва. Причём, как подчёркивал Кирилл, на старом городском кладбище города Залещики (Тернопольская область) они реставрировали и обелиск воинам 132-го запасного пехотного полка Российской Императорской армии, и памятник на братской могиле 36-ти воинов армии Австро-Венгрии, который вообще находился в аварийном состоянии. Это их принципиальная позиция – отдавать дань памяти всем павшим. Между тем, последняя экспедиция в Ужгородской области оказалась на грани срыва. В заявлении партии "Свобода" говорилось: «Федерация скаутов "Галицкая Русь" ухаживает за памятниками Первой и Второй мировых войн. В большинстве это памятники коммунистического режима». Вот так да! Неужели коммунисты ставили памятник венгерским уланам? Ненависть всё-таки ослепляет и оглупляет. Председатель Ужгородской городской организации ВО "Свобода" Томаш Лелекач нагнетал: «Во время войны с Россией (кто её объявлял?! - А.Б.) в тылу Украины "Галицкая Русь" решила провести сепаратистскую акцию - никак иначе это нельзя оценить. Они планируют развернуть большой российский флаг и, по своему обычаю, повесить "колорадские" ленты. Перезахоронение русских солдат ничего плохого не может означать только в том случае, когда здесь не пропагандируют империалистические настроения. "Свобода" не допустит российской провокации и требует от Министерства внутренних дел проверить деятельность данной организации и запретить ее как таковую, что прикрывается честным именем скаутов».
Представляете, как работать этим ребятам из Львова? Вот и на Волыни, где ни в чём не повинного губернатора ставили на колени – память о Первой мировой перечёркивают! Но я вернусь к тернопольским дорогам – по местам послужного списка отца (а всё ли мог описать полковой писарь?). Ещё к 90-летию Брусиловского прорыва мы вместе с моим армейским другом Вадимом решили повторить его боевой путь от Тернополя, от центра города, где молоденький офицер сфотографировался со своими однополчанами, что и обозначено на коричневатом фото, до затяжных и уже безуспешных боёв в Карпатах. Теперь в Тернополе высится памятник князю Даниилу Галицкому, всё его бывшее княжество является ополотом украинского национализма.

* * *
И вот распахнулась пред ним Голицийская брама.
С кокардой и шашкой отец мой на фото анфас.
Его доконала потом прикарпатская рана,
Коснулась меня и родная, и общая драма,
Но все-таки драма – куда благородней, чем фарс…
Началась дорога по Галиции, по тем местам, где немалая часть населения воевала на стороне Австро-Венгерской империи, где в годы Второй мировой формировалась дивизия СС «Галичина», где стоят памятники павшим советским солдатам и партизанам, а рядом - кресты сечевым стрельцам и вонам УНА-УНСО с надписью «Героям слава!». В Тернополе я обратился за помощью к коллегам из государственной телерадиокомпании, расположенной недалеко от торжественного памятника князю Даниилу Галицкому. Председатель Роман Заяц любезно предоставил машину и талоны на подорожавший бензин, позвонил в газету райцентра Монастыриска - конечного пункта дороги по Тернопольщине, что-то стал рассказывать редактору по-украински. Мой армейский друг Вадим потом удивлялся: «Представляешь, он сказал: тут журналист из Москвы хочет написать про какой-то Брусиловский прорыв. Я не ослышался: именно про какой-то!».
Зато сотрудник телекомпании Роман Гайдуцкий за рулем «Славуты» (разновидность «Запорожца» с корейским уклоном) про Брусиловский прорыв прекрасно знал: его дед воевал в Галиции с русскими войсками, попал в плен, был отправлен на работы в Херсон, потом в составе войск Петлюры прошел с боями по Украине, вернулся в родные края, мирно плотничал, вступил при советской власти, правда, под страхом смерти, в колхоз: «В органах знали: если Мартын пойдет – все пойдут!».
- Значит, не всех петлюровцев репрессировали?
- Да он потом и колхоз возглавил, и до 80 лет дожил! – засмеялся Роман Павлович, отслуживший восемнадцать лет на родяньском Тихоокеанском флоте.
Дед его прожил дольше моего отца, с которым воевал на этих зазеленевших просторах, - отметил я про себя и попытался вернуться в мыслях почти на век назад…
Среди семейных реликвий у меня дома хранится небольшая фотокарточка, на которой изображено три молоденьких офицера в форме царской армии. Крайний справа - мой отец, поручик Кобринского полка. Они снимались, наверное, в Тарнополе (так тогда писалось), перед самым наступлением, судя по беззаботным лицам, еще не зная, какой кровавый и славный путь им предстоит...
Из редких рассказов отца: «Взяли прикарпатское местечко какое-то. Лес зеленый, птицы поют. Правда, речушка трупами забита. Думаю, надо наведаться к другу в соседний батальон. Они уже расквартировались, вина раздобыли. Иду, а навстречу из чащи человек десять австрийцев, с оружием. А у меня пистолет, застегнутый в кобуре, и палка в руках. Увидели меня - руки подняли, говорят наперебой - сдаются. Господи, думаю, навязались на мою голову - сорвали поход к другу, повел в штаб...».
Брусилов вспоминал: «15 июля все мои армии перешли в дальнейшее наступление… Наконец, стремительной атакой левого фланга 11-й армии совместно с правым флангом 7-й армии неприятель с громадными потерями был отброшен к западу, и к 31 июля была занята намеченная линия Лишнюв — Дубы — Звижень и западнее Зборов. Левый фланг 7-й армии совместно с правым флангом 9-й армии атаковал противника на реке Коропец в направлении на Монастержиску. Однако австро-германцы к этому пункту успели подвезти значительные резервы и оказали там упорное сопротивление. 27 июля атаку повторили, и на сей раз успешно: был нанесен сильный удар врагу, в результате которого он поспешно стал отходить. Боевой неприятельский участок против центра 7-й армии, который императором Вильгельмом, посетившим его, был признан недоступным, был, однако, брошен почти без боя, так как наши войска охватили его с северо-запада и юго-запада».
Бои на реках Барышка и Коропец шли в разгар лета. Местечко Монастержиска (так это звучало по-польски) несколько раз переходило из рук руки. Учитель истории Петр Козуцкий написал краеведческий очерк о родных краях. Его дед тоже воевал на стороне Австро-Венгрии, которая владела городом до распада империи. На местном кладбище, где покоятся воины обоих враждующих армий, Петр Иосифович показал на другой берег притока Добровитки: «Вот видите склон со следами заросших траншей. Там зарылись в землю русские, а здесь, где мы стоим, поливала их огнем австрийская батарея. Вон над тем меловым обрывом и взяли в плен моего деда, причем, полонили его тоже украинцы, но воевавшие за Российскую империю. Трагедия! Мы всегда находились между двумя империями, как меж двух жерновов… Да и потом легче не стало: в ноябре 1918 Австро-Венгерская империя распалась, и на ее руинах возникла Западно-Украинская Народная Республика (ЗУНР). В соседнем Бучаче перемена власти обошлась без пролития крови. Мирно прошла передача власти и в Монастыриске. В середине мая 1919 года поляки прорывают фронт под Львовом. Задержать их не было возможности из-за удара в спину, нанесенного румынской армией, которая начала занимать Карпаты и Гуцульщину. Фактически это был польско-румынский сговор, в результате которого армия ЗУНР вынуждена была спешно покину¬ть свою тогдашнюю столицу Станислав (нынешний Ивано-Фопнковск), перейти за Днестр. В конце мая польская армия захватила Монастыриску. До середины июля городок стал ареною жестокой борьбы, переходя из рук в руки. В этот период от рук конфедератов по-варварски были загублены украинские священники о. Пщляшецкий и о. Галибей, которые были захоронены возле городской церкви. В воспоминаниях Норберт Рыбак пишет: «Казнили их бесчеловечно, отрезали уши, носы, пальцы, выкололи глаза, сдирали живьем кожу, обваривали кипятком». Теперь стараются рассказывать только про зверства большевиков, которых было куда меньше.
Да, 16 июля 1919 года Монастыриска была захвачена поляками на долгих двадцать лет, за исключением августа-сентября 1920 года, когда Красная армия восстановила Советскую власть. Вскоре после освобождения был создан ревком, который организовал сбор урожая с панских полей. Но 18 сентября 1920 года город снова оккупировали поляки. Ну, а дальше – сами в моей брошюре прочитаете».
Скупые факты – впечатляют. В послевоенный период царил и национальный, и социальный гнет. Например, медицинского облуживания в городке почти не было: практиковали три частных лекаря и две акушерки. Началось наступление на украинское образование. Теперь почему-то это приписывают чуть ли не самому Брусилову, который только требовал не вести подрывную работу в занятых населенных пунктах, но запрещать книги Шевченко, как цитировал я выше одного «свидомого журналиста», и не думал – смешно такое представить, тем более, что генерал Кобзаря ещё в Петербурге по-малороссийски читал!
На месте австрийского Школьного Совета появилась во Львове Школьная Курия. В 1932 году была проведена реформа, по которой вводилось обязательное семилетнее образование. В Монастыриске заработали две семилетки – мужская и женская, но преподавание в них велось только на польском языке. В местечке работало три библиотечки с мизерным количеством книг, но две из них – польская и еврейская – были платными. Газет и книг на украинском – не издавалось, а в советской Украине наоборот - закрывались русские газеты. Экономический кризис 1929-1933 годов ухудшил жизнь народа, резко упали цены на сельхозпродукцию. В 1937 году в городе вспыхнула забастовка, которую возглавил столяр-коммунист Суроневич. Власть бросила войска и полицию, около 300 участников стачки были арестованы. В 1938 году был разрушен Народный Дом, разгромлена читальня «Просвета» - это тоже русским солдатам почему-то приписывают! Украинская культура и язык оказались в загоне.
А что в это время происходило, к слову, на Левобережной советской Украине? 30 октября 1937 года секретарям ЦК ВКП(б) - т. т. Сталину, Кагановичу, Андрееву, Жданову, Ежову поступает докладная от Мехлиса: «О русских газетах на Украине». Текст гласит: «Ни в одной союзной и автоном¬ной республике русская печать не находится в таком захудалом состоя¬нии, как на Украине... В Ки-еве издаются газеты на немецком, польском, еврейском, болгарском языках. Нет только ни одной газеты на русском языке, если не считать русского издания армейской газеты «Червона армия». Спрашивается: неужели Украина нуждается больше в немецкой газе¬те, чем в русской? Действительно ли польский и болгарский языки рас¬пространены на Украине больше, чем русский? Отсутствие в Киеве ру¬ководящей русской газеты свидетель¬ствует о политической близорукости ЦК КП(б)У. Ни в одной из 12 областей УССР, кроме Донбасса, не выходит ни од¬на областная газета на русском язы¬ке. В Донбассе издается на русском языке областная газета «Социалистический Донбасс». Все остальные га-зеты Донбасса выходят преимуще¬ственно смешанными — часть материалов на русском языке, другая на украинском. Эти газеты какие-то уб¬людочные. Мы просим ЦК ВКП(б) рассмот¬реть этот вопрос и принять вноси¬мый нами проект постановления».
Сегодня, к слову, в областях Западной Украины снова не выходит ни одной газеты на русском языке, а русские-то жители – пока остались. Даже пример с прессой наглядно демонстрирует разный подход в культурной политике народной и буржуазной власти. А самые грозные события тогда еще только накатывались. В 1939 году 1 сентября Германия без объявления войны напала на Польшу, началась Вторая мировая война, 17 сентября 1939 года Красная армия переходит через Збруч и спустя несколько дней «вызволяет» Монастыриску. Петр Иосифович пишет про освобождение в кавычках, как положено в нынешней Украине, но он-то, крестьянский сын и здравый человек, прекрасно понимает, какие возможности открыла перед ним Радяньска власть, которая построила и школу, где он теперь учительствует, и четырехэтажное здание райкома партии, где он заседает в городском совете. До сих пор в центре городка работает трехэтажная библиотека с устаревающим фондом и литературным музеем, но я туда не сумел попасть: увы, закрывается почему-то она слишком рано – в 18 часов. Кстати, недавно Козубский поехал по примеру тысяч земляков на заработки в Польшу (надо было платить в институте за сына), нанялся к хозяину всего за 150 долларов в месяц, вкалывал с пяти утра до девяти вечера. Учительница из соседнего городка узнала, что на поле батрачит ее украинский коллега, познакомилась с ним и была потрясена: «Вы же образованный, достойный человек. Мы летом на Средиземное море в отпуск ездим, а вы тут горбатитесь…».
Еще Петр Иосифович показал, что встреча Красной армии состоялась в долине реки, на том мосту, который, может быть, штурмовал пехотный полк моего отца. Местные жители во главе с коммунистами пошли приветствовать советских воинов с хлебом-солью, но поляки оставили на костеле пулеметное гнездо и при приближении нашей части открыли провокационный огонь. Настороженно настроенные бойцы не разобрались в обстановке и открыли ответный огонь по мирной депутации горожан. Так что эта земля пропитана кровью, измучена провокациями и предательствами. Вот и Брусилов, вступив на нее, по существу, был предан и Ставкой, и своими ревнивыми коллегами.
Вот первый разговор Брусилова с Государем после назначения командующим фронтом: «На следующий день в Каменец-Подольске я встретил вечером царя, который, обойдя почетный караул, пригласил меня к себе в вагон и спросил, какое у меня вышло столкновение с Ивановым (прежний командующий фронтом, который чуть не плакал при передаче дел – А.Б.). Я ответил, что у меня лично никаких столкновений и недоразумений с Ивановым нет и не было. Затем царь спросил меня, имею ли я что-либо ему доложить. Я ответил, что имею доклад и весьма серьезный, заключающийся в следующем: в штабе фронт я узнал, что мой предшественник категорически донес в Ставку, что войска Юго-Западного фронта не в состоянии наступать, могут только обороняться. Я лично безусловно не согласен с этим мнением; напротив, я твердо убежден, что ныне вверенные армии после нескольких месяцев отдыха и подготовительной работы находятся во всех отношениях в отличном состоянии, обладают высоким боевым духом и к 1 мая будут готовы к наступлению. Если мнение, что Юго-Западный фронт не в состоянии наступать, возможно, и мое мнение не будет улажено, как главного ответственного лица в этом деле, то в таком случае мое пребывание на посту главнокомандующего не только бесполезно, но и вредно, и в этом случае прошу меня сменить.
Государя несколько передернуло, вероятно — вследствие столь резкого и категорического моего заявления, тогда как по свойству его характера он был более склонен к положениям нерешительным и неопределенным. Никогда он не любил ставить точек над «и», тем более не любил, чтобы ему преподносили заявления такого характера. Тем не менее, он никакого неудовольствия не высказал, а предложил лишь повторить мое заявление на военном совете, который должен был иметь место 1 апреля, причем сказал, что он ничего не имеет ни за, ни против и чтобы я на совете сговорился с его начальником штаба и другими главнокомандующими».
Признаться вслух: «я ни за, ни против», прежде всего поинтересоваться не состоянием войск, а какими-то побочными обидами прежнего, не справившегося военачальника, самому обижаться на прямоту в критический момент – разве можно себе представить таким Верховного главнокомандующего Сталина? Абсурд! А не понять таланта Брусилова, не разглядеть его счастливой полководческой звезды? – разве можно представить себе такое отношение Сталина к Жукову или Ватутину, памятники которому сносят теперь на Украине…
Брусилов проявил мужество и верность долгу: он не только повторил на военном совете доводы, но настоял на решительных действиях. И не просто «сговорился с командующими армиями», а твердо приказал готовиться к наступлению. И оно победоносно грянуло! А чем завершилось? «Русское высшее командование либо не имеет заранее подготовленных планов операций, либо, если их имеет, то их не выполняет... Высшее командование не имеет единообразных методов обороны и нападения и не умеет подготовлять наступление... Высшее командование не считается с потерями живой силы и не проявляет достаточной заботливости о солдатах... Армия отчетливо сознает, что если эти причины не будут устранены, то победы мы, несмотря ни на какие жертвы, не добьемся», - так заявил путаник и демагог М.В. Родзянко, председатель IV Государственной думы, но суть его заявления – не опровергнуть. «...Летняя операция 1916г. является первым фактом, обусловившим разложение русской армии, проявившееся осенью и зимой этого года. Это разложение представляется крупным звеном цепи событий падения прежней государственности», - сказал А.А. Свечин, полковник, командир 8-го Финляндского стрелкового полка. Наверное, это могли повторить многие боевые офицеры, потому и осознал мой отец, что империя рухнула закономерно, принял революцию и работал уже на Советскую власть, хоть часто вслух, как помню я с детства, высказывал недовольство многими её действиями. Лишь однажды, выпив с любимым братом Виктором (тот был всего на год моложе и тоже воевал в первую мировую), сказал в сердцах: «А жаль, что мы свои шашки «За храбрость!» в Оке утопили»…

* * *
Мы русские люди, отец мой, и мы – офицеры.
Мы знаем, конечно, всему есть на свете цена:
И жизни, и смерти…
Но честь и Отчизна – бесценны,
Пусть сбиты прицелы и спутаны средства и цели,
Не все ж продается, покуда Россия – цела!
На Западной Украине воцарялось лето, отцветали и завязывались черешни, нежно зеленели всхолмленные поля, темнели еловыми лесами близкие горы. Над быстрыми реками Стрипа, Барышка и Коропец мягко волнились следы былых траншей и укреплений – земля хранит память порой тверже увертливых людей.
Дальше след боевых действий отца в Карпатах – затерялся. Оказалось, что хребтов и гор Магура – несколько: так зовут здесь любую лесистую гору. И где точно был ранен отец – я так и не отыскал. Обращение в государственный музей Истории Украины – ничего не дало. Главный хранитель Ольга Федотова объяснила мне, что у них особые задачи, и следы Брусиловского прорыва могут быть обнаружены лишь косвенно – через события в борьбе за независимую Украину. Но что стало бы с украинством в Голиции, останься она, например, под властью Польши? Кто вообще подарил современной Украине ее просторные границы? – на эти естественные вопросы нынешние самостийники не любят отвечать, как и вспоминать «какой-то Брусиловский прорыв».
Кстати, и в советской историографии ход и опыт первой мировой войны был освещен недостаточно, а многие ее военачальники и даже герои до сих пор остаются безвестными. Ну а при однобокой демократии и словесной свободе война, приведшая к поражению Германии и гибели империи Романовых, по-прежнему остается во многом неизвестной, непривлекательной. Такое впечатление, что ее трагический и героический опыт в современной идеологической борьбе и осмыслении истории – пока мало востребован. Это тем более странно, что во время Первой мировой войны солдаты и офицеры рос-сийской армии проявляли массовый героизм в битвах. Царское правительство высоко оценило ратный труд ря¬довых соотечественников, наградив только Георгиевским крес¬том 4-й степени более миллиона человек. Например, крупнейший советский полководец Георгий Константино¬вич Жуков тоже участвовал в Первой мировой войне, правда, недолго. В од¬ном из первых боев он пленил вражеского офицера, за что по¬лучил орден Святого Георгия 4-й степени, и вскоре был тяже¬ло ранен. Война для него закончилась, но дело служения Великой державе только начиналось.
За нынешним Ивано-Франковском (Станиславом) наступление – застопорилось. Где-то между Калушем и Сколе, где краевед Теодор Ветвицкий с упоением рассказывал нам о героизме усэсовцев (вздрагиваешь при этом названии украинских сечевых стрельцов, сражавшихся против России), захлебнулось и наступление 7-ой армии. Жертвы стали казаться напрасными: «Эти потери были тем более чувствительны, чем слабее было сознание в необходимости их для России... В народных массах доверие к правительству и вера в союзников были окончательно подорваны" (Н.Н. Головин, генерал-лейтенант, начальник штаба 7-й армии). А ведь развитие успеха Юго-Западного фронта другими русскими фронтами, всеми фронтами Антанты могло бы создать условия для окончания войны против Германии и ее союзников уже в 1916 году. К глубокому сожалению, этого не произошло, командующие других фронтов не поддержали наступление, по существу, предали Брусилова, оставили австрийцам и немцам простор для маневра войск. Взяли верх ограниченность мышления, консерватизм, зависть к чужим успехам и другие пороки членов Ставки и высшего командования.
А какой был подъем! Увы, победоносное счастье – было недолгим. И отец мой был ранен уже на излете Брусиловского прорыва, в одном из последних атакующих бросков на Запад. Горький, славный и поучительный опыт.
И время опять Галицийскую браму раскрыло.
Покуда не видно: а кто ж побеждает, пыля?
Но память народа и в смуту не знает распыла,
Гляжу я на фото и знаю, что все это было –
И эта держава, и эти отцовы поля…

* * *
Конечно, той высоты, где получил отец свои шестнадцать осколков разрывного снаряда, мне отыскать не удалось. Но на склонах Закарпатья я нашёл раненый несправедливостью братский народ – русинов и встретился со многими проблемами, заложенными ещё Первой мировой.
Пестрота населения этих мест – поражает. Например, Солотвино на границе с Румынией – знаменитый курорт. Здесь лечат дыхательные пути в бывших соляных шахтах, а в солёных тёплых источниках лечат опорно-двигательный аппарат. Национальный состав десятитысяченого населения этих мест таков: 45 процентов православных румын, 35 процентов венгров-католиков, 20 процентов украинцев – униатов как правило, ну и чуть-чуть русских и евреев – атеистов в основном.
В музее соляных шахт Солотвина его директор Карл Иванович Лукач – бывший секретарь парткома шахты несколько раз повторял: в наших краях в ХХ веке восемь раз менялась власть. Он подвел к стенду, на котором представлены восемь печатей шахтерского местечка Солотвина: на отпечатках - и короны империй, и молоточки чехословацкой республики, и звери, и звезды, и серп с молотом. Ничем уже жителей этих мест не удивить, не пронять, не обнадежить слепо – только на свою силу да изворотливость надо надеяться. Русины тоже всё больше надеются на свои силы, хотя уповали на помощь России. «Далеко от Украинского края, проехавши Польшу, минуя и многолюдный Лемберг (Львов! -А.Б.), идут рядами высоковерхие горы (Карпаты - А.Б.)… там и вера не та, и речь не та» Так писал Николай Гоголь. По нему выходит, что цитадель современного украинизма, - Львов, Галиция, - диктующие ныне нормы украинской культуры, языка Центру, коренной Украине, в те времена вовсе Украиной и не считалась. А уж Закарпатье, лежащее на запад от Карпат – тем более. Сегодня Закарпатье — по потенциалу, один из перспективных регионов Украины. По темпам роста экономики и доходов граждан регион заметно превзошел не только соседнюю Львовскую область, но и остальную Украину. Активы Закарпатья — красивые горы, где можно строить горнолыжные курорты, и соседство сразу с четырьмя странами — Румынией, Венгрией, Словакией и Польшей. Граница – это и инвестиция, и, чего греха таить – контрабанда.
Порой россияне думают, что чем дальше на Запад Украины – тем сильнее влияние католичества и больше русофобства. Не совсем так: самая западная область Украины остаётся оплотом православия и единства с Матерью-Церковью среди бушующего моря официального раскольничества и русоненавистиничества. Потому и отправился я через Киев на запад Украины, чтобы ощутить преданное официальной Россией единство с братьями по вере. В Украине, как теперь выражаются, жило 18 миллионов русских. Теперь чуть ли не вдвое меньше. Куда они делись: сгинули или числятся теперь украинцами, как многострадальные подкарпатские русины?
Переехал через величественные Карпаты с серебряными полонинами и чёрными смереками – острыми елями, с селениями в долинах, где добротные дома беспрерывно дымят печными трубами. Здесь суровый климат, а газофикация далеко не везде (хоть через Карпаты идёт 16 трубопроводов из России), а дрова на залесённых склонах – очень дорожают. Попутчицы рассказали, что настоящие дворцы с поезда – не разглядишь. Многие депутаты и высшие чиновники отгрохали себе многоэтажные дачи с вертолётными площадками. А вот бывшие всесоюзные здравницы – перепродаются или закрываются.
Летописные упоминания об Ужгороде начинаются с 872 года. Город под названием Унг упоминается и в венгерской хронике «Геста Гунгарорум» как резиденция славянского князя Лаборца, казненного венгерскими войсками в 896 году. Древний и приглядный Ужгород встречает теперь гостей величественным кафедральным Крестовоздвиженским собором. Он возведён по проекту настоятеля – протоирея о. Димитрия (Сидора) – поразительно целеустремлённого и разнообразно одарённого человека, который издал Евангелие и грамматику на русинском языке.
Председатель Сойма (народного парламента) подкарпатских русинов тогда готовился провести Всеевропейский русинский съезд (только в Словакии официально проживает 50 тысяч, даже есть 97 русинов в Москве), чтобы не провозгласить, а подтвердить свою государственность: «Нам незачем оправдываться, объяснять что-то или выдумывать. Мы больше тысячи лет живём на своей земле. Судьба миллионного русинского народа сложилась так, что, создав свою государственность, республику Подкарпатская Русь (она существовала с 1918 по 1946 годы), мы не сумели защитить ее, а потому оказались разделенными границами центральноевропейских государств. Так сложилось, что наиболее последовательными защитниками духовно-национальных интересов русинского народа выступало духовенство. Например, «будитель русинов» священник Александр Духнович в XIX веке был депутатом австрийского парламента, а священник Августин Волошин стал вторым премьер-министром Подкарпатской Руси, а позже — и президентом Карпатской Украины (конфедеративной части Чехословакии).
За такие речи и действия отец Дмитрий был обвинён в сепаратизме и получил условный срок, стал невыездным, но не сдаётся: «Сами русины считают себя древнерусским народом, который отчетливо помнит себя в течение 1100 лет, с тех пор, когда ещё русских, а уж тем более украинцев – в помине не было! Нас обвиняют в сепаратизме, чуть ли не в подрывной деятельности. Какая чушь! Основной традиционной конфессией на Закарпатье является УПЦ Московского Патриархата, насчитывающая более 600 приходов и 30 монастырей. Мы свою веру и историю – не предадим!.. Особенно угнетает и поражает, что, оставаясь верными нашей общей вере, древнерусскому языку, мы не получаем никакой помощи от России. Нас не хотят знать ни дипломаты, которые, по-моему, от геополитической реальности на сто лет отстали, ни политики, ни СМИ. За это в глину надо закапывать! Русские люди не знают, кто такие русины. Белорусы? – знаем, а русины? – не знают!
- Батюшка, да они и своих-то корней порой не знают! – воскликнул я. - Где в России просветительская работа СМИ, где национально выстроенный учебный процесс? У нас факультативный предмет «Православная культура» и то в либеральных СМИ шельмуют.
- Это не оправдание. Ведь Вы же приехали, прочитали, почувствовали родство. Теперь мы не в беспросветном колодце живём. Самим людям русским надо осознать: есть восточно-славянская, общерусская цивилизация. Она начинается с нас, с Закарпатья, и тянется до Аляски! Её взрывают извне, охаивают, унижают внутри, но сам человек, если он не утратил этого звания – должен ощущать свою принадлежность великой цивилизации. Увы, такого понимания сегодня в России нет. Почему у американцев есть тут интересы? Двести разнообразных фондов и центров создали. Русские – ни одного. Через нас проходят все нефтегазовые потоки. Внедряйтесь, чтобы хотя бы их охранять. Ведь начнутся скоро провокации, претензии, если оно так и дальше пойдёт. Да у нас тут сотрудники вашего ФСБ должны мороженое продавать! Вмешивайтесь – тут кровные интересы России. Не понимают!
Какие у нас санатории, красоты и минеральные источники! Почему ваши богатеи только в Лондоне особняки покупают да в Карловых Варах всё скупили? Они просто неграмотные, не понимают, что ближе есть золотое дно, есть братья и соратники.
- Да о каких братьях Вы говорите, батюшка? Абрамовичи да фридманы в Лондоне собственность покупают, а необразованные нувориши в Карловых Варах. Они слышали, что это – престижно и надёжно.
- Закопать в глину таких граждан России! Нет у России русского взгляда. Есть те, кто реально правит, и есть бедный русский народ. Но существуют же официальные лица, которые обязаны быть дальновидными патриотами… Создали у вас фонд «Русский мир», повесили на сайте похвальбу, что оказали помощь русинской школе. Где эти деньги? – учебный год давно начался! Но мы особых прямых вливаний и не ждём – вы проявите понимание, заинтересованность, поддержите информационно и политически. Вот Владимир Путин сказал, что Россия к Украине претензий по границам не имеет. Но ты хоть добавь, что здесь живут разные народы. В том числе русские, которых лишают права на язык и телевидение. В том числе русины, которые готовятся отметить 100-летие русинской автономии и 75-летие русинской федерализации. Ведь в Чехословакии три гимна официально исполнялось!
Вмешивайтесь – тут кровные интересы России. Не понимают!»
Вот такие две принципиальные, две непримиримые позиции царят в Украине: «Оставьте нас в покое!» и «Вмешивайтесь, вникайте!». Каждому русскому православному человеку понятно, что должна выбрать российская власть.

