Марков Владимир Семенович

[Cliver F]

Марков Владимир Семенович


Член Международного союза славянских журналистов

[Cliver F]

Человеческая технология прогресса

Все активные члены МССЖ хорошо помнят своего «министра иностранных дел – Генерального секретаря, отвечающего за международные связи Союза, Предрага Чедомировича Миличевича. Памятны его темпераментные выступления на наших заседаниях и собраниях: всегда по делу, о самом существенном, всегда «в точку». В этом проявлялись не только его высокая компетентность и принципиальность, но и боевой характер, выкованный смолоду в партизанской борьбе и в войне против германского фашизма, а затем и в суровой, полной трудностей и опасностей политической борьбе против ревизионизма. Читатели в нашей стране и за рубежом получали от его многочисленных статей и книг не только массу ценной информации, но и истинное интеллектуальное удовлетворение.

Но Предраг Миличевич был не только блестящим политическим публицистом и одним из деятельнейших руководителей Международного Союза славянских журналистов. Е го коренная профессия – инженер-конструктор. Он окончил МАИ им.Серго Орджоникидзе, а затем всю жизнь работал на одном предприятии, где создавались системы автоматического управления и топливопитания газотурбинных и реактивных двигателей - для гражданских и военных самолетов и вертолетов, ракетных и космических комплексов, включая знаменитый «Буран». Последняя книга ведущего конструктора НПП «ЭГА» П.Ч.Миличевича «От сохи до сверхзвуковых и космических полетов» (интересно, что научным редактором издания является доцент МАИ, кандидат технических наук Ю.И.Миличевич – как сами понимаете, бывшая однокурсница автора, вместе с ним вступившая впоследствии в МССЖ) как раз и посвящена истории этого важнейшего предприятия и, соответственно, истории развития отечественной техники на названном направлении.

Зародыш ныне знаменитого предприятия (МАКБ «Темп» - НПП «ЭГА») – созданные в 1922 году Ремвоздухмастерские, а «родовым гнездом» стало трехэтажное здание бывшей шорно-седельной фабрики Циммермана (вот каким образом, оказывается можно оставить свое имя в истории). Предраг Миличевич, будучи «трудоголиком» и творческим человеком с широким кругозором, любил не только свое предприятие и свое рабочее место, но и уголок Москвы, где стоят корпуса НПП «ЭГА», а главное людей, с которыми он работал бок-о-бок, своих коллег, да и предшественников: крутой технологический подъем был общим результатом их труда и таланта. Поэтому столь органично сочетаются в книге историческое, краеведческое повествование о местности, где расположены корпуса, детальное исследование о технико-технологическом развития родного предприятия и рассказы о его людях, даровитых и самоотверженно преданных своему призванию. Конкретность изложения, как само собой понятно, неизбежно требует выражения авторского отношения к тому, о чем он пишет, а оно хотя и не декларируется, но вполне очевидно: любовь и уважение. Так «очеловечивается» история прогресса техники и технологии.

Интересна такая сторона человеческого подхода к изложению «технической истории»: роль большевистской партии в развитии предприятия.
В первые годы социалистической индустриализации предприятие оказалось на развилке дорог в будущее. Предполагалось превратить его в серийный завод по производству нормалей: винтов, болтов, гаек, шурупов и прочей металлической мелочи, необходимой в авиастроении. Однако открытое партийное собрание коллектива резко выступило против пренебрежения уже наработанным инженерно-конструкторским потенциалом коллектива. И это (август 1930 года) можно считать вторым днем рождения предприятия, которое в 1932 году начало серийный выпуск карбюраторов для авиамоторов. В изложении этой важной стороны жизни и развития знаменитого впоследствии коллектива нет никакой политической лозунговости, а есть даже забавные эпизоды. Например: «Сложным в изготовлении оказался и сам корпус карбюратора, имеющий многочисленные каналы, что требовало совершенного станочного парка. Его механическую обработку смогли начать только после получения с завода им.Фрунзе вертикально-фрезерного станка. Этот станок не могли внести по узкой лестнице в производственный корпус и поэтому вынуждены были установить в конюшне. Так что фрезеровщики работали на нем по соседству с удивленно взирающей на них лошадью до тех пор, пока не построили отдельный барак под корпусной цех». Так в первоначальный период индустриализации переплетались судьбы «двигателя в одну лошадиную силу» и предприятия, которому предстояло достичь вершин космической технологии.

Вторым серьезным вмешательством партии в участь предприятия стали организационные преобразования, проведенные по инициативе Московского горкома ВКП(б) под руководством А.С.Щербакова в 1940 году. Разделение его на ОКБ и серийный завод привело к благотворным переменам в результатах работы обеих частей, и это было особенно важно в преддверии надвигающейся войны.

Последующие этапы развития предприятия изложены в книге в тесном единстве трех сторон производственной жизни: технико-технологический прогресс, совершенствование управления, приумножение человеческого потенциала, выражающееся в профессионально-творческом и социально-нравственном росте кадров – руководителей, инженеров и рабочих.

О неизменном авторском отношении к делу и людям дела я уже говорил. Любовь и уважение - это и есть тот ключик к заинтересованному восприятию множества технико-технологических подробностей даже теми читателями, которые не являются «технарями». Да, конечно, книга Предрага Миличевича – отнюдь не развлекательно-отдыхательное чтиво. Надо, как говорится, пошевелить мозгами, и не раз. Но попробуйте, дорогие гуманитарии, прочтите вдумчиво хотя бы главу 8-ю «Создание отечественных систем топливопитания и регулирования реактивных двигателей. 1950 – 1960 гг.», - и вы вдруг поймаете себя на ощущении, что это ничуть не менее увлекательное чтение, чем даже неплохая детективная повесть.

Наш старший товарищ Предраг Чедомирович Миличевич сохранил для потомков необходимые для будущего страницы прошлого: историю ставшего знаменитым советского предприятия, историю развития отечественной техники и технологии на одном из важнейших направлений, образы их творцов и совокупный портрет замечательного коллектива тружеников, патриотов, творцов.

[Cliver F]

Разрушение общества


В.А.Сухомлин. Полная победа инноваций над российским образованием. Размышления российского профессора о реформах высшего образования. М., «МАКСпресс», 2008.

В ряду разрушительных для нашего общества реформ не последнее место занимают «бессмысленные и беспощадные» реформы образования, в том числе высшего. Их анализу посвящена небольшая, но емкая, содержательная работа Владимира Александровича Сухомлина.

Состояние системы образования есть надежный показатель жизнеспособности общества, а сама эта система представляет один из базовых элементов развития общества, один из необходимейших факторов его прогресса, ибо она обеспечивает возобновление и приумножение главного богатства общества – его человеческого потенциала. Уже ХХ столетие всем ходом оправдало предвидение К.Маркса: наука во все большей степени превращается в главную производительную силу общества. Однако это великое предвидение сбывается лишь постольку, поскольку само общество (и представляющее его государство) своей системой образования планомерно готовит постоянно растущий количественно и улучшающийся качественно слой людей, способных 1) развивать науку, 2) воплощать ее достижения в практику, прежде всего в технику и технологию, 3) передавать умножающийся и совершенствующийся массив знаний новым поколениям, призванным решать в будущем все более сложные и масштабные задачи общественно-исторической практики. В системе образования решаются все три названные задачи, но главная для нее – третья, подготовка все более основательно образованных людей.

В работе профессора МГУ, одного из руководителей МССЖ основное внимание уделено анализу тех реформ системы российского образования, которые фактически убивают это ее великое предназначение. Помимо указанных общих задач высшего образования, к исходным позициям автора относится бесспорное, на наш взгляд, утверждение об унаследованности национальной системы образования, основа которой должна быть сохранена при всяком необходимом обновлении ее элементов, ибо она стала характеристикой жизни народа, большинства людей, «проникла им в каждую клеточку». «Порушить науку и образование можно в считанные месяцы, а для того, чтобы вернуть к плодотворной работе, нужны многие годы».

Проводимые ныне в России реформы высшего образования можно оценить как продукт «административного восторга» (выражение М.Е. Салтыкова-Щедрина): «чиновнику, - пишет В.А.Сухомлин, - требуется сделать с наукой и образованием что-нибудь сиюминутное, эффектное, искрометное, как спецназовская атака». Последнее сравнение точно в одном: применяется грубое насилие, цель и средства которого не всегда ясны и самим насильникам. Бездумность и безответственность действий таких реформаторов (их, видимо, правильнее именовать менеджерами, ибо они заботятся лишь об управлении финансовыми потоками, не забывая при этом личного интереса) неизбежно влечет за собой такие вредные последствия, которые трудно будет исправить и за многие годы, даже при целенаправленной работе. Автор приводит пример «недавнего обрушения до основания системы профессионального среднего образования», хотя вполне очевидно, что «без квалифицированных рабочих рук развитие экономики невозможно, а сами эти руки не вырастут».

Таково одно из последствий уже осуществленных реформ. На очереди – реформирование высшей школы. Реформаторы задумывают осуществить ее «разгосударствление», вывод университетов, институтов, академий из системы государственных учреждений и перевод их на положение «автономных организаций» (АО), открывая тем самым путь к их приватизации, к коммерциализации обучения. Для этого предварительно учебные заведения удушаются недофинансированием по всем линиям: сокращаются число и доля бюджетных студентов, не выделяются деньги на осуществление действительно эффективных, научно обоснованных и практически апробированных инновационных программ.

Во имя чего это делается? Во имя «вхождения в Европу». России, оказывается, позарез необходимо войти в Болонский процесс, то есть перейти на двухуровневую систему высшего образования: баккалавриат для большинства обучающихся и магистратуру для меньшинства. Фактически 80 процентов состава студентов обрекаются на получение неполного среднего образования (примерно в объеме техникума), то есть выпуск полноценных специалистов с высшим образованием будет сокращен впятеро. Если же учесть, что продолжение обучения в магистратуре будет в большей мере зависеть от возможностей платить за «дополнительное» образование, чем от способностей обучающихся, то отсюда можно сделать вывод, что качественный состав выпускников также заметно снизится.

В.А.Сухомлин анализирует эти настойчиво внедряемые преобразования и их разрушительные последствия на уже имеющемся, к сожалению, фактическом материале и делает это основательно и убедительно. Он показывает, что выгоды от внедрения Болонского процесса в систему отечественного высшего образования будут, притом существенные, - но не нашей стране, а тем странам Европы, которые уже высасывают наиболее способную молодежь, лишенную перспектив у себя на Родине и потому охотно бросающуюся за перспективой продолжить свое образование в западноевропейских университетах. Следовательно, эта реформа проводится не в интересах России, а в интересах Европы. России, как отмечает автор, уготована «роль донора» для Европы: «когда говорят, что Россия вступила в Болонский процесс, надо понимать, что она согласилась помогать Европе строить конкурентноспособную с американской европейскую систему образования в роли поставщика своих лучших мозгов, а также согласна инвестировать развитие европейских университетов». И это – после того, как «за последние пятнадцать лет весь мир с большим удовольствием заглотал около миллиона наших ученых и специалистов».

В анализе задуманных российской чиновничьей «элитой» реформ высшего образования, в оценке их не то что разрушительных – гибельных последствий для страны Сухомлин идет в глубину проблемы, подобно сказочному Ивану-царевичу, отыскивающему иглу, на кончике которой таится Кощеева смерть. Эта корневая проблема – содержание образования. Навязываемые стране «реформы» высшего образования если и касаются его содержания, то исключительно в разрушительном плане.

В обновленном законодательстве о высшем образовании предусмотрен федеральный государственный стандарт (ФГОС), который, как бахвалятся чиновники, «впервые» фиксирует «весь комплекс кадровых, культурно-бытовых и технологических условий». Дожили! «Получается, - пишет Сухомлин, - что главное в образовании не содержание образования, а всевозможные технические аспекты. Поэтому в принятом законом стандарте содержание обучения никак не регламентируется, оно напрочь отсутствует». Оно подменено системой терминологически звонких и даже лозунговых «компетенций», которые при современном темпе возрастания и обновления знаний могут устареть за год-другой, тогда как сам стандарт, согласно закону, нельзя менять чаще, чем раз в десятилетие.

Таких нелепостей немало. Например, констатирует автор, за рубежом уже осуществляются определение и стандартизация «объемов знаний по направлениям подготовки, разработка перспективных педагогических стратегий, стандартизация наборов учебных курсов, развитие инновационных образовательных технологий». Однако «Россия практически изолирована от всех этих процессов. То есть, с одной стороны, госчиновники и законодатели обосновывают разгром отечественного образования необходимостью жертвоприношения во имя международной интеграции в образовательной сфере, с другой стороны, на практике заводят страну в тупик, в полную изоляцию». Реформы ведутся преступным способом: «чисто технические вещи, малозначимые для сути дела, запениваются (в основном средствами информационной манипуляции) и выдаются как инновационные решения, разработанные огромными усилиями, за огромные деньги и ведущие нас к качественному общедоступному профессиональному образованию».
А что же останется, как говорится, «в сухом остатке»?

Сухомлин пишет: «Отдать инициативу в сфере образования под контроль бизнеса (по сути одной из самых отсталых экономик мира) значит похоронить систему национального образования, заменив ее тренингом, натаскиванием на решение текущих сегодняшних задач бизнеса. А что будет завтра?». Со времени выхода работы в свет «завтра» уже частично наступило. Мировой финансовый кризис обнажил уязвимость российского бизнеса и его ведущей сферы – кредитно-банковской. Удар кризиса властные и финансовые управляющие структуры пытаются перевести на незащищенные слои населения, на те секторы жизни общества, которые для них выглядят менее прибыльными или неприбыльными, - независимо от того, насколько важно их значение для стабильного функционирования и развития общественного организма в целом. Вот и система образования, включая высшее, оказалась под ударом.

Из сказанного ясно, что реформы образования имеют – и не могут не иметь – существенное социальное содержание, как правило, антинациональное. Наиболее наглядный пример – кампания по ускоренной ликвидации на селе малокомплектных школ как якобы экономически невыгодных. Однако предлагаемые взамен новшества (система интернатов и доставка детей в «центральные» школы) оказываются более затратными, как уже неоднократно отмечалось. Самое же тяжкое последствие этой реформы состоит в том, что она (в связке с «реформой» в сфере здравоохранения, ликвидирующей сельские амбулатории и фельдшерские пункты) ведет сначала к ликвидации сельской интеллигенции, а затем и к опустыниванию села, - и это в условиях жизненно необходимого для страны спасения и подъема сельского хозяйства! Так искусственно подрываются и корневые основы российской цивилизации, немыслимой без полнокровного развития села.

