Киселевич Николай Кондратьевич

[Cliver F]

Киселевич Николай Кондратьевич



Заместитель председателя Союза славянских журналистов.
Белорусский поэт.

Мне нашептали березы


Мне нашептали березы:
Стихи ты попроще пиши,
Про хлебное поле, про росы,
Про богатство славянской души.
Поэзией чистой и тонкой
Дُуши людские лечи.
Пусть песней раздольной и звонкой
Навеки в народе звучит.

04 октября 2008 г.

Сборник стихов "Калина во ржи" - http://forums.vif2.ru/attachment.php...1&d=1327522041

[Cliver F]

"Мне нашептали березы".

Сборник стихов, 2008 г.

[Cliver F]

Новая песня "Калина во ржи" - музыка Аллы Вербицкой, слова Н.К. Киселевича

[Cliver F]

Ода
Николаю Киселевичу

Всё тикают часы, отсчитывают годы,
Бесповоротно уложив в спираль…
Вот только лишь вчера ты молодым был вроде,
Таким же юным лютый был февраль.

Ты бегал вольно, беззаботно по Полесью,
И падал с криком в мягкую траву,
Мечтал и думал об единственной − Олесе,
Чтоб увести, целуя, под листву.

Умчалось детство вдаль, как жаль, что безвозвратно,
Является в туманах, грёзах, снах…
Труд завершился твой – почётный, честный, ратный,
Осталось удовольствие в словах.

Впадаешь в грусть, услышав птиц в Полесье,
Свой воспеваешь белорусский край,
Слагаешь гимн берёзам, солнцу в поднебесье,
Не уставай наш друг, наш Николай!

Пусть тикают часы и складывают годы –
Держись! Проснись и пой, не унывай!
И одевайся по французской, острой моде,
В строю всегда будь, с дамой не зевай!

20 февраля 2014
Мария Веселовская-Томаш

[Cliver F]

УДК 82-1
ББК 84 (2Рос+Рус)6.5
К – 28

http://forums.vif2.ru/images/attach/jpg.gif

Николай Кондратьевич КИСЕЛЕВИЧ

Родился в Гомельской области Республики Беларусь.
Окончил Высшее общевойсковое командное училище и Академию.
Воин-интернационалист. Полковник в отставке.
Заместитель председателя Международного союза Славянских Журналистов. Активно занимается общественной деятельностью.
Автор издал четыре сборника лирических стихов: «Песня − моя Россия», «Позови ты меня, позови», «Мне нашептали берёзы» и «Калина во ржи». Более сорока из авторских произведений композиторами России и Белоруссии переложены на музыку.
На суд читателей представляется очередной сборник «Лебединая песня».

[Cliver F]

2015 г.

"На тайном фронте, на передовой"

Слова Николая Киселевича,
музыка и исполнение Олега Семенова

[Cliver F]

О чем рассказала береза

Когда-то ветром на взгорок из лесного массива, занесло березовую сережку. Остановилась она в ямке, сделанной плугом при вспашке поля.
Со временем ее замело песком. Пошли дожди и весной, когда зазеленели леса и поля, из земли пробился маленький березовый росток.
В период весенней работы, росток заметил крестьянин и отгородил колышками, чтобы животное или человек, нечаянно не растоптали его.
С каждым летом березка подрастала. Прошли годы, и на краю поля, на взгорке, поднялась, красивая, стройная березка.
Под тенью ее кроны, в летнее время, от жары отдыхали труженики полей.

Шелестом своих листьев, каким-то особым природным ароматом, привораживала и убаюкивала она людей.
Высокая и стройная, с молочно-белым стволом, она красиво смотрелась на взгорке. Своим обаянием призывала путника подойти к ней в знойный день и отдохнуть в тени развесистой кроны. Ее листья, от легкого дуновения ветерка, издавали какой-то чарующий звук, убаюкивающий на дивный сказочный сон. Отдохнувший под березкой путник, получал заряд бодрости и свежесть во всем теле.

А вечером, в летнее время, к березке шла молодёжь, пела песни и водила хороводы. До самого рассвета звучали шутки и смех. Под ее кроной шептались влюбленные, доверяя березке свои сокровенные тайны.

Селяне ее называли ласковым словом – «березка». Кто первым дал ей такое имя, неизвестно. Видимо, за ее природную красоту. Что-то с родни она походила на молодую красивую девушку, когда весной распускала сережки, а легкий ветерок их шевелил, словно девичьи косы. В летнее время, ее густая зеленая крона напоминала платье девушки, облегающее ее стройную фигуру.
Березка чувствовала людскую любовь к ней и платила им такой же теплотой.

То лето, она помнит, было особым. Люди приносили к ней грустные мысли. Девушки клялись парням в вечной любви и верности. Просили любимых вернуться живыми.

У березки перестали водить хороводы, не слышно было песен и смеха.

Незаметно подошла осень. Березка осыпала золотую листву, которую ветер разнес по не вспаханному полю. Почему-то, как все годы, пахарь не пришел. Не было слышно рокот тракторов.

Ударили морозы, завьюжило в поле, но березка стойко переносила природные ненастья. Обычно в зимнее время редко кто приходил к ней.
В один из морозных февральских дней, ее обступили неизвестные люди. Было сказано: «Здесь будет наш последний рубеж, позади Москва». Она почувствовала, что рядом с ней начали рыть землю, острый предмет коснулся ее корней. У людей почему-то веселости не было. Разговор шел в основном о житье, бытье, вспоминали родных и близких. Кто-то хотел воткнуть нож в березу и повесить автомат. Но командирский голос сказал: «Не трогай эту красу земную».