* * *
Вернёмся к началу Луцкого прорыва. Летом 2013 года приехал снова на Волынь, в Луцк и в село Цумань, откуда начала бои 8-я армия и где сохраняется памятный знак на кладбище героев-брусиловцев. Жаль, что Россия в юбилейном году не планирует поставить там памятник легендарному командующему Юго-Западным фронтом – общественность, я уверен, поддержала бы. Хотя и протестующих было бы полно: ведь и в украинских учебниках по истории для старших классов Луцкий прорыв трактуется как агрессивный и захватнический, якобы пошатнувший самостийность тех, кто был под австрийским имперским каблуком.
Конечно, в Киеве-столице, как и во многих городах самых памятных сражений, нет мемориалов в честь Первой мировой. А вот в Венгрии, особенно в бывшей Трансильвании, каждый городок такой памятник обихаживает. В Будапеште их несколько, хотя упоминавшийся в военных сводках Пешт - отношение к столице не имеет. Ещё в начале февраля 1917 года в Венгерском парламенте – самом красивом в мире - обсуждался законопроект об увековечении памяти героев войны, по которому выступал известный деятель Михай Каройи. Но зато в Киеве на Лукьяновском кладбище, имеющем, между прочим, статус заповедника, немало могил офицеров той войны. Среди них есть и такие легендарные личности, как лётчик Петр Нестеров – основоположник высшего пилотажа, автор знаменитой петли, первым применивший воздушный таран. Он родился в Нижнем Новгороде, а погиб в 1914 году над просторами Галиции, протянув ещё одну нить общности. В 1914 году на месте гибели Петра Нестерова у городка Жолква (с 1951 по 1992 — г. Нестеров) был сооружён монумент. Позднее, в 1980 году, здесь был построен мемориал памяти героя-авиатора: памятник с мёртвой петлёй, заканчивающейся символическим взлётом вверх реактивного самолёта и небольшой музей. Мемориал был расположен на дороге Жолква — Рава-Русская в населённом пункте Воля-Высоцкая. В 1990-е годы имя лётчика у городка отняли, а музей по воле националистов был заброшен и разграблен. Об этом написала с горечью русская галичанка, член Союза писателей России Светлана Демченко, приложив потрясающие фотографии небрежения и запустения… Но в Киеве-то могила осталась – неужели нельзя было отдать почести здесь? Рядом с Нестеровым покоится другой наш ас — Евграф Крутень, повышавший свое мастерство во Франции, удостоенный Военного креста этой страны. Ее офицеров было бы логично увидеть у могилы капитана Крутеня. Или общерусские реальные герои той войны не нужны – был бы вечный огонь да парадный монумент. А в честь каких солдат и кем он возведён? – наплевать с днепровских круч!
Главу эту хочется закончить словами Александра Блока: «Куликовская битва принадлежит к символическим событиям русской истории… Разгадка их еще впереди». Думаю, что то же самое можно сказать и о Брусиловском прорыве. Он ещё аукнется и даст силы для нового рывка. Куда – посмотрим… В Луцке я пришёл на автобусную станцию, чтобы поехать в Цумань, о которой мне рассказал директор Музея боевой техники Игорь Пасюк. Перед этим был в городском управлении культуры, представился как русский писатель и журналист, но никто мне, конечно, помочь с транспортом не предложил. Ладно, мы люди не гордые – тем более, что в дороге случаются запоминающиеся встречи. Взял билет до Цумани, сел в буфете чаю выпить, вдруг подошла скромная женщина и говорит: «Я за вами стояла, слышала, что до Цумани. Доберитесь обязательно до рощи, где остатки брусиловских траншей. Мы там в детстве всегда бегали и слышали вечером голоса над окопами».
- А вы кто – учительница, краевед?
- Нет, простой почтальон…
Добрался до села, пришёл в контору лесного хозяйства-заповедника, и лесники меня подбросили на «Газике» до кладбища, до оплывших траншей и брустверов. Их тут – не счесть… И сегодня, когда уж «свидомые украинцы» совсем достают своими кощунственными и разрушительными действиями, мне начинает казаться, что я слышу те самые голоса над окопами.

В древнем Луцке сказал мне собрат,
Побродивший солдатскими тропами:
«Поезжайте туда, где звучат
Голоса над окопами!».

Это – Цумань и лиственный лес,
Весь покрытый волнами-траншеями,
Где вершилось одно из чудес
С марш-бросками, трофеями.

Здесь Брусиловский начат прорыв,
Упокоены русские воины,
Здесь торжественный слышен мотив
Вперемешку со стонами.

Кладовище и памятный знак
Охраняются честно лесничими,
Но в столицах – покажут кулак
Да со взглядами бычьими.
Всё листают событья назад
И считаются только с европами….

Над Волынью призывно звучат
Голоса над окопами.

А.А.Бобров
Киев-Тернополь-Ужгород-Волынь
2006-2014 гг

[Cliver F]

"О чем ты молчишь, русское поле?.."
О Земле Российского подвига написала эссе Ряполова Ольга Вадимовна, ученица 8 «А» класса МБОУ «Гимназия №3» г. Белгорода. Учитель русского языка и литературы Наталья Анатольевна Тюмейко

[Cliver F]

Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение г. Москвы
Школа № 1125

Интернет – конкурс «Страницы семейной славы»

С
очинение на тему "Помнить и жить..."


Гуркин Игорь Алексеевич
Ученик 2 "А" класса:
Классный руководитель:
Старчикова Людмила Михайловна
Куратор:
Козлова Татьяна Филипповна


Это сочинение мы писали вместе с мамой. Я хочу больше знать о своих родных, особенно о тех, кто защищал Родину во время Великой Отечественной войны с 1941по1945 год.
Война – страшное слово. Война - взрывы бомб, гул самолетов, смерть людей. Война приносит горе всем людям: и тем, кто начинает её, и тем, кто вынужден защищаться.
22 июня 1941 года, мой прадедушка Кадыров Василий Андреевич 17- летним юношей ушел на фронт вместе с другими односельчанами на защиту Родины от немецких захватчиков.
За время войны прадедушка Василий Андреевич вместе с боевыми товарищами, испытал очень много трудностей, повидал много горя, был свидетелем страшных событий войны.
В сражениях на Белорусском фронте прадедушка был ранен в руку и получил осколочные ранения в голову, лежал в военном госпитале. За проявленные мужество и героизм мой прадедушка награжден Орденом Отечественной Войны I степени.
Прадедушка Василий умер в 2000 году. Мама рассказывала, что дедушка неохотно вспоминал и рассказывал о войне, он был стрелком. Но то, что прадед рассказывал, вызывает уважение и гордость за доблесть и мужество, проявленные им и другими солдатами в годы Великой Отечественной войны. Не многие вернулись домой с поля боя, но мы выиграли эту страшную войну.
С каждым днем все меньше остается в живых ветеранов, участников Великой Отечественной войны. Нет в живых и моего прадедушки. Я его даже не видел, и он так и не узнал обо мне.
9 Мая - красный день календаря. Для нас это светлый и грустный праздник одновременно. Мы благодарим ветеранов войны за их подвиг и вспоминаем тех, кого нет с нами.
В этот день я с родителями приношу цветы на могилу моего прадедушки. Никто не забыт и ничто не забыто!
Добрые люди не будут начинать войну, только злые люди способны на это. Я хочу, чтобы всегда был мир и ярко светило солнце.

[Cliver F]

Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение г. Москвы
Школа № 1125? Интернет – конкурс «Страницы семейной славы»

Сочинение


«Из воспоминаний о прадедушке»

Государственное бюджетное общеобразовательное учреждение г. Москвы
Школа № 1125/ Интернет – конкурс «Страницы семейной славы»


«Из воспоминаний о прадедушке»


Суворкова Елизавета
10 «А» класс
ГБОУ Школа №1125
Классный руководитель:
Полякова Ирина Владимировна
Куратор:
Козлова Татьяна Филипповна:
8.903.238.13.09
Мой прадедушка Григорьев Михаил Никитович родился 25 октября 1919 года в Тверской области, хутор Жельно. Был одним из 14 детей, рожденных в довоенной семье. Шесть братьев погибло во время Великой Отечественной войны. Михаилу посчастливилось пройти всю войну и вернуться домой.
В 1941 году ушел на фронт. Служил в пехотных войсках. В одном из боев на Курском направлении был контужен: во время обстрела попал в воронку, его засыпало землей, была выбита рука в плечевом суставе, потеря сознания, только сапоги были видны над землей. Боевые товарищи, находившиеся рядом, помогли, достали из-под завала и отправили в госпиталь. В дальнейшем поврежденная рука нередко напоминала о себе, но Михаил продолжал борьбу с врагами. Когда надо было, он садился за руль машины и перевозил снаряды, продукты над обстрелом вражеских снарядов, рискуя каждое мгновение своей жизнью. Это был добрый, жизнерадостный, общительный человек, «душа компании». Он никогда не унывал и песней поддерживал своих боевых товарищей в трудную минуту. Всегда был готов прийти на помощь, верил только в победу своего народа. Прошел всю войну. В 1945 году дошел до Берлина. Война закончилась Победой! Это была самая радостная новость для всех, кто воевал, и кто помогал за линией фронта.
После войны Михаил продолжил учебу в техникуме. Выучился на механика и в мирное время помогал строить Москву.
Перед своей смертью 29 апреля 1985 года, просил поминать его и всех, кто был на этой войне, каждого 9 Мая.
«Каждый раз, вспоминая о прошлом, не забывай о настоящем и думай о будущем», - говорил он.

[Cliver F]

Гражданско – патриотический клуб «России верные сыны»
ГБОУ СОШ №1280 с углублённым изучением английского языка.


Важнейшей составной частью воспитательного процесса в современной российской школе является формирование патриотизма и культуры межнациональных отношений, которые имеют огромное значение в социально-гражданском и духовном развитии личности ученика. Только на основе возвышающих чувств патриотизма и национальных святынь, уважения таких же чувств у представителей других национальностей, укрепляется истинная любовь к Родине, появляется чувство ответственности за ее могущество, честь и независимость, сохранение материальных и духовных ценностей общества, развивается достоинство личности.

Многие мыслители и педагоги прошлого, раскрывая роль патриотизма в процессе личностного становления человека, указывали на его многостороннее формирующее влияние. Так, К.Д.Ушинский считал, что патриотизм является не только важной задачей воспитания, но и могучим педагогическим средством. «Как нет человека без самолюбия, так нет человека без любви к отечеству, и эта любовь дает воспитанию верный ключ к сердцу человека и могущественную опору для борьбы с его дурными природными, личными, семейными и родовыми наклонностями».

Для достижения целей гражданско-патриотического воспитания учеников в 2009 году в школе был создан гражданско-патриотический клуб «России верные сыны». Название, девиз и эмблему клуба дети придумали сами. Модель управления клубом заложена в «Положении ГПК «России верные сыны».

Клуб зарегистрирован в ГБУ города Москвы «Дом детских общественных организаций», выдан паспорт.

Работа ведется по следующим направлениям:
- изучение истории Отечества, жизни и деятельности земляков;
- выявление, сбор и введение в научный оборот краеведческих материалов об утраченных памятниках материальной и духовной культуры;
- изучение культурного наследия и творчества жителей г. Москвы;
- изучение военной и государственной символики;
- изучение истории прошлого на примерах своих родственников и близких;
- изучение литературного наследия, посвященного подвигам москвичей;
- изучение истории Великой Отечественной войны;
- изучение малоизвестных исторических событий;
- фото-кинофикация и описание событий, интервьюирование их участников и очевидцев;
- формирование базы для создания экспозиций;
- проведение экскурсий по местам боевой славы, музеям и выставкам г. Москвы;
- встречи с ветеранами Великой Отечественной войны и Вооруженных сил;
- работа с Российским Комитетом ветеранов войны и военной службы (РКВВВС), ветеранскими организациями ЮЗАО г. Москвы;
- поисковая работа.

В клубе создан свой архив документов и материалов.
Клуб сотрудничает с Российским Комитетом ветеранов войны и военной службы, Домом детских общественных организаций города Москвы, Окружным центром военно патриотического воспитания ЮЗОУО ДОгМ, Советом ветеранов Академического района ЮЗАО.
Работа клуба, выполнение целей и задач, поставленных перед ним и результаты его деятельности:
- организовывать и проводить мероприятия, направленные на развитие патриотизма через практическую деятельность клуба;
- обеспечить возможности для самореализации, социализации школьников;
- демонстрировать школьникам значимость их деятельности, признание и востребованность обществом проявлений их гражданских и патриотических качеств.

Задачи:
- утверждение в сознании и чувствах учащихся социально значимых патриотических ценностей, взглядов и убеждений, уважения к культурному и историческому наследию прошлого России, традициям;
- воспитание чувства гордости, глубокого уважения и почитания символов Российской Федерации и г. Москвы;
- проведение мероприятий гражданско-патриотической направленности, посвященных Победе советского народа и его Вооруженных сил в Великой Отечественной войне 1941-1945 г. и другим памятным датам в истории Отечества;
- формирование готовности учащихся к выполнению конституционных обязанностей, в том числе и по защите Российской Федерации и службе в Вооруженных силах России;
- воспитание уважения к Российской Армии, гражданственности, патриотизма и любви к Родине;
- воспитание бережного отношения к героическому прошлому нашего народа;
- физического и духовно-нравственного развития школьников;
- совершенствование ценностно-ориентированных качеств личности, обеспечение условий для самовыражения обучающихся, их творческой активности;
- содействие развитию активной гражданской позиции подростков.

Этапы работы:
- изучение истории нашего Отечества, жизни и деятельности земляков;
- выявление, собирание и введение в научный оборот краеведческих материалов об утраченных памятниках материальной и духовной культуры;
- изучение культурного наследия и творчества жителей г. Москвы;
- изучение военной и государственной символики;
- изучение истории прошлого на примерах своих родственников и близких знакомых;
- изучение литературного наследия, посвященного подвигам москвичей;
- изучение истории Великой Отечественной войны;
- изучение малоизвестных исторических событий;
- фото-кинофикация и описание событий, интервьюирование их участников и очевидцев;
- формирование базы для создания экспозиций;
- проведение экскурсий по местам боевой славы, музеям и выставкам г. Москвы;
- встречи с ветеранами Великой Отечественной войны и Вооруженных сил;
- работа с ветеранскими организациями ЮЗАО г. Москвы, Комитетом ветеранов ВОВ и ВС РФ;
- поисковая работа.

В результате подведения итогов работы гражданско-патриотического клуба за 2012-2013, 2013-2014 учебные годы основными, наиболее значимыми для коллектива учащихся школы и членов ГПК признаны следующие достижения и практические дела:

1.Участие в Торжественном марше на Красной площади, посвящённом 71-ой годовщине парада 7 ноября 1941 года. Дом детских общественных организаций города Москвы выдвинул ГПК «России верные сыны» для участия в Торжественном марше на Красной площади, посвящённом 71-ой годовщине парада 7 ноября 1941 года. У участников остались неизгладимые впечатления от репетиций и самого марша. Они делились своими впечатления с родителями, родственниками, одноклассниками и учениками школы. Собранный материал был обработан, созданы презентации, которые были выложены на школьном сайте: www.s1280.ru. В газете префектуры ЮЗАО г. Москвы «За Калужской заставой» были опубликованы репортажи, в которых упоминались и были запечатлены на снимках члены клуба - участники торжественного марша. Участники награждены грамотами Комитета общественных связей правительства Москвы.

2.Участие в выставке-конкурсе творческих работ обучающихся в государственных образовательных учреждениях системы Департамента образования города Москвы, посвященной 200-летию победы России в Отечественной войне 1812 г. На подготовительном этапе команда ГБОУ СОШ № 1280 тщательным образом изучила историю Тарутинского сражения, разобралась в методике создания макетов. На конкурс была представлена творческая работа – макет «Тарутинское сражение».Также участники подготовили рисунки на тему событий тех лет. Результат участия: на окружном уровне коллектив участников занял I место, на городском уровне стал лауреатом конкурса в номинации «Музейный экспонат». В настоящее время творческие работы выставлены в школе.

3.Участие в Круглом столе «Дети мира против войны. Радуга цвета хаки» (ноябрь, 2012), проводимом под эгидой Комитета общественных связей города Москвы и Московского дома общественных организаций, задачей которого было сохранение памяти о героическом прошлом нашей Родины. Во время проведения мероприятия проводился конкурс антивоенных плакатов «Радуга Цвета Хаки. Вернём Радугу Детям». Команда школы заняла II место. Выдан сертификат «Участника круглого стола».

4.Участие в праздничном концерте, посвященном Дню защитника Отечества, в концертном центре «Меридиан», организованном префектурой и Комитетом ветеранов войны ЮЗАО, для участников Великой Отечественной войны и ветеранов военной службы. Члены клуба «России верные сыны» помогали в организации и осуществляли дежурство на празднике. Учащиеся с огромным интересом общались с ветеранами, задавали им вопросы, делились своими мыслями, учились толерантности: умению выслушивать, понимать старшее поколение.

5. Участие в Торжественной линейке, посвящённой Дню космонавтики, с возложением цветов к памятнику Ю.А. Гагарина (апрель, 2013). Перед мероприятием члены клуба изучали историю начала космической эры, полёта первого космонавта СССР Юрия Гагарина, его биографию, подготовили рефераты и выступали с докладами по этой теме перед учащимися школы. Торжественная линейка проводилась на площади Гагарина и оставила неизгладимые впечатления у всех детей.

6. Встречи с участниками и ветеранами Великой Отечественной войны. Одним из направлений работы клуба является изучение истории Великой Отечественной войны, подвигов соотечественников. Школьники собирают материал о героических битвах, оформляют газеты, готовят рефераты и презентации, с которыми выступают перед учащимися школы. Члены ГПК готовят концерты, театральные постановки для ветеранов и с нетерпением ждут этих встреч. Частым гостем клуба стала Батраева Клавдия Ивановна, участник ВОВ, ополченка, разведчица, в настоящее время – заместитель председателя комиссии по работе с молодёжью Российского комитета ветеранов войны и военной службы.

7. Организация и проведение мероприятий, посвященных Дню Победы для учащихся школы. Ежегодно к 9 мая, в честь праздника Дня Победы, члены клуба проводят уроки мужества для учащихся школы. Готовят сценарии, доклады, плакаты и выступают перед детьми.

8. Участие в акции «Рубежи славы», организованной ГБУ города Москвы «Дом детских общественных организаций» (7 мая, 2013): торжественная линейка и возложение цветов к Могиле Неизвестного солдата; просмотр генеральной репетиции парада на Красной площади; посещение Музея танка Т–34.

9. Формирование навыков и получение знаний в области защиты населения от чрезвычайных ситуаций как мирного, так и военного времени. Члены ГПК приняли участие в учебно-познавательной экскурсии в «Бункер-42», где в интерактивном режиме, в игровой форме отрабатывались навыки по гражданской обороне (декабрь, 2012).

10. Участие в исторических реконструкциях военных событий. Члены клуба «России верные сыны» посетили музей-усадьбу Измайлово, где приняли участие в военно-патриотической программе «Этих дней не смолкнет слава…» (декабрь, 2012) с погружением в атмосферу военных лет: разбирали и собирали плащ-палатку бойца Красной армии, примеряли военную форму времен ВОВ, пели песни военных лет, ели армейскую кашу….

11. Интернет-конференция, посвящённая Дням Минска в Москве
15 ноября в здании Московского совета ветеранов состоялась интернет-конференция, посвящённая Дням Минска в Москве. От детских общественных объединений ЮЗАО в ней принял участие Давидянц Михаил, ученик 9 класса «А» ГБОУ СОШ № 1280, член ГПК «России верные сыны».

12. Митинг памяти жертв терактов.
4 сентября 2013 года учащиеся 9 класса «А» — члены Гражданско-патриотического клуба «России верные сыны» под руководством Кожбахтеевой Ирины Викторовны провели в начальной школе митинг памяти жертв террористических актов. Старшеклассники рассказали о бесланской трагедии, показали стенгазету с фотографиями тех страшных событий. Митинг закончился минутой молчания.

13. Телемост «Москва — Санкт-Петербург» к 70-летию снятия блокады Ленинграда.
При поддержке Комитета общественных связей города Москвы в рамках мероприятий, посвящённых 70-летию снятия блокады Ленинграда, 14 ноября состоялся телемост «Москва — Санкт-Петербург». В нём приняли участие представители детских общественных объединений (организаций), военно-патриотических клубов и поисковых отрядов, члены окружных детских Советов и пресс-центров. Тема дискуссии — «Передача духовного наследия от старшего поколения к младшему. Проблемы и пути решения».

14. Всероссийская тренировка по ГО ЧС.
4 октября 2013 года в школе № 1280 прошла Всероссийская тренировка по ГО ЧС. В ней приняли участие ученики 4А, 9А ,10А, 11А и 11Б классов - в общей сложности 110 человек. В ходе тренировки отрабатывались следующие учебные вопросы:
1) действия педагогического состава по эвакуации учащихся при угрозе возникновения ЧС;
2) действия расчётов (спасательная группа, пост РХР, санитарная группа) при возникновении угрозы ЧС;
3) использование индивидуальных средств защиты.
Все учебные задачи были с успехом отработаны, план учений реализован. Замечания: скорость реагирования. Комплексная оценка «отлично».

15. Фестиваль детских общественных объединений ЮЗАО.
3 декабря в ЦКИ «Меридиан» состоялся фестиваль детских общественных объединений Юго-Западного округа г. Москвы. В нём принял участие наш ГПК «России верные сыны». Ребята исполнили песню А. Пахмутовой и Н. Добронравова «Надежда» (аккомпаниатор — Селютина Наталия Борисовна). Клуб и его руководитель Кожбахтеева Ирина Викторовна награждены грамотами.

16. Эстафета «На старте вместе с мамой».
23 ноября, на базе нашей школы ГБОУ «Дом детских общественных организаций» ЮЗАО проводил спортивную эстафету «На старте вместе с мамой», посвящённую Дню матери. В ней участвовали ученики 9 класса «А», члены гражданско-патриотического клуба «России верные сыны» с мамами. Организатор —Кожбахтеева Ирина Викторовна. Команду мам поддерживала Селютина Наталия Борисовна. Судили соревнования Комагоркина Татьяна Николаевна и Фадюхин Александр Владимирович. Победила дружба!

Результат:
Участие в мероприятиях, проводимых Правительством города Москвы, Российским Комитетом ветеранов войны и военной службы, Домом детских общественных организаций города Москвы, Окружным центром военно-патриотического воспитания ЮЗОУО ДОгМ, Советом ветеранов Академического района ЮЗАО.

Награды:
Клуб награждён многочисленными грамотами, благодарственными письмами Правительства города Москвы, Российского Комитета ветеранов войны и военной службы, Дома детских общественных организаций города Москвы, Окружного центра военно-патриотического воспитания ЮЗОУО ДОгМ, Совета ветеранов Академического района ЮЗАО. В 2013 году по итогам работы клуба школа стала победителем конкурса на соискание гранта Мэра Москвы в сфере образования за лучшие достижения в создании развивающей творческой социокультурной среды для обучающихся, воспитанников образовательного учреждения за 2012/2013 учебный год в номинации лучшая практика гражданско-патриотического воспитания.

[Cliver F]

Деду.


Белый просвет,
Синее небо,
Красный закат
И рассвет.

Спасибо деду за победу!
Спасибо деду за победу!
За самую большую победу,
Спасибо, любимому деду.

Ах, если был бы он не смел
И победить бы не сумел?..
То не жить бы нам всем.
А если жить,
То быть кем?!