Брошюра В.А.Сухомлина отличается широким охватом вопросов, глубиной их анализа и органической связью с общесоциальными проблемами. Опыт последних двух десятилетий показывает, что надежды на внимание бюрократических структур к конструктивной критике реформ не оправдываются. Приходится вспомнить пословицу: «спасение утопающего есть дело рук самого утопающего». Спасти отечественную систему образования (а в конечном счете – общество и его будущее) можно только организованными усилиями общественности. Внимательное прочтение этой работы позволяет яснее увидеть цель и направления дальнейших действий.

[Cliver F]

Славянский «Златоуст»


1.Творческая «гостиная»

Международный Союз славянских журналистов вовсе не ограничивается внутрипрофессиональными (например, организационными) делами: их гораздо эффективнее решает Союз журналистов России, коллективным членом которого является МССЖ, задачи которого мы принимаем близко к сердцу. Сила и специфика МССЖ состоит в объединении самых разных форм интеллектуального, духовного творчества, в том числе тех, которые не являются чисто журналистскими. За примерами далеко ходить не надо: состав материалов № 1 Интернет-журнала «Славянские зори» наглядно свидетельствует об этом.

Наиболее ярким примером могут служить проведенные МССЖ широкомасштабные российские и международные конкурсы «России верные сыны», в которых приняли участие не только и не столько профессиональные журналисты, но и многие тысячи школьников разного возраста (при активном участии педагогов и родителей) во многих регионах России и стран СНГ. Напомним одну из тем конкурса - «Награда моего дедушки».

Как известно, самыми массовыми наградами в Советском Союзе были медали за участие в боях и в труде в годы Великой Отечественной войны, а также в войне против империалистической Японии, ибо война была всенародной. Конечно, для нынешнего юного поколения это были уже и прадедушки и прабабушки.

Чтобы написать такое сочинение, дети и подростки знакомились с семейными реликвиями и архивами (например, с сохранившимися письмами времен Великой войны – непривычными для них «треугольниками» с номером военно-полевой почты и штампом «Просмотрено военной цензурой»), извлечь из памяти «дедушек» и их родных и близких воспоминания о том трудном и героическом времени. Грандиозная эпопея войны советского народа против гитлеровского фашизма представала перед юными исследователями не только как страницы учебников по истории (к сожалению, в наше время не всегда доброкачественных и правдивых), но и как близкое им дело их родных - еще живых либо живущих в благодарной памяти их детей и внуков.

Война представала частью истории их семьи, а значит, становилась и их личным делом, правдой о Войне, самой Историей на этом небывало тяжком, судьбоносном ее этапе, - так же, как личным их делом становились жизнь и судьба нашего великого Отечества.

Борьба за сбережение и унаследование высших духовных ценностей истории и культуры уникальной славянской и русской цивилизации, сложившейся в течение многих веков и тысячелетий, за продолжение и развитие ее во всем ее богатстве и своеобразии вот что можно назвать главным (или одним из главных) направлений деятельности МССЖ.

Слово «борьба» не должно никого смущать и вводить в заблуждение: оно говорит лишь о том, что сохранение и развитие достояния истории и культуры нашей цивилизации происходит в обстановке не только взаимодействия с иными культурами, но и в условиях вынужденного противостояния их напору, который в ХХ веке принял черты массированной культурно-духовной экспансии, своеобразного «культурного геноцида». Но в этой борьбе – жизненно необходимой и суровой – главное все же состоит в позитивной работе, в сохранении и приумножении творческого потенциала нашей многонациональной цивилизации, нашего народа, всех людей нашей Родины.

Пример такого служения нашей истории и культуре дает творческое объединение, которое возникло 7 лет назад, - литературно-музыкальная гостиная «Златоуст».

По просьбе редакции «Славянских зорь» небольшую справку о деятельности «Златоуста» написала Вера Александренко, его бессменный руководитель. Приводим этот творческий отчет полностью.

Светлеют в поиске сердца
(о творческой деятельности литературно-музыкальной гостиной «Златоуст» при ДК «Маяк»)

Литературно-музыкальная гостиная «Златоуст», которой я руковожу, начала свою творческую работу в апреле 2002 г. в составе 7 человек. Я рьяно принялась за самое главное: пополнить литературно-музыкальный коллектив новыми талантливыми членами. И сейчас, к моей радости, гостиная насчитывает более 30 человек.

Все они обладают способностями и талантами, - за неполных 7 лет нашим коллективом изданы 24 индивидуальных поэтических сборника и 2 коллективных (все книги получили положительную критику московских литературных деятелей). 9 членов гостиной «Златоуст» приняты в Союз литераторов России, 4 – в Союз журналистов России (2 из них – члены Международного Союза славянских журналистов) и 4 – в Союз писателей Российской Федерации.

Мы имеем в своем талантливом коллективе 4 лауреата Международных поэтических конкурсов, одного лауреата Международного конкурса в номинации «Детские сказки» и десятки лауреатов московских фестивалей и конкурсов, в которых наша гостиная «Златоуст» всегда принимает самое активное участие.

Хотя в коллективе много ветеранов войны и труда, творческая работа горит ярким огоньком.

Мы часто даем концерты (ДК «Маяк», «Геликон-опера», МИД России, московские учебные заведения, библиотеки, ЦСО). Наши зрители и слушатели всегда тепло встречают участников концерта, награждая их аплодисментами.

В прошлом году, например, мы провели 23 концерта.

Участвуют в них как профессиональные солисты (Михаил Говоров, Юрий Поваров, Галина Семенихина, Алла Вербицкая), так и самодеятельные поэты, в том числе и члены Союза писателей России. В нашем коллективе есть свои композиторы (Виталий Просвиркин, Татьяна Леонова, Валерий Архангельский), есть и профессиональный музыкальный работник.

Уже стало нашей традицией ежегодно в марте месяце проводить поэтический конкурс «Весенняя капель» с различной тематикой; жюри определяет призовые места, лауреатам вручаются дипломы и грамоты.

Литературно-музыкальный коллектив «Златоуст» трудится в полную силу, с огоньком и задором. В настоящее время готовится к изданию третий коллективный сборник стихов, где будет представлена, надеюсь, высокая Поэзия.

Вера Александренко,
Руководитель литературно-музыкальной гостиной «Златоуст» (член Союза литераторов России, член Международного Союза славянских журналистов, член Союза писателей Российской Федерации, дважды лауреат Международных конкурсов, многократный лауреат московских фестивалей и конкурсов).

Участники постоянных собраний Секретариата МССЖ и МРО ветеранов журналистики знакомы с творчеством членов «Златоуста».

Мы не раз имели возможность наслаждаться высоким исполнительским мастерством солистов, слушать стихи, и всегда испытывали благодарность и уважение к носителям и пропагандистам нашей великой культуры, к их подвижническому труду. Слава и привет «златоустовцам»!

2. «С любовью к вам»


Так называется коллективный сборник членов Литературно-музыкальной гостиной «Златоуст» при ДК «Маяк» (Москва, издательство «Советский писатель», 2008, 177 стр.). И название себя оправдывает. В стихотворениях и прозаических произведениях безраздельно царит любовь к Родине и ее природе, к ее славной истории, к людям, которые ее творили и сотворили, любовь к родным и близким, к товарищам по творчеству и, конечно, любовь мужчины и женщины.

Со страниц сборника буквально изливается свет доброты и тепло добротолюбия, жажды справедливости и счастья – извечные ценности восточнославянской, русской цивилизации; ее вершиной стала ее третья фаза – советская цивилизация, которую теперь западопоклонники хают как якобы «провал» либо «тупик» в истории, но которая дала бесконечно много достижений в самых разных областях жизни общества и составляющих его людей – советских людей.

Что бы ни говорили о советской эпохе подлецы и их глупые подголоски, а в истории человечества не было столь быстрого взлета экономики и культуры, столь массового подъема высших человеческих чувств, нравственности, достоинства, трудового энтузиазма, дружбы народов, товарищества. Пока живо советское самосознание в массовом масштабе, жива и советская цивилизация, сохраняется шанс на продолжение нашей многовековой истории, на возрождение нашего великого, многострадального Отечества, на которое народы разных стран и континентов привыкли смотреть как на главную надежду сохранения человечества и опору его дальнейшего прогресса.

Это «лирико-политическое отступление» необходимо, чтобы сказать о главном достоинстве сборника – пусть и не осознанном, но последовательном выражении именно советского самосознания, свойственных советской эпохе искренности, правдивости, советского самочувствия. Речь идет не о каком-то «возврате в прошлое», как толкуют продавшиеся Западу «политолухи». Нет, вперед и только вперед! – к возрождению нашего великого Отечества, к продолжению ныне придавленной, но не погибшей советской цивилизации.

Ее надо только очистить от той скверны, которая вышла в последнюю четверть века на поверхность жизни общества и самоуверенно объявила: «перемены необратимы». Что ж, общество, ориентированное на самые высокие идеалы, само оказалось далеко не идеальным. Но зародившуюся тягу к возвышенным идеалам, принятым подавляющим большинством народа, не убьешь, даже если пытаться уничтожить, подвергнуть физическому и культурно-духовному геноциду весь народ. Но наш народ - бессмертен!

Эти мысли, конечно, не формулируются прямо в художественных произведениях сборника, но советское самочувствие, несомненно, составляет его стержень, как составляет оно стержень всего лучшего в еще живой, богатой традициями и своеобразием, культуре нашей великой - восточнославянской, русской, советской – цивилизации.

В сборнике именно любовно рассказывается о людях «Златоуста», об их творчестве, главным образом литературном, ибо не расскажешь же в печатном виде, не передашь адекватно исполнение песен, романсов, других жанров музыкальной классики, не изложишь оттенков высокого мастерства и силы чувств – все это надо слышать! И мы это слышали, слушали с непередаваемым эмоциональным восприятием. И потому нас так волнуют даже краткие сведения о биографиях и творческом пути талантливых исполнителей, запечатлен их облик на цветных фотографиях, по отдельности и групповых, большей частью на сцене, во время выступления.

Назовем имена тех солистов, которые не были упомянуты в приведенной выше краткой справке: Людмила Балашова, Галина Кузина, Валентина Савотина, Тамара Тарасова, Георгий Шевелев. А на цветной обложке сборника – весь «Златоуст», дружный, красивый и добрый.

В этом номере «Славянских зорь» мы представляем нашим читателям лишь небольшую часть творчества «златоустовцев».

Из коллективного сборника «С любовью к вам»

Вера Александренко

ГРОЗА
Роняли цвет вишневые метели,
И ветер нес пургу издалека,
Клубясь и воя, к нам опять летели
Испуганные кем-то облака.

Они росли и надо мной стонали,
Из ниши темной рвался грозный крик.
Дубы скрипели, будто бы роптали,
И страх в листочки юные проник.

Гроза ползла, затягивая небо,
Заламывала ветки гибких ив,
И за густыми капельками следом
Водой кипел разбуженный залив.

Вот темный купол молния лизнула,
Вонзая в тучи стрелы из огня, -
И сила вдруг Планету так рванула,
Что сердце стало рваться у меня.

Лилась стена воды из поднебесья,
А гром перекрывал все голоса.
Он рвал просторы из-за гор и леса,
Творил с Планетой просто чудеса.


Анатолий Гапонов

БЕЗ РУССКОГО – СИРОТА

Я березку мою пою,
Что задумалась над прудом
И зеленую прядь свою,
Заглядевшись, полощет в нем.

Эта русская красота –
Всем скорбям моим – элексир…
Без березки мир – сирота,
А без Троицы – мертвый мир.

За околицу только шаг –
Хороводом холмы бегут.
Ветра полные, не спеша,
Паруса ковылей плывут.

Я до боли и до креста
Свято верю – я в этом тверд:
Мир без Пушкина – сирота,
А без «Тихого Дона» - мертв.

Мир с надеждою – на восток,
Боль в глазах его неспроста…
Слава Богу, он понял, что
Мир без русского – сирота.


Татьяна Леонова

(все ее стихи – песни, ибо переложены автором на музыку)

ДЕВИЧЬЯ ЛИРИЧЕСКАЯ

Тонкий профиль радуги
Воспарил над речкой,
И кувшинка вспыхнула
Желтоглазой свечкой.

Припев:
Аромат черемухи
Чуть земли касается,
А сердечко девичье
Все грустит да мается.

Ветер, чуть встревоженный,
Перепутал мысли.
Где же ты, мой суженый,
Без тебя не мыслю.

Припев.

Ивушка плакучая
Вместе с ней вздыхает,
Над зеленой кручею
Головой качает.

Припев.


Игорь Михеев

ГРОЗДЬЯ РЯБИНЫ

Гроздья рябины на черных ветвях
Снегом едва припорошены.
Здесь на балтийских промозглых ветрах
Русские Родиной брошены.

Знали иные они времена:
Под гром барабанов гвардейских
Край этот скудный под руку Петра
Отбили у маршалов свейских.

Строили школы, дороги, дома,
Храмы затейливых сводов.
Разве такою бывает тюрьма
Порабощенных народов?

В веке двадцатом вновь злая судьба
Наших людей разлучила.
Паны свои и германцев орда
Эстов в могилу сводила.

Трудно избавиться было от бед,
Да привалило вновь счастье:
Добрый великий могучий сосед
Грудью прикрыл от ненастья.

Все хорошо бы да снова напасть:
Вдруг началась перестройка.
Словно акула, разинула пасть
Буржуазии прослойка.

Националы в атаку пошли
На бывших друзей «оккупантов»,
Сдуру решив – обойдутся они
И без заезжих талантов.

И началась вакханалия вдруг, -
Трудно поверить в такое:
Русских эстонцы берут на испуг,
Пытаясь отрезать от моря.

Страха не стало, но нет и любви:
Доброе быстро забыто.
Так уж бывает, увы, «C’est la vie»,
Прошлое в землю зарыто.

В Палдиски гавань с землею сравняв,
Русский флот базы лишили.
Предубеждениям этим не вняв,
В колокола не забили.

Ну, а теперь там стоят корабли,
Принадлежащие НАТО.
Русский язык изгоняют они
В школах, советских когда-то.

Можно ли долго такое терпеть:
Русских лишают гражданства.
Разве возможно прощать слабаку
Подобное хулиганство?

Верю: прозреют мои земляки,
Силу свою осознают,
Взмахом могучей державной руки
Несправедливость поправят.