Под утро что-то загудело. Березка подумала, что это возможно трактора. Но время было не пахотное, земля мерзлая. Да и звуки были другие, и их было много. Из далека доносились громы раската и снопы огня, словно была весенняя гроза. Что-то, ей до сего времени неизвестное, поднимало у ее корневища землю. По веткам ударили мерзлые комья.

Тяжелый острый предмет своими зазубринами впился в ее ствол. Взрывы следовали один за другим. Она потеряла им счет. Ее ветки, которыми она так гордилась, голыми обрубками лежали на земле. Под ее корни потекла теплая соленая жидкость. Едкий неприятный запах окутал всю ее вершину. Она уже не ощущала, сколько металла приняла в себя.

Ее ствол обнял человек, он был весь изранен, кровь пропитала всю его одежду. Слабеющей рукой он дотянулся до отверстия в березе, пробитого пулей, и положил какой-то предмет.

Из последних сил он прошептал: «Березка, донеси до людей, как мы сражались, защищая от врага родную землю».

Глубокой ночью все стихло.

Ранней весной березка почувствовала, истекая соком, какие раны ей были нанесены в тот февральский день. Три года она, каждую весну, заживляла их, умывая соком. Ни на минуту она не забывала, что ей завещал человек, в последние минуты своей жизни.

Через несколько лет, к ней снова пришла молодежь. Ее крона нарядилась новыми ветками, хотя полученные раны, давали о себе знать. Но ее радовали хороводы и песни, которые в те былые годы, ей дарила молодежь.

Вокруг березки поднялась молодая поросль, что взошла от ее сережек. Однажды она почувствовала, что ее покидают жизненные силы, начали усыхать ветки. Ее не покидала мысль – успеть бы тайну людям передать.

В один из зимних дней, она почувствовала, как что-то острое впилось в ее ствол. Через некоторое время она простилась со своими корнями, которые питали земным нектаром ее столько лет.

Срубил березку в 1958 году плотник совхоза «Некрасово», Уваровского района, Московской области, И.В. Смирнов. Когда он обтесывал березовый кряж, в пластмассовом пенале была обнаружена записка, написанная чернильным карандашом, неровными буквами, на двух сторонах узкой полоски папиросной бумаги, следующего содержания:
«Нас было 12 послано на Минское шоссе преградить путь противнику, особенно танкам. И мы стойко держались. И вот уже нас осталось трое: Коля. Володя и я, Александр. Но враги без пощады лезут. И вот еще пал один – Володя из Москвы. Но танки все лезут. Уже на дороге горят 19 машин. Но нас двое. Но мы будем стоять, пока хватит духа, но не пропустим до подхода своих.
И вот я один остался, раненный в голову и руку. И танки прибавили счет. Уже 23 машины. Возможно, я умру. Но, может, кто найдет когда-нибудь мою записку и вспомнит героев. Я - из Фрунзе, русский. Родителей нет. До свиданье, дорогие друзья».
Ваш Александр Виноградов.
22/2-1942 г.

В книге «Говорят Безымянные Герои», выпущенной в 1974 году издательством политической литературы, собраны предсмертные письма советских бойцов, сражавшихся против немецко-фашистских захватчиков (1941-1945 гг). В этой книге, на странице 55, изложено, что в результате проведенных исследований, удалось восстановить картину боев на Минском шоссе в феврале 1942 года.

Чтобы сдержать мощное и быстрое наступление советских войск под Москвой, гитлеровское командование перебросило на советско-германский фронт дополнительно несколько дивизий из Германии и оккупированных стран. Для советских войск, сражавшихся в тылу противника, в районе Вязьмы, создалась сложная обстановка. Для облегчения положения частей 33-ей армии, 1-го гвардейского кавалерийского, 4-го воздушно-десантного корпусов и партизан, оказавшихся отрезанными от баз снабжения, южнее и юго-западнее Вязьмы, командующий Западным фронтом приказал армиям фронта активизироваться. Во второй половине февраля упорные бои разгорелись в полосе 5-ой армии Западного фронта, перешедшей в наступление. 612-му стрелковому полку 144-ой стрелковой дивизии было дано задание пробиться в тыл врага, чтобы нарушить коммуникации фашистских войск. Полк вышел в тыл, на подступы к Гжатску, и перерезал Минское шоссе.

20 февраля 1942 года военком 612 полка отдал приказ - выйти на Минское шоссе в районе 152-го километра Западнее Москвы и перекрыть путь танкам противника. Бойцы расположились вдоль шоссе. Группа бойцов, в которую входил Александр Виноградов, находилась на фланге. Колонна фашистских танков появилась внезапно. Она двигалась на большой скорости. Бойцы батальона завязали бой с врагом, пытавшимся отбросить советские части от шоссе. Три дня сражались воины, ряды защитников редели на глазах, но они не отступили…

Записка Александра Виноградова, хранится в Центральном музее Советской Армии (инв. №4/24475).

Выполнила березка наказ Александра Виноградова, донесла реальную правду о героическом подвиге его и товарищей.

