10.03.11
Наталья Антоненко Σ
Правительственная комиссия по высоким технологиям и инновациям: Обсуждение

Учёные ждут от государства внятной политики

http://www.strf.ru/material.aspx?Cat...188&d_no=37659
Во многих странах биотехнологии воспринимаются как основа развития в XXI веке – не «нано», а именно «био». Если в России это получится осознать, то, конечно, господдержка данного направления нужна. Но, по большому счёту, оно должно стать частью нормального развития общества, уверен Алексей Леонтьевский.
Алексей Леонтьевский: «Наш рынок оккупирован западными компаниями. Например, в Европе запрещены стиральные порошки, в составе которых есть полифосфаты, опасные для окружающей среды. А в России нет такого закона, поэтому отечественные разработки, позволяющие заменить в порошках вредные вещества, не могут пробиться» Справка STRF.ru:
Леонтьевский Алексей Аркадьевич, заместитель директора по науке Института биохимии и физиологии микроорганизмов им. Г. К. Скрябина, заведующий лабораторией микробной энзимологии, доктор биологических наук
Как Вы считаете, нужна ли какая-то специальная государственная поддержка развития биотехнологий в стране?
– Могу ответить вопросом: «Нужна ли государственная поддержка для того, чтобы на железной дороге были рельсы?» Если есть железная дорога, предполагается, что там есть рельсы, поезд по ним едет. Специальной поддержки для существования рельсов не нужно. Так и с биотехнологиями. Если общество нездорово или неразвито, то государство должно выделять ресурсы на ключевые направления. В развитых странах биотехнологии воспринимаются как основа развития в XXI веке – не «нано», а именно «био». Если мы это осознаем, то, конечно, поддержка нужна. Но, по большому счёту, это должно стать частью нормального развития общества.
У государства есть целый набор инструментов: финансовые, регуляторные (законы, льготы, преференции). Какие из них надо использовать, чтобы оказывать поддержку?
– Мне кажется, в нашей стране правительство плохо знает, что делает наука. Зачастую к ней относятся как к дойной корове: с вечера накормили – утром должно быть молоко. Но такие подходы обычно не срабатывают. Практические результаты от серьёзной науки приходят не сразу. Они могут появиться и через 10, и через 20 лет. А многие наши руководители считают, что конкретные коммерческие результаты должны заявить о себе буквально через три года после начала проекта.
Государству необходимо оформить внятную позицию. Я не могу понять, какая сегодня позиция у государства, не могу её коротко сформулировать. Почему-то правительство вдруг решило, что «настоящая» наука должна быть организована на основе университетов. И теперь огромные деньги, которые выделяются на науку, направляются преимущественно в университеты, где, к сожалению, по многим причинам серьёзных научных школ зачастую нет (я не беру МГУ и другие отдельно взятые лидирующие вузы). Когда в такие учебные заведения направляют миллиарды, на которые закупается оборудование и при этом никто не знает, как на нём работать, как его установить, – это не есть развитие науки. А в академические институты, где техническая база разваливается, деньги не поступают. Конечно, и вузам деньги нужны, и в вузах нужно развивать науку, но необходим баланс. Иначе возникает опасность, что реально существующая «академическая» наука умрёт от недофинансирования, а «новая» наука в вузах не успеет сформироваться (научные школы не возникают по приказам). Увеличивая финансирование вузов, чиновники рассчитывают привлечь туда специалистов из других секторов науки. Предполагаю, что это калька с американской модели. Но ведь среднестатистический американец может сменить место жительства несколько раз, и проделывает он это легко: покупает квартиру в другом штате, перевозит вещички – может в несколько дней уложиться. А у нас человек 15 лет стоял в очереди на квартиру, прежде чем получить её, – он не сможет переехать из своего института в университет в другом городе с тем, чтобы там развивать науку. Кстати, ни дополнительных ставок, ни квартир для таких специалистов вузам не предоставляют, а купить жильё на зарплату научного сотрудника, мягко говоря, непросто. Так что я не понимаю, на что рассчитывает наше правительство в данной ситуации.
Как Вы оцениваете предложения НИОКР в области биотехнологий и спрос на них со стороны промышленности? Бизнес готов выпускать новые продукты?
– Для того чтобы получились новые продукты, должна быть промышленность. В академических институтах есть огромное количество разработок, готовых к внедрению. Но не всегда есть промышленность и деловая среда, которые способны эти разработки принять.
Может быть, тогда государству следует сосредоточиться на том, чтобы помогать именно бизнесу – для появления заказчика?
– На мой взгляд, это неправильный подход. Государство должно помогать бизнесу разумными законами. Можно предоставлять малым инновационным предприятиям льготы по налогам – в развитых странах такие льготы даются на много лет. Но помогать бизнесу, особенно крупным компаниям, финансовыми вливаниями, на мой взгляд, не нужно.
Есть ли проблема с внедрением биотехнологической продукции? Нужно ли для неё создавать лучшие конкурентные условия по сравнению с традиционной?
– Это главная проблема. Наш рынок оккупирован западными компаниями, которые, естественно, не хотят отдавать его другим. Как вы понимаете, маленькая фирма, выпускающая продукцию, способную конкурировать с товарами фирм-гигантов, просто не сможет пролоббировать свои интересы через Государственную Думу. Не сможет провести нужный закон, который помогал бы ей честно конкурировать. Вот вам пример: в Европе запрещены стиральные порошки и моющие средства, в составе которых есть полифосфаты, опасные для окружающей среды. А в России такого закона нет. Поэтому отечественные разработки, позволяющие заменить в стиральных порошках вредные полифосфаты на безопасные компоненты, не могут пробиться: зачем тратиться на их внедрение, когда при отсутствии законов в России можно продавать уже готовые средства, хотя бы и вредные для окружающей среды, и запрещённые в Европе? Государство должно создать благоприятную атмосферу для развития инноваций. Пока же её нет.