Маргарита Онищенко

МЕЧТА МОЯ ЗАВЕТНАЯ

Ты мечта моя заветная,
Ты любовь моя запретная,
Для души и тела тесная,
Ты любовь моя небесная.

Ты любовь моя безбрежная,
Родниковая и нежная.
Мои руки напрочь связаны
И к тебе давно привязаны.

Паутины нить колышется,
Мне твой голос нежный слышится.
Я – с тобой, хоть ветры хладные
И дороги неприглядные.

Мне понять сердца влюбленные,
Чтоб пройти пути законные,
Чтоб любовь была просторная,
Как Вселенная, огромная.


Александра Щипунова

НОСТАЛЬГИЯ

Ностальгия по родной деревне,
Музыка звенит из-под пера,
А под снегом засыпает, дремлет,
Сердцу до сих пор она мне внемлет –
Солнечная детская пора.

Разыгрались мысли, воспылали:
Что-то там теперь в родном краю?!
А под серым небосклоном, знаю,
Что порой осеннею сажают,
Что весной растет в моем краю.

Все с весенним солнцем оживает,
То, что долго дремлет под ковром,
И такое милое, родное,
И душе, и сердцу дорогое, -
Для него мы на земле живем.

Снятся мне поля родного края.
Серебрится шелковая рожь,
Где резвилась, васильки срывая,
Пряталась от мамы, убегая…
Вспоминаю детство…
В сердце дрожь…


Конечно, есть у «златоустовцев» и не вместившиеся в сборник стихи. Вот, к примеру, два из них – Татьяны Леоновой.
В ДЕНЬ ПОБЕДЫ
Майскими свечами вспыхнули каштаны,
Облака гуляют в солнечной дали.
На московских клумбах расцвели тюльпаны,
И сирень повсюду – торжество земли.

Красок половодье вперемешку с солнцем
Расплескало небо над моей Москвой.
И звенят отрадно, словно колокольцы,
Песни о Победе в этот день святой.

Наши ветераны, расправляя плечи,
Празднуют, вдыхая аромат весны.
В память о погибших зажигают свечи, -
Тем, кто не вернулся с пепелищ войны…


ВЕТЕРАНЫ
Живут среди нас ветераны,
Венчают их грудь ордена.
В сердцах нестареющих раны
Оставила злобно война.

Далась нелегко им Победа:
Сражались под шквальным огнем.
Все вынесли: тяготы, беды
За Мать, что Отчизной зовем!

Ее дорожили любовью
И с честью сквозь ад пронесли.
Знамена, залитые кровью,
К легенде святой вознесли!..

Так будем достойны, потомки,
Их памяти, их седины,
Тех душ, что рвались на осколки
От тяжести грозной войны.


В сборнике «С любовью к вам» есть и проза.

Рассказ Веры Александренко «Белохвосик» - о борьбе добра и зла в самых обыденных, казалось бы, житейских ситуациях, в которых сплелись простые, но коренные для благополучия общества проблемы: отношение к инвалидам, любовь к природе, зарождающееся в детском сердце того чувства доброты, которое неотделимо от сознания: добро и справедливость на земле могут утвердиться лишь в непреклонной борьбе со злом и несправедливостью.

А исторический очерк Михаила Тычкова «Звездный час Василия Агапкина» надо бы не забыть перепечатать в следующем номере нашего журнала. Василий Агапкин (напомним – автор знаменитого, любимого народом марша «Прощание славянки») по личному выбору Верховного Главнокомандующего Иосифа Виссарионовича Сталина дирижировал сводным оркестром на судьбоносном параде войск Красной Армии в день 24-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции 7 ноября 1941 года, поразившем весь мир (враг стоял у стен Москвы) и вдохнувшем в сердца всех советских людей веру: мы победим! И победили.

3. Душа творческого коллектива

Это, конечно, можно сказать о Вере (Вероне) Яковлевне Александренко. Вслед за самими «златоустовцами».

ВЕРОНЕ ШУМИЛОВОЙ

Вы наш учитель – самый главный,
И опыт Вам не занимать
И коллектив наш дружный, славный
Пришел Вас в праздник поздравлять.

Вы целый день в делах, в заботе,
И духом Вы всегда сильны,
Себя работе отдаете
На благо нашей всей страны.

Как много Вы труда вложили,
Чтоб сделать дружный коллектив,
Любовь Вы нашу заслужили,
Вокруг себя всех нас сплотив.

Нам дороги все наставленья,
Забота Ваша дорога,
Примите наши поздравленья
И будьте с нами навсегда!

С уважением от коллектива «Златоуст»

Виктор Величкин.

Надо сказать, таких стихов, пронизанных любовью и благодарностью, - много. Большая часть их помещена в поэтическом сборнике Вероны Шумиловой «В объятьях Лиры» (М., 2007). Одно из ее собственных стихотворений, включенных в этот сборник, можно назвать поэтическим кредо автора:
Размашисто, как в юности,
Кладу на лист слова
Без лести и без глупости,
Без капли торжества.

Страницы, словно крепости,
Видны издалека, -
В них нет хулы, нелепости:
Не любит их строка.

Живу, творю по совести,
Не вру, борюсь со злом,
Но пакости и горести
Имеют власть кругом.

О, перья мои острые,
Громите всех лжецов,
Чтоб юные и взрослые
Ушли от подлецов.

И лишь тогда, колючие,
Сразят на свете зло, -
И встанут в ряд могучие
И совесть, и добро.

А вот еще три стихотворения, в сборник не вошедшие:


МОЙ ОТЧИЙ КРАЙ


Мой отчий край!
Мой дом святой!
Как мне найти слова такие,
Каких не сказывал никто?
Слова любви,
слова земные…

Мне, может, к осени пойти,
Чтоб ярких красок подарила,
А свежесть у реки найти,
Чем жаждущего век поила?

А может, ярких слов венец
Взять в блеске молнии и грома,
У той земли, где жил отец,
У тех цветов,
Что возле дома?

Пойду послушаю зарю
И поле, что меня кормило, -
Послушаю – и повторю,
Чем я жила и что любила.

Но жаль: и поле, и зарю
Давно подслушали другие…
Ну, что ж?!
Я их благодарю
За строчки светлые такие.

И вновь себя на том ловлю,
Что сердце в поиске не стынет…
Люблю тебя, мой край!
Люблю!

Мой Отчий дом –
Моя святыня.

ПЛОЩАДИ

Спешу, как все, Отчизны Слово слушать
На звонкие ладони площадей.
И каждый раз, расплескивая душу,
Не узнаю я площади своей.

Висит в цепях, покачиваясь, Ленин,
Смываются достойные слова…
О, как безумно рушатся святыни!
О, как тревожно бьют колокола!

Не так давно смеялись мы, любили,
Дружили все… Так что же вот теперь
Мы дружбу всю, мы доброе забыли
И вдруг соседу не открыли дверь?

А надо будет вынимать занозы,
Краснея, прятать непристойный стих,
А надо будет, смахивая слезы,
Просить прощенья у детей своих.

Не обману, не отрекусь, не струшу,
Каких бы не услышала речей!
Я вновь несу надломленную душу
На памятные камни площадей.

НЕ ПРЯЧЬ ГЛАЗА!

Когда ты встретишь зло в пути,
Увидишь боль и горе где-то,
Не прячь глаза, чтоб обойти
Того, кто пьет из чаши этой.

Не обходи тот час беды,
Где реки топят вдовьи слезы, -
Ты помоги им, дай воды,
Прикрой собою от угрозы.

И загорятся вдруг глаза,
Улыбка тронет чьи-то лица,
От радости тогда слеза
По прошлым бедам заструится.

Не прячь глаза, коль кто-то ждет
Твоей руки, чтобы подняться…
Как много душ она спасет
И будет с подвигом равняться.


Выше уже упоминался рассказ Веры Александренко «Белохвостик». Владеет она и «крупногабаритным» прозаическим жанром, о чем свидетельствует сборник «Марьяна» (Москва, изд-во «Советский писатель»,2007), состоящий из повестей «Марьяна», «Кадо», «Катины рассветы» и рассказа «Следы войны». На обложке сборника – «Славным офицерским женам посвящаю», посвящение, выстраданное всем в собственной жизни пережитым, прочувствованным, выношенным.

Героиня первой из повестей Марьяна как раз и есть офицерская жена и мать двух сыновей-воинов. Начало повести совпадает с началом Великой Отечественной войны. Все ее тяготы, страдания и боль, горечь утрат прошли сквозь сердце Марьяны.

Так уж повелось в нашем народе: судьба человека неотделима от судьбы Родины, если он – человек. Все произведения, вошедшие в сборник, полны этим чувством, какие бы житейские ситуации ни служили сюжетом. Автор владеет пером, пишет о том, что не просто знакомо, но прошло через глубокие переживание и освещено лучом высокой духовности.

Читаешь – не оторвешься. Поневоле вспоминается, как великий русский мыслитель Г.В.Плеханов определял, что предметом искусства является общественно значимые чувства. В том числе, естественно, и простые человеческие радости и страдания, великие и малые. Иначе говоря, вся наша жизнь.

4. Гимн Союза славянских журналистов?

9 апреля обычное наше заседание, конечно, состоялось, но превратилось в праздник. К нам в гости пришел почти весь состав «Златоуста», и подаренный «златоустовцами» концерт стал настоящим праздником нашей – русской, славянской, советской – возвышенной и чистой музыкально-поэтической культуры.

Заключением концерта стал объявленный заранее сюрприз: впервые был публично исполнен Гимн Союза славянских журналистов (слова Веры Александренко, музыка Виталия Просвиркина).

ПЕРО В ПОХОДАХ НЕ РЖАВЕЕТ

Заря величаво над миром горит,
Рассвет возрождается новый, -
И голос славян-журналистов звенит
Над нашей планетой суровой.

Припев:
Победы куются в нелегком труде
Под знаменем дружеских уз…
Мужает с годами в отважной борьбе
Единый славянский Союз.

За правое дело в походы зовут
Потомки славянского рода, -
И братья по духу с пути не свернут:
Такая у сильных природа.

Припев


Сражаются строчки в порыве святом
В горячих руках журналистов.
Все силы они отдают за свой дом
С любовью и совестью чистой.

Припев

Перо не ржавеет, перо не умрет
Во имя славянских народов.
Семья журналистов мечтою живет:
Добиться желанной свободы.

Припев:
Победы куются в нелегком труде
Под знаменем дружеских уз.
Мужает с годами в нелегкой борьбе
Единый славянский союз.

Песня была исполнена с энтузиазмом и с энтузиазмом была встречена аудиторией. Почему же в заголовке присутствует знак вопроса? Да просто потому что существуют обязательные условия обсуждения и утверждения Гимна. Инициатива Веры Александренко заслуживает не только уважения, но и восхищения: большое дело – Международному Союзу славянских журналистов иметь свой Гимн! Но не будем торопиться. Возможно, следует провести конкурс – а вдруг появится более сильная вещь? В любом случае, признать песню Гимном МССЖ может только коллективное решение. Если будет утвержден данный вариант, мы с радостью поздравим его авторов.

[Cliver F]

5 марта

5 марта 1953 года скончался Иосиф Виссарионович Сталин


Как тяжек вздох униженной страны!
И люди от безвременья устали.
Все чаще упования слышны:
«Пигмеев – прочь! России нужен Сталин!»

Что ждет Отчизну нашу впереди?
Власть чужаков? Иль смерть? В трясине нету брода…
И умоляют многие:
«Приди,
Великий вождь советского народа!

Уж пропадает Русская земля –
Пустеет «постсоветское пространство»!…»
Но спит в земле сырой у стен Кремля
Последний бог единого славянства.

Владимир МАРКОВ

[Cliver F]

По воле Высших сил

Г.И.Буденков. Звенящая тишина. Фантастическая повесть. М., Творческий центр «Сфера», 2008.

В ноябре прошлого года Григорию Ивановичу Буденкову исполнилось ни много ни мало – целых 90 лет!

Ему, крестьянскому сыну, - как он пишет в предваряющем книгу введении «Мои биографические заметки и книги», - «предстоял с малолетнего возраста приобщаться к хлебопашеству и трудиться на русской ниве, добывая нелегким трудом хлебушек насущный». Но у людей, родившихся при Советской власти, появилась возможность по своей воле менять собственную судьбу – получать хорошее образование и избирать поле деятельности в соответствии со своими желаниями. Так и стал Григорий Иванович военным инженером строителем.

Профессия вроде бы обычная – тем более, в стране, круто меняющей свой облик и превратившаяся в определенном смысле в сплошную стройку, - но в то же время и парадоксальная, сочетающая созидание с разрушением, что особенно ярко проявилось в годы Великой Отечественной войны, трудными дорогами которой достойно прошел Григорий Иванович.

Шли годы и десятилетия, были выслужены все сроки в Вооруженных силах, в гражданских министерствах и ведомствах, наконец, на научной работе. И везде Г.И.Буденков зарекомендовал себя ответственным, компетентным и творческим работником. Но и когда была перевернута последняя страничка в трудовой книжке, сохранялись, несмотря на солидный возраст, желание работать, стремление к творческому труду. «Работать уже нет сил. Болезнь гнет к земле все ниже и ниже. Вот и приходится сидеть за письменным столом, перебирать старые записи и писать повести, чтобы принести обществу, народу хоть маленькую пользу». И хотя он досадует, что обратился к литературе «слишком поздно», но и здесь он добился неплохого результата, хотя в самооценке его звучит неудовлетворенность:

«Что же касается моего литературного творческого наследия, то оно не только не велико, его назвать даже скромным – надо иметь смелость. Всего три произведения: «Два черных тюльпана, или Саперы-симферопольцы от Саранска до Байконура», «Тайна перстня» и «Жизнь за грезы, или Околдованная женщина.
Эти произведения написаны на основании фактических материалов и событий, происходивших с самим автором и его героями, являются итогом жизни целых поколений и отражают моральное и идейное состояние живших в двадцатом и живущих в двадцать первом веках, в начале третьего тысячелетия».