В рассказе переживание березки художественный вымысел журналиста, а героический подвиг Александра Виноградова, документальная действительность.

Преступления, совершенные в период Великой Отечественной войны, как на оккупированной территории, так и в боях советскими гражданами, квалифицировались, как измена Родине, и до настоящего времени не имеют срока давности.

А героизм, имеет срок давности?

Как видно из исторической справки описания событий, положение в тот период времени в феврале 1942 года под Москвой было критическим. Солдаты отдали самое дорогое – свою жизнь и остановили врага. Многие погибли, как Александр Виноградов и его товарищи. Не исключено, что и командиры тоже. Некому было представить документы к награждению. Да и не до этого было. Любой ценой надо было спасать Москву, столицу Родины.
144-я Мотострелковая дивизия по штабу «В» дислоцировалась в 1970-х годах в городе Изяславе Хмельницкой области. В тех боях 1942 года, она потеряла 2/3 личного состава. Действительно было не до наградных листов.

С тех далеких героических событий прошло 74 года. Наша совесть подсказывает, что надо, Александра Виноградова, наградить Золотой Звездой героя Советского Союза. Пусть эта награда будет всем его товарищам, погибшим в этом жестоком бою, защищая Москву.


Заместитель Председателя
Международного Союза
славянских журналистов

Николай Киселевич

[Cliver F]

