mirhop
26.12.2014, 09:20
И наступила полночь 31 декабря 1944 года...
Восьмой блок концлагеря Бухенвальд был детским.
Его узникам - от пяти до шестнадцати.
Русские, украинцы, поляки, евреи, французы, чехи.
«Подопытные кролики» нацистских медиков.
На них испытывали новые инъекции, брали кровь.
Их путь из лагеря смерти был один - крематорий.
Липкий удушливый дым постоянно плыл из огромной черной трубы.
Но были в Бухенвальде взрослые узники, участники Сопротивления,
самоотверженно спасавшие обреченное нацистами детство.
И они задумали подарить восьмому блоку новогоднюю елку.
Одолели сложные, нелегкие переговоры с надзирателями.
Старшие мальчики мастерили из бумаги игрушки для елки.
Самое важное поручение дали Федору пятнадцатилетнему ростовчанину.
До войны Федор был курсантом мореходного училища имени Г.Я. Седова.
Мечтал о морях-океанах, о первом плавании.
Соседка выдала курсанта оккупантам.
В душном, грязном, переполненном вагоне (в котором скот перевозят) начался
для курсанта долгий путь в неволю.
За сопротивление в лагере из рабочей команды этап в концлагерь Бухенвальд,
где фамилию Михайличенко заменил номер узника-35692.
Крепкий, спортивный, он, казалось, легко перенес укол врача-эсэсовца,
не подозревая, что тот, бухенвальдский эксперимент, затаит свой корень в
легких и уколет с новой силой.
Старших мальчиков гоняли работать на завод. Феде, работавшему в электроцехе,
поручили добыть лампочки для елочной гирлянды. Проворный, находчивый умевший объясниться по-немецки со старым мастером (мастер тайком передавал парнишке то пару вареных картошек, то ломтик эрзац-хлеба).
...И наступила полночь 31 декабря 1944 года.
Взрослые разбудили малышей. И Федор-ростовчанин включил гирлянду, которую
смастерил. Засверкала елка! Елка Бухенвальда!
Дети улыбались, плакали, вспоминая дом.
Новогодняя радость вошла в восьмой блок.
НОВОГОДНИЙ ПОДАРОК
Сна в ту новогоднюю ночь не было, так, короткое забытье перед рассветом.
И виделась Феде собака. Маленькая такая, скулит, жмется, защиты ищет.
Издавна известно - увидел во сне собаку - жди друга. Так оно и случилось.
В начале января нового 1945 года в восьмой блок прибыл новый узник, от
роду чуть больше шести лет, Исраэль Меир Лау. Еврейский мальчик из Варшавы.
Его отец и старший брат погибли в Треблинке, мать -в Равенсбрюке.
При депортации из Польши брат Нафтали спрятал маленького, худенького Исраэля
в объемистую сумку. Так и добрались до Бухенвальда.
Здесь старшего брата - в блок для взрослых узников, малыша - в детский - восьмой.
В восьмом варшавянин встретился с. ростовчанином. Так появился верный защитник.
И новое имя ему мальчишки дали - Юрчик.
Добыл Федор несколько картошек - суп сварил Юрчику.
Заболел подшефный (а картошек нет, хоть плачь), достал очистки - принес горячий суп.
Узники восьмого не освобождались от стояния на поверках-пересчетах.
Заметил Федор - у Исраэля уши мёрзнут. И нашел решение: в ревире умер
военнопленный. Федор распустил на нитки его свитер. Спиц нет. Выручили простые
деревянные палочки, связал шапочку.
В день «второго рождения», 11 апреля, когда со сторожевых вышек эсэсовцы вели
огонь по восставшему «лагерю смерти», Федор прикрыл Юрчика своим телом.
Требования американского командования звучали непреклонно:
«Ты - русский, едешь в Россию, он - из Польши - возвращается в Польшу».
- Я усыновлю мальчика, - напрасно уверял Федор, - я уже могу работать.
Распрощались. Не зная - расстаются навсегда.
«В том месте, где нет людей, надо стараться остаться Человеком»
(из священной еврейской книги).