В указанных вводных заметках кратко изложено содержание этих трех книг. Вот что пишет сам автор:

«В 1996 году издательство ИКА в г.Смоленске выпустило мою первую художественную повесть «Два черных тюльпана» («Саперы-симферопольцы от Саранска до Байконура»), рассказывающую об участии саперного подразделения в боевых действиях Великой Отечественной войны 1941 – 1945 годов и в строительстве исследовательских объектов на научно-исследовательском полигоне в Капустином Яре, испытательных и боевых объектов космодрома Байконур.
«Творческий Центр Сфера» в 2000 году выпустил в свет мою вторую книгу – роман «Тайна перстня». Эта книга включает в себя и женский роман, и некоторые детективные события, и отдельные личные воспоминания. Прямо скажу, этот роман интересный и легко читается, но очень тяжелый. Особенно он трогает сердца пенсионеров, оставшихся в полном одиночестве или отвергнутыми своими родными и близкими. Многие пожилые люди, прочитавшие эту книгу, вздохнув, говорят: «Эта книга обо мне! Только я сижу и обдумываю свою судьбу не у моря, а на скамейке у Чистых прудов в Москве!»

Тот же Творческий центр в 2004 году выпустил в свет мою третью книгу – приключенческую повесть «Жизнь за грезы, или Околдованная женщина». Очень интересный рассказ о жизни и деятельности работников службы разведки. Сюда же включен и приключенческий фантастический рассказ о космическом полете на планету не Солнечной системы».

Вот эта-то последняя тема и вдохновила автора на новую книгу, где причудливо, но психологически оправданно перемешаны события реальной земной политической жизни с научно-фантастическим сюжетом.

…Когда-то на Земле побывали пришельцы с планеты Проксима Центавра, которые обнаружили здесь подходящие для развития жизни - и именно разумной жизни – условия. Спустя тысячелетия следовало узнать результаты эксперимента, а если потребуется, то и внести поправки. Для контактов был выбран пенсионер Матвей Федорович – человек честный, разумный, трудоспособный, с развитыми общественными интересами и горячим патриотическим сознанием, с твердыми нравственными принципами и готовностью эти возвышенные принципы применить и в той сфере, которую нередко именуют «грязным делом», - в сфере политики и государственного управления (справедливости ради отметим, что такое определение навязывают те, кто как раз и пачкают политику своим бесчестием). Для характеристики взглядов Матвея Федоровича уместно использовать размышления автора книги:

«Систему государства надо сделать такой, чтобы в ней не было ни коррупции, ни криминальных организаций, ни привилегированных.
Государство и общество должны постоянно самоочищаться и жить по типу и подобию пчелиной семьи (где все имеют и выполняют свои функции, а трутням отгрызают крылышки и выбрасывают за борт сообщества. – Рец.). Все должны быть равны перед законом. Все обязаны трудиться! А для этого необходима высокая сознательность, образованность и понимание необходимости честно жить и работать. Только труд, свободный и равноправный, направленный на создание конкретного продукта, причем труд всех граждан государства, позволит государству сделать членов этого общества счастливыми и удовлетворенными результатами этого своего труда».

С ответственной миссией на контакт к Матвею Федоровичу, который мирно отдыхал на своем благоухающем разными растениями участке в шесть соток, отправились Центавриты Гардон (руководитель эксперимента) и Вардон (технический руководитель проекта). «Инопланетяне Гардон и Вардон Центавры прибыли на планету Земля с большими полномочиями Верховного Правителя Центавров для оказания некоторой помощи землянам». А необходимость в такой помощи давно назрела. И в целом на Земле неблагополучно – научно-технический прогресс развивается «не туда», грозит экологическая катастрофа, милитаризм чреват самоуничтожением человечества, а государство Монстр рвется к мировому господству, к порабощению других стран и народов.

Перед наибольшими опасностями стоит государство Скифия, в котором произошли перемены к худшему после прихода к власти себялюбца и антипатриота Горби. Псевдоним прозрачный, как и имена способствовавших этому людей: Л.И.Венжерб, Ю.В. Вопордна, Окиморг. Не зашифрованы только Яковлев и Шеварднадзе вкупе с Раисой Максимовной, а сопернику-подельнику и частичному преемнику Горби присвоено не соответствующее его мелкой натуре имя Медведь.

Действие развивается уже в то время, когда названные персонажи сошли с политической сцены, а у руля власти в Скифии стоят президент Придорогин и руководитель его администрации Дмитрий Зверев.

Главные задачи спасения Скифии – противостояние хищническим устремлениям государства Монстр и преодоление бед народа – столь сложны и масштабны, что для их решения требуются поистине чудодейственные средства. Их-то и предоставляют инопланетяне через своего избранника Матвея. Это аппарат двойного назначения с впечатляющим названием «системный концентратор», концентрирующий космическую энергию таким образом, что он может служить своего рода абсолютным оружием, а также использоваться для выполнения наиболее трудных работ, например, в строительстве. Различные приспособления и приставки демонстрируют другие возможности системного концентратора: эффект присутствия где угодно по выбору пользователя, создания систем психологической защиты и т.д. Матвей демонстрирует неограниченные возможности аппарата сначала Придорогину и Дмитрию Звереву, затем эти возможности ощущают военные на своих учениях. Однако передача аппарата в чьи-либо руки, кроме Матвея Федоровича, исключена. Так начинается охота за аппаратом – сначала своих, скифских военных и спецслужб, а затем и иностранных, особенно монстровцев. Задача Матвея и постепенно формирующегося вокруг него штата помощников – не дать «охотникам» шанса завладеть инопланетными секретами, чтобы всемогущество системного концентратора было использовано только во благо Скифии и всего человечества. Сам автор в предисловии определяет смысл своей повести так: «Звенящая тишина» - повесть о добре, которое призвано победить зло на планете, победить несправедливость, восстановить на Земле торжество разума, всесторонней справедливости и высокой человеческой нравственности».

Увлекательные, на грани детектива, перипетии сюжета вымывают из сознания, из памяти читателя зачин повести: «Матвей, немолодой человек, засыпает в удобном шезлонге в саду своего крошечного участка и под влиянием полезных и не совсем полезных, для человека, ароматов и всевозможных эфирных масел, выделяемых растениями, видит замечательные сны о встрече его с инопланетянами, совсем не такими, какими описывают уфологии и «очевидцы» в своих статьях и рассказах». Оказывается, инопланетяне появились на участке Матвея, когда «стояла утренняя звенящая тишина», а Матвей мирно посапывал в удобном шезлонге. Так автор «провел» читателя: оказывается, все события – это лишь сон, «Сновидения Матвея»! Увлекательная, почти детективная сказка.

Но, как говаривал А.С.Пушкин, «сказка ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок». В повести «Звенящая тишина» есть и другой смысл, которого, видимо, не закладывал сам автор. Читатель обязан подумать об одной характерной черте современной фантастической литературы, которая вселяет в сознание миллионов любителей этого жанра веру в чудеса, а следовательно, в зависимость землян от неких Высших Сил, всемогущих, всеведущих и т.п., которые могут погубить – отдельного человека, семью, город, страну, народ, все человечество (в зависимости от сюжета), - а могут и спасти. Сам человек бессилен, беспомощен.

О какой «современной» литературе следует здесь говорить? О литературе последних десятилетий. В это время явственным стал кризис не только естествознания, как это было в начале ХХ века (этот кризис был хорошо проанализирован В.И.Лениным в «Материализме и эмпириокритицизме» 100 лет назад), но кризис буквально всеохватный – кризис духовный, мировоззренческий, кризис всех фундаментальных гуманитарных ценностей. Этот кризис особенно очевиден, даже нагляден в конкретной истории империализма и таких его порождений, как фашизм, международный терроризм, возрождение реакционных идей и явлений самого экстремистского, античеловеческого толка, даже целенаправленного геноцида в разных видах и под разными, вполне «либеральными» и «демократическими» предлогами. Конечно, этой реакционнейшей тенденции нашего времени противостоят страны и народы, борющиеся за самостоятельность, различные международные и национальные движения, партии и организации. Силы реакции пытаются сломить это сопротивление, отвергая и опровергая идеи прогресса, развенчивая героев антиимпериалистической борьбы, сея социальный пессимизм, неверие людей в свои силы.
В этой всемирно-исторической битве духа свое место занимает и литература, в том числе такой ее популярный жанр, как фантастика. В 1988 году, в разгар лживой «перестройки» (ее мы вправе оценить как грандиозную операцию «пятой колонны» мировой финансовой олигархии, рвущейся к всевластию и рассчитывающей на исторический реванш за поражения первой половины ХХ века), в громадном потоке антисоветских «научных», «исторических», «художественных» и иных публикаций сыграл свою роль и выпущенный издательством «Мир» сборник научно-фантастических произведений «Мир – Земле». Подбор включенных в него произведений явно тенденциозен. Прекрасная идея мира на Земле искажена, даже испохаблена тем, что начисто исключен вопрос о виновниках военных трагедий, на их место подставлены ученые, создающие технические средства войны, и профессиональные военные. Ленинские слова о том, «сколь велика тайна, в которой рождается война», остаются актуальными теперь, хотя тысячи фактов указывают на заправил мирового финансового капитала и обслуживающие их интересы империалистические государства. Сборник явно направлен на затушевывание этой картины с помощью «нового мышления»: виноваты все участники исторического противоборства – агрессоры и те, кто против них борется (в новелле японского писателя, давшей заголовок сборнику, подросток, в одиночку партизанящий против оккупантов, представлен как отвратительнейшее существо, фанатик и идиот, полный жажды бессмысленной жестокости, хотя фактическую основу для таких оценок автор создает). Силы добра и зла должны жить в мире, а то и дружить: «Безопасность каждого немыслима без безопасности всех. Либо мы выживем все вместе, либо вместе погибнем, другой альтернативы нет». Замри, прогресс! Не требуйте свободы и справедливости, люди и народы!

Необычна и подача произведений, включенных в сборник. Для внушения гнилых идей бессилия человека перед иррациональными угрозами его существованию инициаторам издания не хватило предисловия. И потому между рассказами проложены дополнительные пропагандистские «прокладки», призванные сеять и подкармливать алармистские настроения, ощущения неотвратимо надвигающейся катастрофы, бессилия человека перед всемогущими высшими силами либо, на худой конец, перед неистребимыми темными силами в своей же душе.

Противоположность идейно-нравственного смысла повести Г.И.Буденкова и упомянутого сборника несомненна. Однако, несомненно и сходство: человек не способен решить свои проблемы собственными силами, необходимо вмешательство свыше. А ведь в советской фантастике изначально не было этого: в «Аэлите» «красного графа» А.Н.Толстого советские «инопланетяне» рассчитывают на организацию угнетенных марсиан, на победу их революции их же силами.

Надежды на решающее вмешательство инопланетян так же сковывает реальные силы и возможности народов, как и расчет исключительно на «лидеров». Лидеры, конечно, нужны и важны, но лишь в том случае, когда они формулируют действительно передовые и действительно научные идеи и основанную на них победоносную стратегию, но 1) тогда (и только тогда!) идеи овладевают массами и становятся, как верно сказал К.Маркс, материальной силой, а 2) лидеры выступают именно в таком качестве, в каком они и нужны, - как народные вожди. Пока этого нет, нет и перемен к лучшему. Нет настоящей борьбы за прогресс, за социальную справедливость, а есть лишь ее имитация, как и лидеры представляют собой лишь имитацию вождей. Имитация же порождает иллюзорное сознание, сродни сновидению. И в этом художественный прием автора «Звенящей тишины» оправдан: надежда на помощь свыше есть благостный сон, иллюзия.

[Cliver F]

Сквозь время, сквозь сердце

Лидия Резникова. Сама себе судья. Профессия журналиста - эмоционально затратная. Дай Бог, чтобы она не исчезла. М, 2006.

Журналистика в целом и профессия журналиста, в частности – столь объемная тема, что исчерпать ее в одной небольшой книге, конечно же, невозможно. Но автобиографическое во многом произведение Лидии Степановны Резниковой на это и не претендует. Уже эпиграф к книге – слова Л.Н.Толстого «…сделать правду жизни столь же, даже более занимательной, чем вымысел» - свидетельствует о том особом угле зрения, под которым автор рассматривает проблемы журналистики как общественного явления и специфику профессии журналиста – в данном случае журналиста-международника и даже точнее АПН-овца.

«Главным героем» журналистики, стремится доказать на осмыслении собственного опыта Л.Резникова, должна быть правда жизни, а одной их важнейших задач журналиста – поиск путей к тому, чтобы эта правда жизни была для читателей интереснее любых вымыслов, ибо она должна и просвещать читателя (в наши дни чаще употребляется слово «информировать»), и побуждать к активным действиям ради защиты и восстановления правды, то есть истины и справедливости.

Наряду с этими общими идейными, социально-нравственными соображениями важен и тот жизненный материал, опираясь на который, журналист реализует свои внутренние установки. Стремление показать журналистику в целом и сложности работы профессионального журналиста «изнутри» не может ограничиться рассказом о собственных делах и о жизни редакционных коллективов – она неизбежно требует рассказа (если не анализа) о «внешних» для этой особой профессиональной среды факторахв (для журналиста-международника такие факторы бывают внешними и буквально). При этом «внешнее» и «внутреннее» неразрывно взаимосвязаны – когда органично, а когда и причудливо, даже противоречиво. Кто хотя бы пяток лет был профессиональным журналистом и пытался относиться к делу сознательно, то есть понимать общественный его смысл, тот сразу сыщет в собственном опыте массу подтверждений этому.

Не уклоняется от размышлений об этом и Л.Резникова. «Мои записки рядового журналиста, - пишет она, - о том, что человеческие взаимоотношения есть основа профессии, и о том, как работалось тогда, в советское время, и в общем о своем».

Рассуждения о взаимосвязи общественной обстановки, в которой живет и действует журналист, с его собственной нравственной позицией – самое, пожалуй, интересное в книге Лидии Резниковой, хотя и разнообразная фактическая ее основа достаточно интересна. Названная тема имеет и общетеоретический смысл, которого автор не имел в виду, не будучи теоретиком, но они напрашиваются. Профессиональный и житейский опыт Резниковой осмыслен и горячо ею пережит, а искренность изложения придают ему документальный характер. Поэтому опыт журналиста становится одним из ключиков к «загадке века»: в чем состояли достоинства и недостатки советского социализма в последние десятилетия его существования? Отчего люди старшего и среднего поколения вспоминают советское время по-разному – когда с досадой, а когда и с сожалением о прошлом, которого, увы, не вернешь? Противоречивы такие оценки не только у разных людей, но и у одних и тех же, и с этим ничего не поделаешь, ибо противоречиво было само время, само общество. Беда и вина высшего партийного и государственного руководства СССР состояла в том, что эти реальные общественные противоречия затушевывались, приглаживались – вместо того, чтобы вскрывать их и разрешать, мобилизуя на это силы общества. Здесь требовалось бесстрашное реалистическое восприятие действительности, а не пропагандистское убаюкивающее ее приукрашивание. А «вершиной» такого реализма был, наверное, знаменитый афоризм: «мы не знаем общества, в котором мы живем», сбивающий людей с толку, вызывающий недоумение: а чего же вы влезли в руководство страной, а как нам, рядовым теперь быть, кому и чему верить, к чему и ради чего стремиться?! Беда оказалась общая, но общая была и вина, она лежала на всех политически активных гражданах, хотя и в меньшей степени, нежели на руководителях. Ответственность, конечно, лежит и на журналистах, независимо от того, сознают они или не сознают свой профессиональный долг. Именно такова должна быть рациональная интерпретация вопроса, поставленного в книге Резниковой, - о соотношении обстановки, в которой живет и действует журналист, с его нравственной позицией.