Мой дед Яков

В моей детской памяти его образ остался как о вечно работающем с плугом или топором, ковавшем в кузнице, мастерившем бочурки, ведра и другую деревенскую утварь, необходимую для повседневной жизни.
Мне он смастерил из березы ложку. Вручая ее, сказал, чтобы ей кушал только мед.
Дед занимался бортничеством. Ульи он, в основном, размещал на деревьях, особенно на соснах и дубах. Это было толстое сосновое бревно, высотой до 2-х метров, у которого выдолблена сердцевина, закрывался верх и низ. Внутри делалась решетка, в основном из липы, за которую пчелы цепляли соты. Внутри улья делался лючок с планкой для отдыха пчел, когда они с грузом нектара, возвращались в улей.
Первый сбор меда он начинал в конце июня, второй – в августе. Собираясь в пчельник, он мне говорил:
- Пойдем, внучек, хожать пчел.
Добираясь к улею, он разжигал дымарь, оставляя его на земле. А сам, используя блок из пеньковой веревки, взбирался к нему.
На меня была возложена обязанность, привязать к веревке дымарь, чтобы он поднял его наверх.
Я внимательно наблюдал за работой деда. Он действительно колдовал, открывал улей и окуривал пчел. Они кружились над дедом, стремясь его ужалить, но лицо он закрывал сеткой, сплетенной из конского волоса.
Первый вынутый им из улья сотовый мед доставался мне. Дед спускал его вниз на веревке. Безусловно, медовые соты, сопровождали пчелы. И мое прикосновение к ним сопровождалось обязательным укусом и плачем. Дед сверху меня убеждал, что пчела своим укусом лечит. Сладость меда брала верх над пчелиным укусом. Я убегал от сосны, где был улей, и наслаждался вкусом меда.
Похожавши улей, дед Яков опускал на землю ведро с сотами, прикрыв его чистым льняным полотенцем. Я гордо шагал вместе с дедом домой, держась за ручку ведра. Бабке Насте показывал укусы пчел на руках и заверял, что сильно не плакал. Все мое лицо было в меде, и бабка Настя, вытирала его влажным полотенцем. А деда Якова я называл «сладким дедом».
Мой дед был большой шутник. Работал в кузнице, отковывал сошник или другую вещь, необходимую в хозяйстве, бросал в чан с водой для закалки. Мне он приказывал следить, чтобы чан не загорелся. Я торжественно становился у чана, смотрел, как шипит деталь в воде и подымаются клубни пара. Безусловно, что чан не мог загореться, так как деталь погружалась в воду и я, простояв определенное время в роли пожарника, говорил деду:
- Железо потухло, пожара не будет.
Когда дед работал в кузнице, я приходил к нему и просил разрешения подуть при разжигании горна. Это был мех из бычьей кожи с деревянной ручкой для подачи воздуха в горн. Дед брал кусок металла, помещал его в горн, засыпая древесным углем, и приказывал:
-Дуй, внучек.
Из кузницы я всегда приходил с ног до головы измазанный углем, считая, что, если вымазан в угле, значит, причастен к работе в кузнице. Деду Якову всегда доставалось от бабки Насти, мол, чему учишь внука. Он приходит из кузницы, как будто у черта в преисподней побывал.
Затем она нагревала чугунок воды, усаживала меня в корыто и хлестала березовым веником. Это было блаженство. Распаренным меня укладывала в кровать, и я засыпал, как младенец.
На следующий день повторялась та же картина: снова грязный в угольной пили, ворчание бабки Насти и блаженство после помывки, в теплой кровати.
Дед Яков привлекал меня, когда готовил клепки и собирал из них бочурки, ведра и другую посуду с дерева. Его шутливые нравоучения оставили в моей памяти незабываемый след. Я и сейчас знаю, какое дерево подойдет на клепку, как ее собрать и сделать днище для той или другой посуды.
Великая Отечественная война для нашей деревни началась артиллерийским обстрелом немцев. Наши красноармейцы заняли позиции на высотках у реки Бобрик. За неделю до этих событий отец простился с нами и ушел на фронт. Мать в спешке собрала необходимые вещи, и мы побежали по лугу в сторону речки, где располагались наши войска. Начали взрываться снаряды. Видимо немцы засекли движение жителей деревни, приняв их за войска.
Мы вместе с матерью и братом прятались в ямы, оставленных после взрывов снарядов. Перебежками от ямки до ямки добрались до речки, переночевали в кустах, а утром возвратились в деревню. В этот же день из поселка пришел дед Яков и забрал меня к себе.
В поселке и деревне остались одни старики и женщины. На лицах жителей отмечались какая-то внутренняя душевная боль и грусть. Люди перестали улыбаться.
Бабка Настя, работая по хозяйству, вдруг останавливалась, что-то шептала, утирая незаметно слезы.
Сейчас, через череду прошедших лет, я представляю, какие душевные муки испытала она. Ушли защищать Родину три сына. Так и не простился с родителями дядька Филипп, участник финской кампании, откуда он возвратился в звании офицера. В последующем он был назначен директором фабрично-заводского училища в г. Мозырь.
После войны мы узнали, что он был оставлен на подпольной работе от обкома партии. Организовывал связь, оказывал помощь и взаимодействие партизанским отрядам. Было предательство. Немцы его расстреляли. Где его похоронили, до настоящего времени - неизвестно.
Наступила глубокая осень, было очень холодно. Дед Яков закутал меня в телогрейку, взял на руки и мы вместе пошли на улицу. Он так и держал меня на руках. По улице двигались немецкие машины с пушками на прицепе, потом пошли колоны пеших немцев с автоматами.
У деда Якова был какой-то колючий и жесткий взгляд, в котором отражалась вся его ненависть к врагу. Мне он сказал:
- Смотри, внучек. Это нехорошие люди пришли на нашу землю. Скоро погонит их народ.
Первая волна немецких войск быстро схлынула. Видимо это была фронтовые части.
С наступлением зимы среди жителей деревни пошли слухи о партизанах. Ночами в районах железнодорожных станций Копцевичи, Муляровка, Птичь раздавались отдаленные звуки взрывов. В деревне разместилась немецкая воинская часть, выгнав людей в сараи. Эта доля не минула и нас.
Дед часто днями не бывал дома, куда-то уходил, а возвращался уставший, но довольный. Часто шептался о чем-то с бабкой Настей.
Дом, который построил отец перед войной, заняло немецкое начальство. Отец не успел перегородить его на комнаты. В нем немцы проводили совещания.
Позже среди жителей ходили слухи, что это была карательная часть по борьбе с партизанами.
Деревни, которые были расположены вблизи лесных массивов, немцы сожгли, а жителей расстреляли. Наше село немцы не тронули. Оно располагалось недалеко от железнодорожной станции. Им было не выгодно жечь его, так как они лишились бы места жительства и обогрева.
В сараи, куда нас выселили, было очень холодно. Сооруженная жестяная печка не могла нагреть улицу. Я вскоре заболел.
Жителей деревни немцы выгоняли на работы по рытью оборонительных сооружений, в основном, копать окопы. Мать каким-то образом договорилась с немецким переводчиком по кличке Овечка (у него была седая прядь), чтобы разрешил мне на день оставаться дома на печке, где стояли мешки с рожью и меня немцам не будет видно.
В один из морозных дней, когда я отогревался на печке, в избу начали заходить немцы со своими стульями. Началось очередное совещание. Переводчик Овечка сидел у печи и начал, незаметно для других, заигрывать со мной, говоря: «Матка капут». Это выражение я уже, конечно, понимал. Детское чувство, что с матерью что-то случилось, вызвало у меня тревогу и жалость. Жители села подвергались немцами экзекуции за буквально мелочную информацию. Расстреливали без суда и следствия за возможную связь с партизанами или участие близких в партизанском движении. Я разревелся. Немец, проводивший совещание, что-то сказал переводчику, и тот, выполняя указание старшего, снял меня с печи и вынес на улицу. Я успел схватить пиджак брата. Овечка поднес меня к колодцу и хотел бросить. В это время появилась мать, вырвала меня из рук Овечки и унесла в сарай, а вечером отвела к деду Якову. Через неделю к деду сбежал и мой старший брат.
