Кризис подталкивает к единой армии

КРИЗИС ПОДТАЛКИВАЕТ К ЕДИНОЙ АРМИИ

Андрей ЗАБОЛОТСКИХ, «Красная звезда».


Из-за кризиса многие европейские страны, пытаясь справиться с возникшими проблемами, вынуждены сокращать свои военные расходы. Так, в докладе Стокгольмского международного института исследования проблем мира представлены данные о том, что Испания в этом году сократила оборонный бюджет на 9 процентов, Италия - на 10, Болгария - на 7,6, Хорватия - на 8,3 процента... Франция в течение ближайших трех лет намерена сэкономить 5 млрд. евро.

Государствам, сокращающим оборонный бюджет на 10 - 20 процентов, приходится уменьшать численность своих вооруженных сил, закупать меньше оружия, увольнять гражданских сотрудников армии. Более того, пишет «Зюддойче цайтунг», сегодня говорят о том, что еще совсем недавно казалось абсурдным: Франция и Великобритания негласно рассматривают возможность объединения своих ядерных потенциалов. В Швеции, экономя на военных расходах, отменили всеобщую воинскую повинность. А ведь военная служба на благо нации всегда считалась у шведов связующим фактором между обществом и государством.
Подобные настроения царят и в Германии. В сентябре правительство страны планирует принять решение о реформировании бундесвера. Оно будет включать уменьшение расходов на технику и вооружения, что позволит сэкономить в долгосрочной перспективе 9,3 млрд. евро. Пойдет в нем речь и о дальнейшем сокращении численности военнослужащих. А главное - о том, чтобы по-новому определить место армии в государстве и отказаться от устаревших классических представлений о политике безопасности, обороне и о военном суверенитете.
Другими словами, экономический кризис настоятельно подталкивает европейцев к мысли о необходимости создания единой армии. Она, как считают некоторые аналитики, не только поможет легче пережить времена финансовой неустойчивости, но и может стать гарантом безопасности и реализации принципа разделения труда. В частности, Германия, по словам ее министра иностранных дел Гидо Вестервелле, всецело поддерживает идею создания войск ЕС. Причем они должны быть способны быстро и эффективно реагировать в кризисных ситуациях, действуя в интересах всей международной организации в целом, а не в интересах какого-либо государства, в нее входящего. Эти вооруженные силы должны подчиняться Европарламенту.
Создание войск ЕС, подчеркивает германский министр, придаст этой организации больший политический вес и позволит оптимизировать военные расходы стран-участниц. В то же время Вестервелле отметил, что эти вооруженные силы не будут направлены против кого-либо конкретно, а их создание не имеет под собой целью нарушить сложившуюся систему безопасности в мире.
В свою очередь глава МИД Италии Франко Фраттини уверен, что наличие у Евросоюза общей армии существенно упростит задачу по решению организационных вопросов с США. Проще от этого было бы и американцам. По его словам, сейчас приходится договариваться об отправке дополнительных войск и снаряжения с каждым европейским членом НАТО по отдельности, в то время как при наличии армии ЕС вопрос бы решался с одним-единственным европейским военным командованием. Фраттини также полагает, что в результате слияния вооруженных сил отдельных стран ЕС в единую армию первым делом должны появиться общие военно-морские силы и военно-воздушные силы. А затем уже можно перейти и к созданию общих сухопутных войск.
Следует отметить, что разговор о единой европейской армии ведется уже давно, по сути, с момента создания Евросоюза. Однако пока лишь удалось договориться о проведении общей оборонной политики, которая вырабатывается Военным комитетом ЕС, куда входят 27 министров обороны стран - членов Евросоюза. Создан и военный штаб ЕС, являющийся подразделением генерального секретариата Совета ЕС. Он отвечает за предварительное предупреждение, стратегическое планирование и оценку ситуации, а также консультирует руководство ЕС. В составе Военного штаба - 140 офицеров.
Наконец, принято решение о создании сил быстрого реагирования. Первоначально планировалось, что к 2003 году они будут располагать группировкой численностью до 100 тысяч человек, а также 400 самолетами и 100 боевыми кораблями. В мирное время части и подразделения должны были находиться в национальном подчинении, а решение о выделении принималось бы руководством страны-члена в каждом отдельном случае. Однако затем по инициативе Франции, Великобритании и Германии была принята новая концепция формирования подразделений быстрого реагирования. Их назвали боевыми группами, которые на ротационной основе должны находиться в постоянной готовности к применению. К 2008 году их предполагалось иметь 13 (затем было принято решение увеличить их число до 18 с продлением срока формирования до конца 2010 года) по 1,5-2,5 тыс. человек в каждой. Группы должны обладать способностью за 5-15 суток перебрасываться в район кризиса, находящийся за пределами ЕС, и автономно действовать там месяц. Каждая группа может включать четыре (мото)пехотные и одну танковую роту, батарею полевой артиллерии, подразделения боевого и тылового обеспечения, представляя собой таким образом усиленный батальон.
Однако и формирование этих групп идет с большим трудом, что объясняется отсутствием средств и наличием некоторых политических причин. Дело в том, что до последнего времени формированию единой европейской армии активно сопротивлялись Соединенные Штаты, для которых важнейшим стратегическим приоритетом остается сохранение НАТО. Ведь в рамках альянса обеспечивается американское военное присутствие на Европейском континенте. Поэтому любые инициативы, прямо или косвенно направленные на подрыв влияния НАТО, вызывают противодействие со стороны США.
Помогают им в этом плане и некоторые европейские страны, привыкшие заглядывать в рот Вашингтону. Это прежде всего Польша и страны Балтии, из уст руководителей которых пока не прозвучало ни единого слова, которое могло бы свидетельствовать о возможной переориентации их оборонной политики с вашингтонского центра на брюссельский.
Поэтому вопрос о создании единой европейской армии еще не скоро будет поставлен на повестку дня. Особенно учитывая кризис интеграционной модели Евросоюза, который проявился под действием экономических проблем. «У европейцев просто потеряна сейчас способность воспринимать адекватным образом окружающую действительность», - заявил в этой связи один из крупнейших европейских политологов, бывший министр иностранных дел Франции Юбер Ведрин. «В этом вакууме стратегической мысли, - отмечает он, - на первое место вышли морализаторские принципы, идеи прав человека и особого европеизма. Сейчас они показали свои пределы и ограниченные возможности». По его словам, даже если мировое сообщество и хотело бы жить по международному коду и международному праву, то его нынешнее состояние - многополярность - не предполагает существования стабильной и мирной архитектуры. Наоборот, функционирование нынешних международных отношений напоминает больше законы джунглей, нежели моральный порядок. И это несмотря на тот факт, что сейчас страны и народы взаимозависимы и стремятся к сотрудничеству. Во многом причина нынешних проблем Евросоюза, считает Ведрин, заключается в том, что в течение всего послевоенного времени европейская политическая элита не пыталась выйти из тени США и заявить о себе как о серьезной международной силе.

http://www.redstar.ru/2010/07/20_07/3_02.html