[Кондратюк Елена Сергеевна]

Ачкасова О.И.- живая легенда Великой Отечественной войны
В небольшом поселке, где я родился, проживает замечательная женщина - ветеран Великой Отечественной войны - Ачкасова Ольга Игнатьевна. Она прошагала тропами войны практически от Саратова до Берлина. В Берлине Великую Победу отпраздновала, вместе с боевым товарищем Колей, громкой свадьбой. Бабушка Оля (так я ее называю) - необыкновенно добрый и отзывчивый человек, с такой же необыкновенной и интересной судьбой. Живая легенда нашего поселка, так обычно говорят о ней.
Я начинаю свой рассказ о судьбе нашей землячки - ветерана Великой Отечественной войны Ачкасовой Ольги Игнатьевны.
22 июня 1941 года для Анохиной (девичья фамилия) Оли день был необыкновенный! Сдан последний экзамен в медицинском училище. В голове радужная мечта о красивой интересной жизни. Думала она о том, как ее такую неопытную молоденькую девушку примут на работу, какой подберется коллектив. Она была молода, и перед новыми трудовыми буднями ей хотелось отдохнуть: покупаться на Медведице, сходить с друзьями в турпоход, повеселится на танцплощадке. Да и о чем могла думать девушка в 18 лет?
И вдруг из черной «тарелки» репродуктора прозвучали слова: «Внимание, внимание! Говорит Москва! Работают все радиостанции Советского Союза!» - это был голос радиодиктора Юрия Левитана.
Из выступления В.М. Молотова все узнали, что началась война с Германией, что фашистские самолеты бомбят наши города и села.
И тут у Оли появилась мысль: «Я ведь - будущая медсестра, мой долг спасать раненых, лечить их. Во время войны медики и медсестры должны быть на передовой линии фронта».
Ольга пошла в военкомат, где ее зачислили в списки призывников.
Началась новая трудная жизнь, которая изменила всю Олину судьбу. Попала она в 88 дивизию, где капитан взвода Формантюк - добрый, понимающий человек, стал неопытным девчатам опорой во фронтовой жизни. Он понимал, как трудно молодым девчонкам и, если была возможность, давал минуты отдыха.
Действительно было трудно, но Ольга была целеустремленной, не жалея себя, она трудилась по 15- 16 часов в сутки. Многое повидала за это время: принимала раненых, проводила сортировку, делала санобработку.
Получала скудный паек: 400 граммов хлеба с горчичным маслом, и лишь изредка похлебку.
Но никогда Ольга не жаловалась на трудную жизнь, она верила в лучшее, в Победу, всегда знала, что обязательно будет счастлива.
Смоленское сражение занимает важное место в операциях лета 1941 года. Ударные группировки противника были измотаны нашими войсками. Они укрепились на рубеже: Великие Луки - Ярцево - Кричев- Жлобин.
Здесь посчастливилось увидеть Оле легендарного Георгия Константиновича Жукова. К сожалению, не было военкора, чтобы засвидетельствовать это событие.
Это было так. Простая светлая комната, оборудованная под операционную, куда раненые поступали потоком. После трудового дня, длившегося 16 часов, Оля вышла передохнуть. Георгий Константинович обратил внимание на молоденькую хирургическую сестру, почти ребенка. Пожал ей руку и сказал: «Спасибо тебе, доченька! Тебе бы петь, плясать, по лугам гулять, а ты - солдат на большой и жестокой войне. Но раз воюют женщины и дети - нет пощады врагам, и Победа будет за нами!». Эти слова он обращал уже ко всем: и бойцам, и раненым, и местным жителям.
Прошло много лет, но эту встречу, она не забудет никогда.
Оле повезло, она встречала добрых и отзывчивых людей. Это было в Запорожье (1943 год) у села Вишневое, где жили болгары, чудом уцелевшие от бомбежек. Глядя на деревню, можно было подумать, что тут нет жизни. Пустые улицы, тишина… на деревенской площади стояла небольшая церковь, двери были открыты настежь. В церкви был один священник. Узнав, что раненые голодают, он решил помочь им. Зазвонил во все колокола. Он рисковал, и люди рисковали, ведь немцы были рядом. Деревня ожила. Люди делились последним с бойцами. Раненых разместили в церкви и домах. Через сутки пришла добрая весть - освобождено Запорожье. Далее настала очередь городов Черновцы, Львова, Люблина, Кракова.
Сижу, слушаю рассказ Ольги Игнатьевны, а она говорит: «Ты знаешь, Володя, как я начала на фронте бояться новых людей. Прибывает пополнение. Молодые, такие красивые ребята. И через день - два все погибают, никого нет. Боялась запомнить их, их лица, их разговоры, потому что вот они приехали, и вот их уже нет. Бывало, забинтуешь всю голову, а он у тебя под бинтами умер. Другой, если он на поле боя погиб, он хотя бы в небо смотрит. Страшно, когда погибает у тебя на руках и просит: «Закрой мне глаза, сестричка, только аккуратно».
Во время войны Ольга встретила свою «вторую половинку». Было это так. Поздним вечером поступил боец с ранением в голову, которого принесли двое военных товарища. Один из них старался напоить его водой. Ольга сделала замечание, что этого делать нельзя не в коем случае, он еле дышит. Реакции не было, Ольга повторила еще, но никто ее не слушал. Тогда решительная девушка выхватила фляжку из рук военного и кинула в сторону. Боец разозлился, вынул пистолет. Николай Ачкасов (второй друг раненного) выбил пистолет из рук товарища, спасая жизнь молодой девушке. Так и началась их дружба.
Но война - разлучница. Пройдет еще много дней до их долгожданной встречи.
Только 10 апреля 1944 года, когда Олю перевели в 269 полк под Одессой, случилось неожиданное, ведь это - разведывательный полк Коли. Тогда они дали друг другу слово - дойдем до Берлина живыми - отпразднуем Победу свадьбой! Так и шли Оля с Николаем рука об руку до самого Берлина.
Сколько пришлось пережить на этом пути, увидеть горя и страданий, руины и пепел городов и сел.
Всякий раз дрожит голос Ольги Игнатьевны, когда она вспоминает сражение при взятии города Яссы. Хирурги и медицинские сестры падали у операционных столов, так как приходилось работать сутками. Помнит она начало операции, когда очередному бойцу отнимали ногу. Очнулась она под раскидистым кленом, куда ее перенесли, когда она уснула у стола. Ведь работали 18 часов без отдыха. Молдаванка со слезами на глазах, протягивала ей кринку молока. Попила она молока и опять к операционному столу.
Отгремели залпы Победы. 9 мая 1945 года их зарегистрировали в немецком зале комендатуры.
В этот день заключили брак на немецкой земле еще пять пар, а потом дружно отмечали это торжественное событие. Было скромно, но весело.
Многие советские войны уехали домой. Ольга же и Николай еще целый год жили в Берлине, где помогали восстанавливать разрушенный город.
У Ольги Игнатьевны на лице морщинки, седые волосы, задумчивые серые глаза. Она прожила тяжелую, но очень интересную жизнь.
А в ее морщинах - радость материнства - у нее дочь Людмила и сын Станислав. Ее сын Станислав имеет семейный детский дом, в котором воспитались 8 приемных детей.
Сегодня, Ачкасовой Ольге Игнатьевне 92 года. Казалось, что прожита жизнь, но она самый деятельный, любознательный, добрый и отзывчивый человек.
Она находит силы на то, чтобы поделиться своими воспоминаниями с односельчанами и детьми в школе.

[Cliver F]

Бирюков Иван Лаврентьевич (1888 г. – 1966 г.)

Родился в станице Николаевской Терской области в 1888 году. В семье потомственных казаков. Участник Первой Мировой войны. Заслужил статус полного Георгиевского Кавалера.

В июле 1914 года ( в возрасте 26 лет) был зачислен в 4-ую сотню Кизляро- Гребенского полка. В документах архивного фонда «Штаб IТерской льготной казачьей дивизии 1914 – 1919 гг.» представлены сведения о наградах старшего урядника, казака ТКВ (Терско – Кизлярского войска). В приказах по 2 Кизляро – Грибенскому полку ТКВ о личном составе значится: Бирюков Иван (Лаврентьевич) при мобилизации в июле 1914 г. Зачислен в 4-ую сотню Кизляро – Гребенского полка. Приказом по 30 армейскому корпусу №294 от 24 ноября 1915. Награжден Георгиевским крестом 4 степени за заслуги в бою у селения Жукоцин: «За то, что в бою 30 апреля 1915 года у с. Жукоцин, под ружейным и артиллерийским огнем противника, личным мужеством и храбростью при атаке (в группе) увлекли товарищей вперед, чем способствовали общему успеху атаки».

Тем же приказом Бирюков Иван награжден Георгиевским крестом 3 степени. «За то, что в бою 24 июня 1915 г. во время набега германцев спас жизнь своего офицера.

Так же Бирюкову Ивану Лаврентьевичу присвоена награда - Георгиевский крест 1 степени. Приказом по 3 кавалерийскому корпусу №200 от 29 октября 1916 г. «За отличия при взятии г. Черновцы».

По информации из свободных источников, в период с 1915 г. по 1916 г. был награжден Георгиевским крестом 2 степени, но архивная справка по данной награде утеряна.

В период коллективизации 30-хх. гг. Бирюков И.Л. был раскулачен советской властью и вынужден покинуть малую родину. После реабилитации имел возможность воссоединиться с семьей (жена Татьяна Руднева, 6 детей) и обосноваться во Владикавказе (последние годы жил вместе со своим младшим сыном). Где прожил вплоть до своей смерти в 1966 г. Похоронен на городском владикавказском кладбище.

Внесен в список героев на аллее славы Осетии (Осетии ратная слава, установлена в 1980 г.), где увековечены имена генералов, маршалов, героев СССР, кавалеров ордена Святого Георгия.

[Cliver F]

БЛОКАДНАЯ МЕДСЕСТРА

Автор Наталья Морсова, преподаватель ВУЗа, член московского отделения Союза журналистов России и международного Союза славянских журналистов, дипломант ежегодного конкурса «Страницы семейной славы» в 2012, 2013, 2014 г.г. (http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=2044&p=6905&viewfull=1)

Посвящается юной медсестре Назаровой Валентине Степановне и другим медицинским работникам блокадного Ленинграда, совершавшим ежедневный подвиг во имя жизни.

( фото из архива Назаровой В.С. и музея Обороны Ленинграда )

Летом 1941 года ленинградцы еще не знали, какая им уготована судьба. Валентина Степановна Назарова, успешно закончив школу, поступила в Ленинградский горный институт им. Плеханова на металлургический факультет. Летом студенты всех институтов, как тогда было принято, оправлялись на производственную практику. Поехала и Валентина в город Мончегорск осваивать металлургическое производство. Война застала студентов в дороге. В город прибыли рано утром. Здесь уже началась мобилизация на фронт. «На вокзале мы увидели много мужчин с вещмешками, плачущих женщин, провожающих мужей, сыновей на фронт». О возвращении в Ленинград не было и речи: видимо, предполагалось, что война быстро закончится. Студенты начали работать на обогатительном комбинате «Североникель». По радио передавались неутешительные сводки с фронтов. Судьба страны в это время решалась под Москвой, немцы подошли к столице и стягивали для контрнаступления основные силы. Не менее ожесточённые бои шли и за Ленинград. Войска ленинградского фронта отступали, теряя одну позицию за другой. Город оказался в кольце вражеских фронтов. Началась 900 – дневная блокада.

Может быть, у советской стороны существовал план вывода войск и сдачи Ленинграда врагу без боя, чтобы спасти население и армию, например, как это сделал Париж и другие города Европы? Нет, такого плана быть не могло. Тем более, беря во внимание планы Гитлера, становилось ясно, что судьба населения города в случае капитуляции была бы не лучше его участи в условиях блокады.
Задача: «не допустить неприятеля в город, стоять до победного конца» была выполнена.

А в планы Гитлера входило полное истребление жителей Ленинграда. В директиве № 1601 от 22 сентября 1941 года «Будущее города Петербурга» говорилось: «Стереть город Ленинград с лица земли! В этой войне мы не заинтересованы в сохранении хотя бы части населения».

Именно поэтому удар немецких войск был направлен не только против военнослужащих, но и против мирных жителей. Вот некоторые данные официальной статистики о гибели гражданского населения, представленные на Нюрнбергском процессе над фашистскими главарями: в январе - феврале 1942 года в городе умирали ежемесячно примерно 130 000 человек, в марте умерло 100 000 чел., в мае - 50 000 чел., в июле - 25 000 чел., в сентябре - 7000 чел. Снижение смертности произошло из-за того, что самые слабые: старики, дети, больные уже умерли. Всего же за первый, самый тяжёлый год блокады погибли приблизительно 780 000 человек. В битве за Ленинград воинов нашей армии, солдат и матросов погибло больше, чем в самых крупных сражениях Великой Отечественной войны: Сталинградской и Курской битве. Жертвы в Ленинградском сражении были непомерно велики: 2 млн.700 тысяч чел.

В ходе боёв 1941 года на Северо-Западном направлении противнику удалось быстро овладеть значительной частью Ленинградской области. 8 сентября 1941 года неприятель, захватив Шлиссельбург, перерезал последнюю сухопутную коммуникацию и блокировал Ленинград. Войска ленинградского фронта, артиллеристы кронштадтских фортов, моряки Балтийского флота, советские летчики самоотверженно сражались с артиллерией и авиацией врага. Совместными усилиями им удалось остановить противника на подступах к Ленинграду и удержать его на этих позициях до полного снятия блокады в январе 1944 года. К началу блокады в городе оставались три миллиона человек, в том числе около 400 тысяч детей, - их не успели эвакуировать.

Валентина Степановна вспоминает, что война приобретала всё более затяжной характер. И тогда стало ясно, что студентов надо скорее отправить в родной город: «Ленинград нас встретил кромешной темнотой. Не было света. Не было воды, не ходил транспорт. Строго соблюдалась светомаскировка. Было налажено дежурство на улицах, на крышах зданий дежурили женщины и подростки, они тушили «зажигалки» в ящиках с песком. Скульптуры в Летнем саду, на набережной Невы закладывались мешками с песком, закрывались специально сколоченными ящиками. Шпили Адмиралтейства, Петропавловской крепости, Исаакиевского собора и сами здания покрывались серой краской, чтобы не быть заметными с воздуха. И всё же немцы прекрасно знали расположение этих объектов, а также госпиталей, школ, детских домов, музеев, театров, заводов и уничтожали их в первую очередь».

Война заставила быстро повзрослеть целое поколение ленинградских детей и подростков. Поэт – блокадник Юрий Воронов, которому к началу войны было 13 лет, писал: « В блокадных днях / мы так и не узнали: / Меж юностью и детством / Где черта…/ Нам в сорок третьем выдали медали / И только в сорок пятом – паспорта».

Валентина Степановна рассказывает: - «Все студенты собрались в родном институте, было оживлённо: каждый хотел быть полезным в такой напряжённый момент для Родины. Юноши спешно уходили в ополчение, а девушки – на трудовые работы. В институте создавалось секретное спецподразделение из числа студентов и преподавателей по производству взрывчатых веществ и противотанковых мин». Валентина с подругами получила направление на строительство оборонительных сооружений. «Мы рыли лопатами и ломами окопы и противотанковые рвы под Гатчиной и Кингисепом, на себе возили плиты, впрягаясь в телеги, жили в шалашах, сооруженных наспех, питались чечевицей. Фашисты нас хорошо видели и бомбили с бреющего полёта. Первое боевое крещение я получила, когда затрещала пулемётная очередь, над головой пролетели пули. От неожиданности сковало всё тело, я не успела спрятаться в окопе, так и простояла, пока немецкие самолёты не улетели. Фашисты быстро занимали всё новые территории Ленинградской области. Рытьё окопов больше не потребовалось. Мы отступали в город вместе с войсками».

Первая массированная бомбежка Ленинграда была 8 сентября 1941 года. Завыла воздушная тревога, и сразу посыпались бомбы, прямо на глазах рушились госпитали, жилые дома. В этот день фашисты прорвали линию фронта и сомкнули кольцо вокруг Ленинграда. Началась самая длительная в истории войн блокада. Страшным был налет вражеских самолетов 19 сентября: они бомбили город 18 часов подряд. Для спасения людей из-под завалов разрушенных домов создавались народные дружины, в домах – группы самозащиты. При звуке тревоги жильцы дома бежали на крышу и тушили зажигательные бомбы. А потом ударили морозы, замерз водопровод. «Измученные и голодные, мы шли с бидонами и чайниками к Неве и к Фонтанке. В квартире было нестерпимо холодно. Мы ломали мебель, чтобы щепками вскипятить на кирпичах хотя бы кружку воды. А мучительный голод нечем было утолить». Валентина Степановна продолжает: «Трамваи уже не ходят. Люди, словно скелеты, неторопливо бредут по улицам: унылые, голодные, обтрепанные, и говорят только об одном - о еде. Нет подвоза продуктов. Дома не отапливаются. И бесконечные обстрелы. Люди умирают от истощения».

Валентина поступила на курсы медсестёр, учиться можно было без отрыва от работы на оборонительных объектах. После окончания учёбы получила удостоверение об окончании курсов, направление на работу и военный билет. Девушку направили в действующую армию в военный эвакогоспиталь, расположенный в здании дворца культуры им. Кирова на Васильевском острове. И началась борьба за жизнь: за свою и раненых бойцов. «Мы понимали, что наша главная задача - помочь фронту отстоять город, выходить раненых и победить врага». Девушка выхаживала раненых, сама чудом спаслась от смерти. Врачи и медицинский персонал работали сутками, не зная отдыха: на машинах - полуторках круглосуточно привозили раненных бойцов ленинградского фронта. Линия фронта проходила уже на окраинах города. Солдатам приходилось воевать в условиях блокады. Всю войну самоотверженно служил Отечеству хирург Фёдор Григорьевич Углов, проводивший тяжёлые операции при свете керосиновой лампы под бомбёжками и артобстрелами неприятеля. Академик прожил более ста лет, и всё это время неустанно работал.

Валентина Степановна продолжает: - «Когда силы совсем покидали, мы спали урывками, не раздеваясь. А раненых поступало всё больше и больше. Обстрелы и бомбёжки почти не прекращались. Мы поднимались на крышу госпиталя и сбрасывали на землю зажигательные бомбы, тушили пожары. Здания с красным крестом - госпитали, бомбили особенно часто. Госпиталь, как и всё в Ленинграде, не отапливался, не было света, операции делались при коптилках, если был керосин, а то и при свечах». Электростанция, несмотря на все ухищрения фашистов, уцелела. Когда в город подвозили топливо, тогда давали слабый свет, который был так необходим в операционной. Но это было ненадолго.

Кроме хлеба никаких продуктов не было, его выдавали раненым и медперсоналу по 250 гр. в день. Солдаты в промёрзших окопах получали до 500 граммов хлеба в сутки, и больше ничего. Но и хлеба в этом месиве было мало, он состоял из жмыхов и целлюлозы, от него болел желудок. Всю жизнь Валентина Семёновна помнила вкус ленинградского хлеба, его ни с чем не спутаешь. «Такого хлеба мне не приходилось есть больше нигде. Он был тяжел с горьковатым привкусом. Иногда к этому рациону добавляли соевое молоко». Истощенные, голодные, злые раненые не переставали требовать «добавочки», чаю, соли, воды, одеял, тепла. Но взять было негде. «Еды было мало, зато вшей много».

Рабочий день в госпитале был бесконечным: «С утра мне надо было растопить буржуйку, наносить горячей воды в операционную из титана. Наколоть длинных лучин, свернуть фитили - факелы для вечернего обхода. Поскольку окна были забиты и занавешены, в комнатах даже днем было темно. Я строгала лучинки и факелы и светила врачам. Из мужской нижней рубашки мне приспособили халат, а на голове марлевая косыночка. Иногда во время врачебных обходов я засыпала там же, в палатах, но меня тормошили и я светила дальше. Эти воспоминания не затмила последняя лампочка, погасшая в операционной. Когда отключили электричество, стала замерзать вода, но операции продолжались…»

Самой трудной была зима 1941 - 1942 г.г. «Новый 1942 год я встретила на больничной койке: заразилась инфекцией от умерших бойцов. Тогда я так мечтала о кусочке сахара, который бы таял во рту! Электричества не было, отопление тоже. В таких условиях к утру в палатах умирало до 35-40 чел. Хлеба в эти дни давали всем по 125 грамм. Санитары теряли способность носить раненых. Начали умирать санитары, за ними медсестры, потом и врачи. Началась дистрофия, голодные поносы и обмороки».
Валентине Степановне вспоминается встреча матери и дочери, такой же медсестры, как и она сама. «Голодная женщина, ежедневно проделывая длинный и трудный путь, навещала дочь и приносила ей суп из столярного клея. Потом она прокалывала себе палец и давала свою кровь дочери. Но и это не спасло девушку, вскоре девушка умерла».

Но были и радостные моменты: по большим праздникам по «Дороге жизни» привозили больше продуктов. Так 1 мая 1942 года население получило царский подарок: сахар - 200 гр., селедка - 200 гр., чай - 25 гр., крупа - 200 гр., водка – 250 гр., пиво - 0,5 л., сухофрукты - 150 гр. Дети вместо спиртного получили по 50 гр. какао с молоком. Хлеба в этот день всем давали по 300 граммов, а заводским рабочим и солдатам - по 500. Все знали, что доставка даже этих продуктов по «Дороге жизни» стоит неимоверных усилий, но людям от этого не легче, умирать никому не хотелось. Когда лёд на Ладожском озере окреп, рацион питания улучшился. «В госпитале утром давали немного черных макарон, кусочек сахара и 50 г хлеба. В обед - суп из воды с какими-то листьями, на второе - каша, иногда кусочек мяса и 100 г хлеба. А в ужин снова чёрные макароны или каша и 100 г хлеба. Был горячий кипяток, без сахара. Рацион более, чем скромный. Но по сравнению с тем, как ежедневно питается гражданское население, это терпимо».

Нестерпимый голод в осаждённом городе заставил самых слабых духом перейти границу человеческого: «участились случаи продажи человеческого мяса. О том, что едят собак, кошек, говорили совершенно открыто, лаборантка съела 12 подопытных крыс, кто-то съел подопытных морских свинок…». Но вот поразительно: семена селекционных злаковых культур, собранных задолго до войны академиком Н. И. Вавиловым, умирающие с голоду сотрудники института растениеводства, сумели сохранить.

А Валентина Степановна продолжает: «В госпитале было темно, холодно и грязно. Воды мало. Вместо чая давали кипяток. А больные все прибывали и прибывали с фронта: истощенные, отечные, голодные. Больных в отделении было больше, чем надо. Лежали в коридорах, на носилках, на полу. И только три коптилки, вот и весь свет. Пищу раздавали в темноте, ели тоже в темноте. Медсёстры от голода вялые, одетые в большое количество одежды, валенки, варежки, которые не спасали от холода. Больные стонали, звали, они лежали в своих собственных испражнениях. Мы подмывали их, стирали в холодной воде бинты, грязные кальсоны».

В обязанности медицинского персонала входило многое: нужно было мыть полы, на это уходила почти вся ночь, топить печку, иногда разрешали мыть посуду, тогда можно было вылизать котёл, в котором готовили еду для раненых. «Однажды я упала в обморок, меня во время заметили, отнесли в палату и несколько дней усиленно подкармливали. Домой после этого я уже не возвращалась - там было холодно, не было света. Но не только голод «косил» ленинградцев. Весной 1942 года началась эпидемия брюшного тифа, а затем и сыпного. Не избежал этой заразы и наш госпиталь. Простыни и бинты приходилось всё время стирать. Но и холодной воды не хватало, ледяную воду кадушками на машине или на санках привозили с реки Невы. Много сил уходило на борьбу с разными паразитами, которые от грязи быстро размножались. Контуженые бойцы по ночам «ходили в атаку», раненые кричали. Но как облегчить их страдания, если не хватало инструментов, лекарств, перевязочных материалов? Умерших складывали штабелями в коридоре, потом переносили в сарай, поскольку похоронить в мёрзлую землю было невозможно. А весной рыли братские могилы». В худшем положении было гражданское население: умерших родственников на кладбище везли без гробов, привязывали их к саночкам, складывали прямо на снег, так как некому было копать могилы.
«Во время бомбёжек мы выносили тяжелораненых на носилках на улицу или в подвал, кто мог, ползли сами. Но чаще это не удавалось, бойцы получали вторичное ранение. Многие погибали». За время блокады, по официальным данным, на городские лечебные учреждения было совершено не менее 140 артиллерийских и авиационных нападений, что привело к потере более 11 тысяч больничных коек, на военные госпитали было совершено 427 нападений, в результате чего было потеряно более 26 тысяч человек, кроме того, тысячи раненых и контуженых.

«В дни затишья мы перечитывали бойцам их старые письма с «большой земли», с которой связи подолгу не было. Говорили о сражениях на передовой, мечтали об открытии Второго фронта, о победе, в которой никто не сомневался. Однажды мне удалось выбраться из госпиталя, пешком добраться до музыкального театра и послушать «Баядеру». Зрители не раздевались, было холодно так же, как и на улице. Начался обстрел, но представление продолжалось, никто из зрителей и артистов, одетых в лёгкие театральные костюмы, не покинули театр». Все спектакли тогда шли в уцелевшем от обстрелов Драматическом театре им. Пушкина, сюда же перебрался и театр музыкальной комедии, поскольку все остальные театры были разрушены.
А 8 марта 1942 года удалось отметить женский праздник: все свободные от дежурства разложили на столе кусочки хлеба и запивали его кипятком. Мечтали о том, что по-настоящему удастся отметить праздник после войны, которая скоро закончится. «Я, в прошлом спортсменка, решила развеселить компанию и хотела встать в стойку на руках. Когда – то я была призёром института по спортивной гимнастике. Но развеселить не получилось, сил не хватило, и я упала. Ну что же, после войны обязательно получится, - пообещала я».

Валентина Степановна вспоминает радостное событие: «В марте 1942 года госпиталь впервые с начала войны получил разрешение вымыть бойцов. Но оказалось, что это не по нашим силам. Раненых приходилось перетаскивать к моечному отделению, раздевать, мыть, снова одевать и транспортировать на койку. Теряли сознание раненые, теряли сознание и медсёстры». Было и другое счастливое событие: ленинский субботник 22 апреля 1942 года. «Представьте себе блокадный Ленинград - воды нет, канализации нет, света нет. Блокадная зима прошла, но сколько нечистот появилось на улицах после таяния снега! Все, кто мог сделать хоть шаг, вышли на субботник. А потом по радио сообщили: «город наш умылся».
Какие же силы надо было приложить еле движущимся мумиям, чтобы очистить улицы! Голодные женщины, подростки сумели привести в порядок родной город. И в этом есть героизм. С первым теплом стала пробиваться травка в садах, на улицах и на траншеях, пошли трамваи, открывались магазины. Жизнь продолжалась! Дожить бы только до победы!

Валентина, живя в блокадном Ленинграде, ничего не знала о судьбе своих близких. Её родители перед войной работали в Москве, вестей от них не было. А сил оставалось всё меньше. «И наступил момент, когда выполнять работу я уже не могла. И тогда меня демобилизовали по болезни – дистрофия. В командировочном удостоверении отмечалось, что я честно и добросовестно выполнила задание Наркомздрава РСФСР. Мне выдали военный билет, сто шестьдесят семь рублей, карточку вещевого снабжения, аттестат продовольственного снабжения, по которому полагалось 600 граммов хлеба и 20 гр. сахара. Я стала готовиться к эвакуации».

С подругами Ниной и Верой Валентина выехала по «Дороге жизни» по Ладожскому озеру. «Перед самым отъездом, ухаживая за больными, я заболела: заразилась сыпным тифом. Как мне удалось выжить, не знаю, но хорошо помню, как истощённая и больная я ехала через Ладожское озеро. На бреющем полёте немецкие самолёты обстреливали машины, где в открытых кузовах грузовиков, тесно прижавшись друг к другу, сидели люди. Лёд в марте месяце уже начал подтаивать, от вражеских бомбёжек растрескался, машины тонули. Из каждых ста машин добирались до места назначения только двадцать. Перед нами шла машина, в которой мать прикрывала собой детей. Неожиданно машина пошла под лёд. Мать, прижимая к себе дочь, успела выбросить мальчика лет трёх на лёд. Больше никому спастись не удалось. Мокрого, продрогшего ребёнка мы подобрали и посадили в нашу машину, а потом отправили с другими детьми в детский дом. Мальчика звали Всеволод Касьянов. Поразительно, но через много лет мы встретились с ним, выжившим благодаря жертвенному подвигу своей матери».
А потом эвакуированных сажали в товарные вагоны и везли на Волгу, в Казахстан, в Сибирь. Перед посадкой блокадников хорошо кормили, только после обеда из сухарей, сгущёнки и каши становилось плохо, и не все смогли продолжить путь. В поездах люди умирали, на остановках их выносили из вагонов. «Вагоны были переполнены, мы сидели на полу, тесно прижавшись друг к другу. К еде привыкалось трудно. Первая еда запомнилась на всю жизнь – это была мороженая луковица».

Но куда ехать дальше? Подруги решили, что будут вместе искать родителей Валентины. Отец до войны работал горным инженером. Предприятия из столицы были переведены. Вот только куда? И подруги решили начать поиск с Новосибирска. Там родителей не оказалось. Поехали у Усть – Каменногорск - в Казахстан, где до войны отец не раз бывал в командировках. Но и здесь поиски не увенчались успехом. Уставшие девушки присели на скамейку в скверике. Почему – то захотелось мужчину солидной внешности расспросить, не знает ли он Степана Ивановича Назарова. Поразительно, но прохожий хорошо знал Назарова С. И. И даже работал с ним вместе. Незнакомец позвонил по телефону и сообщил отцу о приезде дочери, а потом повёл девушек к себе домой и накормил досыта, да так, что они потом расплачивались желудочными болями. Пароходом по Иртышу он отправил девушек к месту назначения. Оправившись от трудного пути, Валентина устроилась работать в шлиховую лабораторию на прииске Тарын. С благодарностью вспоминает Валентина Степановна незнакомца. «С тех пор, часто бывая в командировках в Казахстане, я всегда прихожу в сквер «Джамбул», чтобы вспомнить того человека и поблагодарить судьбу за эту встречу».

После снятия блокады в январе 1944 года Валентина получила разрешение на въезд в родной Ленинград для дальнейшей учёбы в институте. Ехала через Москву. Москва быстро отстраивалась, здесь уже не было руин, радостные люди праздновали приближение победы. И девушка решила поступить в московский институт цветных металлов им. М.И.Калинина на экономический факультет. А потом начались проблемы со здоровьем, врачебная комиссия признала Назарову В. С. недееспособной, ей нельзя было ходить, противопоказана всякая физическая работа. Другая бы сложила руки, но только не Валентина Степановна. Наоборот, она стала много двигаться, хорошо училась, успешно изучала экономику. И получила направление на работу на завод полиметаллов, где многие годы работала в металлургической лаборатории. Здесь её нашла юбилейная медаль, посвящённая 20 – летию победы в Великой Отечественной войне.



Долгие годы блокадники мало общались между собой, говорить о блокаде тогда было не принято, не поощрялось. И только в 1990 году группа энтузиастов создала «московскую ассоциацию ленинградских блокадников», председателем которой стал подполковник Всеволод Викторович Касьянов. Тот самый замерзающий ребёнок, которого мать выбросила из тонущей машины на лёд Ладожского озера.