Немцы его и двоюродного брата, Виктора, заставляли пилить дрова для топки немецкой кухни. Часто их избивали полицай. В один из дней они достали где-то мину от миномета и бросили в печку кухни. Сами же сбежали в кустарник у деревни и добрались до деда.
Кухня взорвалась, никто не погиб, но немцы остались без обеда. В деревне выловили подростков, посадили в машину и куда-то увезли. Говорили, что в Германию. По дороге на железнодорожную станцию партизаны их отбили и увели с собой. После окончания войны некоторые из них вернулись в деревню с наградами.
Ночью партизаны вывели жителей деревни в лесной массив на остров, обмываемый речкой и ручьем. Была получена информация, что деревня будет сожжена, а жители уничтожены. Мы были спасены.
Это было ранее утро, от воды поднимался туман. В районе станции Муляровка гремела канонада. Наши партизаны привели на остров группу красноармейцев. Радость всех нас была особенной, люди плакали. Слезы радости переплетались с улыбками, что остались живы после жесточайшего фашистского режима по убийству людей.
Все жители гурьбой двинули в деревню. Дома были сожжены. Только, как «замок на пепелище», стоял дом полицая, огороженный забором из бревен. Сам же полицай убежал вместе с немцами. В доме остались его родители. Их нахождение в деревне вызвало общую ненависть у жителей. Их сын вскоре был пойман и по суду расстрелян за свои предательские деяния. А его родители в одну из ночей погрузили свои пожитки на телегу и покинули деревню. Слухи ходили, что осели где-то в Казахстане.
Мать в один из дней пошла на поселок, чтобы узнать, живы ли родители отца и ее братья, жившие там со своими семьями. Возвратившись, рассказала, что все живы, но пропал дед Яков. Бабка Настя сказала, что дед ходил в партизанский отряд и не вернулся. Как потом стало известно, дед снабжал партизан продуктами питания, одеждой и обувью, собирая у местных жителей. Кроме этого, он добывал партизанам сведения о дислокации, численности и вооружении немцев.
Две дочери деда, Настя и Полина, отправились на его поиски. Через сутки они вернулись, привезли тело деда Якова. Оно было изрешечено пулями. Из рассказа тетки Насти, его нашли у молодой Ржи в урочище болотного массива Бахмат. Мать меня и брата повела на похороны. Шли мы по одной узкой тропинке, в сторону нельзя было ступать, так как там могли быть мины. Позднее на них подорвалось много людей, в том числе моя двоюродная сестра Лида, оставшись без ноги.
Деда в гробу я узнал только по бороде. Лицо его покрыла синева. Там лежал дорогой мне милый человек. Я плакал вместе со всеми и просил: «Дед, встань!». Какие-то чужие люди говорили про моего деда Якова, как про героя.
Позже, когда подрос, пошел в школу, узнал, что дед возвращался из партизанского отряда домой в поселок и был захвачен группой немцев. Они оказались в окружении на период проведения нашим командованием операции «Багратион». От деда Якова немцы потребовали вывести из окружения на железнодорожную станцию Копцевичи. Вместо этого дед завел их в Бахматские болота, за что немцы в дикой ярости его расстреляли.
Позднее в газетах писали о подвиге деда Якова, назвав его «белорусским Сусаниным».
Отгремели бои. Закончилась Великая Отечественная война. Вспоминаю это время с чувством горечи. Был неимоверный голод. Чтобы не умереть, пекли лепешки из крахмала гнилой картошки, подмешивая желуди и осоку. И выжили.
Вспахивая поля, копали лопатами, а в плуг запрягались женщины и дети. Первый собранный урожай, добытый потом и кровью, будучи в вечном голоде, сдали государству. Страна, в силу своих возможностей, из года в год оказывала помощь деревне. Люди всем миром строили дома, засевали поля, появились трактора, разводили скот. В школах появились учебники. Первый и второй классы я закончил с газетой «Пионерская зорька» и одним букварем на весь класс. Бумаги и чернил не было. Использовалась серая мешковина, а чернила делали из свеклы и химических карандашей.
Прошли десятилетия, но в моей детской памяти навсегда остался мой сладкий дед Яков, герой партизан, погибший при защите родной белорусской земли от фашизма. Его сыновья, в том числе и мой отец, погибли, не вернулись с войны. А всего на алтарь Отечества наш род в Великую Отечественную войну положил более двадцати человек. И, в том числе, мой любимый дед Яков. Земля ему пухом на все века.
У народа в то время ненависть к немцам была неимоверная. В поле возле поселка немцы сделали кладбище, где хоронили своих солдат, погибших в боях с партизанами. Я помню стройные ряды белых березовых крестов с прикрепленными касками и надписями с немецкой пунктуальностью, кто и когда похоронен. Как только была освобождена белорусская земля, люди, кресты убрали, заровняли поле и на этом месте посеяли рожь. Теперь скажут – это не гуманно. Я хочу таким гуманистам задать вопрос:
- А мы их просили? Они, что с миром к нам пришли, оставив после себя убитыми миллионы только белорусов, разрушенные города, сожжённые деревни?
В дополнение ко всему здесь написанному, по детской памяти, я не могу пройти мимо еще одного события в моей жизни.
Шел 1972 год. В это время я находился в Арабской Республике Египет вместе с воинским контингентом, выполняя интернациональный долг по защите этой страны от Израиля. По служебной необходимости из Асуана выехал в Каир. Когда возвращался обратно, в вагоне поезда познакомился с туристами из ФРГ. Узнав, что я из Советского Союза, молодые люди завели со мной разговор, изъяснялись на немецком языке, который я изучил в школе и высшем училище. Да остался еще запас слов с войны.
Тему подняли немцы, которые были изрядно выпивши. Они говорили, что Гитлер совершил непоправимую ошибку – войну с СССР надо было начинать в марте, положив все силы и закончить к октябрю. Не надо было привлекать венгров, румын и югославов. Они плохие воины, оказались предателями. Если в новой войне им придется повторить путь их отцов и дедов, то пройдут они дальше и наведут настоящий порядок на захваченных территориях. Славянская нация, евреи и цыгане, им не нужны.
Слушал я их внимательно и невольно подумал, какая же выросла новая поросль фашистов, одурманенных пропагандой Гебельса. Они ожидали от меня ответа. Перед моими глазами встал образ деда Якова, немецкое кладбище с берёзовыми крестами и засеянное поле с молодой рожью. И я ответил, что есть большая необходимость, чтобы новое поколение немцев пришло на нашу территорию с теми же целями, так как ваши предки своими телами хорошо удобрили нашу землю, и мы получали отличные урожаи. Прошло полутора десятка лет. Урожайность снизилась и снова нужно удобрять наши поля вашими телами.
Компания немецких туристов моментально протрезвела, а я в свой адрес услышал: «Коммунист» и купе моментально закрылось. Они ехали до Луксора и больше в политическую полемику не вступали.
Мысленно я поблагодарил деда Якова за то, что с детства привил мне великую науку Родину любить и защищать ее от врагов до последнего дыхания.