Книга дает богатый материал для размышлений на эту тему, и вовсе не случайно в ней встречаются противоречивые оценки. Резникова пишет: «Я была счастлива и успешна в своей апээновской жизни. Занималась любимой работой в среде знаменитых журналистов Агентства – золотых перьев, известных в мировой прессе.

Но я не могу не рассуждать о негативной стороне человеческих отношений, которые были стержнем того времени. Условия существования и выживания определяли и морально-этическое поведение в профессии» (с.83).

Сразу возникают вопросы: а какое оно было в целом – «то время»? Неужели «стержнем» была «негативная сторона человеческих отношений»? А что, сейчас разве лучше? А «условия существования и выживания» - как они влияли на «морально-этическое поведение в профессии»?

Последний вопрос особенно важен. Общеизвестно, что разные люди в одних и тех же жизненных обстоятельствах поступают по-разному. Одни пытаются одолеть трудности, ставя свой общественный долг превыше всего, другие плывут по течению, третьи ищут, где им лично выгоднее. Первые остаются в памяти как образец нравственности, о вторых и вспомнить нечего, кроме тог, что были безвредны, а третьи вспоминаются когда с недоумением, а когда и просто с отвращением – эти «третьи» сейчас преуспевают в официальной и «желтой» прессе и на телеэкранах. Здесь дело не в противоречивости натуры отдельных индивидов и не в неодинаковости результатов советского воспитания и образования. Противоречия лежали в самом обществе, что, конечно, не оправдывает ущербность нравственной позиции кого бы то ни было, включая журналистов.
Не вдаваясь в глубины теории общественного развития, хочу напомнить блестящую, емкую характеристику советской эпохи в стихотворении Владимира Маяковского «Разговор с фининспектором о поэзии: это – эпоха «с блеском чудес и с вонью чернил». Беспримерное историческое творчество советского народа неизбежно (теоретический анализ этого здесь неуместен) уживалось с громадной бюрократизацией общества, обусловленной существованием самого государства, которое является не только самым мощным средством управления, но и, по определению Ф.Энгельса и затем В.И.Ленина, «аппаратом, стоящим над обществом». Это многое может объяснить.

«Блеск чудес» советской эпохи неоспорим, как бы ее сейчас ни пытались принизить и очернить. Наше общество было задушено (во многом, это не единственная причина) «вонью чернил» - разросшимся бюрократизмом, уродующим человеческие отношения и безнадежно портящих самих людей. Именно бюрократическое извращение и перерождение системы управления (порой пишут о пороках «системы» вообще, но такие оценки – либо плод невежества, либо злостная клевета) привело к катастрофе Советского Союза. А ее можно было избежать.
Вот какие «дальние» выводы можно извлечь из воспоминаний и размышлений честного и опытного журналиста. Даже помимо воли автора. Чтобы не быть голословным, приведу наблюдения и оценки, имеющиеся в книге, выглядящие несовместимыми.

С одной стороны, автор пишет о замечательной общественной атмосфере в редакционном коллективе: «В редакции не было зажимательской (странный неологизм, но о чем идет речь, понятно. – Рец.) критики, а доносчик не смог бы проработать и дня» (с.10). С другой стороны, есть и совсем иное свидетельство: «Мне доставалось за мои откровения с двумя подружками-коллегами.

Поговоришь с ним о том, что не умеет (начальник. – Рец.) читать материалы, и из-за этого задерживается отправка в Прагу номера, а на другой день получаешь разнос». Нестыковка оценок очевидна.

Искреннее, взволнованное изложение наиболее запомнившихся «рабочих моментов» дает весьма существенный материал для осмысления «того времени» и, в частности, ощутимых пробелов в идейно-политической стратегии советского руководства, которые проявлялись в работе журналистов, получавших неточные, по меньшей мере, установки для своей работы.

В главке «Не ради славы» рассказывается о проведении «круглого стола» ветеранов боев за Варшаву. Совершенно правильно автор пишет, что нам не в чем оправдываться в истории Варшавского восстания. «Командование Армии Крайовой во главе с Бур-Комаровским упорно отказывалось от взаимодействия с Советской Армией». «В то время Бур-Комаровский вел переговоры с немецким командованием о капитуляции». Все это верно, доказательно, но упущен один момент, который спустя много лет после войны должен был быть подвергнут анализу и оценке. Не говорится о возможной решающей роли Великобритании, где гнездовалось «польское правительство в эмиграции» и лично У.Черчилля в организации этой авантюры. Это была не просто обреченная на неудачу военная авантюра, стоившая множества жизней честных и беззаветных воинов и еще большего количества жертв мирного населения и обернувшаяся разрушением Варшавы. Это была и беспроигрышная антисоветская авантюра. В случае ее (крайне маловероятного) успеха антисоветское руководство Армии Крайовой могло заявить: «а мы сами освободили Варшаву, без Красной Армии». А неудача имела заранее заготовленное объяснение – вина за поражение возлагалась на Красную Армию, которая «не помогла».

Рассказ об этом «круглом столе» свидетельствует о некоторой ущербности идейно-политической позиции советской стороны – о стремлении сглаживать «острые углы» в реальной истории в угоду некоей «дипломатической деликатности», не думая о последствиях. Резникова пишет: «Пришли новые времена. Поднялись русофобы, требующие покаяния, расшевелили старые раны, забыв, что кровь сотен тысяч людей пролилась в совместной борьбе». А откуда взялись русофобы? Они были и в 1944-м. Деликатность в международных мероприятиях, конечно, нужна, но не в ущерб возможно более полному и объективному освещению истории, ее острых вопросов. А в последующем, как отмечает автор, «мы старались не задевать самолюбивые струны польского менталитета, так же как и проблемные моменты в российско-польской истории» (с.47). А зачем старались? Думается, если бы «задевали», ставя выше этого правду истории, то и взаимоотношения между советскими (российскими) и польскими журналистами были бы содержательнее и яснее. Разумеется, уклонение от последовательных, до конца честных оценок острых моментов истории диктовалось «сверху», где соображения деликатности (теперь употребляют другие термины: толерантность, политкорректность) перерастали в пассивность, - но и сами журналисты могли бы сделать многое во имя правды жизни. Чего не хватило – знаний или характера? Этот вопрос – к личной позиции журналистов, хотя такой вывод может показаться жестоким: у них было начальство разных рангов, располагающее и шорами, и шпорами. А ну как у него позиция другая?

Пример подобного «шорно-шпорного» начальника описан Резниковой – в пору ее работы в журнале «Тыдневник актуалит» верховодил бывший комсомольский аппаратчик, карьерист до мозга костей, «дознаватель», хам, любитель унижать подчиненных. «Чем меньше сошка, - резюмирует Резникова, - тем больше скрипит». Но ведь дело не в одном неудачном начальнике – отвратной личности и никудышном профессионале, если вообще можно употребить это слово. Откуда такие брались и кто запускал их в рост? Такова иллюстрация к словам В.Маяковского о «вони чернил».

И все же для честного, добросовестного, умелого журналиста советская эпоха была более благотворна, чем затруднительна. Лидия Степановна пишет: «Мне стыдиться нечего. Я всегда говорила человеку то, что я думала, отстаивала свою точку зрения. Конечно, я жила во времена «патриархальной журналистики» (термин неопределенный, уводящий от анализа. – Рец.) ХХ века, которую теперь «успешные» или «продажные» СМИ, относящиеся к своей работе как к бизнесу, безжалостно вытесняют». В газетах и журналах сегодня однообразие стиля и жанра – интервью, пиар-технологии и реклама».
Оценки нашего прошлого – советской журналистики и советского общества – в книге встречаются довольно противоречивые. А этого не следовало бы допускать, даже имея перед собой необходимость честно описать реальные противоречия. Например, диссонансом к общему настрою книги звучит такое выражение: «дикий большевистский лозунг «кто не с нами, тот против нас». Во-первых, не такой уж он и дикий, ибо в периоды острейшей классовой борьбы он был необходим.

Во-вторых, не такой уж он и большевистский. Он вошел в широкое употребление после «одноименной» статьи А.М.Горького, который в ВКП(б) не состоял, да и не Горьким этот «лозунг» придуман:эти слова есть еще в «священном писании». Гораздо ближе духовную атмосферу книги Лидии Резниковой передает приводимое в конце четверостишие Инны Кобыш:

Я родилась в большой стране.
Пусть больше нет ее снаружи,
Она целехонька во мне –
Я никогда не буду уже.

Творчество И.Кобыш мне незнакомо. Но если бы она написала только одно это четверостишие, то я уже имею право гордиться тем, что есть такая женщина, проникновенно и мастерски выразившая столь много так кратко и ясно. Конечно, книжка Лидии Резниковой побольше и не в стихах, но это книга действительно советского, русского, славянского журналиста.

[Cliver F]

Разгул дилетантизма, или Уроки одной дискуссии

Как ни странно, но обращение десяти академиков (Е.Александров, Ж.Алферов, Г.Абелев, Л.Барков, А.Воробьев, В.Гинзбург, С.Инге-Вечтомов, Э.Кругляков, М.Садовский, А.Черепащук) к Президенту РФ В.В.Путину по бесспорному, казалось бы, поводу – о необходимости соблюдать положения действующей Конституции России – вызвало бурную реакцию наспех сколоченной толпы из 45-ти интеллигентов-патриотов во главе с В.Н.Ганичевым.

Такой активности и страстности у большинства из них не было заметно при принятии самых грабительских законов и при тех акциях власти, которые явно ущемляли национальные интересы. Назовем лишь развал традиционной для России лучшей в мире советской системы образования и ее коммерциализацию – вот бы где проявить патриотические чувства! Да и Год русского языка (2007 год) остался пустой формальностью, рекламной паузой во многом благодаря равнодушию к бедственному положению «могучего и свободного» вот таких вот деятелей культуры, озабоченных своими мелкими идеологическими пристрастиями.

Оказывается, главное дело патриотов – затеять скандал насчет введения в школьную программу «православных» предметов и причисления к лику светских наук... теологии! Только фанатики РПЦ (именно РПЦ, а не православия: «православные фанатики» - крайняя редкость, да и то чаще всего искусственная, неискренняя) могут отстаивать такие дикие вещи, которые в переводе на ясный русский язык звучат так: РПЦ выше конституционных установлений, РПЦ выше государства и общества. Настоящего (то есть современного, а не средневекового) русского патриотизма в попытке не только оправдать клерикализм, но и способствовать его наступлению – нет ни капли.

Многие из этих 45-ти пользуются общественным признанием и заслуженным авторитетом, некоторых я знаю лично как людей совестливых и умных и потому пишу с уверенностью, что группа «сколочена наспех».

Небось, их ловили в коридоре за пуговицу и страстно шептали в лицо: «каждый патриот России должен это подписать! Покушаются на самое святое! Покажи, что не боишься масонов!».

Кстати, о масонах. Ни один из 45-ти «православных патриотов» не использовал свой авторитет и доступ к СМИ, чтобы заявить: претензия члена, а тем более «Великого Мастера» тайного масонского общества на занятие высших государственных должностей в России – абсолютно незаконна и даже преступна, ибо цели таких обществ никак не связаны с национальными интересами. Точно так же незаконна и преступна официальная регистрация подобного «кандидата.

Всю дискуссию (наиболее активно она велась в «ЭФГ» и «Советской России») нет смысла обозревать. Но некоторые характерные ее черты отметить необходимо, ибо они отражают удручающее состояние современного общественного сознания.

Промахи незрелой мысли (Д.И.Писарев)

Участие в дискуссии (против «письма академиков» и в поддержку его) лиц со степенями и званиями почти никак не сказалось на ее содержании и уровне. Дискуссия проходила под флагом, поднятым некогда М.Горбачевым: «каждый имеет право на свое мнение», - и неважно, насколько оно обоснованно и конструктивно, полезно оно или вредно, имеется ли в нем смысл или одна дурь. В ходе дискуссии поднимались важные для будущего России вопросы, но их рациональная постановка заглушалась либо идеологическим визгом, либо выдвижением все новых вопросов, относящихся к делу разве что косвенно и требующих совсем иного, специального научного, философского разбора. При этом бросалось в глаза, что почти ни один из участников дискуссии не имеет опыта профессиональной работы в области религиоведения (чтение Библии на ночь или прилежное изучение патериков не в счет, как и знание наизусть молитв «Отче наш» или «Богородице, Дево, радуйся», - хотя, уверен, и этого, бытового, уровня познаний многие из них не достигли).

Естественно, что они всячески уклонялись от профессиональной постановки вопросов и заслонялись от возможного недоверия читателей учеными степенями и званиями. Правда, иные из деятелей культуры скрывали и это, насмешив читателей тем, что они – «члены Общественной палаты», то есть «особы, приближенные к императору». А ведь еще в начале позапрошлого века Гегель отмечал: мол, уже сто лет назад немцы смеялись над выражением «кому Бог дает должность, тому он дает ум»… Поэтому будем ориентироваться в споре не на официальные сертификаты на авторитет, а на логику и аргументы.

С большим сожалением приходится отметить некоторые слабости «письма академиков», гражданская позиция которых в целом верна. Авторы невольно отдали дань дилетантизму - перенадеялись на свой бесспорно высокий научный интеллект, постеснялись хотя бы проконсультироваться со специалистами. А зря: не только в религиоведении, но и в науке об обществе в целом они, прямо скажем, не гиганты. И хотя их оппоненты принципиально избегали становиться на позицию науки (возможно, этому препятствовала не только «платформа РПЦ» но и собственные пробелы в знании и, главное, в понимании общественной теории), но очевидные слабости «письма академиков» они уловили и за эти слабости уцепились, хотя, по правде сказать, неумело.