Блокадники ежегодно отмечают два главных для них праздника: день памяти начала блокады 8 сентября 1941 года и её окончания 27 января 1944 года. На встречи московских блокадников съезжались дорогие гости - блокадники: телеведущая Валентина Леонтьева, актриса Любовь Соколова, известный советский поэт Юрий Воронов. Он проникновенно читал: «Мне кажется:/Когда гремят салюты,/Погибшие блокадники/Встают./ Они к Неве по улицам идут,/Как все живые,/Только не поют./Не потому,/Что с нами не хотят,/А потому, что мёртвые/Молчат./Мы их не слышим,/Мы не видим их,/Но мёртвые/Всегда среди живых./Идут и смотрят./Будто ждут ответ:/Ты этой жизни стоишь,/Или нет?»
На встречах часто бывал и замечательный поэт, танкист, который в боях за Ленинград горел в танке - Сергей Орлов. Это ему принадлежат проникновенные строки: «Его зарыли в шар земной, /А был он лишь солдат,/ Всего, друзья, солдат простой,/Без званий и наград./…Давным - давно окончен бой./Руками всех друзей/Положен парень в шар земной, /Как будто в Мавзолей…».

В. С. Назарова прожила большую и интересную жизнь – 90 лет. Недавно её не стало. С гордостью она показывала друзьям и знакомым дорогие её сердце правительственные награды: Орден «Отечественной войны» II степени, медали: «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией», медаль имени Жукова, «Ветеран труда», «Ветеран атомной энергетики и промышленности», почётный знак «Житель блокадного Ленинграда».

Пережитые страдания блокадникам тяжело вспоминать, но и забыть невозможно. Несмотря на тяжёлые переживания, ленинградцы остаются доброжелательными, отзывчивыми людьми, они не перестают верить в лучшее будущее для России, как когда - то верили в Победу над врагом. И никто их них тогда не сомневался, что «враг будет разбит, победа будет за нами». Они жили надеждами, что прорыв блокады - это дело нескольких дней... И только вера в Победу помогла им выстоять и выдержать испытания длиною в 900 дней. Окончательно снять постоянную угрозу обстрелов и справиться с голодом могло только освобождение от вражеской блокады. И этот час настал! 27 января 1944 года в городе – герое Ленинграде был произведён салют в честь полного освобождения Ленинграда. В январе 2014 года наша страна отметила 70- летний юбилей этой исторической даты.

Записано со слов Назаровой Валентины Степановны.

[Cliver F]

Исследовательская краеведческая работа
«Непростая судьба простого солдата Тарасова Генриха Ивановича»

Автор:
ученица 11 класса
Карпова Алина Павловна
Возраст: 16 лет
Руководитель:
учитель истории и обществознания МБОУ СОШ№7
Кокурина Вера Васильевна
Адрес ОУ : 606100, Нижегородская обл., г. Павлово, ул. Маяковского, 90а.

22 июня 1941 года. Эта дата вошла в жизнь нашего народа, разрушенными сёлами и городами, миллионами убитых на фронтах, угнанных в рабство, замученных в лагерях смерти, ненавистным воем вражеских бомб. Война оставила след в каждой семье. Было разрушено 1710 городов и посёлков, свыше 70 тысяч сёл и деревень. Взорваны и выведены из строя около 32 тысяч промышленных предприятий, уничтожено 65 тысяч километров железнодорожных путей.
Наше поколение имеет лишь малую возможность прикоснуться к прошлой войне в воспоминаниях живых свидетелей того времени, сохранившихся документах той поры. А какой вклад внесли воины-павловчане в Победу? Какое их место в истории этой войны? Думается, несомненно, значительное. Ведь во время войны каждый боец Советской Армии был на счёту, от каждого зависел успех военных действий.
В своей работе, я хотела бы рассказать о солдате Советской Армии - Березине Генрихе Ивановиче, жившем в городе Павлово и ставшим участником тех горестных событий. Документальные материалы, личные записи и фотографии Березина Генриха Ивановича стали объектом моего исследования. Смотрите работу во вложенном файле.

[Cliver F]

Издан очередной Альманах избранных работ Ежегодного Московского интернет-конкурса «Страница семейной славы":
Альманах. «Страница семейной славы 2014». Под ред. проф. В.А.Сухомлина. М., ООО «Т8 Издательские технологии», 2014, ISBN 978-5-9556-0169-4. С.136.

Презентация сборника пройдет на 2-ом Московском городском методическом семинаре «Интернет-технологии в воспитательно-образовательной и патриотической работе с молодежью», который проводится Московским городским советом ветеранов, Союзом журналистов России, МГУ имени М.В.Ломоносова. Дата проведения мероприятия 23 декабря 2014 года, начало в 15.00, в актовом зале Московского городского совета ветеранов. (Москва, ул. Малая Дмитровка, д.2).

[Shurin]

Александр Шуринов, писатель-генеалог,
академик Петровской Академии наук и искусств
руководитель Историко-просветительского Центра семейно-родовой культуры

70-летию Великой Победы
посвящается

О творческом становлении и причинах скоропостижного ухода из жизни
поэта Михаила Кузьмича Луконина
(Историко-родословный очерк)

«История предков любопытна для того,
кто достоин иметь отечество»
Н.М. Карамзин

«Гордится славою своих предков
не только можно, но и должно,
не уважать оной есть
постыдное малодушие»

А.С. Пушкин

Как известно, с точки зрения исследования механизма формирования таланта сколько-нибудь значительного поэта, весьма показательными должны были бы быть его младенческие годы, детство и юность. Но часто этого недостаточно. Необходимо знать об его окружении, заботах и тревогах друзей, товарищей по учёбе, труду, поэтическому творчеству. Эти сведения, часто спустя десятилетия, открыть чрезвычайно сложно, но зато и значение их чрезвычайно велико. Вместе с тем, изучая причины подвига нашей страны в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов, мы тоже сегодня должны вновь анализировать причины массового подвига людей, побудительные мотивы тех или иных поступков, самоотверженного служения Отечеству. Таким образом, задача становится двуединой и взаимодополняемой: причины творчества и подвига стоят рядом.
Скажем, что послужило толчком к раннему духовному и творческому развитию поэта Михаила Кузьмича Луконина? Сведений о его творческом становлении немало, но, тем не менее, возможны новые и новые открытия особенностей его творческой судьбы. В этом отношении интересны воспоминания его современников, друзей, родственников, которые, безусловно, в разной мере, участвовали в жизни и формировании поэта.
В частности, в поисках сниспустившейся творческой благодати на поэта нам сегодня могут помочь воспоминания его первой поэтической музы, а затем и жены - Анны Николаевны Елисафенко (1919 – 1996); её сестры - Донары Николаевны Елисафенко (1929- 2013); двоюродной сестры жены - Зинаиды Прокофьевны Шуриновой (1920 - 1973) и его сына Николая Михайловича Луконина (р.1941).
В 1930 году, когда Мише исполнилось 12 лет, семья (мать, сестра Нина и он) переехала из села Быковы Хутора в Сталинград на объявленную Всесоюзную комсомольскую стройку тракторного завода и проживала в, так называемом, Тракторном посёлке. Здесь он стал учеником фабрично-заводской школы. В 7-м классе вместе с другими ребятами посещал литературный кружок и играл в футбол в заводской команде. Осенью 1934 года, то есть, когда начинающему поэту было всего только 16 лет, вышла небольшая сборная книжица “Голоса молодых”, куда вошли и первые стихи Михаила Луконина. Исследователей поэтического творчества всегда интересуют причины первого толчка к творчеству. И Михаил Луконин тут далеко не первый объект изучения. Достаточно вспомнить, например, А.С. Пушкина, творчество которого началось с 8 лет и вызывает споры учёных, определяющих причины его начала, до сих пор.
Следует сказать, что в то время Сталинградский тракторный завод справедливо считался передовым рубежом трудового фронта, где решались задачи индустриализации страны. Он был введён в строй действующих предприятий в 1930 году, когда с конвейера завода сошёл первый колёсный трактор СТЗ-1 мощностью 30 л с. В 1932 году завод вышел на проектную мощность – 144 трактора в сутки. В процессе выпуска тракторов проводились работы по совершенствованию производства. Уже 11 июля 1937 года завод перешел на выпуск гусеничных тракторов СТЗ-НАТИ мощностью 52 л с. В 1938 году на Всемирной промышленной выставке в Париже трактор Сталинградского тракторного завода им. Ф.Э. Дзержинского СТЗ-НАТИ был отмечен высшей наградой - "Гран-При".
Работать на Сталинградском тракторном заводе и жить в посёлке Тракторного завода было престижно и ответственно. Престижно и ответственно было писать необходимые рабочему классу производственные и лирические стихи, отстаивать честь заводской футбольной команды и т.д. Заводская молодёжь повсеместно активно училась и занималась спортом, осваивала культурное наследие и окружающее пространство, дружила и влюблялась, как это всегда было и будет свойственно молодым.
Уже в 18 лет выходит первый персональный сборник Михаила “Разбег”, по-доброму отмеченный местными литературными светилами и критиками. Такое активное начало поэтической деятельности не могло быть случайным и заставляет предметно задуматься об его глубинном источнике или, можно сказать, первопричине. Рассуждения самого Михаила Кузьмича и его биографов обычно сводились к влиянию волжских просторов, их широты и глубины, трудового ритма развивающейся советской индустрии. Не отрицая благотворного влияния природы приволжского края, и наглядного и во всех отношениях полезного, созидательного труда, мы надеемся приоткрыть в этом исследовании и другие источники его вдохновения, которые не всегда было удобно озвучивать в прессе как самому Михаилу Кузьмичу, так и его биографам из литературных и партийных кругов.
Конечно, свидетелями творческого становления Михаила Луконина в фабрично-заводской школе были многие знакомые и одноклассники. Однако, из автобиографии и стихов поэта известно только о его лучшем друге по школе и Литературному институту поэте Николае Отраде, который вместе с Лукониным ушёл добровольцем на финский фронт и погиб 4 марта 1940 года. Сам Луконин в послевоенные годы этот период своей биографии обычно обходил стороной. Ему не хотелось оглядываться на прошлое, прошлые мысли, чувства, мечты, свидетелей его яркой и искромётной молодости. Видимо, он считал, что они могли помешать ему жить и работать в новой среде общего поэтического и партийного признания. Очевидно, что они могли помешать и отношениям, которые складывались в его новой семье в столице, куда он переехал. И у его опасений были серьёзные основания, поскольку первой поэтической музой Михаила Луконина была муза из его далёкой школьной юности в Сталинграде. Сегодня об этом периоде его формирования и творческого созревания необходимо вспомнить подробнее, чтобы выявить действительные причины и настоящие истоки творческого подъёма и расцвета таланта юного, а затем известного и признанного рабочего, русского и советского поэта, воспевающего успехи страны и подвиги её героев.
Мало кому известно, что в Сталинградской фабрично-заводской школе Михаил Луконин познакомился с девочкой Аней Елисафенко, ставшей его первой любовью и первой музой, а затем и первой женой. Не стоит говорить , насколько было важно и полезно для творческого становления и мужания подростка, юноши, а затем и молодого человека, знакомство и складывающиеся особенные отношения с девушкой, познание творчески благодатных, инициирующих особое мироощущение и поэтическое слово, своих собственных и ответных чувств.
Однако не меньшее влияние на становление поэта оказала, как не покажется странным, удивительная семья Анны Николаевны Елисафенко, её мать и отец с которыми он тоже вскоре познакомился. Доказательству этого непреложного факта способствуют многочисленные рассказы и свидетельства при жизни самой Анны Николаевны и её родственников.
Прежде всего, выясняется, что мать Михаила – Наталья Ефимовна и мать Анны – Мария Алексеевна были в тесных дружеских отношениях ещё до знакомства их детей Михаила и Анны в школе. Донара Николаевна Елисафенко – младшая сестра Анны, свидетельствует в своих воспоминаниях, что мать Михаила работала в керосиновой лавке (киоске). Продавала керосин в розлив. Это место было очень ответственное (и в то же время выгодное!). Когда она уходила в отпуск, то её замещала подруга – Мария Елисафенко, которой она больше всего доверяла.
Таким образом, качества взаимного доверия и дружбы были у Михаила всегда перед глазами. В последующем, этими поистине духовными качествами окружающего человеческого участия – дружбы, взаимной помощи и любви, была предельно наполнена и его собственная жизнь, становление которой происходило под влиянием большой семьи Марии Алексеевны: мужа Николая Поликарповича и их 5-ых детей: Анны, Николая, Владимира, Виктора и Донары. Дружеские отношения со всеми были взаимными, а с Анной ещё и романтическими.
Об этой славной, но неизвестной историческим и литературным кругам рабочей семье, оказавшей очевидное влияние на начинающего поэта, рассказано подробнее в книге А.С. Шуринова «Жизнь рода Елисафенко и поэт Михаил Луконин», М.: ОО «Лаватера», 2010 год.
Впрочем, некоторую ключевую информацию тут нужно дать.
Муж Марии Алексеевны - Николай Поликарпович Елисафенко - был из большой сибирской потомственной рабочей семьи «железоделателей» Поликарпа Лукича Елисафенко. Сам Поликарп Лукич Елисафенко в начале XX века работал на Петровском Заводе в Бурятии и был женат на бурятке Татьяне Николаевне Булат, принявшей православие. В их семье в конце XIX – начале XX века родились 6 сыновей и дочь. Город вырос и развился вокруг Петровского чугунолитейного и железоделательного завода, основанного в 1789 г. (до 1926 г. посёлок Петровский Завод, сегодня город Петровск-Забайкальский).
По семейным преданиям пращур Елисафенко попал на Петровский Завод в 1827 году из солдат-рекрутов, участвовавших в событиях восстания декабристов Южного общества (Черниговский полк). Одним из его многочисленных внуков был Поликарп, который родился в 1860 году. Он продолжил дело деда и отца на Петровском Заводе в качестве литейщика, женился на местной красавице Татьяне Николаевне Булат(1857-1938), которая никогда не оставляла мужа ни в бедах, ни в радостях. У них родились 7-ро детей: Дмитрий (до 1890), Александр (до 1891), Николай(1893), Иван(1897), Прокопий(1998), Гавриил(1900) и Мария(1903).
Надо сказать, что судьба рабочих Елисафенко на Петровском заводе была совсем не простой. Со временем рабочие-литейщики, как правило, заболевали силикозом, который заканчивался, как говорят сегодня медицинские работники, «присоединением туберкулёзного процесса, так называемым, силикотуберкулёзом». Страдали от этой болезни металлургов и шахтёров нередко и дети своих родителей, работающих в рудо-плавильной промышленности. Страдали от этой болезни и отец, и дед Поликарпа Лукича. Поэтому он сам не был удивлён, когда в самом начале XX века у него выявили заболевание туберкулёзом. При этом Поликарпа Лукича не только освободили от работы, но и потребовали срочно выехать в любое место дикого в то время края. Личные возражения начальством приняты не были. «Награждённый» 25 плетями за строптивость и с «добрыми» пожеланиями «сгинуть с глаз», Поликарп принял решение уйти всей семьёй на восток по сибирскому тракту до ближайшей реки Ингода, которая впадает в Шилку, а затем сплавиться на плотах в реку Амур и там, на берегу крупнейшей сибирской реки в глубокой тайге, искать пристанища своей семье. Жена приняла и поддержала решение супруга. Как гласила старинная народная пословица: «Муж жене - пастырь, а жена мужу - пластырь». Мир и полное взаимопонимание царили в семье Елисафенко в столь сложный период их жизни.
Была весна 1906 года. Дом пришлось продать и на вырученные деньги закупить лошадей и скот. К реке Ингода пришлось добираться по тракту несколько дней на лошадях с большой поклажей, скотом и домашним скарбом. А это расстояние около 200 вёрст. На берегу с помощью старших сыновей - Дмитрия и Александра, Поликарп сколотил два больших плота. На одном устроил небольшой загон для лошадей и коров, а на другом разместил строительные материалы, свою корову, несколько коз и инструмент. Сам с женой и детьми разместился на этом же плоту, укрывшись под навесом. Затем, испросив молитвами помощи Божией, семья отправилась в путь по рекам Ингоде и Шилке, а потом и по Амуру.
Все эти сведения почерпнуты из воспоминаний дочери Поликарпа – Марии, которая надиктовывала эту информацию принятую от матери и братьев своему последнему супругу Александру Даниловичу Антоненко в 1965 году. В результате была написана повесть «Манька», которая, хотя и не была издана в 60-ые годы «оттепели», однако, стала благодатным заделом для исследования истории всего рода Елисафенко, и особенно этой его ветви.

Автор познакомился с Марией Поликарповной Елисафенко (1903 – 1989) в последнее десятилетие её жизни и очень благодарен этому животворному случаю и контактам. На фотографии ей около 40 лет.

В результате многочисленных приключений, впрочем, чрезвычайно опасных и тяжёлых, полуразбитый, но всё-таки уцелевший после перекатов и штормов на Амуре, единственный плот с семьёй был прибит к левому берегу. Надо отметить только, что к тому времени путешественники прошли по рекам Ингоде, Шилке и Амуру более 1000 км! Об этом свидетельствуют оставленные воспоминания людей, которых уже нет в этой жизни. Но, не верить им было бы несправедливым к их доброй памяти.
Путь семьи Елисафенко от пос. Петровского Завода до пос. Гондатти в 1906 году

Высадившись на пустынном и каменистом берегу, семья начала жизнь в новой ипостаси – ипостаси первопроходцев. Конечно, было очень трудно: умерли от переохлаждения и простуды двое старших сыновей-соработников Дмитрий и Александр, уцелевших коней украли вездесущие цыгане, подохла родная бурёнка, добрая часть скарба утонула на разбитом плоту при проходе последнего переката. Но семья не опустила руки. Прежде всего, были построено жилище, сараи для уцелевшего скота, устроены на полянах в тайге огороды и прочее. Со временем были исследованы окружающие места. Выяснилось, что в 60-ти километрах проходит железная дорога (будущая Транссибирская магистраль) и располагается посёлок Гондатти (Шимановск), куда семья постепенно и перебралась.
Поликарп Лукич ушёл из жизни рано, прожив только 54 года (1860 – 1914). Старшие из детей Николай и Иван подросли и стали работать в железнодорожных мастерских посёлка, вступили Забайкальское Казачье Войско, а затем поочерёдно были призваны в армию и участвовали в сражениях I Мировой войны. Они устраивали свою личную жизнь, обзаводились семьями. Подрастал Прокопий. Впоследствии, принявшие рабочую эстафету от отца, они были активными участниками партизанского движения в Сибири и на Дальнем востоке. Имеются документы из архивов, подтверждающие, что Иван Елисафенко был командиром партизанского отряда недалеко от города Свободный, а его брат Николай занимал должность товарища командира. Прокопий воевал в Приморье. В последующем они вместе с революционными войсками ДВР брали Волочаевку и Спасск-Дальний, освобождали Владивосток.

На фотографии слева направо братья-казаки:
Прокопий, Иван и Николай Елисафенко

Надо сказать, что их героическая жизнь и борьба были замечены писателями этого региона. Так, по семейным свидетельствам, в исторических романах Константина Фёдоровича Седых (06.01.1908 – 21. 11.1979) «Даурия» и «Отчий край» образы казаков братьев Улыбиных были «списаны» писателем с братьев Елисафенко.
После окончания Гражданской войны братья разъехались по городам и весям Дальнего Востока строить новую жизнь. В посёлке Гондатти - Шимановске остался проживать только младший брат Гавриил, который отнёсся к новой власти без энтузиазма, женился и, очевидно, оставил потомков по своей линии.
Сестра Мария после революции была разведчицей в партизанском отряде. Она хорошо училась в школе ещё в царское время. Общаясь с китайцами на границе, она освоила китайский язык и затем, уже в 40-ые годы, после замужества за профессиональным разведчиком, была направлена с ним в Китай на несколько лет с соответствующим разведывательным заданием. После возвращения она обучала китайскому языку офицеров-пограничников в Военной Академии, встречалась с Н.К. Крупской, П.П. Постышевым и другими известными деятелями страны.
Можно себе представить в какой среде оказался Михаил Луконин, когда близко сошёлся с семьёй Николая Елисафенко. Героические образы предков, рассказы о необыкновенной жизни, самоотверженном труде, подвигах людей, живущих буквально рядом, заполняли всё вокруг, завораживали, притягивали к себе, заставляли смотреть пристально в себя, в свою молодую душу, оценивать свои творческие силы. Прильнув к этому благодатному источнику, от него не было сил оторваться! Надо сказать, что семья Елисафенко привлекала всех, кто её окружал. К ним нередко приезжали ближние и дальние родственники, друзья и знакомые. Дом всегда был наполнен молодыми голосами и активной творческой жизнью. Как пример, племянница Зинаида приезжала в 1938 году из г. Имана Приморского края и прожила у них в семье целый год, блаженствуя в окружающей благодати взаимопонимания, совместных трудов и родственного участия.
Михаил с матерью Натальей Ефимовной и старшей сестрой Ниной проживал в Тракторном посёлке недалеко от дома семьи Елисафенко. Донара Николаевна вспоминает: проживали они с матерью и сестрой в небольшом частном флигильке с огородом по адресу: Тракторный посёлок, д. 593. Названий улиц в посёлке в ту пору не было. Отметим, что адрес проживания семьи Елисафенко был: Тракторный посёлок, д.563. Это был 5-ти этажный дом, построенный специально для семей работников Сталинградского Тракторного Завода.
Как уже отмечалось, с будущей музой и женой Анной Николаевной Елисафенко Михаил познакомился ещё в школе. Анна родилась 15 декабря 1919 года и училась, очевидно, на 1-2 класса ниже. Впоследствии он проникновенно пишет о своем первом чувстве, о первой любви, связывая её с чувством любви к родине:
«…В семнадцать, слепое волненье осилив,
шептал я косичке, закрученной туго:
- Хорошо, что мы оба родились в России!
Ведь мы же
могли
не увидеть друг друга!…

И я полюбил Россию, как маму.
Полюбил, как любимую любят однажды,
Полюбил, как парус набитый ветрами,
Как любят воду,
умирая от жажды…».
Михаил часто бывал в семье Николая Поликарповича, дружил с братьями Анны и их близкими родственниками. Фактически он сошёлся с семьёй Елисафенко настолько близко, что был принят в ней как родной сын. Из-за ранней смерти своего родного отца в 1920 году Михаил нуждался в мужском пригляде и совете. Можно утверждать, что отец детей и глава семьи - Николай Поликарпович, фактически заменил ему родного отца. А дети заменили родных братьев и сестёр. Михаил одно время, будучи уже взрослым, буквально жил в доме Елисафенко, свидетельствует Донара Николаевна. Благородство и щедрость их семьи, благодатность их традиционного семейно-родового уклада, общее сочувствование и сопереживание он испытал на себе не раз и не два.
Сегодня можно предполагать, что семья Елисафенко была традиционно близка к духовным и нравственным ценностям православной веры. Но показывать это в те годы беспощадного богоборчества было опасно и даже безрассудно.
Однако, очевидно, что вера теплилась в душах и поддерживала их в трудные моменты непростой жизни. Это мироощущение не противоречило тем идеалам социальной справедливости, которых они придерживались и которые были идеологической основой развития того, казалось бы, богоборческого общества. Кстати, после войны процессы богоборчества в значительной мере затихли, стали открываться и восстанавливаться храмы. Если перед Великой Отечественной войной, как свидетельствует статистика, по всей стране работали только 20 тыс. храмов, то после войны их стало более 200 тысяч. Руководство страны поняло, что духовная жизнь общества не может быть ограничена только партийными лозунгами и призывами строить светлое будущее. Были вновь востребованы глубинные русские культурные традиции, традиционное вероисповедание, понятия чести рода и чести семьи.
Уместно здесь подчеркнуть, что древнее имя «Анна» означает: «Благодать, милость». Вспомним, что Святая праведная Анна — в христианской традиции мать Богородицы, бабушка Иисуса Христа (богопраматерь), жена святого Иоакима, родившая дочь Марию чудесным образом после долгих лет бездетного брака. Такой милости желали и родители дочери, давая ей имя – Анна, наверняка, по совету православного священника.
Итак. Можно заключить, что обстоятельства взаимного сочувствия, сопереживания и сострадания с безусловным соучастием в делах и заботах друг друга в большой дружественной и открытой семье, какой была семья Елисафенко, искреннего радушия и гостеприимства в этой семье, способствовали духовному и творческому развитию Михаила, раннему проявлению в нём ярких поэтических способностей. Особенное значением имели, конечно, отношения с Анной Елисафенко, которой он, естественно, посвятил многое из своего творчества. Но, видимо, из скромности, а возможно потому, что эти стихи ещё были несовершенны, они публиковались. Только в 16 лет Михаил публикует свои первые стихи, часть которых посвящена его первым чувствам и мироощущению. Сразу же замеченный маститыми и партийными литераторами, он в 1937 году поступает в Литературный институт им. М. Горького, который заканчивает в 1941 году. Во время учёбы он неоднократно во время каникул приезжает в родной Сталинград и встречается с матерью, сестрой, с близкими друзьями, главным образом, конечно, из семьи Елисафенко.




















