Народный артист СССР Анатолий Полетаев: «Музыка – это любовь и созидание»

Интересный собеседник. Народный артист СССР Анатолий Полетаев: «Музыка – это любовь и созидание»

12 февраля 09:00

Ирина Ушакова

Оркестр «Боян» знаменит виртуозным исполнением народной и классической музыки. Этой славе почти полвека. Но сейчас оркестр переживает далеко не лучшие времена. Что происходит с оркестром? Какие нравственные и духовные опоры помогают выжить знаменитому музыкальному коллективу? Об этом в беседе с нашим корреспондентом рассказывает художественный руководитель Государственного академического русского концертного оркестра «Боян», народный артист СССР Анатолий ПОЛЕТАЕВ.

Анатолий Полетаев.
– Анатолий Иванович, оркестр «Боян» за свою полувековую деятельность снискал народную любовь, уважение и почёт в десятках стран мира. Изменилось ли сегодня в России и в мире отношение к русской классической музыке?
– Перемены происходят закономерно и неизбежно, но вопрос: в какую сторону? С точки зрения использования и понимания классической музыки, перемены идут в худшую сторону.
В России музыка ценится, как и раньше, но всё меньшим кругом людей понимающих и почитающих её. Для того чтобы люди понимали музыку, их нужно посвящать в неё, объяснять, что есть музыка, а что музыкой не является. Искусство – это инструмент, и в зависимости от того, в чьих руках он находится, будет соответствующий результат. Когда искусство строится по божественным целям, по законам любви, красоты и гармонии, тогда оно делается для духовного развития людей, для их воспитания по законам красоты, любви и гармонии. А если это дьявольское искусство (есть же такие термины, как дьявольская изобретательность, дьявольская техника, дьявольская красота), то его задача – разрушать. То же самое и в музыке. Есть музыка, а есть звуковая среда. Музыка – это согласованность, закономерность, красота, гармония, мелодия, любовь и созидание. А звуковая среда может быть как плодотворной и целебной средой, так и разрушительной, отравленной, агрессивной – то, что мы сейчас имеем нередко в шоу-бизнесе.
Человек проходит все стадии развития – ему доступно быть и духовным существом, и скотиной. Кстати, никакое животное не опускается нравственно так, как может опуститься человек. Замысел врага рода человеческого – разрушить в человеке пути духовного развития, заставить его принимать те виды уродства, которые ведут к уничтожению.
В этом смысле классическая музыка вечна. Её нельзя уничтожить, изменить в худшую сторону. Бах будет существовать всегда, и Моцарт, и Чайковский, и Рахманинов.
– В чём для нас ценность именно русской классической музыки?
– Классическая музыка остаётся достижением человечества и будет храниться в памяти народа до тех пор, пока он существует. В нашей стране в царское время классическая музыка была уделом элитарной публики, образованного класса, дворянства. Она ценилась, понималась. Благодаря этому возникали такие шедевры, как «Борис Годунов», «Хованщина», «Руслан и Людмила», «Евгений Онегин» и многие другие. Начиная с Даргомыжского, Глинки, Римского-Корсакова, Чайковского, Рахманинова, через «Могучую кучку» русская классическая музыка вышла на планетарный уровень. Сегодня нет композиторов такой величины, хотя ежегодно из консерватории выпускаются композиторы. Но композитор – это не только образование, это – замысел Божий, дар природы. Только после титанического труда воспитания, образования формируется то, что называется гением, классикой, Бахом, Бетховеном... Знания – это только основа для творца, фундамент, но ещё не сам творец.
Без Рахманинова Россия не может быть полноценной. Чайковский и Рахманинов – это авторы, которые лучше других писали музыку о русской душе и её природе. Их музыка исполняется на всех международных конкурсах пианистов. Все западные пианисты, если они хотят показать своё достоинство, вынуждены играть Рахманинова и Чайковского. Это потом, когда получат признание, они уже могут играть Хиндемита и другие разрушительные системы. Это системы неглупых, талантливых людей. Только они предали замысел Божий, потому что их соблазнили славой, деньгами, почестями. И они пошли по пути выполнения другой задачи. Поэтому высокое музыкальное искусство во всём мире деградирует.
