МОРСОВА Наталья Евгеньевна

[Cliver F]

ПАМЯТИ СЕРГЕЯ МОРСОВА

Ушёл из жизни член международного союза славянских журналистов Сергей Валерьевич Морсов. Ему было 42.
Сергей родился и вырос в Москве. После окончания технического училища служил в армии на полигоне в казахских степях. Вернувшись домой, работал, учился. Безоблачность молодости оборвалась в одночасье, - проводы девушки поздним вечером оказались роковыми – стал инвалидом с травмой обеих ног.

Литературным творчеством и фотоделом Сергей занимался с детства. Вдохновение черпал в холодной скалистой Карелии, - краю непуганых птиц и синеглазых озёр. Именно ей – Карелии посвящались рассказы, очерки, эссе, фотографии, полные восхищения первозданным миром. Любил отшельничать на заповедных островах Ладожского озера. Заядлый и удачливый рыбак, он с азартом состязался с осторожным лещом, коварным судаком и изворотливой щукой. Рыбацкие рассказы полны восторга, но леска для него не столько орудие лова рыбы, сколько нить, связующая человека и Природу.
Став инвалидом, Сергей освоил плетение из ивовой лозы, из растительных материалов мастерит уникальные икэбаны. Писал. Но душа всегда рвалась на свободу, на природу. Научился ходить на протезах и много времени вновь проводил на просторах любимого Ладожского озера.
Глубокое знание природы основано на собственном опыте. Его восхищение не созерцательно. Сергей ощущал себя полноценной частицей первозданного мира, где есть не только удовольствия, но и опасности – ураганные ветры, жгучие морозы, грозные штормы, которые надо уметь преодолевать. Болотная трясина, громады голых скал, непролазные ельники и таинственные лесные озёра дали много удивительных встреч с их обитателями. Об этом он и писал.
Сергей активно печатался в журналах: «Природа и человек. ХХI век», «Охота и рыбалка XXI век», «Охота», «Охотничий двор», «Домашний очаг», «Свирель», «Свирелька», «Друг», «Истина и жизнь», «Друза», «Лучина», газ. «Надежда», «Пять охот».
С раннего детства наблюдения за таёжным лесом, озером, рыбами, животными, их населяющими, помогали Сергею не бояться природы, а существовать в ней: «Здесь человек и природа сливаются в неразрывную сущность, полную гармонии и мудрости», - так говорит автор о единении человека и природы. Сергей пишет: «В лодке – надувашке я отправляюсь на лесное озеро. Я еду в таёжную глубинку, чтобы насладиться яркой поступью весны, бурной красотой таёжного лета и богатством красок золотой осени. Устрою привал на берегу глухого озера, окружённого плотной ратью величественных скал, поросших могучими соснами и елями. Робинзонить на лесном озерке – огромное наслаждение. Наедине с природой забываешь проблемы, которые, порой, кажутся неразрешимыми. Здесь не хочется слушать радио, да и музыка мешает: у природы своя музыка. Здесь всё иначе: первозданный мир принимает тебя в свои объятия, открывает сокровенные тайны, щедро питает душу чистотой помыслов и любовью. Целебный воздух и звенящая тишина лечат. Здесь слепой становится зрячим, а глухой слышащим, обостряется обоняние, и начинаешь чувствовать то, чего раньше никогда не ощущал. Тут всё устроено мудро и гармонично, и нет лишних обитателей: насекомых, зверей и птиц, здесь каждый имеет право на существование. Все они живут по своим законам, и мы не можем нарушать задуманное равновесие. И наполняешься благодарностью ко всему, что тебя окружает, к каждой божьей твари, которая залезает к тебе под куртку, кусает за нос, крадёт кусочки хлеба и выловленную рыбку. В природе нет праздности, достойны уважения все плавающие, ползающие, порхающие, поскольку заняты важным делом - борьбой за выживание. Для природы ценны все, и всякая живая и неживая материя играет свою роль в круговороте жизни. Только здесь начинаешь понимать широту, многообразие мира и своё место в этом мире… И вот, надышавшись запахами тайги, утолив голод свежесваренной ухой, а жажду - чистой ключевой водой, я с наслаждением растягиваюсь на душистом лапнике возле костра и слушаю голоса птиц, шум прибоя, шелест трав, поскрипывание сосен, говор берёзовых серёжек, журчание сбегающего со скалы ручья, дыхание ветерка. И я растворяюсь в приятной неге, забывая обо всём, что тревожило когда – то… А потом возвращаешься домой с ощущением благодати, умиротворения и уверенности в завтрашнем дне, будто наполняешься богатырской силушкой, напитаешься водицей живой. И такой прилив сил и бодрости, что готов горы свернуть. Неожиданные встречи с лосями, зайцами, лисами, бобрами, ондатрами, норками, утками, с быстрокрылыми соколами и стремительными ястребами вдохновляют, будоражат воображением и побуждают к творчеству. Возникает потребность запечатлеть увиденное: сфотографировать, зарисовать, описать словом случайно подсмотренные наблюдения за жителями леса и воды, за рождением нового дня, бурными рассветами и тихими закатами, за ночной мглой, сидя у костра, за торжеством восходящего солнца. И я вновь и вновь возвращаюсь в потаённые уголки тайги, на берега лесных речек и любимого озёра, чтобы послушать голос естества». Именно это любимое озеро и погубило Сергея во время шторма.
Сергей считал, что природа очищает душу человека от всякой скверны: «Как хочется найти потаённую дверь в коридорах своей Души, распахнуть её, и пусть свежий ветер ворвётся в затхлые углы. Душа напитается свежестью раннего утра, умоется росой и засияет чистотой и непорочностью»…
Сергей был глубоко верующим человеком. Литературные произведения и фотоработы наполнены большой любовью к солнцу, земле, воде – к жизни. Он жил надеждой, что новый день будет лучше: - «он будет добрым и безмятежным,… наполненным запахами леса, полей, воды. Жаркое солнце напитает его драгоценным теплом … Природа живёт своей непостижимой гармонией и мудростью. Только уединение в первозданном мире приоткрывает величайшую тайну мироздания. И только здесь, Душа, соприкоснувшись с величием природы, утешена покоем, наполнена свободой и радостью познания… Как хочется взлететь над землёй и плыть над лесами и горами, озёрами и островами, и любить, любить эту Землю, великую и чистую», - таким было мироощущение Сергея Морсова.
Семья, коллеги, товарищи по перу, по союзу славянских журналистов помнят Сергея Валерьевича Морсова и скорбят о его кончине.