Во втором ряду стоят Михаил Луконин с женой Анной. В первом ряду сидят сводный брат мамы - Воробьёв Алексей Петрович (слева) и брат Анны - Николай Николаевич Елисафенко. 1939 год
Уже в 1938 году во время первого приезда на каникулы Михаил женится на Анне, и они вместе уезжают осенью в Москву. В последующем, учась в Сталинградском медицинском институте, Анна неоднократно приезжает в Москву, в том числе, на практику при клиниках. Кстати сказать, она навсегда связывает себя с изучением болезней лёгких: силикоза и его последствий, которыми страдали близкие родные: отец Николай, дядя Прокопий, дед Поликарп и другие.
Между тем, трудности учёбы, переездов и самостоятельной жизни в столице вне большой дружной и родной семьи дают себя знать. Отношения супругов в молодой семье как-то не складываются. С началом финской войны Михаил и его друг-однокашник Николай Отрада добровольцами идут на финский фронт. Неотвратимо наступало время жестоких потерь близких, друзей и чудовищных испытаний …
И всё-таки 22 мая 1941 года, буквально за месяц до начала нападения фашистской Германии на Советский Союз, в семье Лукониных родился сын, названный в честь деда Николаем.
Сразу после начала войны Анна с новорождённым сыном выезжают из Москвы, где она была на очередной учебной практике, в Сталинград под опеку родителей, братьев и сестры Донары. Однако, надежды на быстрое и победное окончание войны не оправдывались. Война не утихала. Напротив, её смертельное дыхание всё ближе и ближе подходило к родному дому в Сталинграде. В начале войны Луконин, как журналист, постоянно пребывал в командировках на линии фронта, бывал на передовой, выходил из окружений. Он мало писал домой, не приезжал навестить родных, ссылаясь на занятость. Впоследствии выяснится, что он изменил отношение к своей жене Анне вполне осознанно и довольно рано, до рождения сына Николая. Уже 8 января 1942 года у Михаила Луконина в Москве родился второй сын – Сергей, о котором Анна ничего не знала. Не будем тут фантазировать, поскольку ничего не знаем, а читатель пусть делает свои выводы.
Между тем, в летние месяцы 1942 года на Сталинград обрушилась вся мощь германской армии. Бомбёжки города начинались рано утром и заканчивались поздним вечером до тех пор, пока была какая-то видимость.
В один из этих горящих дней августа во время очередной бомбёжки ушла в иной мир мать Михаила Луконина и свекровь Анны – Наталья Ефимовна. Она последние годы страдала костным туберкулёзом, варикозным расширением вен и диабетом. Операция по удалению ей больной ноги была проведена поздно, и оправиться после операции она не смогла. Тело её в тех условиях довольно сложно было доставить на кладбище и захоронить, поскольку на кладбище под прикрытием деревьев военные установили зенитную батарею и вели обстрел пикирующих немецких самолётов. Самолёты при этом в свою очередь пытались подавить зенитную батарею и бомбардировали кладбище. Тем не менее, похороны состоялись. Николай Поликарпович на заводском, чудом не сгоревшем при бомбёжке, грузовике в сопровождении родственников рано утром (не было ещё 5 часов!) отвёз тело Натальи Ефимовны на кладбище и похоронил в наспех приготовленной могиле. Прощание было прервано возобновлением бомбардировки немцами наших позиций. Вокруг задрожала земля, загрохотали разрывы. Пришлось быстро уезжать! В последующем, из-за разрушения кладбища при бомбардировках и столкновениях противоборствующих сил на этой территории Сталинграда, все останки из повреждённых могил были захоронены в общей братской могиле.
Между тем, эвакуация населения из Сталинграда была разрешена только тогда, когда выезд из города стал практически невозможен. Как пишет Николай Луконин по воспоминаниям родственников, сестре Михаила – Нине Кузьминичне удалось вырваться из Сталинграда в последнем эшелоне на Москву. Кстати, в том же эшелоне выехала в Москву будущий композитор Александра Пахмутова (р.1929). На следующий день после жуткой бомбёжки весь город горел, а подготовленные ранее к эвакуации составы с загруженными вещами беженцев, на которых планировали уехать и женщины семьи Елисафенко, сгорели на привокзальных путях. Бушующее пламя было такой силы, что на людях загоралась одежда. В дом, где они жили, попала авиабомба. Он был разрушен и горел, когда они вернулись с вокзала. Луконинский флигелёк тоже сгорел. Все братья Елисафенко ушли на фронт, а Николай Поликарпович ночевал в гараже Тракторного завода, откуда запрещался выход. Чтобы как-то спастись, женщины вырыли яму в огороде Лукониных, закрыли её досками от забора и спрятались в ней от бомб и осколков.
Неделю жили женщины с младенцем в яме, питались с огорода и ходили на пристань, пытаясь уговорить военных перевезти их на другой берег. И чудо произошло! Они были на берегу Волги, когда к берегу пристал военный катер, вывозивший раненых бойцов. Неожиданно потребовалась помощь врача, и Анна оказалась рядом. Её родным тоже нашлось место. Затем на противоположном уже берегу они спешно уходят подальше от берега Волги, чтобы не попасть под обстрел вражеских самолётов, пересекают степь (200 км) и добираются до станции Эльтон, забитой локомотивами, отправляемыми в Свердловск на переплавку. Там они прячутся в топке одного из неисправных локомотивов и тайно добираются за несколько суток до Свердловска, а уже потом следуют официально в эвакуационном эшелоне в Томск. Однако, из-за болезни маленького Николая все высаживаются с поезда на станции Зима и останавливаются в госпитале. Ребёнка лечат, а мама Анна Николаевна получает вновь работу врача, поскольку является дипломированным дефицитным в госпитале специалистом. Здесь её и находит Михаил Луконин, вырвавшийся с фронта. Однако радость встречи была недолгой, поскольку Михаил приезжает с просьбой к Анне дать согласие на развод …. И тут же его, конечно, получает. Оказывается, его уже ждала новая семья в Москве.
В последующем его сын Николай воспитывается, кроме матери Анны, дядьями Николаем и Виктором, вернувшимися живыми с войны, и бабушкой Марией Алексеевной развернувшей возле небольшого домика на станции Тайга, куда их поселили, огород и целый «свиной и молочный комплекс», кормивший всю семью и восстанавливающий силы родных защитников, вернувшихся с войны инвалидами.

5-летний Николай с дядей Виктором
Николаевичем Елисафенко

Между тем, Михаил Кузьмич пропал с поля зрения. Как известно, в его новой семье 22 января 1944 года родилась дочь Анна Михайловна Луконина. Имя Анна, данное дочери, говорит о многом.
Впоследствии, после очередного семейного развода уже в конце 60-ых годов, Михаил Кузьмич женится на актрисе московского театра Анне Васильевне Антоненко. И вновь имя Анна. С ней он обретает, наконец, спокойствие и относительно умиротворённое душевное состояние. У него появляется на свет дочь. Анна Васильевна, несмотря на молодость, оказалась женщиной весьма хваткой и во многом определила в дальнейшем урезанные, скорее формальные, отношения отца Михаила Кузьмича с сыновьями Николаем и Сергеем, с дочерью Анной. И напротив предельно расширила их с их общей дочерью. Михаил Кузьмич редко принимает сыновей у себя дома, редко наставляет их, не может остаться с ними один на один, поговорить по душам, поделиться богатым жизненным опытом, традициями великой русской культуры, которые познал ещё в детстве и юности, впитал в себя с молоком матери.















Сын Николай в гостях у отца в 1975 году. Справа супруга М.К. Луконина – Анна Васильевна с характерно выставленным локотком, как бы отстраняющим её саму от пасынка Николая. Такое отстранение было вполне объяснимо и всем понятно, но приносило большую боль самому Михаилу Кузьмичу, о чём она даже не догадывалась.

Очевидно, он испытывает некую душевную неустроенность, которая с годами стала сказываться даже на его внешнем виде, потухших глазах, неулыбчивом лице. Очень хорошо увидел это душевное состояние и отметил в своих воспоминаниях известный русский художник Илья Глазунов.
В своём труде «Россия распятая» Глазунов пишет: «… Заканчивая свою беглую зарисовку, вспомню нашу поездку с Женей (поэтом Евтушенко – А.Шуринов) в дом поэта Михаила Луконина, графический портрет которого я должен был нарисовать для очередной книжки его стихов. Жене Михаила Кузьмича Гале , как помнится, портрет не понравился: «Он у вас прямо как герой Достоевского, а я его вижу совсем другим», – сказала она, погладив его по голове. А я ощущал в преуспевающем советском поэте скрытую от посторонних глаз трагедию, боль и одиночество, несмотря на внешнее процветание. Портрет этот до сих пор хранится у меня».
Следует заметить, что после войны Михаил Луконин был награждён Сталинской премией второй степени (1948), Государственной премией СССР (1973), орденом Трудового Красного Знамени и орденом Ленина. Ранее он был награждён медалью «За боевые заслуги» (21.09.1942) и медалью «За оборону Москвы». С 1971 года он являлся Секретарём Правления Союза писателей СССР. Хорошо известно, что он был одним их главных подписантов писем, направленных в своё время против Солженицына и Сахарова.
Такое противоречие между внутренним состоянием и внешним благополучием, осознание собственного предательства самого себя, своей искренней поэзии и, оплаченной наградами, чиновничьей покорности в литературе не могло не закончиться печально. 4 августа 1976 года поэт скоропостижно скончался.
«Подвело без меры натруженное сердце», - резюмирует А.С. Марков.
Ещё бы не подвело! В своей статье о Луконине и его связи с селом Килинчи под Астраханью, где похоронен отец поэта, Марков пишет, как искренне и тепло принял Луконин информацию общественности о могиле его отца, об отчем доме. На первой и единственной встрече с земляками 11 сентября 1975 года Луконин сказал: “Взволнован встречей с родиной, не могу высказать словами своего восхищения перед педагогами и учениками села Килинчи, их тщательным и бережливым отношением к истории. Это признак культуры и любви к своему краю. Желаю своей дорогой родине, всем юным и всем старым моим землякам бесконечного множества лет, счастья и поэзии,” – так написал он в книге отзывов, посетив школьный музей. На прощание поэт сказал: “Уезжаю из вашего и моего края с чувством обновленного родства с этой землей… Я обязательно сюда вернусь”. Однако, он не вернулся и совсем скоро ушёл из этой жизни. И тому мы видим вполне реальные причины.

Николай Михайлович Луконин в год 95-летия со Дня рождения отца Михаила Луконина у его могилы на Новодевичьем кладбище.

Очевидно, что после поездки на родину, в село, где жили его предки, Луконин увидел, насколько чист и целомудрен в своих корнях и своей исконной семейно-родовой культуре русский народ, о котором великий Пушкин сказал: «Два чувства дивно близки нам, В них обретает сердце пищу: Любовь с родному пепелищу, Любовь к отеческим гробам». Очевидно, что Михаила Кузьмича многие годы снедала тоска по родному краю, по родному дому, по родным людям, по своим предкам. Русский человек не может не страдать вдали от родины. А Луконин был русским человеком. Но его тоска, его любовь к родному краю, к родному дому, к родным людям, к своим предкам не была востребована. Родные рано ушли из жизни, материнский дом был сожжён фашистами, и даже конкретной могилы матери было не найти. Село Быковы Хутора, где он провёл детство, было затоплено водами вдруг появившегося Волгоградского водохранилища.
Семья Елисафенко, в которой он обрёл духовные силы и поэтически расцвел, распалась под ударами молоха войны. Глава семьи Николай Поликарпович отбывал срок под Магаданом за вынужденный плен, а потом проживал в Красноярске. Не все его сыновья вернулись живыми к семье по окончании войны, а вернувшиеся были изрядно искалеченными.
На подступах немцев к Сталинграду в августе 1942 года погиб средний сын командир противотанковой батареи Владимир Николаевич Елисафенко. Как свидетельствуют родные, перед решающим сражением на подступах к городу он пришёл домой к матери проститься, предчувствуя скорую неотвратимую гибель.
Старший из братьев – Николай Николаевич Елисафенко (21.05.1921 – 18.06.1998) героически прошёл весь путь войны до Кишинёва. Он был командиром разведгруппы. При обратном переходе линии фронта при проведении известной Ясско-Кишинёвской операции (20 – 29 августа 1944 года) он попал с группой разведчиков под миномётный обстрел противника и был тяжело ранен осколком мины: лишился глаза, уха и части черепа. Двое суток он окровавленный и почти умерший пролежал в воронке, пока его не вынесли с поля боя свои товарищи-разведчики. Они собирались похоронить командира с почестями, но он на удивление всех вдруг проявил признаки жизни. По удачному стечению обстоятельств он был направлен фронтовым инспектором - врачом-светилом - самолётом в Москву, срочно прооперирован и возвращён к жизни. Осколки мины и костей черепа из его буйной головушки ещё десятки лет выковыривали хирурги.
Затем он заканчивал учёбу там, где начинал - в Томском политехническом институте, получил специальность геолога-разведчика по редкоземельным металлам. Жил и работал в Кемеровской области, был начальником геолого-разведывательной партии (+1998).
Путь остальных также пролегал от станции Зима в Кемеровскую область.
В Кемерово нашла работу бывшая муза и жена Михаила Кузьмича - Анна Николаевна (+1996), воспитывался его сын Николай, жила мама и бабушка Мария Алексеевна (+1986), жила и работала младшая сестра Донара (+2013). Только Виктор женился на «гарной» украинке и уехал на её родину работать шофёром в город Снежное Донецкой области.
Младшая из детей Поликарпа Лукича – Мария – тоже хватила лиха в годы войны. Ещё перед войной её муж-разведчик погиб в НКВД. Со странной формулировкой – самоубийство, хотя пулевое отверстие в голове было со стороны левого виска (убитый был правшой!), тело передали жене и похоронили на кладбище Донского монастыря. В годы войны Мария работала в Совинформбюро начальником отдела по радиовещанию на Китай, но была репрессирована в 1943 году по доносу соседки, которая от неё узнала о сомнениях в части убийства мужа и сообщила в НКВД. В 1952 году закончился её срок и, из-за запрета приезда в Москву, она жила с мужем в Одессе. В 1956 году была полностью реабилитирована и восстановлена в партии (+1989). Только, выявив тяжёлое заболевание нового мужа Александра Антоненко, она переехала с ним в Москву для лечения.
Принять всё это и как-то разделить судьбы прежде близких людей Михаил Кузьмич после развода не мог. Может быть, также этого не позволял уже его особый общественный статус. Ранее он считал, что взаимное участие и общение не обязательно, что без этого можно хорошо и счастливо прожить благополучную и славную жизнь. Но с годами горькое чувство оторванности от своих настоящих корней, от детства, от юности крепло и … удушающе вырывалось в виде характерных для него приступов веселья, редкого, даже уникального, юмора, в пьяных радостях многочисленных писательских застолий. Добавлялись муки от невозможности полноценного общения со своими сыновьями от разных браков, которые с годами становились особенно нестерпимыми.
К сожалению, состояние духовной и родственной жажды прикоснуться к истокам детства и юности в его последней семье не понимали. И не пытались как-то помочь, приблизить к нему детей от предыдущих браков, внуков, старых знакомых. А для поэта, тем более русского поэта, с тонкой, ранимой душой это очень важно. Тут, как правило, не выдерживает никакое сердце!
Михаил Кузьмич ушёл от нас в иной мир в 58 лет! Если мы сравним его годы жизни с годами жизни тех же братьев Елисафенко (между прочим, инвалидов войны), то он не добрал в своей жизни … и поэзии около 20 лет.
Сегодня последняя супруга поэта - Анна Васильевна Луконина, самозабвенно и мужественно несёт своё знамя вдовы, тщательно скрывая правду поэтического восхождения Михаила Луконина и не догадываясь о причинах его преждевременного ухода из жизни. Ей и всем нам можно только посочувствовать.
Даже дерево без корней долго не живёт! А уж, человек тем более! Любовь к корням, к предкам, к своей родовой истории, к родному краю, к истории Отечества придаёт нам всем силы и продлевает наши земные дни. Пушкин не зря называл «любовь к отеческим гробам» «животворящей святыней»!
Ответственность за эту любовь хорошо прежде «читалась» в семье Елисафенко, отражалась в преемственности их поколений. Этот опыт достаточно уникален и должен быть широко востребован обществом. Сегодня этой любви, сочувствию и сопереживанию живущим следовало бы нам всем поучиться у тех прежних поколений. Учиться у предков! Стоять и строить свою жизнь на фундаменте их духовного и социального опыта! Что может быть более разумным и почётным! Качества духовной и нравственной зрелости, личностной целостности и культуры можно и нужно воспитывать в детях, внуках и правнуках с детства не только у близких и дальних родственников Елисафенко и Лукониных, но и у всех других молодых людей. Из этого животворного источника обществу нужно пить лечебную правду подвига семейной человеческой жизни и преемственности поколений.

Текст с фотографиями см. в Приложении 20758

[Cliver F]

Ежегодный Интернет-конкурс "Страница семейной славы" - работа за 2014 год

Ежегодный Международный и Московский Интернет-конкурс «Страница семейной славы» реализуется при поддержке Союза журналистов России, МГУ имени М.В.Ломоносова, Московского городского совета ветеранов с целью создания всенародной электронной Книги памяти о народе-герое. В рамках этого проекта в 2014 году были успешно проведены следующие мероприятия:
1. 1-й Московский научно-методический семинар «Интернет-технологии в воспитательно-образовательной и патриотической работе» (15 января 2014г., МГСВ).
2. Международный научно-методический семинар «Интернет-технологии в воспитательно-образовательной и патриотической работе с молодежью» (17 апреля 2014г., МГУ имени М.В.Ломоносова).
3. Национальный Медиафорум «Святая Память. Итоги Международного Интернет-конкурса “Страница семейной славы” (18 апреля 2014г., Центральный дом журналиста).
4. 2-й Московский научно-методический семинар «Интернет-технологии в воспитательно-образовательной и патриотической работе» (23 декабря 2014г., МГСВ).
5. Издание сборников конкурсных работ:
- Страницы семейной славы. Сборник работ лауреатов Международного Интернет-конкурса «Страницы семейной славы». М.: Издательство Патриот, 2014, - 427 с. Ил. ISBN 975-5-7030-1136-2 ().
- Альманах. «Страница семейной славы 2014». М., ООО «Т8 Издательские технологии», 2014, ISBN 978-5-9556-0169-4. С.136.
В наступающем 2015 году запланированы итоговые мероприятия конкурса 2014-15гг., посвященные 70-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945гг..
Материалы с описанием указанных выше мероприятий прилагаются во вложенных файлах по адресу http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=2685&p=10179&viewfull=1.

[Cliver F]

«Подвиг во имя Победы»


Работу выполнил: ученик 6 «Б» класса
МАОУ «Нурлатская гимназия»,
г.Нурлат, Республика Татарстан
Кузнецов Илья Александрович
дом. адрес: 423040, Республика Татарстан,
г.Нурлат, ул.Ленинградская д. № 3А,
кв.№27, тел.89274584136
Руководитель: Сибгатова Дания Насыховна,
учитель истории и обществознания
МАОУ «Нурлатская гимназия»



Нурлат-2014

Назначила на войне разведчиком
Тебя солдатская судьба твоя…
Вам суждено быть незаметными.
Работа ваша не видна,
Но достиженьями конкретными
Гордится и живет страна.

Наталья Сухомлина, Алексей Резников

Подвиг во имя Родины.

В сельском поселке Туарма, что в Шенталинском районе Самарской области, есть улица, названная в честь Героя Советского Союза Георгия Ильича Кузнецова. Это мой прадед, дед моей мамы и я очень горжусь тем, что я его правнук.
Кузнецова – это девичья фамилия моей бабушки. Но моя мама, будучи Блажновой, вышла замуж за моего папу Александра Кузнецова и я, как и прадед – Герой, тоже ношу фамилию Кузнецов. Я ее ношу с особой гордостью, чувствуя свою крепкую связь как с маминой, так и с папиной родней. Думаю, не случайно судьба так распорядилась. Я понимаю, что при этом я не должен забывать, что это огромная честь и ответственность быть достойным высокой фамилии деда - Героя. Я очень стараюсь его не подводить, учиться хорошо, не расстраивать родных и близких.
Я совсем скоро стану взрослым и постараюсь сохранить светлую память о своём дедушке - Герое, чтобы рассказать своим будущим детям о нём всё, что знаю. Мы, ныне живущие потомки Георгия Ильича Кузнецова, знаем о его жизни в основном из книг и газет, которые очень бережно храним, передавая из рук в руки. И поэтому знаю я о нем уже немало.
Непростая судьба была у моего прадеда. Родился он в 1907 году в селе Туарма. Его детство было босоногим, юность голодной. В одном из интервью журналистам Григорий Ильич сам рассказывал о том, как голодали, как перебивались изо дня в день, как ели кору и гороховую солому, как носили в душе мечту о хлебе. «Жила с нами по соседству семья Васильевых. Я и сейчас помню обезумевшую от горя мать, за один 1921 год схоронившую троих детей…». Едва жизнь начала налаживаться – женился, родилось трое детей, пришла война.
Наш дед видел много смертей на своем веку. Самое большое потрясение он испытал, когда в самом начале войны убили его друга Сергея Горшкова, с которым он шел в атаку. Спустя несколько месяцев с начала войны он получил по полевой почте весточку из дома, обрадовался вместе с товарищами, а оказалось, что почта принесла очень горькую весть: дети писали, что остались одни, «мамка померла» . Как потом рассказывал дед, это была одна из самых горьких минут в его жизни… Однажды он, получив боевое задание - определить месторасположение врага, едва пересек железнодорожную насыпь, как оказался на поле ржи. День стоял очень теплый и солнечный, было тихо, пахло хлебом, как будто и не было войны. И так захотелось ему припасть к земле, поведать ей о том, как хочется домой, к детям. В 1942 году после ранения он побывал на родине в отпуске и женился второй раз.
Продолжение во вложенном файле.

[Cliver F]

Хочу рассказать…

Ещё в детстве я слышал от отца о той страшной трагедии в Севастополе, районе 35-й береговой батареи и мыса Херсонес в начале июля 1942 года. Ему, молодому лейтенанту, авиамеханику ВВС ЧФ, удалось выжить той «человеческой мясорубке». Но он вернулся и освобождал от фашистов свой родной Севастополь в мае 1944 года.

А я родился в руинах разрушенного фашистами Севастополя в конце февраля 1945 года. Город освободили в мае 1944 г., и мои родители были одними из первых послевоенных супружеских пар. В Европе ещё шла война, но люди жили мечтой о скорой Победе и имя мне дали Виктор, а родилась бы девочка, её бы назвали Викторией. Свидетельство о моём рождении, выданное Севастопольским бюро ЗАГС, на двух языках: крымско-татарском и русском. Крым тогда был Крымской Автономной Советской Социалистической Республикой в составе СССР. В 2015г. мне тоже будет 70 лет и я счастлив, что, милостью Божьей, дожил до 70-летия нашей Великой Победы. Мы с женой воспитали двух дочерей. У нас три внучки, два правнука и правнучка.
В жизни каждого человека на склоне лет, раньше или позже, наступает момент, когда он, задумываясь о прошлом, даёт оценку своим поступкам, событиям своей жизни. Чем-то гордится, о чём-то сожалеет. Но прошлое, увы, не вернуть. Я честно исполнял свою профессию: «Родину защищать», воинскую Присягу давал один раз и верен ей до конца. Но мне, например, горько за то, что в молодости не интересовался я своими «корнями» и очень мало знаю о своих предках. Говорить в те годы на эту тему было не принято, и даже не безопасно.
Так, о дедушке по материнской линии я впервые услышал в 1955 г. в возрасте десяти лет. Моей бабушке, Лузиной Марии Матвеевне, принесли казенный конверт. В нем была четвертушка серой оберточной бумаги с неясным угловым штампом и нечетким типографским текстом, где от руки была вписана фамилия «Лузин». Я на всю жизнь запомнил сгорбленную фигуру бабушки, сидящей за столом и дрожащий серый листок в ее руках, на который тихо капали слезы. Так мы узнали, что мой дед, Иван Лузин, реабилитирован посмертно. Позже бабушка рассказала то, что скрывала и о чем молчала все эти годы. Дед мой был царским офицером. Он не отправился в эмиграцию, а остался служить трудовому народу. В 1919 г. у них родилась дочь Лена (моя мама). Позже - ее сестра Валя. А в 1937 г. деда Ивана забрали как врага народа за то, что в двадцатые годы, когда он командовал отрядом бронемашин под городом Моздок, кавказцы ночью, зарезав часового, проникли на территорию части и устроили пожар. Бабушке тогда удалось тайком уехать в Тбилиси, где она жила у дальних родственников. После войны она переехала к нам в Севастополь, а ее младшая дочь Валя, мамина сестра, вышла замуж и осталась жить в Тбилиси.
Мой дед по отцовской линии тоже погиб, но уже в 1942 г. Деду Павлу было тогда 104 года. Деревню под Орлом, где он жил со своей семьей, захватили немцы. Гитлеровцы провели перепись населения, сортируя народ - кого в Германию, кого в карьер, добывать камень. Сильно удивлялись фашисты русскому долгожителю. Офицеры с ним фотографировались и даже «сняли» для немецкой кинохроники. Он был в хорошей физической форме. Высокий, кряжистый, мощный старик. Германцы доставали ему только до плеча. Деда освободили от трудовой повинности по возрасту. Но когда людей погнали в карьер на работы, он пошел вместе со всеми. Не принял милости от немцев, «нарушил» немецкий порядок, чем привел в ярость гитлеровского офицера. При спуске в карьер по узкой тропе фашист со злобой толкнул деда. Старик упал вниз на острые камни. Немцы запретили подходить к нему. Никто не осмелился нарушить запрет. Так и лежал он в карьере до вечера, стараясь не стонать, чтобы не радовать врагов. Вечером его жена взяла тележку и вывезла его из карьера. Но он запретил везти его в деревню, где были немцы. Там, где росли три дуба и бил родник, дед велел обмыть ему раны и оставить до утра. А утром забрать и похоронить. Так и было сделано. Но, к сожалению, я ещё не нашёл, ни названия села, ни места захоронения.
О своем отце, Медведеве Александре Павловиче, я знаю немного больше.
Мой отец был заядлым охотником и стал брать меня на охоту с пятилетнего возраста. Устраиваясь на ночевку, он делал для меня «норку» в копне сена, повыше. Накормив, запихивал меня в это самодельное «гнездо»: «Спи, сынок». А сам сидел с друзьями у костра до полуночи. И говорили они о жизни, о прошедшей, недавней войне, ну и, конечно, об охоте. А мне все интересно. Новые слова: «Каталина», «летающая лодка», мыс Херсонес, аэродром, плен, немцы …. Какой уж тут сон. Цикады трещат, в поле поют перепела, а на небе – огромные, яркие звёзды, Млечный путь и Большая Медведица. Став постарше, изучая историю последних дней обороны Севастополя, сопоставляя факты и услышанное, я уже сам, реально смог представить себе картину событий. Отец не очень любил говорить о прошлом. Но кое что мне всё же удалось узнать.