Отмечу три уязвимых места в «письме академиков».
Во-первых, фактически неверно, что Х1 Всемирный русский национальный собор был мероприятием РПЦ, хотя стараниями «православных фанатиков» ему была придана такая доминанта. Церковь, вдохновленная некоторыми успехами насильственной «христианизации Руси» (затея Яковлева и Ельцина в борьбе против всего советского и социалистического в общественном сознании), пытается опереться на хоть какую-никакую светскую общественность, чтобы приобрести ту силу, которая ей совсем не положена в светском государстве. Этой фактической неточностью академики если не подкрепляют эту вредную, искусственно насаждаемую тенденцию, то, во всяком случае, молчаливо соглашаются с ее существованием. Но смысл действий РПЦ и верных ей представителей «русских патриотов» академики уловили точно: настойчивая линия на клерикализацию государства и общества, включая систему образования.

Во-вторых, достаточно было сказать, что религиозное образование есть внутреннее дело РПЦ, которая располагает для этого своими возможностями, а не брать на себя непосильную ответственность за введение в предмет полемики вопроса о соотношении знания и веры. Тем самым открыли шлюзы для демагогии невежд, которые, не зная ни гносеологических, ни психологических аспектов этой достаточно сложной проблематики, выступают от имени абсолютного знания. Если неосновательность последней претензии самоочевидна, то демагогическое использование непоследовательности письма десяти академиков выглядит как «защита всего русского» от всего чуждого: «Почему эти академики столь упорно хотят вытеснить вышеназванные («Основы православной культуры» - В.М.), почему они хотят заменить этот курс «Историей мировых религий» и почему, выступая против православной религии, они хотят заменить ее мировыми религиями? Чем близки академикам индуизм, синтоизм, ламаизм или иудаизм? Почему их изучать можно, а православные основы культуры, отложившиеся в великой русской культуре, нельзя (это – наглое вранье: академики такого не утверждали – В.М.). Не подозрительно ли это устремление?».

В-третьих, неточно определение угрозы для единства российского общества. Наиболее очевидная черта раскола общества – между имущими (богатыми и зажиточными) и враз обнищавшим большинством населения еще не оформилась как классовое расслоение. Еще не забыто криминальное происхождение сверхбогатств, и для возмездия за разграбление народного достояния не нужны (во всяком случае, не первостепенны) лозунги пролетарской революции – достаточно Уголовного кодекса. Очевидный антинародный характер режима имеет под собой социальную базу, вряд ли имеющую перспективу сложиться в единый класс: а) «олигархи» и та часть «прихватизаторов», которая так или иначе связана с Западом, б) коррумпированный чиновничий аппарат, в) часть работников спецслужб и ЧОПов, г) уголовный элемент. То, что все эти четыре слоя имеют связи между собой и в известной мере срослись, вовсе не дает оснований для формирования класса, то есть носителя специфических производственных отношений.
Понимая или хотя бы ощущая это, геополитические враги России и их прихвостни внутри страны уповают на раскол общества по любым другим линиям.

Инициирование раскола по религиозному признаку – лишь одна из этих линий, причем противоречия между разными конфессиями второстепенны, хотя и их пытаются насаждать и провоцировать. Важнее для русофобов разжигание вражды между верующими и неверующими - последних все настойчивее представляют как людей «второго сорта». Однако как межконфессиональные противоречия, так и насаждение розни между верующими и неверующими носят лишь служебный, если так можно выразиться, характер: они лишь средство для раскола исторического сознания русского и других народов, составляющих единую российскую (евразийскую) цивилизацию, вышедшую на пик своего развития как советская цивилизация. Вольные и невольные агенты Запада неустанно бормочут о советской эпохе «безбожное время», «провал истории» и т.п. Эта линия, к сожалению, прослеживается в «письме деятелей культуры», и основная его направленность объективно на руку Западу. Господь, возможно, им простит, ибо «не ведают, что творят».

Вот какие политические и идеологические реальности – грозные реальности! – стоят за спором академиков и «православных деятелей культуры». Разумеется, я – на стороне академиков, защищающих судьбу отечественного образования и отечественной науки, судьбу подрастающих поколений, судьбу всей нашей цивилизации – продолжение ее истории. Идеологический «православный» визг такого рода, который продемонстрировали «апостолы невежества» (по выражению В.Г.Белинского), не только неприличен, но и неуместен и вреден.

Вера и знание

Конечно, «письмо 45-ти деятелей культуры» сочиняли не все они, а максимум 4 – 5 «гигантов мысли». Вот эти-то реальные авторы «антиакадемического манифеста» по неосторожности ввели в дискуссию проблему, в которой, как легко установить, они разбираются, как свинья в апельсинах, - проблему соотношения веры и знания. Они провозгласили ее в заголовке своей публикации («Советская Россия» за 4 августа 2007 г.; возможно, заголовок дан редакцией газеты) «Вера и знание – не антагонисты». К сожалению, среди такой толпы уважаемых людей не нашлось специалистов ни в вопросах веры, ни в вопросах знания, ни в вопросах их соотношения.

Начать с того, что правильнее было бы говорить в данном случае о религиозной вере и научном знании. Именно так ставит вопрос проф. МГУ И.А.Гобозов в заглавии своей статьи («ЭФГ», № 34 – 35, текст был опубликован также в «Советской России» и «Вестнике Российского философского общества»), вот только в полном виде заголовок неточен, а следовательно, неудачен: «Религиозная вера и научное знание – антагонисты». Минимально серьезное знание и понимание проблемы позволило бы избежать этого недостатка. Ну, скажите, как возможен антагонизм между религиозной верой и сопроматом? В «Новом Завете» есть указание о ненадежности стройки дома на песке, и это положение можно считать начальным для современных СНИПов («Строительных норм и правил»).

Антагонистичны лишь научное и религиозное мировоззрения, и то не всецело. Вполне возможно их сосуществование - в сфере еще не познанного, не освоенного научным знанием. А непознанное останется всегда. По мере расширения и углубления человеческого познания (научного и чувственно-практического) всегда будут вставать новые проблемы, новые загадки природы. И для слабых душ, ищущих простые ответы на новые сложные вопросы, естественной останется ссылка на авторитет Бога (или, скажем, Космического Разума). Иначе говоря, гносеологические корни религии, на мой взгляд, сохранятся – в этой, преобразованной, окультуренной форме.

Но есть еще и социальные корни религии, таящиеся в бессилии человека перед чуждой силой эксплуататорских порядков, перед мощью стоящего над обществом бюрократического аппарата управления (он сохраняется и в социалистическом обществе), и это тоже питает иллюзорное сознание, в том числе и религиозное. Вполне возможно, что сбудется гениальный прогноз К.Маркса, выраженный, однако, в вероятностной форме: «Религиозное отражение действительного мира может (подчеркнуто мной. – В.М.) вообще исчезнуть только тогда, когда отношения практической повседневной жизни людей будут выражаться в прозрачных и разумных связях их между собой и природой. Строй общественного жизненного процесса, т.е. материального процесса производства, сбросит с себя мистическое туманное покрывало лишь тогда, когда он станет продуктом свободного общественного союза людей и будет находиться под их сознательным планомерным контролем» («Капитал», т. 1, гл.1 «Товар»).

А когда это сбудется? Бог знает, как сказал бы верующий человек. А Маркс предположил, что это будет результатом «долгого и мучительного процесса развития».

Во всяком случае, мы сейчас отброшены антисоциалистической контрреволюцией на много лет назад. В сфере сознания, культуры – прежде всего. Отсюда идет волна религиозного фанатизма, отсюда идет напор клерикалов на все общественные системы, включая образование, отсюда же – тенденция даже «деятелей культуры» сделать вновь, как в средневековье, религиозную веру критерием разума. А что еще делать, если веры – «навалом», а разум – в дефиците? Как ни горько, но приходится это констатировать. Таковы следствия смуты в общественном сознании.

В «антиакадемическом манифесте» есть даже элементарное хамство по отношению к «десяти академикам»: «Ведь не столь же невежественны они, чтобы не знать, что во многих университетах Европы и мира читается курс «Теологии» наряду с другими научными дисциплинами». Ну, и «патриоты» - равнение на Запад! Ну, и «эрудиты» - не знают и не хотят знать, что в основанном М.В.Ломоносовым (его имя поминается всуе как борца за православие) Московском университете, в отличие от «цивилизованного» Запада, не было предусмотрено богословского факультета. Постеснялись бы подписывать такую «филькину грамоту»…

Антинаучная и антикультурная позиция «деятелей культуры» подталкивает и других недостаточно сознательных людей к драке против академиков. Отмечу один факт: с большим огорчением я увидел в патриотическом издании «Спецназ России» (№ 8, август 2007 г.) вот такую нелепую угрозу: «Сегодняшняя Церковь объединяет не только бабушек, но и интеллектуалов, владеющих новейшими инструментарием гуманитарных и естественных наук. Сегодняшняя Церковь объединяет людей с активной жизненной и общественной позицией, которые, разумеется, не спустят столь развязанного (?) и неквалифицированного наезда, как тот, который позволили себе авторы «письма академиков».

Что последует в результате? Мы ответим и уже ответили. Те далекие от истины утверждения, которые были позволены в письме, будут самым тщательным образом разобраны и репутацию подписантов это несколько потреплет» И это, мол, «ударит и по престижу РАН».

Прямо по пословице: хвалятся, едучи на рать.

К чему такой мелкий шантаж, ничем не отоваренный, кроме не относящейся к делу цитаты из «первого «академика» Платона» - для солидности, что ли? Может быть, автор этого анонимного опуса каким-то «новейшими инструментарием гуманитарных и естественных наук» и владеет, но не системным знанием, не мировоззрением, на него опирающимся. Здесь уместно сравнение с умельцем, знающим изготовленный им хирургический инструмент, но не готовым использовать его по назначению; правда, нет уверенности, что обладатели «новейших инструментария» хоть в малой степени причастны к его разработке.

Разбирать всю малограмотную чушь, которая наворочена далее, - скучное дело. Достаточно привести пару высказываний. 1) «…высокий престиж науки, в частности – академической, - является одним из фундаментов советского, а в последнее столетие, и русского мировоззрения… Но именно науки как определенной схемы работы с реальностью и знанием, а не сциентизма и воинствующего материализма, как мировоззрений, объективно уводящих на ложный путь и искажающих научное знание». С одной стороны, терминологией анонимный автор худо-бедно владеет и обильно насыщает ею свой текст. С другой стороны, владение терминологией можно определить как попугайское, не связанное со смыслом излагаемой проблемы. Уже определение «науки как схемы работы с реальностью и знанием» выдает с головой автора как человека, далекого от науки и владеющего, в лучшем случае, инструменталистским, «менеджерским» подходом к ней. Да и отношение к фактам (к «реальности») свидетельствует о том же: наука становилась «одним из фундаментов» сначала «русского мировоззрения» (ХУ111 – Х1Х вв.), а уж потом, в ХХ в. – советского, когда был построен русский советский социализм, загубленный советскими и антисоветскими невеждами, врагами по сути или по глупости. 2) «Попытка вторичной «атеизации» науки и системы образования – попросту убьет науку и ослабит Россию». Такие заклинания не могут быть отнесены к числу разумных доводов, ибо никак не связаны с реальной историей Отечества, кроме разве что ее извращения. Расцвет науки и образования в СССР происходил на почве социалистической культурной революции, включающей и «атеизацию» (конечно, разбивающие лоб от усердия новообращенные «не-старушки» тут же сошлются на извращения этого процесса, но это аргумент гнилой, уже давно отыгранный идеологами контрреволюционной «перестройки» типа Яковлева). Знать историю советской эпохи и «Спецназу России» полезно. Думаю, качеству будущих публикаций это не повредит.

Парадигмы истории

Весьма показательно, что среди 45-ти подписантов только двое сознались, что обладают ученой степенью по части исторических наук. Главным принципом современного общественного познания – историзмом в этом документе и не пахнет, хотя громких исторических имен перечислено немало, да и ссылок на прошлое предостаточно. Есть даже сопоставление оппонентов с «революционными нигилистами, низвергавшими тысячелетнюю отечественную культуру», и масса других словес в том же духе, - прямо-таки плач у соответствующей стены! Уча академиков «уяснить всю широту и глубину данного вопроса», подписанты выдвигают совершенно правильный лозунг: «общество хочет иметь объективное представление о своей истории, своей культуре, своем тысячелетнем образе жизни». Лозунг правильный, но в данном случае пустой, демагогический, ибо их понимание истории напоминает спекуляции периода «перестройки». Хотя бы тем, что советская эпоха представляется неким безвременьем, провалом в истории.

Но я не склонен обвинять их в сознательном антисоветизме. Это, скорее, не вина, а беда их – историческое безмыслие. И отчасти повинна в этом не преодоленная вовремя односторонность официальной советской идеологии, которая (то есть односторонность) была поначалу вынужденной и неизбежной. Такая коренная социальная революция, как Великая Октябрьская, есть решительный разрыв с прошлым во всех сферах жизни общества – от производственных отношений до «высших этажей» духовной культуры.

Разрыв вполне закономерный.

Однако ограничиться только этим разрывом и не видеть, что революция есть не только обновление, но и продолжение отечественной истории, было худшим видом антиисторизма, грубым и глупым отрицанием всего прошлого великой страны и ее народа. Эта тенденция была представлена в советское время сначала троцкистами, затем хрущевцами и, наконец, предателями периода «перестройки» (вроде Яковлева, который еще в 1972 году обозвал «антиисторизмом» русскую «почвенническую» литературу). По этим вопросам велась суровая борьба, которая стала очевидной со времени известных замечаний по учебнику истории СССР (1934 год, авторы – И.В.Сталин, С.М.Киров, А.А.Жданов). После этих «замечаний» существенно изменилась обстановка не только в преподавании истории и в самой исторической науке, но и во всей духовной культуре (в художественной литературе можно отметить две вехи – первый съезд писателей СССР и 100-летие со дня гибели А.С.Пушкина). Версии насчет вынужденного войной поворота И.В.Сталина к примирению с церковью – не более чем вымысел, игнорирующий указанные события и рассекреченные постановления Политбюро ЦК ВКП(б) 1933 и 1939 годов, впервые опубликованные в газете «За Родину, за Сталина! Сегодня и всегда», затем в книге воспоминаний маршала Д.Т.Язова, в журнале «Наш современник», «Экономической и философской газете» и… пошло-поехало: просто трудно сказать «а мы и не знали».