– Но всё же концерты вашего оркестра по-прежнему собирают полные залы почитателей русской музыки.
– После выступлений нашего оркестра в любой стране люди аплодируют стоя. Причиной тому является тот репертуар, который мы играем, помимо виртуозных знаний и талантливости коллектива. Наш репертуар – это русская, славянская классика. Она человечна, она делает людей умнее, добрее, чище. Если это ещё исполняется на высоком исполнительском уровне, то успех практически гарантирован.
В Японии, в Германии, в Англии, в Скандинавии, в Болгарии, в Чехословакии, Польше есть публика, которая воспринимает с пониманием и благодарностью наши концерты. И во всём мире русская песня – одна из самых популярных.
– За последние десятилетия исчезло двадцать тысяч сёл и деревень. А с ними исчезает и народная песня – основа классической музыки...
– Народная песня – это часть национального иммунитета. Если вы хотите уничтожить народ, нужно уничтожить его культуру, его песню. А дальше он сам себя доконает и уничтожит собственными пороками. Война с народом России идёт уже несколько столетий. Задача одна – избавиться от законных владельцев такой огромной территории и энергетических запасов.
– В той соборности и собранности, в которой жили наши предки, всё было подчинено созидательной идее. И песни, и танцы…
– Народные танцы целомудренны, прекрасны по своей сущности, по своей задаче. У нас таких танцев уже нет. Были русские переплясы, которые давали здоровье, радость. В совместной пляске, совместном пении объединялся коллектив. А сейчас только зрелище, шоу, на которое народ только смотрит.
Митрофан Ефимович Пятницкий собирал и возрождал народные песни, но на нём это закончилось. Композиторы, которые раньше писали в народном стиле, сейчас уже подражают латиноамериканским ритмам в гармонии и в мелодии. От самобытной русской песни ничего не остаётся.
– Что символизирует название вашего оркестра?
– «Боян» – это символ объединения славянских народов, славянской музыки. Как назовёшь корабль, так он и поплывёт. Боян – древнеславянский певец-сказитель, реально живший в IV веке на Руси.
– Анатолий Иванович, как народные инструменты – гармоника, балалайка – нашли гармонию с инструментами симфонического оркестра: скрипкой, лирой? То есть, как создавался академический оркестр «Боян»?
– Сначала это был замысел создать оркестр народных инструментов, который бы нёс в себе задачу воспитания, просвещения и устройства досуга простых людей, которые сеют и пашут. Мне приходилось выступать во многих районах страны: и на целине, и в тайге, на ударных стройках. Там, в Сибири, мы выступали зимой в палатках. Перед нами сидели строители железной дороги и слушали ансамбль в сопровождении народных инструментов. Это было очень важно и нужно. Мы не играли примитивной или какой-то кабацкой музыки. Мы играли композиторов славянского мира. Я тогда уже был лауреат многих конкурсов и мог показать исполнительское искусство не только в лучших залах мира, но и в дальних районах России, где нет концертных залов, где выступали мы в цехах заводов и просто в полях. Такой оркестр был нужен.
Недостаток финансирования был всегда, недостаток внимания был всегда со стороны СМИ, со стороны министерства культуры. Главный наш сторонник и поддержка – публика, потому что наши концерты всегда были успешны из-за подобранного репертуара.
Однажды мы пришли к тому, что нельзя говорить о русской традиции, о русском духе, о русском интеллекте без наших классических композиторов. Нельзя находиться на примитивном уровне. Для того чтобы поднимать чувство национального самосознания, чувство достоинства, гордости за свою страну, нужно было обращаться к публике именно с высшими достижениями в области искусства. А без Рахманинова, без Глинки, Римского-Корсакова и Мусоргского нельзя быть победителем на сцене.
Публика, даже при том, что она не всегда одинаково образована, не всегда одинаково подготовлена, – всё равно мудра, всё равно понимает, что такое хорошо, а что такое ещё лучше. И чтобы пробиваться сквозь все трудности, нам нужен был успех не у администраторов, не у чиновников, а у публики. А для этого нам нужен был Рахманинов. Но всё ли мы можем сыграть на народных инструментах? У нас были домры, гусли, балалайки. Всё, чем занимался великий Василий Васильевич Андреев. Он хотел возродить и усовершенствовать примитивные народные инструменты. Сделал концертную балалайку, концертные гусли, сделал концертный оркестр. Но он был самобытный, только из национальных инструментов. У меня была задача – не повторять Андреева, но сохранять его достижения. Этим занимается и оркестр Осипова, и оркестр под управлением Некрасова.