Война застала отца в Севастополе, точнее в поселке Кача, где он служил военным авиамехаником. Тогда он был женат не на моей маме. Его жену звали Александра Федоровна. А так как он тоже Александр, то, чтобы не было путаницы, его друзья называли Шурой, а ее - Сашей. Саша была в положении, в августе они ждали ребенка. Когда в их финский домик попала немецкая бомба (аэродром был рядом), они решили, что Саша должна уехать. И в конце июля она покинула Севастополь в эшелоне для эвакуируемых. Вскоре отец получил известие, что эшелон попал под бомбежку в районе станции Узловая, и Саша погибла. Нашлись очевидцы, которые рассказали, что эшелон практически сгорел, так как рядом рвались составы с боеприпасами и полыхали цистерны с горючим. Вот в это время и появилась у отца первая седина. Было ему всего 28 лет.
В последние дни обороны, когда немцы прорвались на Северную сторону Севастопольской бухты, отец был старшим команды, собранной из аэродромной обслуги, (аэродром был уже на м. Херсонес) и прикрывал отход бойцов на Южную сторону из района бухты Матюшенко. Тогда на передовой были все: телефонисты, повара, писари, техники, шофёры и даже раненые. Уходили на последнем баркасе. Уже почти у памятника Затопленным кораблям их накрыло немецкой миной. Баркас перевернулся. Отец, контуженный и раненный в руку, потерял сознание и очнулся уже на берегу. Его вытащили неизвестные солдаты. С трудом добрался он до аэродрома на мысе Херсонес, к своим. Там бойцы держались до последнего, пока сражалась 35-я батарея. В последний день, вернее, в ночь с 30 июня на 1 июля, зайдя в штабную землянку, он увидел, как начальник штаба запихивал в противогазную сумку сухари и тушенку. Они простились. Начштаба спешил на последний самолет улетающий на Кавказ, но оставил отцу диск к автомату. Как и что происходило там, на мысе, мы уже знаем. Но нашим отцам мужества и решительности было не занимать. В одном из капониров находился неисправный гидросамолет, «летающая лодка «Каталина», а из оставшихся защитников нашелся легко раненый летчик Федор. Нужно было быстро, под непрерывным обстрелом, починить самолет. И если им повезет, то ночью они смогут взлететь. Это был их единственный шанс на спасение. И им повезло. В ночь на 2 июля, перегруженный, сверх всякой меры, самолет стартовал в сторону моря. Предварительно, из самолета было вытащено все, что было можно: груз, сидения, инструменты, ящики и так далее. Люди стояли притиснутые друг к другу, не имея возможности пошевелиться, как в транспорте, в «часы пик». Но были счастливы, что покинули этот берег, где их ждала либо смерть, либо муки и позор плена. Набрать высоту самолет так и не смог. Он летел прочь от берега низко над волнами. Вдруг со стороны моря появились два немецких самолета. Выпустив несколько очередей и сбросив бомбы, они удалились в сторону берега. Им опять повезло. Видимо фашисты уже отбомбились по нашим кораблям, и у них кончились боеприпасы. Отец видел, как немецкий пилот со злорадной ухмылкой показал большим пальцем вниз, на дно: «Все равно утонете». Двигатель зачихал и заглох. Наверное, одна из пуль попала в мотор. Самолет приводнился. Остро пахло бензином. Внутри были убитые и раненые, но пошевелиться не было возможности. Их несло в открытое море. Внутрь, через пулевые пробоины, стала медленно поступать вода. Наступила темная летняя ночь. Еды не было, воды тоже. Пол-литровую банку компота разделили на всех. По чайной ложке. Вдруг, на вторые сутки, под утро, совсем рядом, в тумане возник нос корабля, и с судна что-то прокричали в мегафон по-немецки. Отец находился рядом с пилотом, тут было немного свободнее. Позади раздался выстрел. Кто-то предпочел смерть плену. Потянул из кобуры свой «ТТ» и мой отец. А пилот Федор уже поднес свой «наган» к виску. В последний момент отец успел оттолкнуть руку летчика, и пуля прошла мимо. Потому что в эту секунду он услышал знакомый, родной отборный русский мат. Наверное, немного в истории случаев, когда ненормативная лексика спасала жизни людей.
Оказалось, что это был советский тральщик, шедший в Севастополь, не зная, что уже весь берег захвачен фашистами. Наши моряки, в темноте приняли наш дрейфующий самолет за немецкий, совершивший вынужденную посадку.
Так мой отец оказался в госпитале в г. Новороссийске. А поскольку в списке официально эвакуированных не значился, то, как и тысячи других бойцов, стал числиться пропавшим без вести. В госпитале он познакомился с моей будущей мамой, Леночкой Лузиной. С началом войны она, оставив работу в библиотеке, окончила курсы медсестер и стала работать в госпитале. А к отцу зачастил особист. Задавал вопросы, заставлял писать объяснительные. Некоторых бойцов из тех, кто был в самолете, забрали в особый отдел. Больше их отец не видел. Но ему и тут повезло. Спасло его увлечение каллиграфией. Еще до войны он где-то достал старинный самоучитель по каллиграфии и выработал очень красивый ровный, четкий, с «завитушками» почерк. Отец расписывался, ставя первую букву своего имени, затем полностью выписывал свою фамилию, не отрывая пера от бумаги, с красивым завершающим росчерком. Особисту очень понравилось, как пишет отец, и он даже стал поручать ему переписывать кое-какие бумаги. Позже предложил остаться писарем при особом отделе. Но, подлечившись, при первой же возможности, отец выписался в действующую часть и ушел на фронт, а в 1944г. участвовал в освобождении Севастополя.
Раненный, он попал в госпиталь в Севастополе, на Корабельной стороне, где снова встретил медсестру Лену. Решив, что это судьба, они уже больше не расставались. Был май 1944 г. Отца оставили работать в госпитале, начальником финчасти, а моя мать стала собирать госпитальную библиотеку и проработала в ней заведующей 14 лет. В 1945 г. родился я, Виктор. Севастополь тогда был одной большой грудой развалин. Но мой отец устроил нам жилье в каком-то полуразрушенном подвале, рядом с госпиталем. Помню печку, большую черную, до потолка, полукруглую, с дыркой от пули в железном кожухе и сквозные вмятины - проколы от немецкого штык-ножа. Стены из фанеры от ящиков из-под папирос «Прибой», тумбочку на трёх ножках, стол из досок, примус, керосиновую лампу. Постель была, как нары, на досках, спали все вместе. Отец всегда ложился с краю, со своим «ТТ» под подушкой. В городе было тревожно. Как оказалось, наш подвал располагался в развалинах старинной флотской церкви, построенной еще в 1858 г. в честь святителя Митрофана Воронежского, ныне действующий Свято-Митрофановский храм. Помню живых немцев, пленных. Они разбирали завалы и работали на стройках города. Их привели в госпиталь на медкомиссию перед отправкой в Германию. Пленных было много, в колонне по четыре в ряд. «Голова» колонны находилась у ворот госпиталя, сама колонна растянулась по дороге за железнодорожный мост, а «хвост» был площади Ластовой. Все молодые, в новых синих робах, сидели в строю на корточках вдоль дороги. Мне было лет пять, я, на скамеечке возле своих развалин, разглядывал большую красочную детскую книжку с цветными картинками. Рядом была водопроводная колонка. Два молодых, улыбчивых немца подошли с пустыми флягами. Пока один набирал воду, другой подсел ко мне и, улыбаясь, стал вслух, по складам, читать мою книжку. Это увидела моя бабушка, схватила меня в охапку вместе с книжкой и унесла в дом. Мне запомнилось, как брели эти парни обратно. Униженно, уныло, как две побитые собаки.
А те из наших, кто выслуживался у немцев в оккупации, работали в ассенизационном обозе. Они чистили выгребные ямы по всему городу. У них была лошадь, запряженная в телегу, на которой стояла зловонная бочка с нечистотами, а сбоку висел черпак на длинной ручке, сделанный непременно из немецкой каски.
А еще помню книжки. Мать брала меня с собой на работу в библиотеку, а вместо игрушек (их просто не было), давала мне детские книжки. Взрослые говорили, что немцы, отступая, оставляли детские игрушки, начиненные взрывчаткой. Я и читать научился раньше, чем пошел в школу. Невероятно, но страна, пережившая страшную войну, еще не одолевшая послевоенную разруху, выпускала первоклассную детскую и художественную литературу. Книжки были большие, красочные, в твердых обложках с золотым тиснением, на бумаге отличного качества с цветными картинками. Особенно меня поразило издание Шота Руставели, «Витязь в тигровой шкуре», большого формата, в красивом переплёте, с красным шнурком-закладкой и вкусным запахом свежей типографской краски. А еще я читал книжки Самуила Маршака, Корнея Чуковского, Агнии Барто, Сергея Михалкова, книги из серии «Мир приключений»: Артура Конан Дойля, Герберта Уэллса, Даниэля Дефо, Джека Лондона и другие.
За нашим жильем отец огородил колючей проволокой, которой тогда везде было много, небольшой огородик. Я очень любил копаться в земле, но не огородничать, а рыть окопы, землянки. У меня даже был выкопан настоящий блиндаж, где я любил сидеть со свечкой или куском горящей резины и разбирать свои железки - пули, пуговицы, гильзы, нагрудные знаки Крымской и Великой Отечественной войны. Однажды я раскопал боевую гранату, похожую на большую грязную картошку, с чекой и запалом. Спрятал я ее в надежное место, в бабушкину постель под матрац, где был уже целый склад. Но гранату она сразу почувствовала. Мой арсенал обнаружили, и я имел неприятный разговор с отцом. Позже он принес мне несколько книжек. Это были НСД – «Наставления по стрелковому делу»: как обращаться с гранатами, запалами, минами. Было НСД по револьверу «Наган» и пистолету «ТТ». Радости моей не было предела. Но особенно мне понравилась одна книжка, которая называлась «Руководство для партизан». В красной матерчатой твердой обложке, напечатанная на непромокаемой бумаге, она раскрывалась как гармошка. Её можно было сбрасывать с самолёта. В ней были картинки и пояснения, как нужно вредить немцам: выводить из строя линии связи и электропередач, разрушать мосты, взрывать рельсы, столбы, делать завалы на дорогах и многое другое. Но главное, в ней было, как нужно обращаться с немецкими минами, гранатами, снарядами, разоружать и добывать из них взрывчатку. В те годы многие ребята подрывались, а это книга очень помогла мне и моим друзьям, пацанам, избежать неприятностей.
Огород помогал нашей семье выживать в те голодные послевоенные годы, выручала еще и охота. Отец стрелял диких голубей и воробьев, а в сезон - перепелок. Иногда вместе с товарищами охотниками из госпиталя он выезжал в лес на копытного зверя. И в случае удачи, мы имели на столе кусок мяса, оленя или дикого кабана. И тогда у нас был праздник. Мне было годика 3–4-е, когда родителей угостили кусочком солёного сала. Оно было твёрдым и упругим как резина, от многострадальной послевоенной свиньи. Но для меня это было самое первое, самое вкусное сало в моей жизни. Я жевал его, мусолил, тянул, но никак не мог откусить немножко, чтобы проглотить. Видя, как я мучаюсь, родители хотели его мелко порезать, но я вцепился в него и не отдал, закатив истерику. Так и дожевал я своё сало и проглотил его целиком, как жвачку. Вкус этого сала запомнился мне на всю жизнь.
Помню, как отмечали день Победы. Сталин, в 1948г. отменил выходной день 9 мая, сделал его обычным рабочим днем. Работали тогда шесть дней в неделю, выходной один, воскресенье. За прогул – суровая кара. Официально, «День всенародного торжества – Праздник Победы», никто не отменял, выпускались открытки, фронтовики получали поздравления, люди поздравляли друг друга. Но о войне было велено забыть и все силы бросить на восстановление народного хозяйства. Не хотелось, видимо вождю, вспоминать о своих просчётах и ошибках. Слишком много было инвалидов и калек, безруких и безногих. Более трех миллионов наград остались не врученными, о героях просто забыли. Только в 1954г. 9 мая пришлось на выходной день. Но нельзя отменить народную память, запретить людям помнить. Утром, 9 мая 1954г. множество людей, в основном женщины, старики, дети, мужчины в полувоенной одежде, без погон – все двигались в сторону Сапун-горы. Шли по степи, по дороге, по тропинкам, ехали на подводах, грузовиках, на велосипедах. Шли с узелками и кошёлками, вели престарелых и немощных. Шли с палками и даже на костылях. Весь склон, к вершине Сапун-горы был заполнен людьми. Кучками и в одиночку, народ располагался прямо на зелёной травке, разложив на белой тряпице нехитрую снедь. Как говорил мой отец: «Хлеб, соль, вода – солдатская еда». Но было и покрепче воды. А ещё картошка в «мундире», кое у кого даже сало, консервы и непременно салат из молодой зелени, с редиской, зеленым луком и вареными яйцами. На кусках развороченного железобетона, на брустверах полузасыпанных траншей, рядом с растущими красными маками, лежали скромные букетики первых весенних полевых цветов. Теперешних деревьев и сосен не было и в помине. Только война напоминала о себе. Обвалившиеся ходы сообщения, полуразрушенные ДОТ-ы, траншеи и блиндажи. И старые воронки везде, большие и малые. Гильзы, осколки, куски искорёженного, ржавого железа, обрывки колючей проволоки. На глыбе взорванного ДОТ-а - полустёртая надпись: «Мин нет». Люди говорили тихо, как на кладбище. Было слышно, как летают первые пчёлки. Царила атмосфера всеобщей причастности к чему-то единому для всех, скорбному и печальному. Громкой музыки, веселья не было и в помине. Где-то играла гармошка и тихо пелись грустные песни, «Тёмная ночь» и «…никто не узнает, где могилка моя…». Простые люди искренне, сердечно, от всей души, по русскому обычаю, чтили и поминали павших героев. Было пасмурно и тихо, временами моросил теплый, мелкий дождик, иногда робко проглядывало солнце. Казалось, что сама Природа тоже скорбит вместе со всеми.
В 1965 г. 9-ое мая опять пришлось на воскресенье и страна достойно отметила 20-летие Великой Победы. Был парад, была выпущена юбилейная медаль. Л. И. Брежнев восстановил общенародный, государственный статус Праздника Победы. Президиум ВС СССР официально утвердил «Положение о почётном звании «Город – Герой». Города – Герои: Волгоград, Севастополь, Одесса награждались медалью «Золотая Звезда» и орденом Ленина. Ленинград и Киев – медалью «Золотая Звезда». Москве и Брестской крепости впервые было присвоено звание «Город – Герой» и «Крепость - Герой».
А еще мне запомнились похороны Сталина. Был март 1953г. Мы с бабушкой стояли во дворе вместе с другими соседями. Возле ворот госпиталя тоже были люди. На дороге остановились машины, на путях – паровозы, на рейде – катера и ялики. Минута молчания. Все застыло в каком-то оцепенении. Стояла звенящая тишина. Казалось, время остановилось. И вдруг – лавина звуков! Обвал! Все загудело. Все, что только могло... Сигналы машин, гудки паровозов, сирены, ревуны кораблей и катеров, все слилось в сплошной гул, устремилось вверх, как бы обтекая низкий, мощный, глубокий стержневой звук гудка Севморзавода. По коже ползли мурашки. Возникло какое-то всеобщее чувство непоправимого всенародного горя, беды, тревожной неизвестности. Все думали про себя, бормотали вслух как молитву: «Только бы не было войны». Слишком свежи еще были раны, нанесенные ею. И все плакали. И я плакал. Став взрослым, я узнал, что плакали не только от горя, но и от радости тоже. Но все, кто меня окружал в ту минуту, плакали. И, казалось, что плачут все люди, весь советский народ. На всей огромной территории, от Прибалтики до Дальнего Востока, нашего непобедимого бывшего государства под названием Союз Советских Социалистических Республик.
А еще помню, за нашими домами-развалинами, ближе к железнодорожному мосту, в кустах сирени стояла ржавая платформа (станина) от зенитки. Мы, детвора, становились на нее, кто-нибудь крутил ручку, она вращалась, а мы – вместе с нею. Такая была у нас карусель.
А на школу у меня с детства была обида. В первый класс меня повела бабушка, когда мне было шесть с половиной лет. Я уже умел бегло читать, немного считать и писать палочки. Но учительница наотрез отказалась записывать меня в свой первый класс, так как мне не было полных семи лет. Помню, как прозвенел первый звонок, и в широко распахнутые двери школы торжественно пошли дети, нарядные, радостные, с цветами. А я стоял один посреди опустевшего школьного двора, глотая слезы обиды и унижения, с отцовской планшеткой вместо портфеля и с букетом никому не нужных цветов. Потом пришёл мой отец, и сам директор привел меня в класс. Учительница посадила меня на последнюю парту. Больше тройки я не получал. За малейшую шалость меня поднимали, и я стоял до конца урока, даже если хотел в туалет. Те три года в начальной школе были для меня кошмаром. А потом все изменилось. Отец стал служить начальником финотдела в штабе ВВС ЧФ на улице Гоголя и мы получили квартиру в доме № 1 по улице Коммунистической, а я стал ходить в среднюю школу № 14. В школе, по инициативе горкома ВЛКСМ, из старшеклассников был сформирован комсомольский оперативный отряд для оказания помощи милиции, а меня назначили старшим. Мы прошли специальную подготовку. В ночное время, вместе с оперативниками из уголовного розыска ( А.Полишко, А.Гоухберг.) мы участвовали в рейдах по проверке-зачистке злачных мест, где собирались преступные элементы (воры, бандиты) и беспризорники. Это были подвалы, склепы на кладбище, пещеры на Историческом бульваре. В выходные мы работали по выявлению карманников на рынке, в магазинах и в троллейбусах. Нам было разрешено заниматься в спортивных секциях спортклуба «Динамо». И я, помимо стрельбы, стал заниматься в секции бокса. Но, в очередном рейде при задержании, мне кастетом проломили нос, и с боксом было покончено. Я стал заниматься самбо, а в дальнейшем увлекся карате.
Помню, как ночью в октябре 1955 г. мы проснулись от далёкого взрыва. Утром узнали, что взорвался линкор «Новороссийск». В нашем доме жил старпом с линкора, Хуршудов. С его сыном, Шурой, мы учились в одной школе. В тот день мы прогуляли уроки, добрались на Корабельную сторону, вышли к госпитальной стенке. Я видел перевернутое днище корабля, все, что творилось вокруг, слышал стуки еще живых моряков внутри корпуса. Это было страшно и непонятно.
Все это время отец не переставал разыскивать сведения о своей первой жене - Саше. Хотел найти хотя бы ее могилку. И вот, в конце 50-х (у меня уже к тому времени появилась сестра - Татьяна, 1951 г. рождения), он получил известие о том, что его Саша жива. Живет она в Москве с дочкой Нонной, которая родилась 1 августа 1941 г. Оказывается, Сашу сняли с того злополучного эшелона, на перегоне перед станцией Лозовой, так как у нее уже начинались схватки. Как она выжила и что пережила за эти военные годы - это уже другая история. Она тоже получила известие, что отец пропал без вести. Нашелся очевидец, который видел, как отец погиб, переплывая севастопольскую бухту.
Мои родители решили, раз уж так сложилось, то отцу нужно ехать в Москву к Саше с Нонной и привезти их в Севастополь. Но Александра Фёдоровна переехать отказалась, а Нонна, студентка мединститута, приезжала к нам каждое лето. Мы побывали с ней в Голубой бухте, на 35-й батарее, где я рассказывал о тех трагических днях войны. Это было наглядно видно, так как берег был усеян костями, ржавыми деталями военной техники. Лежали там даже обломки самолета – винт с пушкой внутри, а на дне – танк без башни, обросший водорослями как скала. Ныряя, мы доставали со дна патроны, запалы, взрыватели, ржавое оружие, мотки огнепроводного немецкого шнура в белой пластиковой оболочке. Однажды я вытащил пистолет «ТТ», без обоймы, с одной стреляной гильзой в патроннике. Впоследствии, после смерти моей мамы в 1968г., через два года, отец переехал к Александре Федоровне в Москву, и они прожили вместе еще двенадцать лет.

В 1961 г. я окончил среднюю школу № 14. Вопрос выбора профессии для меня был давно решен. Я, севастопольский пацан, родившийся в развалинах старого флотского храма на берегу моря, сын флотского офицера, с молоком матери впитывал в себя особые звуки, атмосферу флотской жизни. Время я узнавал по гудку Севморзавода и бою склянок на кораблях, а лучшей музыкой для меня была музыка корабельных сигнальных горнов. Даже сейчас я испытываю трепетно-волнующее чувство, когда слышу мелодию сигнала «Захождение». Но особенно мне нравился момент спуска флага, который проводился с заходом солнца. Одновременно, на всех кораблях, горнисты играли сигнал «Заря». Над рейдом плыла и множилась чистая, необычайно красивая мелодия. Из-за разности в расстоянии звуки, переплетаясь и догоняя друг друга, создавали неповторимо прекрасное многоголосье. И вдруг наступала полная тишина. Люди на кораблях, корабли на рейде - все замирало по команде «Смирно». Были слышны только крики чаек и плеск волн. Верхний край солнечного диска медленно исчезал в море за линией горизонта. И вдруг тишину разрывало новое, бодрое, быстрое многоголосье. Это горнисты играли «Спуск флага». И в завершение - команда «Вольно» горном, как две точки азбуки Морзе, «та-та».
В 1962 г., успешно сдав экзамены, я поступил в Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище (СВВМИУ), которое готовило подводников-атомщиков, и был зачислен на первый курс. Мама разделяла мою радость, а вот реакция отца была для меня непредвиденной. Он задал мне простой вопрос. «Может ли офицер стать настоящим моряком, если он не познал практически «азы» матросской, корабельной службы?». Дело в том, что в те годы существовало правило: курсант, сдавший все экзамены, должен был вначале послужить год на флоте матросом (испытательный срок), и только потом, при положительной аттестации, мог быть зачислен на первый курс. А для меня, как для сына флотского офицера и подающего надежды молодого спортсмена, сделали исключение. Дело в том, что в 14 лет отец привел меня в школу стендовой стрельбы при Военно-охотничьем обществе ЧФ, и через два года я выполнил норматив мастера спорта и был включён в сборную команду флота. Поэтому меня и зачислили на первый курс без кандидатского стажа, в спорт-роту. Но отец позвонил в училище и попросил отправить меня «на самый большой корабль и в самый низ». Так я, семнадцатилетний юноша, попал на крейсер «Слава», в шестое котельное отделение котельным машинистом, а попросту - кочегаром. Это был не тот РК «Слава», а ныне ГРК «Москва», что входит сейчас в состав ЧФ, а старый крейсер довоенной постройки, бывший «Молотов». Следом за мной пришел приказ отпускать меня на тренировки в среду, субботу и воскресенье как члена сборной флота. Меня вызвал помощник командира, капитан-лейтенант Гарамов (старший), и задал только один вопрос: «Вы на флот пришли служить или спортом заниматься?». «Служить!» – ответил я. «Ну так идите и служите!» Порвал приказ и бросил в урну. Настоящая флотская служба требует полной отдачи и я это понял, со временем. Так закончилась моя дорога в большой спорт.
Шестое котельное отделение на корабле пользовалось дурной славой. Туда списывали злостных нарушителей воинской дисциплины. Служили на флоте уже четыре года, но после войны молодых парней не хватало, были и те, кто дослуживал пятилетний срок, поэтому парни там были значительно старше меня по возрасту, озлобленные службой, с антиофицерскими настроениями. Узнав, что я будущий офицер, они пообещали устроить мне «веселую жизнь», чтобы «служба раем не казалась» и чтобы я потом детей их «не мурыжил». Все это высказывалось мне ненормативной лексикой, благодаря чему мой словарный запас значительно пополнился. Командовал шестым КО старшина 1 статьи Блохин Николай. Он был старше всех не только по званию, но и по возрасту, служил последний год и тоже обижался на службу. Пока он служил, умерла его мать, младших сестер и братьев забрала тетка. А еще ему оторвало большой палец на ноге куском крыльчатки, при аварии турбовентилятора. Но его не комиссовали, (служить было некому), а подлечили и отправили дослуживать. Но всех этих ребят объединяла одна общая страсть. Эти взрослые парни, как малые дети, любили приключенческие истории. Как раз перед моим приходом, они вечерами дочитывали вслух книгу Даниэля Дефо «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо». Книга была сильно потрепана, в пятнах масла и мазута и, главное, в ней не хватало последних страниц. События обрывались на самом интересном месте, а все очень хотели узнать, что же дальше стало с Робинзоном. И вот, во всеобщей горестной тишине, я вдруг стал рассказывать продолжение истории. В детстве книги из серии «Мир приключений» были моими самыми любимыми, и я знал их почти наизусть. С этого момента мой авторитет среди матросов сразу вырос. Все стали заботиться обо мне, помогали осваивать специальность. А я продолжал пересказывать им книги из приключенческой серии. Командование, спохватившись, решило перевести меня из шестого котельного отделения, но вся команда дружно стала просить оставить меня на месте. Командир БЧ-5 согласился при условии, что они не будут нарушать воинскую дисциплину. С тех пор проблем с дисциплиной в шестом котельном отделении не было.
И все же служба матросом оставила в моей памяти самые яркие воспоминания. В начале лета 1962 г. на крейсере проходили съемки фильма «Оптимистическая трагедия» по пьесе Всеволда Вишневского. В главных ролях снимались: Вячеслав Тихонов (матрос Алексей), Маргарита Володина (комиссар), Борис Андреев («Вожак» анархистов), Всеволод Санаев («Сиплый», сифилитик). Глеб Стриженов, Эраст Гарин, Всеволод Сафонов и другие кинозвёзды того времени. Фильм снимал режиссёр Самсон Самсонов.
М. Володина играла роль большевистского комиссара, прообраз Ларисы Рейснер, которая навела революционный порядок на Балтийском флоте среди матросов анархистов. Жили актёры на корабле, в каютах, питались в кают-компании. В роли анархистов снимались специально подобранные матросы - съемочная группа лейтенанта Короткова. А мы, остальная часть команды, снимались в массовых сценах. Нам запретили бриться, ходили мы в расстегнутых бушлатах, руки в карманах, в бескозырках с надписью «Громобой» - вживались в образ. И распевали песни: «Была бы водка, а к водке глотка а к ней живот и голова….была бы водка, а к ней селедка, всё остальное трынь-трава».
А с Вячеславом Васильевичем Тихоновым мне довелось пообщаться лично. Режиссёру для съёмок зачем-то понадобился песок и меня, ещё с одним матросом, отправили на полуторке за песком в Инкерман. С нами поехал В.Тихонов. Он отказался сесть в кабину и залез к нам в кузов. Всю дорогу смотрел по сторонам, на бухту, на корабли, расспрашивал обо всём, шутил, ругался матом, когда трясло на ухабах. Видимо тоже вживался в образ.
А ещё я был участником парада в честь Военно-Морского Флота. Тогда, одним из элементов праздника, был «Звёздный заплыв». Нас, матросов, погрузили на десантную баржу и мы стояли на рейде, за боевыми кораблями. Под конец морского парада баржа выходила в заданную точку, напротив гостевых трибун, и мы, по команде, прыгали все в воду, выстраиваясь в плывущую колонну. На головах у нас были белые чехлы от бескозырок. В воде мы перестраивались в разные фигуры: «Звезда», «Якорь», а впереди толкали плотики с плакатами: «Слава КПСС» и «Слава ВМФ». Перед самыми трибунами хором скандировали речёвки и здравницы в честь ВМФ, партии и правительства. Хлопали по воде ладонями. Летели брызги, море становилось белым от пены. Со стороны, наверное, было красиво. Выходили мы из воды на водной станции спортклуба ЧФ, рядом с Графской пристанью, шли, шлёпая босиком в ногу, оставляя мокрые следы, в чёрных, «семейных» казённых трусах и белых чехлах, через площадь Нахимова по улице Ленина, до музея КЧФ и поворачивали на Минную стенку.
Затем, уже будучи курсантом, мне доводилось неоднократно проходить торжественным маршем в парадной колонне училища по городскому кольцу, и даже участвовать в параде на Красной площади в Москве, в 1966г.
Помню, как летом было организовано на крейсере купание, вместо физзарядки. Утром, после подъёма, мы выстраивались вдоль борта, у которого уже были « срублены» леера. Форма одежды: «Трусы, ботинки». Сняв ботинки, по команде: « Первая шеренга – четыре шага вперёд, марш!», делали четыре шага вперёд. А до кромки борта было три. Четвёртый шаг – в пустоту. И ты летишь « солдатиком» в воду с высоты двухэтажного дома. С этого же борта был вооружён «выстрел» со штормтрапами и канатами с мусингами. Купание обеспечивала шлюпка с гребцами и лёгководолазами, а на палубе крейсера дежурил фельдшер. Через 15 минут, по команде, мы поднимались по канатам на «выстрел» и переходили на палубу. Каждый становился возле своих ботинок. Лишних ботинок не должно было быть. Таким способом, простым и надёжным, проверялось наличие личного состава.