Но все эти политические решения и идейно-культурные процессы до сих пор должным образом не осмыслены: не видно ясного понимания отечественной истории в целом. А пора сделать упор на этой проблеме – хотя бы в связи с тем, что слишком велик напор тех сил, которые хотят «закрыть» русскую историю вообще и сжить со свету русский народ, названный в известном (но оспариваемом как якобы «фальшивка») выступлении Алена Даллеса «самым непокорным на Земле народом». Главный удар наносится по советской эпохе, и здесь одурелые от своего фанатизма «православные патриоты» вполне смыкаются с заклятыми врагами России, русского народа, его истории и культуры.

Мы исходим из того, что, несмотря на резкие разрывы между явственно выступающими фазами, за основу следует брать единство истории русской, российской (евразийской) цивилизации, пиком развития которой явилась советская цивилизация. Достоверно установлены три фазы: 1) восточнославянская языческая (что ей предшествовало, пусть установят историки, археологи, языковеды), 2) условно говоря, княжеско-монархическая православная и 3) советская. Слухи о ее смерти, как шутил Марк Твен, несколько преувеличены нашими геополитическими противниками и их «пятой колонной», антисоветчиками и русофобами. Они выдают желаемое для них за действительное. Кабы такое случилось, тогда можно было бы безвольно констатировать гибель нашей цивилизации и ее великого народа, но они живы, хотя до предела придавлены, унижены и ограблены.

Единство всех трех фаз очевидно, во-первых, в том, что корневой основой нашей цивилизации является русский народ, во-вторых, в том, что она по своему составу многонациональна и поликонфессиональна (русский народ, народ-объединитель, не уничтожал другие народы, не лишал их своего языка и национальной культуры, обычаев и специфического образа жизни), в-третьих, в том, что у народов, сплотившихся вокруг русского, была общая историческая судьба, общее участие в коренных формационных переходах – от одной фазы к другой.
Подобные крутые исторические переходы не бывают безболезненными. Те, кто обвиняет большевиков в жестокостях гражданской войны, во-первых, лгут, обеляя главных виновников жестокостей – продажных врагов Советской власти, наймитов у чужеземных интервентов и «спонсоров», во-вторых, показывают себя исторически невежественными людьми, не желающими признать, что переход к «православной» фазе был не менее насильственным и более длительным. Знаток этой проблемы известный историк-патриот И.Я Фроянов в книге «Загадка крещения Руси» (М., 2007) пишет, что «христианство начинало свой путь в покоренных Киевом землях обрызганное кровью»; «На лезвии мечей несли христианство восточным славянам киевские крестители»; «Навязываемое подвластным восточнославянским и другим иноязычным племенам, оно насаждалось насильно с применением кровавых средств. Если крещение народа за пределами Киевской земли вызывало слезы, то это были слезы не радости, а горя» (с. 112, 114, 119). В «упорном противодействии местного населения» Фроянов видит «одну из главных причин медленного распространения христианства в Древней Руси, растянувшегося на весь 1Х и часть Х столетия, а в некоторых случаях - на последующие века». Таковы условия перехода к новой фазе.

Но в данном случае нас должны интересовать не моменты разрыва и неизбежные при этом насилия и жестокости (в том числе и чрезмерные, неоправданные), а закономерная преемственность между фазами – единство истории нашей цивилизации. «Православная» фаза смогла вполне утвердиться лишь тогда, когда былое византийское христианство «обрусело», обрело почву в каких-то коренных особенностях русского народа и объединяемых им народностей и племен, когда оно вобрало в себя наиболее жизнеспособные моменты предшествующей фазы – языческой. Кто хочет проверить, пусть внимательно изучит сезонные праздники, культ святых, особенности бытовых обрядов и ритуалов: чтобы прижиться на русской почве, православие впитало многое из предшествующей фазы.

То же самое мы можем сказать и о советской цивилизации, о третьей фазе из числа достоверно известных. Она по своим целям и предназначению была изначально ориентирована на интересы трудового народа, и потому все ценное, все лучшее из наследия предшествующих фаз должно было быть воспринято и усвоено, пусть и в переработанном виде. Так оно и было, несмотря на яростное сопротивление не только троцкистов («революционных» космополитов), но и неразумных догматиков, в том числе исторически неграмотных коммунистических начальников, вроде Суслова, Шауро и идеологов помельче, включая нынешних, кричащих о своей «коммунистичности», но не желающих учиться марксизму.

Почему это я вспомнил о марксизме, который некоторые «русские патриоты» считают «чужеземной заразой», не стесняясь становиться в один ряд с врагами социализма вроде Горбачева и Яковлева, Ельцина и Чубайса и т.д.? Да потому, что, во-первых, результаты мирового научного познания – общее достояние всех народов, и только идиот отвергал бы, скажем, геометрию Евклида из-за ее «нерусского» происхождения. Во-вторых, основоположники марксизма гораздо уважительнее (хотя у них встречались и ошибки в этих вопросах) относились к истории, в том числе и к истории русского народа.
Приведу пример. В прошлом году вышла неплохая книга «Манифест Коммунистической партии.160 лет спустя», где наряду с «Манифестом» даны предшествующие ему документы и предисловия Маркса и Энгельса к разным его изданиям, а также предисловие, комментарии и статьи пяти нынешних марксистов самой высокой квалификации. Наиболее интересен в плане обсуждаемой темы текст из последнего совместного предисловия Маркса и Энгельса к русскому переводу «Манифеста» 1882 года:
«Задачей Коммунистического манифеста было провозгласить неизбежно предстоящую гибель современной буржуазной собственности. Но рядом с быстро развивающейся капиталистической горячкой и только теперь образующейся буржуазной земельной собственностью мы находим в России большую половину земли в общинном владении крестьян. Спрашивается теперь: может ли русская община – эта, правда, сильно уже разрушенная форма первобытного общего владения землей – непосредственно перейти в высшую, коммунистическую форму общего владения? Или она должна пережить сначала тот же процесс разложения, который присущ историческому развитию Запада?
Единственно возможный в настоящее время ответ на этот вопрос заключается в следующем. Если русская революция послужит сигналом пролетарской революции на Западе, так что они обе дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития».

Великий прогноз! Хотя и не во всем сбывшийся, - но этого и нельзя требовать, ибо история «хитрее» самого гениального научного разума. Откуда соавторам «Манифеста» можно было заранее знать особенности империалистической стадии развития капитализма, когда обострившаяся неравномерность этого развития «запретит» одновременную победу революции в ряде стран, тем более в их большинстве? Важнее – указание на социалистический потенциал русского крестьянства, который был выявлен и задействован гениальной политикой Ленина, указавшего на то, что в России условием победы пролетарской революции является союз с крестьянством, да не просто союз, а – смычка! Ленин указал, что путь русского крестьянства к социализму несколько иной, чем у рабочего класса, а Сталин, опираясь на великое наследие нашей цивилизации – общинность, нашел конкретный путь к этому – колхозный строй, сельхозартель. Колхозы рождались в острой классовой борьбе, но уже к началу Великой Отечественной войны они вполне утвердились, были восприняты как естественное явление – как обновленное продолжение истории русской цивилизации. Война не смогла их разрушить, и колхозный строй стал одним из важнейших факторов Победы. Великое свойство нашей цивилизации – общинность стала корневой основой социалистических отношений советского товарищества, отношений взаимопомощи и сотрудничества, а заодно и такого небывалого в истории явления, как дружба народов.

Указанное место из предисловия к «Манифесту» очень важно для правильного понимания методологических основ марксистской науки. История народов, как и всего человечества, дело сложное, для догматического рассудка непостижимое. В марксистских учебниках перечисляются пять общественно-экономических формаций, следующих в строгой последовательности друг за другом. В цитированном отрывке Маркс и Энгельс показывают, что учебниковые схемы не являются неприкосновенным догматом. Возможны «смычки» с будущим даже «первобытных» (по-моему, это слово здесь неточно, неудачно) форм. Важнее, что дан пример того, что и в принципиальном для марксизма понимании исторического прогресса как смены формаций (это положение полностью подтверждено современной историей России, когда отступление «на формацию ниже» показало свой всецело разрушительный итог) тоже необходим творческий подход – опора на практику, рассматриваемую в общеисторическом масштабе. К сожалению, столь принципиальное место в книге не привлекло к себе внимания квалифицированного коллектива редколлегии и авторов, если не считать редакционного примечания, что в тексте использовано русское слово «община», написанное латинскими буквами.

Сказанное не есть отступление от темы. Это – попытка донести до читателей, в том числе и участников дискуссии о «православном образовании», с каких позиций надо решать подобные вопросы. Здесь я ничего нового не скажу. Могу лишь повторить призыв подписантов «антиакадемического манифеста» - «уяснить всю широту и глубину данного вопроса». Разумеется, не ограничиваясь призывом.

Образование и воспитание

Вернемся все же к изначальному предмету полемики. Вопрос о содержании и целях образования и воспитания подрастающих поколений есть вопрос о судьбе, о будущем общества, народа. Было бы, мягко выражаясь, странно при переходе к «православной» фазе цивилизации основывать содержание образования и воспитания на ценностях уже ушедшей в прошлое «языческой» фазы. Или, далее, в строительстве советской цивилизации отменить задачу всесторонней культурной революции и вести все дело образования и воспитания на «православной» и сословно-монархической основе. А ведь примерно такое и предлагается. Когда советская цивилизация соединенными усилиями ее внешних и внутренних врагов была подведена к грани гибели, изо всех щелей вылезли поклонники старых эпох – не только проповедники возврата к монархии и повторной принудительной христианизации Руси (о Советском Союзе с облегчением забыли), но и более экзотические идеологи разных видов язычества.

Какое-то фактическое основание для этого было: официальные советские идеологи (читай: тупые коммунистические догматики, опошлившие революционную марксистскую науку) упирали по-прежнему на принципиальную новизну социалистического общества, оставляя в забвении момент преемственности в развитии нашей цивилизации, тем самым игнорируя роль советской ее фазы в продолжении истории этого великого социально-исторического целого. Да, явно не хватало «широты и глубины» в официальных установках советских идеологов. Но ведь не было и нет таковых и в декламациях «православных деятелей культуры», легко отрекшихся от советской цивилизации; как говорится, не успел петух трижды прокукарекать, как они оказались способны присоединиться к той клевете на высшие духовные ее ценности, которую сеют с 1917 года враги Советской власти, геополитические ненавистники России. Они оплевали и светский характер образования, и другие завоевания социалистической культурной революции, которая дала им все.

Возмущаясь «безбожным» характером советской системы воспитания, они оплевали память о тех первых «безбожных» советских поколениях, о которых в старой песне пелось так: «Мальчишки, мальчишки, вы первыми ринулись в бой! Мальчишки, мальчишки – страну заслонили собой». Не уверен, что столь же героические поколения выросли бы на архаических учебниках «Основ православной культуры». Предположить такое значило бы выглядеть дурачком, поверить ходячим ныне байкам, будто бы величайшие битвы Великой Отечественной были выиграны не ценой огромного героизма, самопожертвования и военной выучки сотен тысяч и миллионов солдат, не мастерством офицеров и генералов, не превосходством советского оружия, которое ковал народ в тылу и не прочным единством фронта и тыла, сплоченных партией под руководством великого народного вождя Сталина, не ленинским духовным знаменем советского патриотизма, а… обнесением полей предстоящих битв иконами! Чего здесь больше – надругательства над советской цивилизацией или опошления православных ценностей, которые тоже внесли свой вклад в Победу, затрудняюсь сказать. Так бывает, когда «православных деятелей культуры» заставляют Богу молиться.

Меня удивила позиция лидера КПРФ Г.А. Зюганова, который в большой статье «Возродим образование – возродим страну» (газ. «Правда» за 2 августа 2007 г.), резонно возражая против разрушения советской системы образования, признанной лучшей в мире, перечислил множество вопросов, включая «надежную, честную систему многоканального (?) финансирования школ и вузов», умудрился ничего не сказать о содержании образования, за исключением единственной (!)общей фразы: «У школы и университета стали выхолащивать душу и содержание обучения». А на начавшуюся полемику никак не отреагировал – «хранил молчанье в важном споре». Тоже, так сказать, позиция...

Настаивая на введении «Основ православной культуры» в курс школьного образования, «православные деятели культуры», как резонно заметили десять академиков, ведут дело к расколу общества, разжиганию противостояния не только разных конфессий, но и верующих и неверующих, которых, если не жульничать, - большинство. А им бы, если они патриоты, выступить против такого раскола, против уже имеющихся фактов клерикализации государственного образования. Их уже «объехали на козе» иудеи: в рекламируемой еврейским агентством школе с бесплатным обучением и питанием, где учат лучшие преподаватели из России, Израиля и США – учат не только ивриту, но и наверняка штудируют Тору, Талмуд и другие пособия по иудаизму. Окончившим курс обучения выдается государственный (!) документ об образовании. Мало ли что в Конституции написано о светском характере образования. Спорить с сионистами у «православных деятелей культуры» кишка тонка: а ну как обвинят в ксенофобии, антисемитизме, русском фашизме!
Справедливости ради следует отметить, что некоторые из 45-ти подписантов осмелились выступить против «выдачи учебному заведению РАХИ Министерством образования и науки государственной аккредитации» («На баптистской игле», газ. «Советская Россия» за 27 октября 2007 г.). Правда, протест мотивируется следующим образом: «нельзя выдавать лицензию на образовательную деятельность такому заведению, как РАХИ, механически, без глубокого анализа его церковной идеологии», - о Конституции, о светском характере государства и системы образования речи не идет. Просто намекают, что Российско-Американский христианский институт может готовить кадры для «оранжевых революций». А чего взволновались: существует же в России «РАУ-корпорейшн». И никаких «православных патриотов» это не трогает, хотя какие и как в этом Российско-Американском университете готовятся кадры, известно немногим (мог бы поделиться личным опытом один из нынешних кандидатов на должность президента, однако не делится).