[Cliver F]

Как отыскали героя

Это было накануне 9-го мая 1965 года. Я тогда проходил службу в мотострелковом полку Прикарпатского военного округа в должности комсорга в г. Надворная Ивано-Франковской области.
Мне позвонили из райкома комсомола и попросили подойти, чтобы посоветоваться по одному интересному вопросу.
В беседе со мной секретарь райкома комсомола поведал такую историю:
На имя военкомата от Министерства Обороны маршала Малиновского Р.Я. пришло поздравительное письмо с днем Победы и золотые часы местному жителю села Черные Оcлавы старшему сержанту Запаса Василишину Василию Васильевичу, Герою Советского Союза.
Но по учетам районного военкомата, в том числе и областного, старший сержант Василишин В.В., как Герой Советского Союза не значится.
Секретарь Надворнянского райкома партии поручил выехать по месту жительства в деревню Черные Ославы, работнику военкомата, секретарю райкома комсомола и мне, где встретиться с Василишиным В.В. и выяснить, насколько достоверно, что ему присвоено звание Героя Советского Союза.
Само поселение Черные Отавы находится в долине между гор, где дом от дома где-то метров сто-двести с огородами и садами. Местные жители в основном разговаривали на гуцульском диалекте с примесью венгерских и австрийских слов. Сказывалось длительное пребывание народа под влиянием этих стран.
По указанным нам ориентирам мы нашли усадьбу Василишина В.В.
Встретила нас женщина лет пятидесяти, довольно симпатичная с певучим мелодичным голосом в гуцульской одежде и спросила:
- Що панам треба?
Когда мы удостоверились, что здесь проживает Василишин Василий Васильевич, то сказали, что желали бы с ним встретиться.
Женщина представилась его женой, зовут Мария и сказала: - «що її вуйко (чоловік) пішов глину копати і зараз прийде».
С ее слов, залежи белой глины обнаружены в километре от села. Местные жители ее добывают для внутренней и внешней побелки домов, а также на продажу на рынке в городе Надворная.
Нам пришлось ожидать не долго. К дому подошел мужчина среднего роста. За плечами у него был мешок с мокрой глиной.
После ознакомительной беседы и уточнения, что перед нами действительно сержант запаса Василишин В.В., разговор начал сотрудник райвоенкомата, который довел до сведения, что на его имя от Министра Обороны СССР маршала Малиновского Р.Я. пришло поздравление с днем Победы, как Героя Советского Союза и подарок часы «Победа» в золотом корпусе.
Инициативу в разговоре перехватила жена Мария, что это к ее мужу не имеет никакого отношения и нам надо искать другого человека под этими данными. С ее слов, в селе много мужчин, которые тоже возвратились с войны. А в ее «вуйка» никаких наград нет.
Из ее утвердительного убеждения я невольно подумал, что видимо, вышла ошибка. Но знал, что местные жители жили в бедности и вечном страхе перед властями, особенно во время разгула бандеровщины. В тот период, только за лояльность к Советской власти, лесные братья безжалостно убивали целые семьи, и это наложило защитную психологию на местных жителей, что молчание – золото, а сказанное неосторожное слово – каралось смертью.
Я все же решил использовать последний аргумент, попросил работника военкомата показать часы от Министра Обороны и дополнил, если не найдем Героя, то их придется возвратить в Москву.
Несколько минут семья Василишиных хранила молчание. Наконец Мария обратившись к мужу сказала:
- Василь, то що будемо робити? Май же буде, сказати вуйкам правду, а то таку гарну взнагороду ми не отримаємо.
С ее мнением Василишин Василий согласился, попросил нас подождать некоторое время, взял лопату и пошел в сарай. Через несколько минут он вынес кувшин, завернутый в холст. Верх кувшина был залит воском. Внутри кувшина было что-то завернуто в белый полотняный рушник с орнаментом гуцульской вышивки. Когда Мария развернула рушник, то мы были поражены содержанием наград:
- Золотая звезда Героя Советского Союза;
- Орден Ленина;
- Орден Красной Звезды;
- Орден Солдатской славы;
- Медаль за боевые заслуги;
- Медаль за храбрость
и другие медали за освобождение городов Советского Союза и Европы. Здесь же находились и наградные документы с указанием, что ими был награжден командир пулеметного расчета старший сержант Василишин Василий Васильевич.
Понимая важность события, Мария накрыла стол незаурядной гуцульской едой и пригласила нас в дом.
Главный тост под гуцульскую сливянку мы выпивали за Героя Советского Союза старшего сержанта В.В. Василишина. Поздравили от имени Министра Обороны с днем Победы над фашистской Германией и вручили именные золотые часы, которые принадлежали ему по праву.
Невольно у нас возник вопрос, почему он столько лет скрывал от окружения о награждении его высшей наградой Родины.
Василий рассказал нам про драматичные, но в тоже время довольно интересные годы своей молодости, как его безграмотного паренька из Закарпатья Советская власть идейно подняла до звания Героя Советского Союза.
Родился он в многодетной крестьянской семье. Свое детство помнит всегда голодным. Постоянной пищей была мамалыга да изнурительный труд.