А в конце практики капитан 3 ранга Садчиков, командир БЧ-5, написал мне отличную аттестацию, командир крейсера присвоил воинское звание - старшина 2 статьи. В училище я пришел уже старшиной, и тут же был назначен младшим командиром на своём курсе.
Но на занятия мы не попали. Очередной приказ отменял год службы на флоте, и вводил месячную стажировку. И всех нас, и тех, кто уже отслужил год, и тех, кто только поступил, отправили снова на корабли, на морскую практику. Так я попал на крейсер «Михаил Кутузов», (68-бис пр.) в команду БЧ-2, в башню главного калибра. В октябре 1962 г. мы срочно, по «авралу», загрузили боезапас и вышли в открытое море. Для меня это было тяжёлым, в буквальном смысле слова, испытанием. Снаряд главного калибра весил 96 кг. На следующий день я не чувствовал ни рук, ни ног, болела спина. Только потом мы узнали, что шли курсом на Кубу. Случился, так называемый, «Карибский кризис». А мы были участниками операции «Анадырь». До Кубы мы не дошли, всё решилось мирным путём. На обратном пути зашли в Болгарию, стали на рейде г. Варна. На берег схода не было, но зато вместо чёрного хлеба на « бачках» был белый. В пекарнях Варны тогда не выпекали чёрный хлеб.
Зная, что я буду служить на атомных подводных лодках, я стал всерьез задумываться о создании семьи. И, будучи на третьем курсе, женился на севастопольской девушке Наташе. Через год у нас родилась дочь Ирина. В 1968 г. после окончания училища я получил назначение на Тихоокеанский флот. На Дальний Восток поехал сразу с семьей, с женой и маленькой дочкой. Там родилась у нас вторая дочь - Оксана.
В 1978 г. я вернулся на Черноморский флот, в чине капитана 3 ранга. В 1980 г. мне предложили должность преподавателя в ЧВВМУ им. П.С.Нахимова и я прибыл представляться начальнику факультета. Это был капитан 1 ранга Гарамов (старший). Он опять задал мне только один вопрос: «Почему вы с бородой?». Дело в том, что в период службы на ТОФ-е, я отморозил себе нижнюю часть лица и мне было рекомендовано врачами ношение бороды с косметической целью, о чём имелась медицинская справка. У меня была небольшая, «шкиперская» бородка, но Гарамов и слушать ничего не стал. « Или приходите завтра без бороды, или… до свидания». Так, ещё не начавшись, закончилась для меня карьера преподавателя.
Затем я служил на различных должностях в частях обеспечения флота ядерным оружием. В 1986 г. был назначен командиром вновь строящегося объекта № 95. Сейчас уже можно об этом рассказывать. Тогда весь ядерный арсенал ЧФ хранился в Балаклаве, в специально оборудованном глубоко в скале подземном комплексе-хранилище, (объект 820), рядом с секретным подземным заводом по ремонту подводных лодок, (объект 825). Но, как известно, « нельзя хранить все яйца в одной корзине», поэтому было принято решение построить подобный секретный объект в другом месте. Так, далеко в горах, военные строители возводили секретную военную базу, (объект 95). В мою задачу входило выявить оставленные недоделки и ввести объект в эксплуатацию. Это был современный (по тому времени) военный городок. Помимо подземного комплекса, он имел свой автопарк с отлично оборудованными боксами, АЗС, штаб, современный центр радиосвязи, казарму, с камбузом и столовой. 2-х этажное общежитие для малосемейных, 75-квартирный пятиэтажный дом для офицеров и их семей, автономный источник водоснабжения (скважина + родник). Две котельные и отличные очистные сооружения. Все стоки проходили многоступенчатую очистку и обрабатывались специальными бактериями. (Биологическая очистка.) Вода на выходе была пригодна даже для питья! К сожалению, современной Украине это все оказалось не нужным. После того, как Черноморский флот забрал своё вооружение, военный городок разграбили и разрушили, как в прочем и объекты 820 и 825 в Балаклаве.
В 1988г. мне было поручено подобрать специалистов и организовать, в кратчайшие сроки, изучение и освоение новейшей компьютерной техники. В те годы СССР и США довольно успешно вели переговоры по ядерному разоружению. Президент СССР Михаил Горбачёв в уходящем 1987г. даже обратился с новогодним поздравлением к американскому народу, а президент США Рональд Рейган - к советскому. Но американская сторона отказалась от выполнения решений, принятых в ходе советско-американской встречи на высшем уровне в декабре 1987 г. по крылатым ракетам морского базирования, поскольку, по мнению американской стороны, в то время отсутствовало сколько-нибудь эффективное средство контроля над этим типом вооружения.
Институтом атомной энергии имени И.В. Курчатова была разработана такая специальная аппаратура. А нам предстояло изучить, испытать и принять на вооружение это средство специального технического контроля (СТК). На совместном советско-американском эксперименте, который проводился в июле 1989 г. на Черном море в Ялте, мы показали американцам наш комплекс СТК в действии. Причем наш комплекс СТК действовал дистанционно, обнаруживая ракету с ЯБГ на значительном расстоянии, а американцы представили только контактные СТК. Результаты советско-американского эксперимента показали, что предложенные советскими и американскими учеными методы и аппаратура могут быть эффективно использованы для создания надёжной системы контроля ядерного оружия морского базирования. Это была техническая составляющая программы дальнейшего ядерного разоружения.

Случались за мою 29-ти летнюю службу и курьёзные моменты. Или, как сейчас говорят, «приколы». После аварии на Чернобыльской АЭС, высшее военное руководство страны озаботилось вопросом хранения и эксплуатации ядерных боеголовок (ЯБГ). В конце лета 1986 г. на флот прибыла представительная комиссия для комплексной проверки наших спецчастей. На завершающем этапе, проводилось зачётное учение по ликвидации последствий аварии при транспортировке ЯБГ. По легенде учения, колонна спецмашин, перевозящих ЯБГ, подверглась нападению РДГ противника. Одна из боеголовок получила высшую степень аварийности и, после локализации последствий аварии, подлежала уничтожению путём подрыва, (фактически). В роли аварийной ЯБГ «выступала» практическая ядерная боеголовка для крылатой ракеты (списанная). Практическая ЯБГ от боевой отличается только тем, что не имеет ядерного заряда, внутри муляж. Учение проводилось на дороге Симферополь – Феодосия, а уничтожение ЯБГ на полигоне ЧФ (Чауда). Боеголовка была опущена автокраном в специально вырытый котлован и подготовлена к уничтожению накладными зарядами ВВ. Детонаторы не вставлялись, были только проложены магистральные провода (2-а км.) к подрывной машинке у НП, где, в специально построенном «скворечнике», находились высшие советские и партийные руководители Крыма, командование Черноморского флота, журналисты и фотокорреспонденты. После доклада о завершении подготовительных работ, я, как начальник специальной аварийной команды, получил «Добро» перейти к завершающему этапу. Высадил из «УАЗ»-а водителя-матроса, и поехал к месту подрыва. Снарядил заряды электродетонаторами и подсоединил к магистральным проводам. На другом конце, у подрывной машинки стоял «мой» часовой, ручка от неё была у меня в кармане, но всё равно ощущалось какое-то тревожно-беспокойное напряжение, обострённое чувством опасности. Вернулся, подсоединил провода к машинке, вставил ручку, покрутил. Загорелась красная лампочка. Доложил; «Готов произвести уничтожение изделия путем подрыва!». По команде «Огонь!» нажал большую чёрную кнопку. И … тишина! Для меня время как бы остановилось. В голове с не мысленной скоростью проносились варианты возможных причин отказа. Краем глаза успеваю заметить, как головы сидящих в «скворечнике» начинают поворачиваться в мою сторону. И тут к..а..а..к рванёт! В начале, далеко впереди взметнулся огромный, чёрно-серый с красным внизу, столб дыма, земли и пыли. Резко, довольно ощутимо, вздрогнула под ногами земля. Потом докатился грохот взрыва. Начальство так ничего и не поняло. А всё дело было в том, что когда офицер из моей команды (ст. лейтенант Борщ) получал на флотских складах ВВ и СВ, ему выдали электродетонаторы не мгновенного действия, а с замедлением 1.2 сек. Для решения нашей конкретной задачи, это не имело принципиального значения, но стоило мне волнительных мгновений, слишком велика была степень ответственности.
А ещё был «прикол», когда мне случайно удалось «ликвидировать» разведовательно-диверсионную группу спецподразделения «Альфа». В середине 80-х на флоте проводилось учение по защите от РДГ и ПДСС вероятного противника. «Противником» была специально подготовленная РДГ «Альфа» ГРУ Генерального штаба. Группе нужно было проникнуть на важный охраняемый объект и вывести его из строя (условно). Любым способом. С воздуха, с суши, из-под воды.
Часть, в которой я тогда служил в Балаклаве, была поднята ночью по тревоге. Были приняты дополнительные меры по усилению охраны территории и периметра, въезды и выезды заблокированы бронетехникой. Сформированы боевые мобильные группы. Одна из таких групп, по главе со мной, должна была контролировать обстановку с наружной стороны периметра, за территорией части. В моём распоряжении были два бойца с автоматами (патроны холостые), радист с радиостанцией Р-105 и автомобиль «ЗИЛ-131» с водителем. Я выбрал господствующую высотку, с которой просматривалась наиболее уязвимая часть периметра части, распределил сектора наблюдения и мы затаились в засаде. Ночью всё очень хорошо слышно, а наблюдение мы вели с помощью ПНВ. В районе базы подводников, над Балаклавской бухтой, то и дело взлетали осветительные ракеты, доносился шум моторов. У нас было всё спокойно. Светало. Ждали зелёную ракету – конец учения. Стало уже совсем светло, когда на дорогу через виноградники, со стороны Балаклавы вышла группа людей. Дорога вела в с. Оборонное и проходила у подножья нашей высотки. В бинокль было хорошо видно, что это молодые парни в спортивной одежде и с ними одна девушка. Как потом оказалось, переодетый парень в парике. Они старательно пытались идти не в ногу, но что-то неуловимое выдавало в них военнослужащих. Или матросы в «самоволке», или флотские спортсмены на сборах. Решил проверить. Проинструктировал бойцов, доложил в часть. Рассчитал, когда в каком месте дороги их перехватить. Дал команду водителю: «Заводи». Услышав шум двигателя, они увидели военную машину, выезжающую из кустов. Группу как будто током ударило, на мгновение все замерли. Но ступор длился не дольше секунды. Старший дал команду, и все перешли на бег трусцой, пытаясь проскочить предполагаемую точку встречи. В этом была их первая ошибка. Этим они себя выдали. «ЗИЛ» увеличил скорость и выехал в «лоб», на встречу «спортсменам». К этому моменту я уже принял решение на «уничтожение» всей группы. Брать их всех в плен – нереально. Слишком уж крутые ребята, возможно с оружием. Вызывать подкрепление – не успею. И тут они допустили вторую ошибку. Уступая дорогу машине, все кучно перешли на левую сторону дороги. Мои бойцы с автоматами быстро, с двух сторон окружили группу, стреляя в воздух, а я дал вверх, поверх голов, красную ракету, что означало: «Открыл огонь на поражение» и объявил голосом, что они уничтожены (условно). И в следующую минуту мы увидели зелёную ракету и радист доложил: «Отбой учению». Но я успел сделать отметку в специальном удостоверении у старшего группы, поставил дату и время. Как потом оказалось, они уходили, в с. Оборонное, где у них была временная стоянка, схрон. Ночью они проникли на береговую базу подводников, ухитрились заминировать штаб. А на подводную лодку, стоящую у пирса, «девушка» передала посылку командиру, от земляков. Развернув её в кают-компании, командир с офицерами увидели обыкновенный кирпич, с надписью: «МИНА». В итоге свою задачу группа «Альфа» выполнила, но при отходе была нами обнаружена и уничтожена (условно).
Развал СССР, ликвидация ядерного оружия на территории Украины, всеобщая флотская разруха не могли не сказаться на вверенном мне подразделении. В конце 1991 г. я подал в отставку. Последующим моим шагом было письменное обращение к Верховному главнокомандующему, президенту России Б. Н. Ельцину, в котором доложил о бедственном состоянии вверенной мне службы СТК Черноморского флота. В ответном письме мне сообщили, что руководство ВМФ разделяет мою озабоченность, но так как силы и средства СТК входят не только в состав ЧФ, но и «…являются принадлежностью стратегических сил сдерживания, как орган контроля ОВС СНГ…», то в связи со сложностью исторического момента кардинальных мер предпринять не может. Однако определённые меры реагирования всё же были приняты, службу СТК Черноморского флота удалось сохранить. На этом завершилась моя карьера морского офицера.

Виктор Медведев Ветеран ВМФ СССР




Памяти моего отца, Медведева Александра Павловича
Участника обороны и освобождения Севастополя, 1941 – 1944гг.


Все последующие годы я продолжал собирать материалы о последних днях обороны и судьба преподнесла мне неожиданный подарок. В сборнике « Севастополь. Историческая повесть 1941 – 1945 гг.», среди документов государственного архива г. Севастополя, оказались «Воспоминания участника обороны Севастополя И. А. Бажанова об эвакуации из осаждённого Севастополя группы работников ВВС 2 июля 1942г.», где он, как очевидец, описывает историю с гидросамолётом, которая почти полностью совпала с моими детскими воспоминаниями по рассказам отца.
Теперь можно более достоверно, сопоставляя факты из других источников, в деталях представить, как было всё на самом деле. Самолёт был весь изрешечён пулемётными очередями, а Бажанов пишет, что в самолёте « не было убитых и раненых», и что за ними прилетел самолёт « ГСТ» с «большой земли» по приказу командующего, а мне помнится, отец говорил что, они взлетели на отремонтированном ими самолёте. Но это не суть важно. Возможно в то время, а воспоминания писались в 1945 г., нельзя было писать всю правду, возможно они его ремонтировали уже после прилёта – главное то, что Бажанов приводит фамилии, и среди них фамилия моего отца. Не могу их не назвать, ведь они все были герои. «…Среди эвакуированных были: майор Пустыльников, ст. технический лейтенант Степанченко, ст. лейтенант Медведев, капитан Половинко, капитан Крутько, капитан Лянев, ст. лейтенант Федоров и другие. Были с нами и девушки, работники санчасти: Нина Легенченко, Фира Гольберг, Рива Кейфман, Дуся…». Командир экипажа – капитан Малахов, второй пилот – ст. лейтенант Ковалёв. При посадке в самолёт оказалось 32 человека, «… для « ГСТ» это большой перегруз», но остаться, значило погибнуть, и капитан Малахов решил взять всех. Вначале летели курсом на Геленджик, уходя подальше от берега, на высоте 1200 м. Стартовали в 0 часов 45 минут. Полётное время не более 1 часа 50 минут. После часа полёта отказал один двигатель, и «…самолёт резко начал снижаться. В море был приличный накат 4 – 5 баллов. Посадить самолёт в открытом море при таком накате – вещь совершенно невозможная». Но второму пилоту всё же удалось посадить машину на гребни волн. «Упали мы в море примерно около 2-х часов ночи на траверзе Феодосия – Синоп, посредине Чёрного моря». Бажанов описывает состояние людей, которые «… 5 суток почти ничего не ели и очень мало пили воды» и оказались снова на краю гибели, так как место их падения было вдали от морских коммуникаций и «…надежды на случайную встречу с кораблём не было никакой». Но «…никто не хныкал, не слышно было нытья». А на рассвете их стали бомбить и расстреливать «Хейнкели», и «…стрелки открыли по ним огонь из 2–х.« ШКАС»-ов… Несколько пуль попало в фюзеляж, сделав пробоины, и в самолёт стала просачиваться вода. Мы начали задраивать пробоины отстрелянными гильзами, обмотав их бинтами». Подул ветер, самолёт стал дрейфовать в сторону Турции. У них появилась надежда на спасение, «…от Синопа мы находились на расстоянии примерно 90 миль. Но вскоре ветер повернул в обратную сторону, и нас понесло опять на берега Крыма». «…Нас продолжали бомбить и обстреливать. Всего мы болтались в море 33 часа, на нас сбросили 19 бомб, много раз обстреливали. Всякая надежда на спасение была потеряна, однако и теперь духом никто не пал». Они решили в плен не сдаваться, «…начали подсчитывать патроны, хватит ли на всех. Девушки …просили не забыть и их, так как своего личного оружия они не имели».
По счастливой случайности они были спасены нашим тральщиком «Щит», (командир капитан-лейтенант Гернгросс), который шёл в Севастополь. К берегу, уже занятому немцами, пробиться он не смог, получил повреждение машины и ушёл далеко в море для её ремонта, дрейфовал, борясь за живучесть и наткнулся на наш самолёт. В темноте принял его за немецкий торпедоносец, совершивший аварийную посадку и собирался атаковать. Но в последний момент разобрались. И «…4 июля, ночью мы пришли в Новороссийск».
Воспоминания подписал пропагандист политотдела Констанской ВМБ старший лейтенант
И. А. Бажанов.
Государственный архив г. Севастополя ф. Р – 539, оп.1, д.170, л.36 – 37. 1945г.

Таким образом, мои детские воспоминания неожиданно получили документальное подтверждение. И все же где-то, в глубине души, тлело щемящее чувство горечи и обиды за наших отцов и дедов. Думаю, что не только я, но и не одно поколение севастопольцев, задавалось вопросом: «Неужели нельзя было организовать эвакуацию, избежать массовой гибели и позорного плена десятков тысяч героических защитников нашего города?»Тогда, в последние дни обороны, прижатые к морю люди, бойцы и командиры, гражданские жители тщетно ожидали «эскадру», как единственную надежду на спасение. Отчаявшись, многие стрелялись. Пытались спастись на самодельных плотах, досках, уплывали в море, тонули. Всего, катерами, самолётами и подводными лодками с 1 по 10 июля, удалось вывести на Кавказ часть раненых и, с разрешения Ставки, в ночь на 1 июля, командование СОР, партактив и руководство города. Всего 1726 человек. Руководить обороной был оставлен генерал-майор П. Г. Новиков, его помощником по морским вопросам (организация эвакуации) – капитан 3 ранга Ильичёв. Осталось 78 230 бойцов и командиров, не считая гражданских. Большинство из них были ранены. Они все попали в плен или погибли с оружием в руках.
Почему же так случилось? Ведь те же военноначальники: Петров, Октябрьский, командующий ООР-ом Жуков Г. В., более чем успешно провели эвакуацию защитников Одессы с 1 по 15 октября 1941г. Было вывезено: 86 000 в/служащих с вооружением, 5941 раненый, 570 орудий, 938 автомашин, 34 танка, 22 самолета, и 15 000 гражданского населения. Только в последнюю ночь, за десять часов, «под носом» у немцев, были эвакуированы с занимаемых позиций четыре дивизии с тяжелым вооружением, (38 000 чел.). После разгрома Крымского фронта в мае 1942г., Октябрьский, стянув, для эвакуации трёх армий, из ближайших баз все катера, тральщики, буксиры, баржи, баркасы, вывез из Керчи на Тамань с 15 по 20 мая более 130 000 человек (42324 раненых, 14 000 гражданских), самолёты, «Катюши», орудия, а/машины и 838т. грузов. В условиях яростного противодействия немцев, используя для прикрытия флотскую авиацию с кавказских аэродромов. Указания Ставки ВГК были выполнены. Военные выполняют приказы. Без приказа эвакуация невозможна.
Тогда, весной 1942 года, положение на фронтах было критическим. Поражение под Ржевом и Вязьмой, разгром наших войск под Харьковым, беспрепятственное наступление вермахта на Сталинград и Северный Кавказ. Чтобы осознать весь трагизм сложившейся ситуации, когда судьба нашего народа «висела на волоске», достаточно вдумчиво прочитать приказ НКО № 227, известный как «Ни шагу назад!». Сильнейший документ по глубине патриотического наполнения, по степени эмоционального накала. Нужно было любой ценой выиграть время, задержать наступление немцев, не дать врагу захватить Баку и Грозный (нефть). Здесь, в Севастополе, «перемалывались» части вермахта, решалась судьба Сталинграда. Закладывались основы Великого Перелома во второй Мировой войне.
Сейчас, когда доступны материалы из наших и немецких архивов, можно сравнить потери
в последние дни обороны, наши, в 1942г. и немецкие, в 1944г., а также вопросы эвакуации. Понятно, что вопрос о нашей эвакуации заблаговременно даже не рассматривался. Более того, в директиве Военного Совета Северо-Кавказского фронта от 28 мая 1942г. №00201/оп было категорически сказано: «1. Предупредить весь командный, красноармейский и краснофлотский состав, что Севастополь должен быть удержан любой ценой. Переправы на кавказский берег не будет…3. В борьбе против паникеров и трусов не останавливаться перед самыми решительными мерами».
Ещё за 5-ть дней до начала третьего наступления (2-6 июня), немцы начали массированную авиационную и огневую подготовку, ведя методический, корректируемый артиллерийский огонь. В эти дни самолёты люфтваффе сделали вылетов больше, чем за весь предшествующий 7-ми месячный период обороны (3069 с/в), сбросили на город 2264 тонны бомб. А на рассвете, 7 июня 1942г. немцы перешли в наступление по всему фронту севастопольского оборонительного района, периодически меняя направление главного удара, пытаясь ввести в заблуждение наше командование. Завязались кровавые бои, часто переходящие в рукопашные схватки. Сражались за каждую пядь земли, за каждый ДОТ, за каждый окоп. Рубежи обороны по несколько раз переходили «из рук в руки».
После 5-ти дней интенсивных, изнуряющих боёв немецкое наступление стало выдыхаться. Немцы совершили 1070 боевых вылетов, сбросили 1000 тонн бомб, потеряли убитыми и ранеными 10 300 чел. В отдельных подразделениях потери были до 60%. В одной роте, к вечеру, осталось только 8 солдат и 1 офицер. Критическая обстановка складывалась с боеприпасами. По признанию самого Рихтгофена (командир 8-ого авиационного корпуса люфтваффе), бомб у него осталось всего на полтора дня интенсивной бомбардировки. Не лучше было положение и с авиабензином. Как писал Манштейн (командующий 11-й армией вермахта в Крыму): «…судьба наступления в эти дни, казалось, висела на волоске».
12 июня командование СОР получила приветственную телеграмму от Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина: «… Самоотверженная борьба севастопольцев служит примером героизма для всей Красной Армии и советского народа. Уверен, что славные защитники Севастополя с честью выполнят свой долг перед Родиной». Ничто не предвещало беды.
Мог ли в той обстановке командующий СОР Ф.С. Октябрьский поднимать вопрос о планировании эвакуации войск? И не до составления планов тогда было. А для подготовки такой масштабной операции было нужно ещё и время. Уже после войны главком ВМФ Н. Г. Кузнецов писал, что до последнего момента была уверенность, что Севастополь удастся удержать. «…В таком грандиозном сражении, которое происходило за Севастополь, никто не мог предусмотреть, когда возникнет критическое положение. Приказ Ставки, весь ход военной обстановки тех дней на фронтах, требовали драться в Севастополе до последней возможности, а не думать об эвакуации. Иначе Севастополь не сыграл бы своей большой роли в борьбе за Кавказ и косвенно, за Сталинград. Армия Манштейна не понесла бы таких потерь и была бы переброшена раньше на новое важное направление. Когда немцы придвинулись к последним рубежам севастопольцев на м. Херсонес, и всё водное пространство стало простреливаться, посылать туда транспорты или боевые корабли стало невозможно…. И меньше всего следует упрекать в непредусмотрительности местное командование, которому была дана директива драться до последней возможности, …в обстановке напряженных боёв они не могли заниматься разработкой плана эвакуации. Всё их внимание было сосредоточено на отражении атак противника». И далее «…никакая другая инстанция не должна была заботиться о защитниках Севастополя так, как Главный морской штаб под руководством наркома, … ничто не освобождает от ответственности нас, флотских руководителей в Москве».
К 20 июня немцы сбросили на город более 15 000 тонн авиабомб, исчерпав все свои запасы. Вместо бомб с самолётов стали сбрасывать рельсы, бочки, паровозные колёса. Штурм мог бы захлебнуться. Но немцы получили подкрепление (3-и полка пехоты и 46-ую дивизию с Керченского полуострова) и успели подвести 6 000 тонн бомб, захваченных ими на складах разгромленного в конце мая Крымского фронта. Перевес сил оказался на стороне врага. В ночь с 28 на 29 июня фашисты скрытно переправились на южный берег Севастопольской бухты силами 2-х дивизий (22-я и 24-я ПД) и оказались в тылу наших войск. Наступление немцев с фронта не ослабевало. Оборона внешних рубежей потеряла всякий смысл. В уличные бои немцы не вступали, действовали артиллерия и авиация. Сбрасывали листовки, мелкие зажигательные и тяжелые фугасные бомбы, методично разрушая горящий город. Позднее, Манштейн напишет: «В целом, во 2-й Мировой войне немцы никогда не достигали такого массированного применения артиллерии, как в наступлении на Севастополь». 29 июня в 22 ч. Командование СОР и Приморской армии перешло на 35 ББ. Туда же, с боями, стали отходить и наши части.
А возможна ли была эвакуация, в принципе, в условиях блокады с моря и с воздуха, под непрерывным артобстрелом и бомбоштурмовыми ударами? При полном господстве в воздухе вражеской авиации. Радиус действия нашей авиации с аэродромов Кавказа и Кубани не позволял использовать её для прикрытия с воздуха. В последующие пять суток 450-500 самолётов, (8-й воздушный корпус генерала фон Рихтгофена), бесперерывно, днем и ночью, бомбили город. В воздухе находились, сменяя друг друга, одновременно 30-60 вражеских самолетов. Грузиться на катера можно было только ночью, а летние ночи короткие, но немцы бомбили и ночью, применяя осветительные авиабомбы. Огромная масса людей (более 80 тыс.) скопилась на узкой полоске (900-500 м.), необорудованного достаточным количеством причалов побережья, у 35 ББ и м. Херсонес. Были там и гражданские жители города, в надежде на плановую (по слухам) эвакуацию. Немцы, с Константиновского равелина, с другого берега Севастопольской бухты, прожектором освещали взлетно-посадочную полосу херсонесского аэродрома. Практически, каждая бомба, каждый снаряд находил свою жертву. Была невыносимая летняя жара. В воздухе стоял стойкий трупный запах человеческой плоти. Роились полчища мух. Еды практически не было. Но больше всего люди страдали от жажды. Многие пытались пить морскую воду, их тут же рвало. Спасались тем, что пили собственную мочу (у кого она была), процеживая её через тряпки. Немецкая артиллерия простреливала всё водное пространство, подход судов был невозможен. Время для эвакуации было безвозвратно упущено. Это понимали и в Ставке ВГК и в штабе Северо-Кавказского фронта, но делали всё, что было реально возможно в той сложной, критической ситуации.
Директиву Буденного связисты 35 ББ получили в 22 ч. 30 мин. 30 июня. «1. По приказанию Ставки Октябрьскому, Кулакову срочно отбыть в Новороссийск для организации вывоза из Севастополя раненых, войск, ценностей. 2. Командующим СОР остаётся генерал-майор Петров. В помощь ему выделить командира базы посадки на правах помощника с морским штабом. 3. Генерал-майору Петрову немедленно разработать план последовательного отвода к местам погрузки раненых и частей, выделенных для переброски в первую очередь. Остаткам войск вести упорную оборону, от которой зависит успех вывоза. 4. Всё, что не может быть вывезенным, подлежит безусловному уничтожению. 5. ВВС СОР действуют до предела возможности, после чего перелетают на кавказские аэродромы». Но пока шифровку обрабатывали и искали генерала Петрова, он, со своим штабом, уже был в море, на пл Щ-209. Петров пытался застрелиться. Окружающие не дали, отобрали пистолет. Одновременно, штаб ЧФ в Новороссийске (контр-адмирал Елисеев) получил указание: «1. Все находящиеся в строю катера МО, подводные лодки, сторожевые катера и быстроходные тральщики последовательно отправлять в Севастополь для вывоза раненых, бойцов и документов. 2. До прибытия в Новороссийск Октябрьского, организация возлагается на Вас. 3. Попутными рейсами завозить боезапас, необходимый защитникам для прикрытия вывоза. Отправку пополнения прекратить. 4. На всё время операции по вывозу, ВВС ЧФ максимально усилить удары по аэродромам противника и порту Ялта, с которых действуют блокадные силы». 1 июля в 23 ч. 45 мин. на 35 ББ получили телеграмму из Новороссийска: «…Держите батарею и Херсонес. Буду присылать корабли. Октябрьский». Затем связисты уничтожили шифры, коды и аппаратуру. Связь с Кавказом была утрачена. Наши части, оказавшись в полной блокаде, прижатые немцами к морю, заняв круговую оборону, из последних сил отражая атаки, ценою больших потерь. В 00ч. 35 мин. 2 июля, по приказу командования, расстреляв последние снаряды, взорвана 1-ая башня 35 ББ, в 1ч. 10 мин. взорвана 2-ая башня 35 ББ. Люди ждали прихода кораблей, как последнюю надежду на спасение.
Сыграли негативную роль и погодные условия. Так, из 12-ти самолётов ВВС ЧФ, вылетевших с Кавказа в ночь с 1 на 2 июля, 10-ть МБР (отец называл их «амбарчики»), не смогли приводниться. Был большой накат. Самолёты подлетели к аэродрому, в режиме полной светомаскировки, но условного сигнала на посадку не было, (дежурный по аэродрому был тяжело ранен очередным разрывом снаряда), и самолёты повернули обратно. В последний момент, командир 12-й авиабазы майор В. И. Пустыльник, дал, на секунду, луч прожектора в зенит, в сторону улетающих самолётов. Двум удалось сесть в Камышовой бухте при свете луны, почти вслепую, «под носом» у немцев. Двухмоторный транспортный самолёт «Чайка», (командир капитан Наумов), взял 40 человек, ГСТ-9 «Каталина», (командир капитан Малахов) - 32 человека, из них 16-ть раненых и медработники во главе с главвоенврачём 2 ранга Корнеевым, и военнослужащие 12-й авиабазы ВВС ЧФ. В этом самолёте был и мой отец.
Необходимо также учитывать минную опасность, высокую плотность минных заграждений, наших и немецких. Найти проход даже в наших минных полях, в условиях полного затемнения, ночью, в непогоду, при волнении моря или в тумане, было совсем не просто. Минирование началось ещё с 23 июня 1941г. На 21 июля было выставлено 7300 мин и 1378 минных защитников. А с 20 июля штаб ЧФ категорически запретил плавание судов в районах Севастополя, Керчи, Новороссийска, Туапсе и Батуми без военного лоцмана. Были реальные потери, гибли наши корабли, даже при проводке лоцманом.
А в районе Ялты и Фороса наши корабли попадали в зону боевых действий итальянских торпедных катеров (группа Моккагата). В финале, именно итальянцы 9 июля проводили «зачистку» казематов 35 ББ и пленение её последних защитников. Есть версия, что им помог изнутри находящийся среди наших бойцов агент абвера КГ-15 (Сергей Таров).
4 июля, Будённый, по указанию Ставки ВГК, дал телеграмму Военному Совету ЧФ: «На побережье СОР есть ещё много отдельных групп бойцов и командиров, продолжающих оказывать сопротивление врагу. Необходимо принять все меры для их эвакуации, посылая мелкие суда и морские самолёты. Мотивировка моряков и летчиков невозможности подхода к берегу из-за волн, неверная, можно подбирать людей, не подходя к берегу, принимать их на борт в 500 – 1000 м. от берега».
Но немцы уже перекрыли все подходы к побережью с суши, с воздуха и с моря. Вышедшие 2 июля тральщики №15 и №16, сторожевые катера №015, №052, №078, подводные лодки Д-4 и Щ-215 до Севастополя не дошли. Атакованные самолётами и торпедными катерами, получив повреждения, были вынуждены вернуться на Кавказ. Два катера СКА-014 и СКА-0105, в районе м.Сарыч обнаружили наш катер СКА-029, который несколько часов отбивался от самолётов противника. Из 21 члена экипажа катера 12 были убиты и 5 человек ранены, но продолжали бой. С повреждённого СКА-209 сняли раненых и на буксире привели катер в Новороссийск. И таких эпизодов было множество.
Все попытки прорваться в горы к партизанам успеха не имели. До 12 июля, наши бойцы, группами и в одиночку, полуживые от жажды и голода, от ран и усталости, практически голыми руками, прикладами, ножами, камнями сражались с врагами, предпочитая умереть в бою.
Ситуация усугублялась также активной работой немецкой агентуры. Сплошной линии фронта не было уже с 29 июня, когда гитлеровцы ночью, с помощью спецназа, обеспечившего внезапность (сняли наше передовое охранение), скрытно переправились на южную сторону Севастопольской бухты и атаковали с тыла нашу оборону. Переодетые в гражданскую одежду или красноармейскую форму немецкие агенты, свободно и безукоризненно владеющие русским языком (бывшие эмигранты, обрусевшие немцы, перебежчики), прошедшие специальную подготовку в полку особого назначения «Бранденбург», (создан в 1939г., как спецназ немецкой военной разведки «Абвер», для проведения диверсий, захвата штабов, мостов, вокзалов, узлов связи, саботажа, террора, восстаний, уничтожения высшего комсостава, взятия «языков», дезинформации и разложения противника в тылу), из 6-й роты 2-ого батальона этого полка, вместе с отступающими частями и населением отошли в район 35 ББ и м. Херсонес. Немцы зная, что в дни обороны пополнение было, в основном, из бойцов, мобилизованных на Кавказе, дополнительно использовали специальную РДГ абвера «Тамара», сформированную из числа грузинских эмигрантов, знающих грузинский и другие языки Кавказа. Вражеские агенты, втираясь в доверие, сеяли панику, пораженческие настроения, неприязнь к командованию, призывали стрелять в спину командирам и комиссарам, переходить к немцам, гарантируя жизнь и паёк. Их выявляли по разговорам, по сытым лицам, по чистому белью и убивали на месте. Но видимо не всегда. До сего времени не ясно, кто подавал сигналы с разных мест побережья фонариком, азбукой «Морзе», семафорил без подписи, внося путаницу, сбивая с толку командиров катеров, подходящих к берегу в условиях полного затемнения, в поисках мест погрузки раненых и оставшихся бойцов.

