Как Суворов не дал Дунаю остановиться
Сегодня.Ру
Информационно-аналитическое сетевое издание
Раздел : Колесо истории
Как Суворов не дал Дунаю остановиться
http://segodnia.ru/print.php?s=0&n=13172
220 лет назад, 22(11) декабря 1790 года, русская армия одержала одну из самых блестящих побед в своей истории. Штурм турецкой крепости Измаил военные историки по праву считают одной из наиболее значимых побед Александра Васильевича Суворова.
Измаил – крепость, укрепленная французскими инженерами, представляла собой окружность длиною в десять верст. Вокруг крепостных стен был вырыт ров шириной 12 м и глубиной 6-10 м, в некоторых его местах стояла вода глубиной до 2 м. Внутри города имелось множество каменных построек, удобных для обороны. Это была крепость «без слабых мест», как назвал ее Суворов. Измаил защищали около 250-ти орудий разного калибра и 35-тысячный гарнизон. Командовал гарнизоном один из опытнейших турецких военачальников – Айдос-Мехмет-паша.
В сущности, значительную часть защитников Измаила составляли «штрафники», коим предстояло смывать вину кровью. Турки из ранее сданных турецких крепостей Килии, Хотина, Аккермана были посланы в Измаил. Причем, было приказано в случае сдачи рубить им головы.
После двух неудачных попыток русских войск взять Измаил, решение этой задачи было поручено Суворову. Прибыв на место и ознакомившись с ситуацией, он увидел, что трудности штурма превосходят все его предположения. Против 35 тыс. турецких солдат, русский полководец располагал лишь 30 тыс. человек, значительную часть которых составляли казаки, не приспособленные в то время по своему вооружению к бою в пешем строю. Для атаки укрепленного пункта нужен численный перевес – а здесь обороняющихся было больше, чем атакующих.
Суворов начал готовить войска к штурму. Вести неподготовленных людей на убой он не собирался. Недалеко от крепости был насыпан вал – точная копия измаильского. По ночам войска упражнялись, отрабатывая этапы штурма: подход ко рву, забрасывание его фашинами, переход, приставление и связывание лестниц, подъем на вал. Днем упражнялись в штыковом бою. Суворов проводил целые часы среди солдат, внушая им уверенность в успехе. Чтобы усыпить бдительность турок, Суворов велел построить две батареи, которые должны были свидетельствовать о намерении его продолжать осаду.
В двадцатом столетии другой великий русский полководец – Георгий Жуков на Халхин-Голе также прикажет вести масштабные фортификационные работы, чтобы скрыть от японцев подготовку к наступлению.
Изучая местность, Суворов понял, что наиболее доступна та сторона крепости, которая примыкает к Дунаю. Отсюда турки не ждали атаки. Главный удар Суворов решил направить на эту сторону. Задача остальных колонн сводилась к тому, чтобы отвлечь турок. Но в беседах с офицерами и солдатами Суворов не раскрывал своего замысла, внушал, что предстоит равномерная атака по всему фронту.
Накануне штурма Суворов послал в Измаил официальное предложение о сдаче и записку: «Сераскиру, старшинам и всему обществу. Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление – воля; первый мой выстрел – уже неволя; штурм – смерть . Что оставляю вам на рассмотрение». Комендант попросил установить на десять дней перемирие, а один из его заместителей заявил парламентеру, что скорее Дунай остановится в своем течении, чем сдастся Измаил. Впоследствии эту фразу стали приписывать самому коменданту.
Диспозиция предусматривала разделение атакующих на три отряда по три колонны в каждом. Каждая колонна состояла из пяти батальонов: в голове шли 150 стрелков, обстреливавших защитников вала, за ними 50 саперов с шанцевым инструментом, потом три батальона с фашинами и лестницами. В хвосте – резерв из двух батальонов.
Было решено начать штурм за два часа до рассвета, чтобы за короткий зимний день успеть до вечера подавить все очаги обороны. В три часа ночи взвилась первая ракета: войска выступили к назначенным местам. Колонны двинулись к крепости, соблюдая полную тишину. Одновременно отплыли и десантные суда адмирала де Рибаса (о том, что в Одессе есть знаменитая Дерибасовская улица, знает едва ли не каждый россиянин. Но мало кому известно, что назвали ее в честь храброго француза, служившего России и которого Суворов считал чрезвычайно хитрым человеком).