Кто только не издевался над народом Закарпатья и топтал оккупантским сапогом их землю. Тут свой кровавый след оставили австрийцы, румыны. чехи, венгры, поляки.
Была у Василия родная сестра Злата, писаная красавица, вобравшая в себя разнотравье горных долин. От сватов отбоя не было. Положил на нее глаз австрийский офицер. Однажды приехал вечером и увез ее силой. Через несколько дней Злату нашли повешенной. Как потом стало известно, она этим офицером была обесчещена.
Василий и его двоюродный брат Богдан выследили и убили этого офицера, а его тело бросили в реку Тиссу.
Местные власти начали розыск. Все следы вели к Василию, и они с братом решили бежать в Россию. Попрощались с родными и через Карпаты добрались до Украины. Там устроились работать на строительстве Криворожского металлургического комбината. Как безграмотный, Василий был зачислен на рабфак, а занимался в вечернее время, получил рабочую специальность и первоначальное образование.
Когда Западная Украина была присоединена к Советскому Союзу, он несколько раз приезжал домой к родителям, где познакомился с Марией. В начале 1941 года поженились. В их планах было желание строить свой семейный очаг в Кривом Роге, где у Василия были хорошие заработки. За трудолюбие он отмечался руководством, предоставлена была комната в общежитии. Они с Марией строили радужные планы на будущую жизнь. Но в их планы вмешалась война. Василий был демобилизованный на фронт. Окончил сержантскую ускоренную школу и был назначен на должность командира пулеметного расчета. А дальше – бои. Отступал от Кривого Рога до Сталинграда. Потом по кровавым дорогам войны дошел до Берлина, теряя товарищей. Трижды был ранен. Служил в мотострелковом полку. За отличие в боях был назначен командиром пулеметного взвода. О своих боевых заслугах Василий не был многословен. Чувствовалось, нелегко ему было ворошить память своим участием в горниле кровавой войны.
На наш прямой вопрос, за какой подвиг был представлен к званию Героя Советского Союза, он рассказал, что их полк должен был форсировать канал Шпрея. Немцы дрались, как оголтелые. В основном это были эсесовские части. Его три расчета из взвода перебрались на подручных средствах на противоположный берег канала.
Пьяные эсесовцы шли на пролом. С первых минут боя первый расчет был уничтожен, затем и второй. Из моего расчета боец подносчик боеприпасов был тяжело ранен. Боеспособным я остался один. Видимо меня судьба берегла. Я получил два легких ранения, но продолжал поражать противника из пулемета, обеспечив переправу через канал своих товарищей по оружию. Когда переправлялся через канал наш батальон, то я истекал кровью, но вел огонь. На берегу канала валялось более сотни фашистских трупов. Меня срочно доставили в медсанбат, а затем в госпиталь.
Через два месяца член Военного Совета фронта в госпитале мне вручил награду, звезду Героя Советского Союза и орден В.И. Ленина. О моем подвиге писала фронтовая газета. Как я узнал из содержания расчетами моих погибших товарищей и мной, было убито 167 фашистов, не считая раненых.
После окончания войны Василишину предлагали остаться в армии, послав его на учебу на офицерские курсы, но он не дал согласия и попросил демобилизовать. Всей душой он рвался к Марийке, так как с начала войны от нее не получал ни каких вестей, а только в 1946 году узнал, что она переехала в Закарпатье по месту жительства родителей в село Черные Ославы.
Ивано-Франковская область была под фашистской оккупацией. После освобождения в 1944 году начался разгул бандеровщины.
Во Львове на железнодорожном вокзале, ожидая поезд на Ивано-Франковск, Василий познакомился с мужчиной, тоже пассажиром. Узнав, куда он едет, к тому же Герой Советского Союза, мужчина посоветовал ему, чтобы остаться живым, снять все награды, а еще лучше, если явится в свои места в гражданской одежде. Также, ни в коем случае не говорить окружающим, что служил в армии и был участником боевых действий. Многих бывших военнослужащих бандеровцы убили, а он буквально случайно избежал расстрела. Сейчас едет жить к родным в Западную Белоруссию.
Вняв советам этого человека, Василишин на рынке во Львове купил гражданскую одежду, в чем и явился домой. Близким и знакомым они с женой говорили, что в период войны работал в тылу на заводе. А правительственные награды они с Марией спрятали до лучших времен.
Совет, данный Василию пассажиром на вокзале во Львове, спас его от пули бандеровцев. Многих участников Великой Отечественной войны они уничтожили без суда и следствия.
Двадцать лет прошло, как закончилась война. Многие участники бандитских формирований были осуждены, в том числе и к высшей мере наказания. Фактически бандеровское подполье на Западной Украине перестало существовать, Василишину и другим бывшим участникам войны, никакой угрозы не было.
Мы предложили ему одеть костюм, прикрепить все награды и пройти вместе с ним по деревне до Сельского Совета.
Местное радио сработало быстро, так как до Василишина Василия приехали на машине военные и около его дома собрались местные жители, в основном из любопытства.