Как же сложилась ситуация у немцев 8-12 мая 1944г.? Командование 17-й армии, заблаговременно, ещё с ноября 1943г., разработало варианты возможной эвакуации войск, по морю и по воздуху. В соответствии с планами эвакуации: «Рутербоот»-(гребная лодка), «Глейтербоот»-(глиссер) и Адлер-(орёл), в бухтах Стрелецкой, Круглой (Омега),
Камышевой, Казачьей и в районе м. Херсонес были оборудованы 56 причалов. Имелось достаточное количество мотоботов, БДБ, и катеров. В портах Румынии были наготове около 190 румынских и немецких транспортов, гражданских и военных. Была их немецкая практичность, организация и хвалёный немецкий порядок. Было чётко расписано – когда, где, с какого причала, какая воинская часть и на какой мотобот, баржу или катер должна грузиться. Крупные суда должны были ждать в открытом море, вне досягаемости нашей артиллерии. Но Гитлер требовал «…не отходить, удерживать каждую траншею, каждую воронку, каждый окоп…», и разрешил эвакуацию только 9 мая, когда наши части уже взяли Сапун-гору и вошли в город.
Время для эвакуации было упущено. Получилась такая же «человеческая мясорубка». Только наши дрались до последнего, практически голыми руками, без пищи и без воды, почти две недели, а немцы, имея оружие и боеприпасы в избытке, сдались, как только стало понятно, что эвакуация срывается. Только эсэсовцы, прикрывавшие эвакуацию на м. Херсонес, (около 750 чел.), оказали яростное сопротивление, пытались уйти в море на плотах и надувных лодках, и были уничтожены.
Становится очевидным, что без надёжного, эффективного прикрытия с воздуха, организовать эвакуацию, в тех конкретных условиях активного огневого противодействия, блокирования с воздуха и моря, было практически нереально. В 1944г. немцы лишились крымских аэродромов так же, как и наши в 1941-м. Под ударами наших войск царила паника, хаос и полная неразбериха. По свидетельству бывшего НШ ВМС Германии на Черном море Г. Конради «…в ночь на 11 мая на причалах началась паника. Места на судах брались с боем. Суда вынуждены были отваливать, не закончив погрузки, т. к. в противном случае они могли затонуть…». Командование 17-й армии эвакуировалось в первую очередь, оставив свои войска, тем не менее, армия подала в суд на ВМС Германии, обвинив их в трагедии 17-й армии. Командующий группы армий «Южная Украина» генерал Шернер писал военному прокурору Германии, что он «…лично убежден в том, что флот оказался не в состоянии организовать вывоз последних войск, многие суда проявили полную неспособность к действиям, многие суда вернулись порожняком». Флот, в свою очередь, ссылался на «… большие потери перевозочных средств, вследствие торпедных атак, артобстрелов и авиаударов противника …».
В итоге только на суше, в районе 35 ББ и м. Херсонес немцы потеряли убитыми более 20 000 чел., и 24 361 чел. взяты в плен. Погибло в море около 8100 немцев. Число без вести пропавших точно не установлено. Из пяти генералов 17-й армии спаслись только два, два сдались в плен и труп ещё одного найден среди убитых. Стоит учитывать, что немцы оставили для обороны крепости минимальное количество войск. Всего на 3 мая, было около 64 700 немцев и румын. Большая часть войск 17-й армии, « …ненужных непосредственно для боя …»: тыловые, румынские части, военнопленные, «хиви», и гражданское население, (как прикрытие), было эвакуировано ранее, в период с 8 апреля по 5 мая 1944г., как только наши войска прорвали оборону немцев на крымском перешейке. За период эвакуации из Крыма немецко-румынских войск, кораблями и авиацией ЧФ были потоплены: 69 транспортов, 56 БДБ, 2 МО, 2 канонерские лодки, 3 ТРЩ, 27 сторожевых катеров и 32 судна других типов. Всего 191 корабль. Потери – более 42 000 румынских и немецких солдат и офицеров.
При полном господстве в воздухе немецкой авиации в июле 1942г. та же участь ожидала и корабли Черноморского флота. Не зря план третьего штурма Севастополя немцы назвали «Лов осетра». От налётов вражеской авиации трагически погиб санитарный транспорт «Армения», перевозивший медперсонал госпиталей и раненых, более 6000 человек. Сантранспорты «Сванетия», «Абхазия», «Грузия», т/х «Василий Чапаев», танкер «Михаил Громов», крейсер «Червона Украина», эсминцы «Свободный», «Способный», «Безупречный», «Беспощадный», лидеры «Ташкент» и «Харьков». И это далеко не полный перечень потерь только от авианалётов. Впоследствии Ставка запретила использовать большие корабли без надёжного прикрытия с воздуха.
В последние годы в «незалежной» Украине было принято винить во всём наше советское военное руководство – Ставку ВГК, Командующего СОР адмирала Ф.С. Октябрьского, и восхвалять сагайдачных, бандер и шухевичей. Утверждалось, что приказа на эвакуацию не было, командование «позорно сбежало», бросив свои части, а боевые корабли бездействовали, отстаиваясь в портах Кавказа.
Конечно, с точки зрения гражданской морали, не гоже было нашему командованию оставлять свои войска. Но у войны свои законы, жестокие, безжалостные. Когда сжимается кольцо окружения, пытаются сохранить самое ценное, с военной точки зрения: знамя, секретные шифры-коды и высшее командование. «На войне как на войне». Исходя из военной целесообразности, для достижения главной конечной цели – Победы. Для подготовки командира дивизии нужно 25-30 лет, а для подготовки бойца – несколько месяцев. В бою боец грудью закрывает своего командира. Так гласит Устав (Гл.1 ст.1 УВС ВС СССР). И на войне это нормально. Так было и при Суворове, и при Кутузове, и при Ушакове, и при Нахимове. Так было и в Великую Отечественную Войну. Война вынуждает мыслить по-иному. Допустим, остались бы сражаться с частями «до последней возможности» Петров, Октябрьский, Военные Советы Приморской армии и СОР, штабы и управления армии и флота. Всё высшее командование геройски погибло или попало бы в плен. Кому бы это было выгодно? Только нашим врагам. Приблизило бы это нашу победу или отдалило? Причём Октябрьский был не только Командующим СОР, но и Командующим Черноморским флотом, а это, собственно сам флот, боевые корабли и суда. Это большое и сложное флотское хозяйство. Восемь военно-морских баз, почти столько, сколько на Балтике и Северном флоте вместе взятых, флотская авиация (ВВС ЧФ). Предприятия судоремонта, медико-санитарные службы (лечение раненых), склады боезапаса (снаряды, бомбы, мины, торпеды, патроны), тех. управление флота, МИС, гидрография и т.д. своевременно вывезенные Октябрьским из Севастополя на Кавказ, по указанию Ставки, ещё в октябре 1941г. С потерей Севастополя война не закончилась. Впереди ещё были годы кровавой, беспощадной войны, в которой мог погибнуть любой, и адмирал и рядовой. Но у каждого своя судьба…
Сейчас, в мирное время, когда не слышно грохота разрывов и не свистят пули, легко и просто разбирать и осуждать действия командования. «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Очень хотелось бы посмотреть на этих «критиков» в боевой обстановке. Меня особенно огорчает, что в последние годы «льются потоки грязи», в адрес Командующего Черноморским флотом Ф.С. Октябрьского. Филипп Сергеевич командовал Черноморским флотом в очень непростое время (с 1939 по 1948г.). Сталин его «снимал» и снова назначал. Он был 1-м заместителем Главнокомандуюшего ВМФ СССР, начальником ЧВВМУ им. П.С. Нахимова, инспектором-советником МО СССР, депутатом ВС СССР. Несмотря на тяжёлую болезнь, не мыслил себя вне флота, до конца оставался в строю. По ходатайству ветеранов флота, в 1958г. стал Героем Советского Союза. Его имя носит боевой корабль, учебный отряд ВМФ, улицы в Севастополе, в г. Кишиневе и в г. Старица, Тверской области. Он почётный Гражданин нашего города-Героя Севастополя. По недомыслию, или из-за тщеславного желания пропиариться, отдельные историки открывают «страшную правду», «белые пятна тёмных страниц» нашего «ужасного» прошлого, выхватывая отдельные факты, без учёта первопричин и реальных событий того времени, а молодёжь принимает всё это «за чистую монету». Упрекая адмирала в предательстве (бросил бойцов, сбежал), в непорядочности, эти, «не нюхавшие пороху» т.н. «критики», сами забывают древнейшую мудрость, «Aut bene, aut nihil». Дождавшись, когда человек ушёл в мир иной, обвиняют его во всех «смертных грехах», зная, что он уже не может достойно ответить. Ветераны, за редким исключением, вовсе не считали себя «брошенными, преданными, обманутыми…». Старшина 1 статьи Смирнов, попавший в плен на м. Херсонес, после войны писал: «…нас не предали, но спасти не смогли». Вопрос был больше технический: «Почему не получилось эвакуировать всех?». Но на войне не всё всегда получается. На то она и война. Один из историков «от инфантерии», «знаток» флотских традиций, обвинил адмирала в том, что он «не покинул корабль последним». Морская романтика, морские традиции, звучит красиво. Хорошая тема для разговора с девушками, старшими школьниками и домохозяйками. Традиции – это прекрасно, традиции – наша гордость, наша слава. Но причём здесь морские традиции и сухопутная оборона? Это же «две большие разницы», как говорят в Одессе. В апреле 1944г. Ставка ВГК вообще вывела флотские части из подчинения сухопутных начальников. На суше у войны другие законы.
Весь уклад флотской жизни, боевая и повседневная организация, обязанности должностных лиц, правила несения службы, более 300 лет определяются не традициями, а Корабельным Уставом и другими уставными документами, начиная с пятитомного «Устава Морского» Петра 1. Это и есть та основа, та матрица из которой и зародились флотские традиции, а не наоборот. Есть в Корабельном Уставе и обязанности командира корабля во время аварии (статья 166). Последний пункт выделен «жирным» шрифтом: «Командир покидает корабль последним». Суровый, но справедливый закон. Но перед этим чётко прописано, что «командир принимает решение об оставлении корабля личным составом». Командир на корабле и «царь» и «бог». Ему дано право самостоятельно, единолично принимать решение. И средства спасения у него «под рукой», на корабле. Ему не нужно собирать Военный Совет, запрашивать разрешение Ставки, «запускать механизм» штабного планирования. А на всё это нужно время, время, которого не было.
Или ставят адмиралу «в пример» генерал-фельдмаршала фон Паулюса. Как «благородный» фельдмаршал, в трудную минуту остался с войсками и капитулировал, спасая этим жизни своим солдатам и офицерам. Отбросим идеологические штампы и мифы, обратимся к историческим фактам. Генерал-фельдмаршал Фридрих Вильгельм Эрнст Паулюс, убеждённый национал-социалист (до августа 1944г.), автор-разработчик печально известного плана «Барбаросса», зимой 1943г. меньше всего думал о судьбе своих солдат. Главным для него было выполнить приказ фюрера любой ценой.
Родился Паулюс в семье мелкого тюремного служащего, а значит был не «фон», не дворянин и не благородный. Тогда его 6-ая армия (Более 300 000 чел.), Заблокированная в Сталинградском «котле» с 19 октября 1942г., (операция «Уран», на завершающем этапе «Кольцо»), голодающая, обмороженная, вшивая, больная (брюшной тиф, дизентерия), без продовольствия (съели всех лошадей, собак и кошек), без боеприпасов и медикаментов была обречена на вымирание и поголовное истребление.
Чин генерал-фельдмаршала Гитлер присвоил ему 30 января 1943г., накануне его сдачи в плен. В поздравительной радиограмме Гитлер намекал Паулюсу, что фельдмаршалы в плен не сдаются, (в истории ещё не было прецедента), надеясь избежать национального позора. Не вышло. Национальный позор объявили национальным трауром. Состоялись даже фиктивные похороны фельдмаршала (пустой гроб). Так, изменив присяге, Паулюс всё же вошёл в Историю, только с «чёрного хода». В нашей, советской мифологии, Фридрих Паулюс показан в образе «отца-командира», капитулировавшего вместе с армией ради спасения жизни своих солдат и офицеров, активного антифашиста. Нисколько не умаляя его роли в антифашистском движении, обратимся к фактам. На деле Паулюс жестоко пресекал любые попытки своих солдат и офицеров сдаться в плен (разговоры, листовки), вплоть до расстрела, требуя выполнения присяги и приказа фюрера сражаться до конца. Неоднократные предложения советского командования, в том числе и 8 января, о почётной капитуляции (офицерам сохранялось личное холодное оружие), попросту игнорировал. Парламентёров приказал «встречать огнём». Запретил эвакуацию тяжело и легкораненых. Легкораненые «нужны для боя», а тяжелораненые «занимают в самолете много места». Тех раненых и больных, которые «не могли держать оружие», приказал с довольствия снять. В целях экономии продуктов – не кормить совсем. (12 000 чел.). На неоднократные просьбы своих генералов сложить оружие и достойно сдаться, угрожал расстрелом. Не видя выхода, от отчаяния немцы сводили счёты с жизнью. 21 января Паулюс отменил приказ командира 5-ого армейского корпуса генерала Вальтера фон Зайдлица, который позволял полковым и батальонным командирам самим принимать решения о сдаче в плен, а генерала приказал отдать под суд, тем самым обрекая свои войска на верную гибель от бомбёжек, артобстрелов, голода, холода и болезней.
Однако сам, рано утром 31 января 1943г., добровольно сдался в плен, вместе со своим поваром, адьютантом и офицерами штаба, бросив солдат и офицеров своей 6-й армии умирать в снежных сугробах и под руинами Сталинграда. Отказался от предложения К. К. Рокоссовского подписать приказ о капитуляции, чтобы прекратить дальнейшее кровопролитие, мотивируя отказ тем, что «войска в котле подчиняются лично Гитлеру» и вообще отказался от дальнейшего сотрудничества. Бессмысленное кровопролитие продолжалось до 2 февраля 1943г. Из 284 000 немцев до плена дожили 91 545 немецких солдат и офицеров. (25 000 больных и раненых). Таков итог «отеческой» заботы генерал-фельдмаршала Паулюса о своих солдатах, офицерах и генералах. Вернулись домой в Германию, в 1955г. всего 5000 немцев. В августе 1944г. Паулюс был завербован чекистами и стал агентом НКВД, (оперативный псевдоним «Сатрап»), активным антифашистом, в очередной раз изменив своим убеждениям, вступил в «Союз немецких офицеров» и выступил на Нюрнбергском процессе в качестве свидетеля.
И слава Богу, что наши советские адмиралы не меняли своих убеждений, не капитулировали, не изменяли присяге, а верой и правдой служили своему народу и не идут ни в какие сравнения с нацистскими фельдмаршалами.

Я не оправдываю действия командования флота и Приморской армии. Было допущено много просчётов и серьёзных ошибок. Не удалось разгадать замысел Манштейна. Как писал он сам: «… именно потому, что атака через бухту Северная казалась почти невозможной, она будет для противника неожиданной, а это могло содержать в себе залог успеха». Конечно, очень трудно было предположить, что немцы будут так рисковать, ставя под удар исход всего наступления. Но, скрытно переправившись, передовым частям удалось закрепиться на Южном берегу бухты и обеспечить переправу основных сил, поставив дымовую завесу. Наши части, фактически, получили внезапный удар в спину. Не продуманным, на мой взгляд, было решение собрать на 35 ББ командиров и политработников (около 2000 чел.), в самый последний, критический момент обороны. Были «обезглавлены» остатки войск СОР, что породило беспорядок, непонимание обстановки, недоверие к командованию, стихийное желание спастись любой ценой. Что, в конечном итоге и свело на нет все усилия по организации плановой погрузки. Не был, в полной мере, реализован вариант использования для эвакуации, на завершающем этапе, маломерных плавсредств. Так называемый «Тюлькин флот». Достаточно большое количество мелких судов: рыбацких шхун, сейнеров, буксиров, яликов, катеров и баркасов. Авиации сложно «работать» по малогабаритным целям, особенно если их много. Были и другие просчёты.

Но если делать выводы, давать оценку и судить о событиях прошлого – то только на основании достоверных исторических документов и фактов, без политической ретуши, с учетом реалий и менталитета того времени, а не на голых эмоциях с позиции современного обывателя.
Вечная память Героям, отстоявшим нашу свободу!

Сведения об авторе:
Медведев Виктор Александрович, родился в 1945г. в Севастополе. Окончил СВВМИУ в 1968г. по специальности ЯЭУ. Служил на Тихоокеанском и Черноморском флотах. Специалист по ядерному оружию. Участник советско – американского эксперимента в 1989г. Капитан 2 ранга в отставке. Увлечения: охота, дайвинг, рыбалка, пеший туризм, история военного Севастополя (1941 – 1944гг.). Имеет ряд публикаций в охотничьих журналах и в «Крымской охотничьей газете». Почетный член ОВОРУ, член Президиума Совета ВВОО.

Использованная литература:
Шестаков Н.С. «Совершенно секретно»;
А.Хамадан, Л.Соболев, В.Фесенко «Севастопольская повесть 1941-1945гг.»;
Ванеев Г.И. «Героическая оборона Севастополя 1941- 1942гг.»;
Севастополь «Энциклопедический справочник» -2008г.;
П.Я. Веселов «Севастополь в Великой Отечественной»;
В.Б. Иванов «Тайны Севастополя» книга 1,3;
Журнал «MILITARI КРЫМ» №7 2007г.;
Н.Г. Кузнецов «Курсом к Победе»;
Документы из фондов ГА г. Севастополя;
Э. Манштейн «Утерянные победы»;
Л. Штейдле «От Волги до Веймера»;
Г. Вельц «Гренадёры, которых предали»;
В. Адам «Трудное решение»;
Ф. Немис «Шпион в Севастополе».

Условные сокращения:
БЧ-5 – Боевая часть (электромеханическая) на корабле;
БЧ-2 – Боевая часть (артиллерийская) на корабле;
СТК – Специальный технический контроль;
ЯБГ - Ядерная боеголовка;
НП - Наблюдательный пункт;
РДГ - Разведовательно-диверсионная группа;
СВ и ВВ – Средства взрывания и взрывчатые вещества;
ПДСС – Подводные диверсионные силы и средства;
ГРУ – Главное разведовательное управление;
ПНВ – Прибор ночного видения;
35 ББ – Береговая батарея №35;
ГСТ – Гидросамолёт транспортный;
ООР – Одесский оборонительный район;
СОР – Севастопольский оборонительный район;
МИС – Морская инженерная служба;
ВВС – Военно-воздушные силы;
ШКАС – Пулемёт Шпитального-Комаровского, авиационный, скорострельный;
МБР – Морской ближний разведчик (гидросамолёт);
СКА - Сторожевой катер артиллерийский, «Морской охотник»;
БДБ – Быстроходная десантная баржа;
ПП - Пехотный полк;
ЯЭУ – ядерная энергетическая установка.

[Cliver F]

Память сердца ( о военном поколении – дети войны - часть вторая )


Если мы войну забудем,
Вновь придёт война

Роберт Рождественский

В проходившем в 2013 году на международном Интернет-конкурсе «Страница семейной славы» была представлена и моя работа, основанная на рукописи книги моего отца «От Киева до Праги», подполковника Кирикашвили П.Г. - о боевом пути 42-й гвардейской Прилукской, ордена Ленина, Краснознамённой, ордена Богдана Хмельницкого стрелковой дивизии. Присуждение этой работе Диплома I степени явилось побудительным мотивом принятия решения об участии и в Интернет - конкурсе «Страница семейной славы – 2014 », юбилейном, посвящённом 70-й годовщине Великой Победы. Поскольку Интернет-конкурс «Страница семейной славы» предоставляет возможность большому количеству людей разных возрастов поделиться рассказом перед широкой аудиторией о дорогих людях – родственниках и друзьях, а также не оставить в забвении ими ранее изложенные письменно эпизоды боевых действий, выпавших на их долю за долгие четыре года - эти фактические страницы истории, дополняющие летопись Отечественной войны, хочется ознакомить возможных читателей и с другими материалами из рукописи книги отца, а также письмами его однополчан - фронтовиков, помогавших ему своими воспоминаниями. Рукопись, пройдя проверку Политиздатом Украины, была принята в 1986 году к изданию, но в наступившее «перестроечное» время осталась неопубликованной. Командование дивизии и её Совет ветеранов неоднократно обращались в Издательство по вопросу её публикации. В 1987 году на празднование Дня победы в дивизию были приглашены и мы с братом с просьбой привезти рукопись для ознакомления с ней ветеранов, съезжавшихся со всей страны. Два несброшюрованных её экземпляра пошли по рукам, страницы читали, передавая друг другу. В результате было составлено обращение-просьба в Политиздат об издании рукописи, отражавшей их боевой путь, где было сказано, что « ветераны дивизии, ознакомившись с содержанием рукописи книги «От Киева до Праги», подтверждают достоверность описанных в ней событий ». Подписали письмо около 80-ти человек, но это не дало результата.

Первой частью следует считать работу Курашвили Ирины Петровны "Память сердца (о военном поколении – дети войны)". Рукопись посвящена периоду освобождения Правобережной Украины, Румынии, Венгрии и Чехословакии, хотя война для отца началась 22 июня 1941 года на литовской границе. URL:http://http://pobeda.vif2.ru/2013/posts/item/1795 .

Текст книги в прикрепленном файле.

[Cliver F]

Все лауреаты Конкурса, посвященного 70-й годовщине Великой Победы

Категория: УЧЕНИКИ НАЧАЛЬНЫХ КЛАССОВ -
http://vif2.ru/articles/show/itogi_konkursa_kategorija_ucheniki_nachalnyh_klass ov
Категория: УЧЕНИКИ СРЕДНЕЙ ШКОЛЫ
http://vif2.ru/articles/show/itogi_konkursa_kategorija_ucheniki_srednej_shkoly
Категория: ВЫПУСКНИКИ (Старшая школа)
http://vif2.ru/articles/show/itogi_konkursa_kategorija_vypuskniki_starshaja_shk ola
Категория: СТУДЕНТЫ
http://vif2.ru/articles/show/itogi_konkursa_kategorija_studenty
Категория: КОЛЛЕКТИВНЫЕ РАБОТЫ
http://vif2.ru/articles/show/itogi_konkursa_kategorija_kollektivnye_raboty
Категория: ОБЩАЯ
http://vif2.ru/articles/show/itogi_konkursa_kategorija_obwaja
Категория: САЙТЫ
http://vif2.ru/articles/show/itogi_konkursa_kategorija_sajty
ВИДЕО-ролики
http://vif2.ru/articles/show/itogi_konkursa_kategorija_sajty__videoroliki
Категория: УЧИТЕЛЯ-МЕТОДИСТЫ
http://vif2.ru/articles/show/itogi_konkursa_kategorija_uchiteljametodisty
Категория: УЧИТЕЛЯ-НАСТАВНИКИ
http://vif2.ru/articles/show/itogi_konkursa_kategorija_uchiteljanastavniki
Категория: Категория: "Неопознанные объекты" (авторы, не указавшие необходимых метаданных

Заключительные мероприятия по подведению итогов Конкурса “Страница семейной славы”
http://vif2.ru/articles/show/zakljuchitelnye_meroprijatija_po_podvedeniju_itogo v_konkursa_stranica_semejnoj_slavy

[Cliver F]

Семинар лауреатов Конкурса

23 апреля 2015 года с 14.00 - 19.00 в аудитории П-13 второго учебного корпуса МГУ имени М.В.Ломоносова прошел Международный научно-методический семинар «Интернет-технологии в воспитательно-образовательной и патриотической работе с молодежью».

На семинаре о своих конкурсных работах и проектах рассказали около 20-ти лауреатов Конкурса и их наставники. Семинар завершился обсуждением вопросов, связанных с организацией проведения интернет-конкурса "Страница семейной славы" в 2015-2016 гг.

[Cliver F]

Семинар лауреатов Конкурса (Продолжение 1)

[Cliver F]

Семинар лауреатов Конкурса (Продолжение 2)