1941 ГОД - ПЛЕН

[mirhop]

Шталаг 326(VI-К) был построен на костях русских военнопленных,
каждый кирпич, каждая стенка барака, каждый метр колючей изгороди были пропитаны
русской кровью, куплены ценою неимоверно тяжёлых страданий и унижений русского человека.


первые военнопленные в шталаге-326

Из рассказа бывшего военнопленного лейтенанта Здор Дмитрия Марковича
из села Владимировка, Добрянского района, Черниговской области:
«Это было 7 июля 1941года. Истощённые, измученные до полусмерти дорогой,
без воды и пищи тянулись длинной колонной русские военнопленные со станции Хёвельхоф (Hővelhof) в лагерь З26. Это был второй транспорт, прибывший в Шталаг-326.
В шталаге мы получили по 3-4 картофелины и по кусочку чёрного суррогатного хлеба.
На ночь мы оставались под открытым небом и, чтобы согреться, развели костры.
Но греться нам не пришлось, так как немцы открыли по горящим кострам стрельбу.
Утром построили всех в колонны, и мы стояли по команде "смирно" около четырёх часов, дожидаясь глотка чаю. Построение происходило при помощи собак и палок. Когда собака сбивала с ног военнопленного, к нему подскакивали 3-4 немца и избивали его до потери сознания.
Кто, по мнению немцев, был плохо умыт, того тащили к помпе и поливали холодной водой в течение 10-15 минут.
После обеда снова всех выстроили. Появились солдаты в черных фуражках.
Это были гестаповцы - СС. Они выводили из строя всех, кто им казался похожим на еврея.
Находившиеся в строю должны были в это время стоять по команде "смирно". Если кто поворачивал голову или шевелился, то получал по голове удар резиновой дубинкой.
Подобные построения повторялись на протяжении нескольких дней, иногда эсэсовцы приносили с собою сырую брюкву и бросали её в строй военнопленных. Кто посмел наклониться и взять брюкву, тот подвергался жестокому избиению, для большей "острастки"
при этом поднимали стрельбу из автоматов и пистолетов».

За вторым транспортом вскоре прибыл третий, четвёртый и лагерь к концу июля 1941 года уже насчитывал более 12 000 человек.
Стояли пасмурные дни, часто шёл дождь. Жить под открытым небом
было невозможно. В середине июля, с разрешения немцев, люди начали
рыть ямы для жилья. Это был тяжёлый, каторжный труд. Лес пилили колючей проволокой, землю копали котелками и ложками, сосновыми сучьями. Через две недели лес покрылся сплошными ямами, сверху закиданными брёвнами и древесной хвоей. При беспрерывном дожде ямы наполнялись водою. Нередко они обваливались, заживо погребая людей.
После отбоя люди не имели права выходить из своих нор. Оправлялись в ямах.
Тех, кто выходил наружу, расстреливали из автоматов.



норы-землянки в шталаге-326



в норе-землянке

Из рассказа бывшего военнопленного Куценко:
Харьковская обл., Дворичанский район, село Вильшаны
«Однажды, в начале августа 1941 года 60 пьяных эсэсовцев с собаками, с криками ворвались в лагерь. Овчарки вскакивали в землянки, в которых мы тогда ещё жили, и вытаскивали наверх больных и слабых. Фашистские солдаты разрушали наши "квартиры", докалывали штыками оставшихся там людей. В течение 30-40 минут все было сравнено с землёй. Много пленных было заживо погребено в землянках. Потом нас согнали в один угол - собаки рвали зубами, а часовые без разбора били прикладами и кололи штыками.
За время "штурма" было убито и завалено землёй 56 человек. Такая участь постигла и одного моего товарища. Не помню его фамилии. Знаю только, что звали его Ваней, что был он из Москвы. Я жил с ним в одной землянке, он что-то приболел, и когда начался штурм, видимо, не успел выскочить.
На другой день после "штурма" я откопал его труп, Он был синий, весь покусанный собаками».

В середине сентября 1941 года началось строительство бараков.
Военнопленные, получавшие мизерный пищевой рацион, к этому времени представляли собой
совсем обессиленную и нетрудоспособную массу.
Их постоянно мучил острый голод. Насколько был силен этот голод, говорит то, что в лагере была съедена вся трава - люди с каждым днём слабели.
И вот этих слабых, голодных, измученных людей стали выгонять на строительные работы.
Немцы каждый день строили без всякого разбора тысячи военнопленных и гнали их за 7 километров от шталага на станцию Хёвельхоф за стандартными щитами для будущих бараков.
Больные и слабые, которые не в состоянии были выдержать долгого пути с тяжестью на плечах, падали, их кололи штыками, били прикладами,
пристреливали. Остальные, качаясь от ветра, сгибаясь под непосильной ношею, медленно продвигались под пинками и ударами немцев.
Взявшие щиты первыми уходили далеко вперёд, а последним приходилось их догонять бегом, упавших без чувств, клали на щиты и несли в лагерь. Часто немцы, во время марша, находили забаву в том, чтобы толкнуть несколько человек, заставить их упасть и смеялись над придавленными под щитами людьми.
С 12 часов до 13 часов раздавали обед - один литр "баланды" из травы - и гнали вновь на работу до 20 часов. Таким образом, рабочий день, начинавшийся в 7 часов утра, длился 12 часов. Уклонявшихся от работы немцы ловили и избивали, а затем привязывали на 2-3 дня колючей проволокой к деревьям, не давая им в течение этого времени ни хлеба, ни воды.