Моей главной задачей было – выполнить заветы Андреева, о которых он говорил ещё в XIX веке – возрождать русскую песню, потому что она – иммунитет русского народа, а также воспитывать национальное самосознание. Это те самые фундаменты, без которых Россия не будет развиваться быстро и благополучно и станет лёгкой добычей недругов.
Сохранять русскую песню в новых условиях в конце XX века было главной задачей. Я занимался не только фольклором – я создавал русскую песню. И Надежду Бабкину, и ансамбль «Русская песня» создал, работая с ними, и только через несколько лет отпустил их в самостоятельную жизнь. «Русская песня» теперь, управляемая Бабкиной, используется в различных интересах. А я создавал её для сохранения фольклора и национальных традиций в русской песне.
Русская песня является фундаментом русской классической музыки, начиная от Глинки и заканчивая самыми последними русскими композиторами. Они все использовали этот животворящий источник. Возьмите симфонию № 4 Чайковского. Она заканчивается победно – на тему русской песни «Во поле берёза стояла». Это же не случайно. Вспомните слова Глинки, который говорил, что композитор не создаёт, он только аранжирует русскую песню. Музыку создаёт народ. Он брал народную песню, аранжировал, приводил её до уровня красоты и возвращал народу в совершенном виде.
Так вот на самобытных народных инструментах нельзя было играть русскую классику. Он выглядела пародийно и ущербно. Нужно было играть на развитых духовых инструментах: гобой, флейта, труба, валторна. Как же играть Рахманинова и Чайковского? Как же воспитывать достоинство русского народа? Для этого мне потребовалось сменить часть домр на скрипки. И мы добились того, что в нашем оркестре появилась новая звуковая эстетика. В каждом оркестре народных инструментов есть по паре гусель: щипковые и клавишные. Мы оставили в оркестре только клавишные гусли, а щипковые заменили на арфу. Тем самым мы создали в оркестре возможность играть всё. Если надо – народные танцы, если надо – классическую музыку. Это давало возможность выступать в разных жанрах: в академическом, в народном, в эстрадном.
– Какую музыкальную «школу» Вы прошли?
– Я народный артист Советского Союза. Окончил институт им. Гнесиных по классу баяна и дирижирования – и был первым, кто поступил в аспирантуру Горьковской консерватории по классу баяна. Моим учителем был Гавриил Фёдорович Зимин, дирижёр Большого театра на протяжении более 25 лет. Я учился в одном из самых лучших вузов столицы, был единственным на факультете лауреатом сталинской стипендии. Это значит, что я должен был сдавать все экзамены только на пятёрки, вести общественную работу в интересах института. В это время я много ездил за рубеж, был участником и лауреатом международных конкурсов… Я один играл сольные концерты по миру, целое отделение Баха. Но бросил свою личную карьеру для того, чтобы просвещать, воспитывать публику. Мне приходилось играть на родине Чайковского в Воткинске в начале 1970-х годов. Когда туда приехал оркестр «Боян», это было не только уместно, но и уникально. Весь концерт из произведений Чайковского в Воткинске никто не играл, потому что в этом маленьком городочке была одна гостиница на 15 мест.
У меня есть отдельная программа, посвящённая только Рахманинову, есть программа, посвящённая русским композиторам, посвящённая только вальсу, русскому романсу, русской песне. И всё это связано с темой воспитания, образования, просвещения…
– Анатолий Иванович, расскажите о нынешних проблемах оркестра «Боян».
– Оркестр «Боян» было решено ликвидировать. И это было решение Агентства по культуре, возглавляемого М. Е. Швыдким. И он до сих пор отстаивает эту ошибочную позицию, и его последователи отстаивают его замысел. Оркестр был бы уже уничтожен, уже были оформлены документы в связи с оптимизацией каких-то расходов, но съезд славянских народов в Минске не допустил этого – все единогласно проголосовали за то, что уничтожение оркестра «Боян» есть преступление перед славянской культурой.