При приближении первых групп с вала был открыт сильнейший огонь. Турки узнали от перебежчиков о дне штурма и были наготове. Внезапности добиться не удалось...
В русской армии по опыту многочисленных войн знали, как опасен турецкий солдат, когда он обороняется на хорошо укрепленной позиции. И при штурме Измаила это в очередной раз подтвердилось. В России укоренился ложный стереотип о якобы легких победах над турками. На самом деле победы в боях с ними добывались в кровавых и тяжелых боях.
Колонна под командованием генерал-майора Ласси под плотным огнем турок остановилась. Солдаты в замешательстве приникли к земле и кинули лестницы. Соседняя, первая колонна генерал-майора Львова, замешкалась перед сильно укрепленным каменным редутом Табия. Особенно тяжелые потери несли казаки, вооруженные пиками.
Когда часть четвертой колонны во главе с Василием Орловым взошла на вал, турки, спустившись в ров, ударили им во фланг. Пики оказались бесполезными – янычары перерубали их, и казаки гибли во множестве под саблями турок.
Колонна генерал-майора Безбородко, перейдя наполненный водой ров, стала взбираться на вал, но была сброшена в ров турецкой контратакой. Безбородко получил тяжелое ранение в руку и сдал командование Матвею Платову, будущему герою 1812 года. Потерял уверенность в победе даже Михаил Кутузов – его шестую колонну турки дважды оттесняли с вала. Погиб бригадир (промежуточное звание между полковником и генералом) Рибопьер. Генерал Мекноб получил тяжелую рану в ногу, а в Лифляндском егерском корпусе выбыли из строя все батальонные командиры.
Кутузов послал донесение о невозможности дальнейших атак. Но Александр Васильевич знал, как воздействовать на честолюбивого генерала. «Скажите Кутузову, что я назначаю его комендантом Измаила и уже послал в Петербург известие о покорении крепости!», - отвечал Суворов. «Мы друг друга знаем», - говорил он после боя, - « ни он, ни я не пережили бы неудачи...».
Постепенно в сражении начинался перелом. Секунд-майор Неклюдов с горстью солдат овладел вражеской батареей. Пуля пронизала его руку навылет. Две пули вошли в левую ногу. Турок ударил его кинжалом в колено. Истекая кровью, Неклюдов продолжал бой. Тут майор получил еще рану в грудь. Он упал, но уже вся колонна егерей подошла к батарее, и на стенах крепости загремело «ура». Полумертвого Неклюдова понесли на ружьях в лагерь. Он был первым, кто взошел на вал Измаила.
Отряд под командованием генерал-майора Арсеньева удачно высадился с двадцати судов. Турки были сбиты с приречной стороны, и де Рибас скоро вошел в связь с Кутузовым. К восьми утра русские заняли все внешние укрепления Измаила. В Бендерские ворота ворвалась кавалерия – воронежские гусары. Судьба крепости была решена...
Но турки не собирались сдаваться и стойко сражались на улицах и в домах. Комендант подавал им пример воинской доблести. С двумя тысячами янычар он засел в одном из каменных строений. Несколько раз турки отбили атаки фанагорийских гренадер – любимцев Суворова. Наконец ворота были выбиты пушечными выстрелами, и гренадеры ворвались внутрь, переколов турок. После на теле коменданта насчитали шестнадцать штыковых ран...
Из рапорта Суворова Потемкину о взятии Измаила
«Жестокий бой, продолжавшийся внутри крепости, чрез шесть часов с половиною, с помощью Божиею, наконец решился в новую России славу. Мужество начальников, ревность штаб-и обер-офицеров и беспримерная храбрость солдат одержали над многочисленным неприятелем, отчаянно защищавшимся, совершенную поверхность, и в час пополудни победа украсила оружие наше новыми лаврами...
Крепость Измаильская, столь укрепленная, столь обширная и которая казалась неприятелю непобедимою, взята страшным для него оружием российских штыков... Число убитого неприятеля до двадцати шести тысяч... В крепости Измаильской найдено двести сорок пять пушек, в числе коих девять мортир, да на берегу двадцать... В трофеи взято триста сорок пять знамен... Урон с нашей стороны в сей столь твёрдой крепости не более как убитых нижних чинов тысяча восемьсот пятнадцать, раненых две тысячи четыреста сорок пять...».
Максим Купинов
22/12/2010 10:55