Большая традиционная встреча бывших узников Бухенвальда, которую мне,
журналистке, занимавшейся судьбами «пропавших без вести», довелось вести
11 апреля 1960 года в Ростовском дворце строителей, подарила мне начало
дружбы с Федором Михайличенко, председателем секции бывших узников.
Плотный, энергичный человек, интересный собеседник. К часу нашего знакомства
за его широкими, надежными плечами уже были физкультурный техникум, Ростовский государственный университет. Со мною беседовал уже известный ученый - геолог.
Уже подрастали дочери Елена и Юлия Федоровны.
И мы вместе продолжили, к сожалению, так и не завершившиеся при жизни Федора
удачей, поиски Юрчика.
А бухенвальдский укол врача-эсэсовца финишировал: после «эксперимента» усохла
верхняя часть лёгких...
Есть на Земле обетованной мемориальный комплекс Яд Ва Шем.
Аллея Праведников мира. Стена Почета.
На ней высечено имя Федора Михайличенко. Посмертно...
У Стены Праведников мира старый Исраэль Меир Лау мысленно встречается с
ростовчанином Федором и видит себя не главным раввином Израиля
(он нес эту службу десять лет), не главным раввином Тель-Авива, а маленьким Юрчиком,
чью жизнь в земном аду защищал Федор.
Ведь благодаря ему выжил Исраэль, благодаря ему отстояла право на жизнь семья Лау - от веточки Исраэль идет корень - 8 детей, 50 внуков, 4 правнучки. К этой семье раввин Лау добавляет дочерей Праведника - Елену и Юлию, побывавших в Тель-Авиве по приглашению главы семьи.
Не послала судьба послевоенную встречу Федора и Юрчика.
Но поиски увенчались успехом. Американским историкам удалось обнаружить в архиве Бухенвальда: «в восьмом - детском блоке концлагеря был единственный узник по имени
Федор, из России»…
Разве не похоже на Рождественскую историю, какие обычно приносит елка?
Юркова Ариадна Сергеевна – член союза журналистов России
Мирослав Хоперский проект «Неизвестная война»
Восьмой блок концлагеря Бухенвальд был детским.
Его узникам - от пяти до шестнадцати.
Русские, украинцы, поляки, евреи, французы, чехи.
«Подопытные кролики» нацистских медиков.
На них испытывали новые инъекции, брали кровь.
Их путь из лагеря смерти был один - крематорий.
Липкий удушливый дым постоянно плыл из огромной черной трубы.
Но были в Бухенвальде взрослые узники, участники Сопротивления,
самоотверженно спасавшие обреченное нацистами детство.
И они задумали подарить восьмому блоку новогоднюю елку.
Одолели сложные, нелегкие переговоры с надзирателями.
Старшие мальчики мастерили из бумаги игрушки для елки.
Самое важное поручение дали Федору пятнадцатилетнему ростовчанину.
До войны Федор был курсантом мореходного училища имени Г.Я. Седова.
Мечтал о морях-океанах, о первом плавании.
Соседка выдала курсанта оккупантам.
В душном, грязном, переполненном вагоне (в котором скот перевозят) начался
для курсанта долгий путь в неволю.
За сопротивление в лагере из рабочей команды этап в концлагерь Бухенвальд,
где фамилию Михайличенко заменил номер узника-35692.
Крепкий, спортивный, он, казалось, легко перенес укол врача-эсэсовца,
не подозревая, что тот, бухенвальдский эксперимент, затаит свой корень в
легких и уколет с новой силой.
Старших мальчиков гоняли работать на завод. Феде, работавшему в электроцехе,
поручили добыть лампочки для елочной гирлянды. Проворный, находчивый умевший объясниться по-немецки со старым мастером (мастер тайком передавал парнишке то пару вареных картошек, то ломтик эрзац-хлеба).
...И наступила полночь 31 декабря 1944 года.
Взрослые разбудили малышей. И Федор-ростовчанин включил гирлянду, которую
смастерил. Засверкала елка! Елка Бухенвальда!
Дети улыбались, плакали, вспоминая дом.