У местных людей укоренилось с годами мнение, особенно в период разгула бандеровщины, раз приехали военные, значит, что-то натворил против властей и будут забирать.
Но они были все в недоумении и очень удивлены, когда мы всей компанией вышли из дома. Василий и Мария были в праздничных одеждах, а он при всех боевых наградах.
Солнце сияло в зените и ярко освещало на его груди звезду Героя Советского Союза, что сразу бросалось в глаза.
Нам не дали сразу дойти до Сельского Совета. На нашем пути весть, как молния, разлетелась по селу, люди выходили из домов и присоединялись к нам, а впереди нашего движения бежала детвора и оповещала жителей о том, что войсковые Василишину Василию привезли великие «взнагороды».
Давно у жителей деревни Черные Ославы на лицах не было счастливой улыбки. Радость то, какая, их земляк, копавший белую глину и продававший ее на рынке в городе Надворная, оказался Героем Советского Союза.
Людей в Василишине подкупало его трудолюбие, скромность, исключительная простота в общении с жителями села.
У Сельского Совета собрались местные жители, как говорят, и стар и млад. Состоялся незапланированный митинг. Выступил представитель районного военкомата и рассказал жителям села о боевом пути их земляка в период войны, поздравлении и подарке Министра Обороны Советского Союза в связи с 20-летием Победы.
Слово было представлено Василишину Василию Васильевичу. Я обратил внимание, как у этого, не раз смотревшего смерти в глаза, мужественного человека по щеке покатилась счастливая слеза. Он ожидал двадцать лет этого часа, чтобы земляки узнали о нем с другой стороны.
До чего же он был красивый мужчина, среднего роста с седеющими волосами, в сиянии боевых наград.
Чувствовалось, что в его сознании собралось все в один букет, горечь, столько лет скрывал от народа свое героическое прошлое и радость, переполнявшая простого гуцульского парня, наконец-то, он сможет об этом сказать и предстать перед жителями села во всей своей боевой красе.
Об этой минуте он мечтал целых двадцать лет. Временами говорил жене Марии, что возможно и не доживет до этого часа. Часто недомогал, давали о себе знать застарелые раны, тогда наказывал ей, что если с ним что-нибудь случится, награды показать сыновьям, потом отвести в Москву и сдать в музей Советской армии на вечное хранение.
В обращении к жителям села Василишин Василий, как всегда, был не многословен:
- Вот я перед Вами. Прошу простить меня за то, что столько лет ничего обо мне не знали. Такое было время, и я по-другому поступить не мог. Черное прошлое нашего народа ушло в небытие. Над нами мирное небо и нам сейчас никто и ничто не угрожает. За это народ заплатил неимоверно большую цену.
Уехали мы от Василишина поздним вечером. На второй день местные власти известили о том, что мы «отыскали» Героя Советского Союза.
9 мая в районном центре г. Надворная на трибуне, как почетный и уважаемый человек, стоял Герой Советского Союза старший сержант Запаса Василишин Василий Васильевич.
О героическом подвиге паренька из Ивано-Франковщины в областной газете была напечатана большая статья.
Он стал частым гостем в воинских коллективах. В областном центре его именем была названа одна из улиц.
Прошли годы. Народы Европы отметили 70-летие Победы над фашизмом. В Прибалтике и Украине снова подняли головы недобитые прифостни фашизма, руки которых по локти в народной крови. Воспитали в националистическом угаре молодую поросль. Готовы вновь, в угоду реакционным силам Запада, пройти по трупам своего народа.
Снова лихое время настало для Украины. Поднялась молодая бандеровская поросль, воспитанная на человеконенавистничестве и вскормленная на американские доллары. Реки крови льются на многострадальной земле Украины. До срока в землю ложится цвет нации, ее сыновья Леси Бузины. Сжигаются заживо патриоты во Дворце профсоюзов в Одессе.
Очнись украинский народ от этого националистического дурмана – чертополоха, что посеяла международная вражья стая на вашей земле.
Мне пришлось на Западной Украине прожить шестнадцать лет. Есть уверенность, что этот трудолюбивый и честный народ не удасться одурманить на долго. За годы Советской власти выросли новые Василишины, которые встанут на защиту многострадальной украинской земли.
Пусть же для них героическим ориентиром сияет золотая звезда старшего сержанта Василишина Василия Васильевича.

[Cliver F]

80 лет белорусскому поэту, советскому чекисту Киселевичу Николаю Кондратьевичу


https://forums.vif2.ru/showthread.php…
https://forums.vif2.ru/showthread.php…



Актив Союза славянских журналистов отметил 80-летний юбилей своего члена Киселевича Николая Кондратьевича, белорусского поэта-песенника, в прошлом советского чекиста.
Юбиляр выступил с творческим отчетов, кратко рассказав о своем жизненном пути, читал свои стихи, сделал презентацию только что привезенных из типографии двух книг:
- Повесть «Цыганская легенда» и рассказы, навеянные жизнью. М.2019 – 192 с.
- Я собираю нежность. Сборник лирических стихов. М.2019 – 76 с.


https://youtu.be/YNC4VLK7Dg4
https://youtu.be/YtQfbdaVvoM
https://youtu.be/cm1Dmty2mm4



Участники встречи поздравили юбиляра с днем рождения, пожелали ему творческого долголетия.