Отрывок из воспоминаний Соловьева

Воспоминания об оккупации
Отрывок из воспоминаний Соловьева. Режиссера. Его разговор с художником Борисовым (один из лучших в кино, корифей). Соловьев случайно узнал, что Борисов из Краснодона, и его старший брат в той самой "Молодой гвардии" был и погиб.

"- А немцев помнишь?
- Как же, очень хорошо помню. Мне было уже тринадцать лет, я ходил в художественную школу. Естественно, ходил босой. Помню, теплая-теплая мягкая пыль, идешь в этой ласковой пыли с папкой под мышкой - на душе так хорошо!
- Как это - на душе хорошо? А немцы?

- Что-то такое тогда мне стало настоящее открываться, и вот помню идешь бесшумно босой по теплой пыли...
- А немцы-то что?!
- Видишь ли, ничего дурного я о них сказать не могу.
- Как?!
- Очень даже были обходительные, интересные немцы. У нас на улице стояла танковая бригада. Тигров. Большая танковая бригада. А вся улица была сплошь из мазанок, и у каждой - свой душистый палисад, полный цветов и яблонь, и почти в каждый палисад был загнан танк. Они там стояли - в цветах, в мальвах, в подсолнухах - ожидая, вероятно, военных действий, но за забор не выезжали, по улице можно было спокойно проехать, пройти. Я почему-то очень хорошо помню вечера: такое умиротворение было в воздухе... Такой странный покой....
- Как умиротворение?!
- Да-да, умиротворение. Солнце садится, цветы рядом с танками одуряюще пахнут, броня за день нагрелась, и от нагретой брони у цветов немыслимый запах. И вот вечером на эту нашу улочку с хатками, мазанками, танками выходят немецкие офицеры прогуляться....
- Как прогуляться? В мундирах?
- Да Бог с тобой! Они выходили в халатах, кто в клетчатом, у кого - в цветах, и почти все добропорядочно так курили длинные трубки. Помню, садится солнце, я иду из художественной школы, где только что рисовал прекрасные цветы в глиняном горшке, иду по мягкой-мягкой дороге, за мной облачками клубятся столбики пыли, я иду к своей хате, где-то играет патефон, а слева и справа гуляют спокойные, степенные, вежливые немцы, говорят друг дружке: Гутен таг, отвечают: Гутен абенд, трубочки попыхивают, улыбаются мне: Гутен абенд, киндер. Отвечаю им: Гутен абенд, герр официр...
- Саш, у тебя об этом времени никаких других воспоминаний нет?
- Других нет. Я до сих пор не очень хорошо понимаю, чего мой брат в этих немцев так вцепился. Потом началось, конечно - бои, свалка. Мы все это время отсидели в погребе, и, когда вышли, уже никаких немцев, никаких гутен абендов - стоят наши танки, заборы все повалены, палисадники и цветы перемолоты всмятку. Конечно, приятно, что наши пришли. Но знаешь, ощущение, будто какая-то романтическая картинка повисела в воздухе и стерлась...."

+++++++++++++++++++

А мы удивляемся "штрафбатам"..... Эти деятели, возомнившие себя совестью нации, просто больны. А карательную психиатрию отменили....