В начале октября 1941 года в западной части лагеря было построено 5 первых бараков, но жить в них не разрешалось, и военнопленные по-прежнему продолжали прозябать в ямах. Глубокой осенью
в этих бараках разместили штатных работников, обслуживавших лагерь (полицейских, банщиков, поваров, санитаров и др.).



нора землянка, на заднем плане первые бараки

К концу лета 1941 года в шталаге-326 находилось значительное количество русских военнопленных, прибывших из различных сборных лагерей. Они жили в ужасных бытовых условиях. Грязь, скученность, отсутствие бани и какой бы то ни было дезинфекции, привели к большой завшивленности военнопленных. Угроза распространения брюшного тифа нависла над лагерем. В порядке очередной "заботы" о военнопленных немцами были привезены походные дезинфекционные установки и поставлены прямо под открытым небом. Началась "санитарная обработка".
Люди раздевались, мылись пять минут под душем, а потом (осенью, часто под холодным дождём) мокрые, стучащие зубами от холода, в течение 2-х часов ожидали своих вещей. Тёплой воды, как правило, не хватало и многим приходилось мыться совершенно холодной водой.
Всех, кто пытался избежать холодной ванны, безжалостно избивали палками и обливали в довершение холодной водой из шланга.

Питание было рассчитано на то, чтобы пленный постоянно ощущал голод и умирал медленной мучительной смертью. На почве систематического недоедания у большинства пленных появились голодные отеки.
Нормы питания не обеспечивали и половинных потребностей для нормального существования человека, военнопленные получали
700-900кал-в 1941 году, 400-500 кал в 1945 году.
Хлеб (300 гр – в 1941 году,180 гр с марта 1945 года) был сырой, с примесью суррогатов, чёрный, по внешнему виду напоминающий торф.
Для пленных пищу варили из отбросов овощей и зелени, непригодных даже для кормления скота – полугнилой брюквы, гнилого картофеля или картофельных очистков, ботвы свекольной, турнепса и др. зелени. Вся эта "продукция" не только не чистилась, но даже и не мылась. Её окачивали холодной водой, резали и в таком виде закладывали в котёл, соли часто недоставало. Зимой, вместо свежей брюквы, и зелени пленным варили сушёную брюкву и какую-то сушёную траву.
Недоброкачественная пища из продуктов-суррогатов, гнилых овощей и зелени вызывала широкое распространение желудочно-кишечных заболеваний. У голодных, истощённых людей ослабленный организм не оказывал достаточного сопротивления инфекционным заболеваниям, которые принимали эпидемический характер.
Но даже и того, что было положено по утверждённым немцами голодным нормам суточного рациона, пленные полностью не получали и нормы оставались только пустой бумажкой, т.к. наиболее ценные, доброкачественные продукты расхищались немцами.
Вследствие этих причин смертность среди пленных получила большой размах.
Измученные продолжительным голодом пленные становились тенями. При росте в 176 см. вес истощённых пленных составлял только 42 кг.(!!!).
В бане на раздетых пленных страшно было смотреть - скелеты, кожа да кости.



Рисунок бывшего военнопленного Глинова А.С.


В «Обобщённом банке данных о защитниках Отечества, погибших и пропавших без вести в период Великой Отечественной войны и послевоенный период» есть следующие записи о первых погибших в шталаге-326:

через семь дней после прибытия первой партии военнопленных, отделением учёта шталага-326 (VI К) была зафиксирована смерть:

Номер записи 81791562
Фамилия Покусоян
Имя Микола
Дата рождения 06.12.1919
Воинское звание солдат
Судьба погиб в плену
Дата смерти 13.07.1941

Номер записи 81791563
Фамилия Куземушкин
Имя Пётр
Дата рождения 15.08.1918
Воинское звание солдат
Судьба погиб в плену
Дата смерти 13.07.1941

17 июля 1941 года - умер от огнестрельного ранения рядовой Колакобин (Кдаробен) Георгий Алексеевич.
Номер записи 300204619
Фамилия Колакобин (Кдаробен)
Имя Георгий
Отчество Алексеевич
Дата рождения 12.06.1920
Судьба Погиб в плену
Дата смерти 17.07.1941
Адрес родственников: Ставропольский край, ст. Беслан корп. 30 кв. 2
Александра Игнатьевна

Их тела были похоронены на окраине кладбища церковного прихода
Святого Ахатия в Штукенброк-Зенне.