Новогодняя радость вошла в восьмой блок.
НОВОГОДНИЙ ПОДАРОК
Сна в ту новогоднюю ночь не было, так, короткое забытье перед рассветом.
И виделась Феде собака. Маленькая такая, скулит, жмется, защиты ищет.
Издавна известно - увидел во сне собаку - жди друга. Так оно и случилось.
В начале января нового 1945 года в восьмой блок прибыл новый узник, от
роду чуть больше шести лет, Исраэль Меир Лау. Еврейский мальчик из Варшавы.
Его отец и старший брат погибли в Треблинке, мать -в Равенсбрюке.
При депортации из Польши брат Нафтали спрятал маленького, худенького Исраэля
в объемистую сумку. Так и добрались до Бухенвальда.
Здесь старшего брата - в блок для взрослых узников, малыша - в детский - восьмой.
В восьмом варшавянин встретился с. ростовчанином. Так появился верный защитник.
И новое имя ему мальчишки дали - Юрчик.
Добыл Федор несколько картошек - суп сварил Юрчику.
Заболел подшефный (а картошек нет, хоть плачь), достал очистки - принес горячий суп.
Узники восьмого не освобождались от стояния на поверках-пересчетах.
Заметил Федор - у Исраэля уши мёрзнут. И нашел решение: в ревире умер
военнопленный. Федор распустил на нитки его свитер. Спиц нет. Выручили простые
деревянные палочки, связал шапочку.
В день «второго рождения», 11 апреля, когда со сторожевых вышек эсэсовцы вели
огонь по восставшему «лагерю смерти», Федор прикрыл Юрчика своим телом.
Требования американского командования звучали непреклонно:
«Ты - русский, едешь в Россию, он - из Польши - возвращается в Польшу».
- Я усыновлю мальчика, - напрасно уверял Федор, - я уже могу работать.
Распрощались. Не зная - расстаются навсегда.
«В том месте, где нет людей, надо стараться остаться Человеком»
(из священной еврейской книги).
Большая традиционная встреча бывших узников Бухенвальда, которую мне,
журналистке, занимавшейся судьбами «пропавших без вести», довелось вести
11 апреля 1960 года в Ростовском дворце строителей, подарила мне начало
дружбы с Федором Михайличенко, председателем секции бывших узников.
Плотный, энергичный человек, интересный собеседник. К часу нашего знакомства
за его широкими, надежными плечами уже были физкультурный техникум, Ростовский государственный университет. Со мною беседовал уже известный ученый - геолог.
Уже подрастали дочери Елена и Юлия Федоровны.
И мы вместе продолжили, к сожалению, так и не завершившиеся при жизни Федора
удачей, поиски Юрчика.
А бухенвальдский укол врача-эсэсовца финишировал: после «эксперимента» усохла
верхняя часть лёгких...
Есть на Земле обетованной мемориальный комплекс Яд Ва Шем.
Аллея Праведников мира. Стена Почета.
На ней высечено имя Федора Михайличенко. Посмертно...
У Стены Праведников мира старый Исраэль Меир Лау мысленно встречается с
ростовчанином Федором и видит себя не главным раввином Израиля
(он нес эту службу десять лет), не главным раввином Тель-Авива, а маленьким Юрчиком,
чью жизнь в земном аду защищал Федор.
Ведь благодаря ему выжил Исраэль, благодаря ему отстояла право на жизнь семья Лау - от веточки Исраэль идет корень - 8 детей, 50 внуков, 4 правнучки. К этой семье раввин Лау добавляет дочерей Праведника - Елену и Юлию, побывавших в Тель-Авиве по приглашению главы семьи.
Не послала судьба послевоенную встречу Федора и Юрчика.
Но поиски увенчались успехом. Американским историкам удалось обнаружить в архиве Бухенвальда: «в восьмом - детском блоке концлагеря был единственный узник по имени
Федор, из России»…
Разве не похоже на Рождественскую историю, какие обычно приносит елка?
Юркова Ариадна Сергеевна – член союза журналистов России
Мирослав Хоперский проект «Неизвестная война»