С этой резолюцией обратились к президенту России Владимиру Путину. Он запретил уничтожать оркестр. Написал – оркестр сохранить и поддержать! Вынесли решение сделать оркестр государственной собственностью. Но поддержки не состоялось: не сделали президентского гранта, не подняли уровень зарплаты, как у музыкантов других московских академических оркестров. Несмотря на то, что оркестр «Боян» – лауреат Международного конкурса в Берлине, лауреат премии Ленинского комсомола, он до сих пор он находится в бедственном положении. Оркестр «Боян» оборудовал концертный зал в бывшей церкви в 1982 году, и когда пришло время, мы готовы были отдать свой концертный зал, известный на весь мир, – но нам взамен ничего не дали. Кому только не давали концертные залы и кинотеатры, только не нам. Оркестр бедствует, колоссальная текучка, кадры теряют свою прежнюю квалификацию. Всё держится на репертуаре и на опытности вашего покорного слуги.
– В какой помощи нуждается современная культура?
– Вспомним, в то время как Петербург был увлечён западной оперой, в Москве, на этой «купеческой периферии» рождались такие шедевры, как «Борис Годунов», «Хованщина», Чайковский и Рахманинов, Коровин, многие художники, музыканты, певцы. И развивалось это всё не за счёт государственного бюджета, а за счёт пожертвований меценатов – таких, как Стасов, Морозов, Третьяков, Мамонтов и другие.
Это были люди, которые обладали не только деньгами, но и пониманием смысла искусства, задачи искусства, его важнейшей ценности. Сегодня мы гордимся тем, что создано на основе частного капитала, частных усилий. Сейчас появились богатые люди, которые покупают виллы и яхты, дорогие футбольные клубы, острова. Они тратят деньги на свою славу и не понимают, что они обречены. Они паразитируют на терпении народа!
В этом сложность нашего периода истории. Надо ждать, пока появятся люди умные, заботливые, заинтересованные в развитии родной страны.
– Кто дорог вам из создателей музыки?
– Что касается лучших композиторов, то для меня это весь конец XIX и начало XX века: Рахманинов, Глинка, Мусоргский, Лядов, Калинников. Кто сегодня пропагандирует великого Вячеслава Александровича Овчинникова? Пусть он не такого масштаба, как Рахманинов, но он имеет право нести эстафету русской музыки. В лучшем случае пропагандируют Свиридова. Он достойный композитор, но не он один!
В наше время такие замечательные композиторы, которые писали музыку для народных инструментов – П.В. Куликов, Н.Я. Чайкин, А.Н. Холминов, Н.П. Будашкин и другие – не обладают возможностями Рахманинова, но в рамках своих возможностей внесли в сегодняшнюю культуру ценнейший вклад, сделали полезное и важное дело.
– Почему нам так важно сохранять русскую национальную музыку?
– Русский народ – это не только лапти и сарафаны, но это ещё Невский и Суворов, Пушкин и Лермонтов, Толстой и Достоевский, Ломоносов и Менделеев, Циолковский и Чижевский, Курчатов и Королёв, и множество других. Это высший уровень науки, это люди, первыми познавшие космос!
Для того чтобы народ жил, ему необходимо достоинство и самосознание. Нельзя быть только просителем, жаловаться на противников, что они такие-сякие. Надо в первую очередь бороться со своими недостатками, своими пороками. Надо себя упрекать, что мы стали слабее, глупее, что мы позволяем садиться себе на шею.
Но чтобы бороться, человек должен понимать, для чего он должен это делать, какие ценности сохранять.
Вот этим занимается музыка, если она настоящая. Этим занимается оркестр «Боян» – концертной музыкой в любом жанре. Где бы мы ни оказались, мы должны быть достойными представителями своего народа и концертными. А концертность – это предельная энергетика, предельная виртуозность, предельный профессионализм.

Прим. Адм.
Слушайте и наслаждайтесь:
http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=2001
http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=2000
http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=1999
http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=1998
http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=1997
http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=1996
http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=1995
http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=1995
http://forums.vif2.ru/showthread.php?t=1735