В августе 1941 года число умерших начало увеличиваться, и в начале сентября лагерю военнопленных было отведено собственное кладбище в непосредственной близости от церковного кладбища.
В течение следующих лет в 36 общих могилах, длина каждой из которых составляла около 116 метров, были захоронены тысячи советских военнопленных, умерших в шталаге и находящемся неподалёку госпитале Штаумюле и на работах в ближайших окрестностях.


В тот день, когда в шталаг 326 прибыли две первых партии военнопленных, насчитывавших около 4000 человек, в газете "Вестфелишес Фольксблатт Падерборн" была опубликована статья: «Их последний бой.
Большевистские нелюди в немецком плену (отрывок)».

Вполне возможно, что судьба военнопленного столь сильно угнетает
солдата, что он теряет душевное равновесие и меняется внешне. Этот процесс отражается и на его лице. Так было во Франции. Однако то, что здесь могут увидеть жители Центральной Европы - это самая примитивная
и низменная часть белой расы. Настоящие лица преступников, бычьи шеи, плоские лбы и лживые, коварные взгляды. В таком виде проходят перед
нами борцы за свободу и права человека, порабощённые, раздавленные существа, слабые, еле волочащие ноги, больше похожие на обитателей джунглей, чем на солдат. Даже их грязная, никуда не годная военная форма наводит на интересные мысли. Это не только грязь дорог и лесов, это не только следы пребывания солдат под открытым небом - ведь и нам приходилось бывать в таких условиях - это старая грязь, приставшая к отвратительному обмундированию ядовито-зелёного цвета, это неряшливость и распущенность.
А вот вновь появилось несколько фигур, похожих на крадущихся кошек, с широкими скулами и восточным разрезом глаз. Тупо и бездумно плетутся они в колонне за идущим впереди человеком, садятся вслед за ним и встают, когда тот поднимается. Человеческое стадо, лишённое всякой духовности и культуры, посланное Москвой на борьбу за свободу и всемирное обновление! Эти оторванные от жизни существа, скорее, животные, чем люди, идущие сейчас в плен, возможно, ещё совсем недавно шагали под советским знаменем под громкие звуки "Интернационала", чтобы повсюду бить фашистов, о которых они не имели никакого представления...
Эти фанатики большевизма, эта подлая солдатня - опасные враги, и лучше всего это знают наши солдаты из опыта прошлых боев. Такой враг не воюет открыто и честно, его оружие - коварство и организованный грабёж. Эти животные, убившие из засады уже многих немецких солдат, как правило, прячутся от крупных подразделений, предпочитая нападать на отдельных немецких военнослужащих. Такая тактика как две капли воды напоминает методы уличного боя, которые Москва когда-то хотела применить в гражданской войне в Германии. Уже не раз пленные русские коварно нападали на немецких караульных солдат ночью или при прохождении колонны пленных через лес, чтобы завладеть оружием. Однако в таких случаях с ними не церемонились. Нет никаких сомнений: большей частью
в колоннах военнопленных мы видим отъявленный коммунистический
сброд с преступными инстинктами и подлыми лицами.
Когда видишь эти орды, рассудок и сердце отказываются понимать, за
что природа так плохо обошлась с человеческой расой. Неужели это представители народа, который до коммунистической эры все же подарил миру известных художников и учёных? Нет, в этих заключённых, самому старшему из которых не более 30-35 лет, мы впервые видим олицетворение плодов тлетворного влияния большевизма на русский народ. Это потрясающая по своей трагедии картина, показывающая, во что превратился здоровый по природе народ из-за жизненного кредо еврейского коммунизма. Политическое сознание и нравственность всех этих людей, марширующих теперь в немецкий плен, сформировались под воздействием большевизма, который апеллировал только к самым низменным инстинктам, убивая души ещё в раннем детстве и делая их невосприимчивыми к ценностям европейской культуры. Большевизм привил славянству тупую ненависть ко всему, что не является коммунистическим. Так появились воспитанные на идеологии большевизма неполноценные люди, которых теперь Москва ведёт в бой против нас, и при помощи, которых она когда-то хотела обратить мир в новую веру и достичь "новой справедливости ". При виде этих неполноценных людей приходишь к полному убеждению, что, действительно, давно пора полностью искоренить большевизм - это регрессивное направление развития человечества.


Источник: Их последний бой. Большевистские нелюди в немецком плену.
Вестфелишес Фольксблатт Падерборн, г. Падерборн, 10.07.1941.
Отто Рейнхард // Шталаг 326 (VIK) Зенне – лагерь военнопленных в Вестфалии. – Борхен: Янус Друк, 2001. – 59 с.