Введение старорежимного Закона Божия в школу – глубоко реакционная затея. Она сродни установке памятников палачам рабочих и крестьян – предателям России вроде Колчака и Краснова. Она сродни также осуществленной в 1992 году гигантской провокации – «примирения белых и красных». Деление на «белых» и «красных» ушло в прошлое с началом Великой Отечественной войны, сменилось делением на тех, кто с Советским Союзом, а кто – против, с фашистами. Такое деление коснулось и прежней «белой эмиграции». Акция «примирения белых и красных», направленная на возрождение «белых» в качестве политической и идейно-духовной силы, увенчалась «успехом». Затеваемая ныне акция возврата в «православно-монархическую» фазу истории русской цивилизации направлена на полный отказ от завоеваний советской цивилизации и затаптывание ее великих социально-нравственных ценностей. Генерал Сигуткин, пытавшийся перелицевать Знамя Победы, пер с одного фланга, «православные деятели культуры» - с другого. И то, и другое очень похоже на выполнение заказа Запада – пресечь нашу историю, добиться «необратимого угасания самосознания» русского народа.

В условиях тотальной идеологической и культурной экспансии Запада надо не бои затевать между всеми частями населения, принадлежащими к нашей цивилизации, а, наоборот, сплотить их воедино ради самосохранения, а затем и победы, ради возврата всех народов, имеющих с русским народом общую историческую судьбу, на дорогу всестороннего социально-экономического, политического и культурно-духовного прогресса. И ни в коем случае не выдавать за такую дорогу старую тропу, которой, конечно, найдется место пообочь магистрального пути: многие старые ценности из предыдущих фаз вполне пригодятся.

А как же быть со школьным обучением? - спросит меня читатель. Я учился в школе в сталинское время, и в курсе истории СССР, да и в курсе русской литературы давались хоть небольшие, но сведения о духовной жизни наших предков, о народной поэзии, фольклоре. Вполне можно возобновить эти программы, расширив их – но не за счет дальнейшего урезания русской и советской классики, от которой школьников все более оттесняют. Бездуховность современного общества, прикрываемая религиозным ханжеством, похоже, внедряется в школу специально. Надо ли «деятелям культуры» пособлять в этом антисоветчикам и русофобам?
Владимир МАРКОВ,
секретарь ЦК партии «Союз коммунистов».

[Cliver F]

Заветные струны пламенного сердца

Публикуемые в этом номере приветствия руководства МССЖ нашим югославским друзьям доставил в Белград и огласил на данных форумах член Секретариата международного Союза славянских журналистов Йоле Станишич.

Йоле Станишич – высокоталантливый черногорский поэт, революционер и патриот. Как справедливо отмечено в предисловии к новой книге его стихов в переводе на русский язык, он – «признанный и несгибаемый борец (и действием, и стихом) за свободу и достоинство человека». И о творчестве его сказаны верные слова: «Поэзия Йоле Станишича мужественна и трагична, живописна и солнечна, нежна и сурова, как его родная Черногория». Книга «Заветные струны» (авторизованный перевод с сербского) выпущена в свет издательско-полиграфической фирмой «Воронеж» в серии «Славянский мост» (Воронеж, 2006, 224 с.).

Как у всякого истинного поэта большого масштаба, в мировосприятии Йоле Станишича самые трагичные и даже, по существу, антиэстетичные явления современной истории находят поэтическое выражение через картины и явления природы. Чего стоит одно лишь обращение поэта к березе, растущей на территории Освенцима – бывшего гитлеровского лагеря смерти! Множество людей (может быть, миллионы) видели эту березу, но по-настоящему разглядеть ее смог только истинный поэт. Наряду с другими стихами мы представляем читателю и два фрагмента из его поэмы «Освенцим».

Освенцим

Береза!
От тебя до темницы
распростерлась твоя тень,
от тебя до вышки
твоя изувеченная ветка,
от тебя до виселицы,
от тебя до выстрела –
твой зеленый шум.

Или уже ушла
от тебя твоя душа?
Как тебе зеленеется,
если повсюду
пепел и пепел?
Корни твои в крови,
каждый твой лепесток –
объявление об убитом.
Как трепетали твои ветви,
прикасаясь к живым ранам,
сколько раз
ты вспыхивала
последним виденьем
в скорбных глазах казненных?
Сколько раз ты сама прострелена?
К тебе поворачивались лицом.
Ты запомнила эти лица,
хотя и не сумела избавить их от убийц.


Сегодня
я сгораю вместе со всеми.
О, не надейтесь:
только-только остыли эти печи –
в тот же миг родились дети,
которых сжигают сегодня в каких-то иных печах…
Освенцим не погасили.
Освенцим переселяется.

Глаза

Столетний бук, белей, чем полотно,
скелет бойца в кипящих листьях прячет.
Он перестал мишенью быть давно,
и черный ворон над бойцом не плачет.

Давным-давно он честный принял бой.
Нет для него ни голода, ни страха:
он наскочил на пулю головой,
и в черепе его гнездится птаха.

Течет луна по листьям медуниц,
птенцы угомонились понемногу.
И смотрят из расширенных глазниц
таинственные звезды на дорогу.

Я слышу говор ледяной волны
и говор гор в полночном хороводе.
Он из далекой к нам пришел страны
и подарил свои глаза Свободе.

Пискаревское кладбище

На Пискаревском кладбище
есть безымянные плиты.
Сорок второй… Сорок третий…
Сколько горестных дат!..
На Пискаревском кладбище
горем трава убита.
Люди –
их полмиллиона! –
каменным сном
спят.

Они не проснутся вовеки.
У смерти безжалостно жало.
Ни плеска Невы,
ни ветра
не слышать им никогда.
Под плитами
спит блокада.
Голода страшная жатва.
Матери, сестры, дети…
Глухая, как боль, беда.

Их полегло здесь столько,
что горы шатнуло от горя.
Столько живет черногорцев
ныне на всей земле…
Земля застонала б от боли,
если бы вдруг Черногория
исчезла с лица планеты
в порохе и золе…

На Пискаревском кладбище
горем трава убита.
Но мертвые
из-под гранита
с вечностью говорят...
Много людей на свете.
Но под этими плитами
у каждого черногорца
есть сестра или брат.

Спят в земле ленинградцы,
солнце стоит в изголовье.
Зыбкое пламя колышет
мелодия скорбных минут…
Не расстается молодость
с болью своей и любовью, -
и ни друзей,
ни памяти
мертвые не предают.

+ + +

Поэты – не беззащитны.
Поэты – не безоружны:
мы каплю чернил имеем –
из этой капли взлетают
и мчатся по миру птицы,
цветы из нее восходят,
и время
из этой капли
свои отливает рельефы.

Мы каплю чернил имеем,
а это – больше ракеты,
сильнее
силы тирана, -
руке, занесенной над нами,
быть сломанной,
проклятой трижды.

Нас не удержит пропасть
и гневный разгул безумства!
Бываем мы трав нежнее,
и все-таки мы – всесильны.
Мы черное зло утопим,
утопим мы тиранию,
навеки ее утопим,
утопим в чернильной капле!

Будь со своей звездой!

Если вдруг чужбина ранит сердце –
отыщи созвездие такое,
чтоб хотя бы капельку согреться
о его сиянье голубое.

А тогда и дом, что так далеко,
ближе станет, светом озарится,
и, как будто из родимых окон,
ты увидишь вещие зарницы.

И пускай тот день с тобой не дружен, -
на любовь не требуя ответа,
все равно останься очень нужным
человеком с крыльями рассвета.

И тогда пройдет все горе мимо,
и любовь вернется. Так бывает:
ветры не роняют исполина,
только листья с веток обрывают.

Только с крыльев гор срывают перья –
камни, перевитые травою…
Горы остаются, вечно веря
в звезды над своею головою.

[Cliver F]

СССР: вчера, сегодня, завтра

Послесловие к юбилею

Кажется, что за 85 лет, прошедшие с момента образования Союза ССР, вполне можно было восстановить в деталях историю и предысторию этого события, проанализировать все объективные факторы, потребовавшие создать Союз, выяснить состав и мотивы противоборствующих в этом процессе сил. Однако такое противоборство происходило не только в ходе создания СССР. Оно продолжалось и позднее, а завершилось, к сожалению, развалом великого многонационального государства – параллельно со свержением Советской власти и разрушением социалистического строя.

Естественно, что такой катаклизм общеисторического масштаба был бы невозможен без громадного помутнения общественного сознания, следовательно, без ощутимого ослабления науки и основанной на ней социалистической (коммунистической) идеологии. Научная почва идеологии постепенно размывалась, отчего за идеологией оставались в основном функции пропаганды и агитации («научного обоснования» текущей политики), а в общественную науку сначала исподволь, а потом в открытую проникали ненаучные и антинаучные, даже чуждые идеи. Начиная с горбачевской «перестройки и гласности», в общественное сознание уже «сверху» массированно вбрасывались старые и новые мифы как об образовании СССР, так и об Октябрьской революции, взявшей курс на коренные преобразования. Поэтому было бы правильно использовать 85-летний юбилей образования СССР для опровержения лживых мифов и для восстановления объективной научной истины о событиях и людях этой непростого исторического процесса, начиная от его истоков и кончая – нет, не развалом, а выяснением перспектив возрождения Союза.

Ленин и Сталин у истоков СССР

Самый лживый, даже дикий, но в то же время самый распространенный и укоренившийся во многих головах миф - извращение истинной позиции Ленина и Сталина в национальном вопросе вообще и в вопросе об образовании СССР, в частности, о каком-то их «противостоянии» именно по этому вопросу.
Затея противопоставить Ленина – Сталину принадлежит, скорее всего, лично Троцкому - самому опасному, самому изощренному врагу построения социализма в нашей стране, хотя осуществлял он ее не в одиночку.

Разоблачение этой гигантской провокации осуществлено в работах московского историка В.А.Сахарова. Итогом его многолетних исследований стала монография «Политическое завещание Ленина. Реальность истории и мифы политики» (издательство МГУ, 2003, 717 с.), в которой он убедительно доказал, что пять (!) документов из так называемого «политического завещания Ленина» - фальшивки! Об этом исследовании В.А.Сахарова и о той роли, которые играли эти фальшивки в ожесточенной борьбе антисоветчиков и антикоммунистов на трех важнейших этапах этой борьбы - а) в попытках Троцкого и других оппозиционеров «свалить» Сталина и ленинское, большевистское руководство партии и государства; б) в ходе идейно-политического и кадрового переворота, осуществленного Хрущевым под флагом «борьбы с культом личности»; в) наконец, в период горбачевской «перестройки», - было подробно рассказано в моей статье «О книге историка Валентина Сахарова» (см. «Политическое просвещение» № 3 за 2005 год).

Завершалась статья призывом: «все честные патриоты России, прежде всего коммунисты, обязаны знать о результатах исследования Сахарова и популяризировать как можно шире его выводы. Историческая правда необходима нам как воздух». Однако призыв этот дошел не до всех, и некоторые авторы продолжают как ни в чем не бывало использовать старые фальшивки (прежде всего, опус под названием «К вопросу о национальностях или «автономизации», где Ленин предстает ни с того ни с сего в роли ярого русофоба) и изощряются в поисках оправдания своего упорного доверия к ним. У «детей ХХ съезда» слепая вера в «противостояние Ленина и Сталина» закреплена с силой предрассудка после сногсшибательного «закрытого» доклада Хрущева на ХХ съезде КПСС и десятилетий пропаганды, совпадающей(!) в этом вопросе с империалистической.

А ведь кроме аргументов, приводимых В.А.Сахаровым (он, в частности, показал, что 30 и 31 декабря диктовка «статьи» была физически невозможна), должен быть проведен и текстологический анализ.

Для Ленина чужеродно выражение «автономизация». А придуманное фальсификаторами признание своей «вины перед рабочим классом России» с головой выдает троцкистское происхождение этого оборота: не мог Ленин в вопросе, касающемся всех трудящихся масс, всех наций и народностей страны, обращаться мыслью к искусственно изолированному рабочему классу. Не забудем, что это было время нэпа, целью которого была смычка с крестьянством, время, когда Ленин сказал на Х1 съезде РКП(б) – 600-тысячной правящей партии, что «мы капля в море народном».. А ориентация на изолированный от крестьянской массы рабочий класс – это позиция Троцкого. Ленин же никогда не был троцкистом - поверьте на слово.

Не мог Ленин сказать «пресловутый вопрос об автономизации», ибо это была и его позиция, судя, например, по Тезисам по национальному вопросу к Х съезду партии, написанным Сталиным и поддержанным Лениным. «Разногласия» между ними можно датировать 26 сентября 1922 года и, может быть, еще одним – двумя днями. Новая концепция Союза («второй этаж федерации» как союз суверенных советских республик) была сразу принята Сталиным, и он никогда в дальнейшем от нее не отступал: все последующие решения пленумов ЦК, Х съезда Советов РСФСР и 1 съезда Советов СССР были основаны на ленинской концепции (как и Конституции СССР 1924 и 1936 годов). А в статье самого Сталина «Вопрос об объединении независимых национальных республик» («Правда от 18 ноября 1922 года) были и такие выражения: «упразднение национальных республик явилось бы реакционным абсурдом»; «объединение национальных советских республик в одно союзное государство не может завершиться воссоединением, слиянием их с Россией»; «Характер объединения должен быть добровольным, исключительно добровольным, с оставлением за каждой национальной республикой права выхода из состава Союза». Так что у Ленина не было никаких оснований тревожиться насчет «пресловутой автономизации», - алогизм для Ленина был абсолютно не характерен.

Не мог Ленин и пренебрежительно отозваться об «официально называемом» СССР. Ленин как никто другой понимал всемирно-историческое значение этого вопроса (Сталин не в счет – они были единомышленники) и подобных словесных вывертов ни за что бы не допустил. О форме государственного единства советских республик Ленин думал задолго до декабря 1922 года, и само название «Союз Советских Социалистических Республик» употребил впервые тоже он – за три с половиной года до образования СССР!

Ленину никак не могло принадлежать и утверждение, будто «вопрос миновал его совершенно», ибо национальным вопросом – задачей освобождения народов всей исторической России от национального гнета и неравенства, а также сохранения их единства, в том числе государственного, - он занимался с дореволюционных времен.

Но, кроме этого, есть еще один важный аргумент. Ленин, как известно, был очень обеспокоен возможностью либо невозможностью выступить на съезде Советов. По мысли троцкистских фальсификаторов, он якобы «хотел дать бой» Сталину – своему верному соратнику, единомышленнику. А ведь есть документ, давно всем известный, но никем не используемый – «Конспект речи на Х Всероссийском съезде Советов», не включенный, по троцкистско-хрущевской традиции, в состав «политического завещания». Судя по набору вопросов, с которыми собирался выступить Ленин, судьба его собственной концепции создания Союза и, тем более, уже отброшенной «автономизации» его ничуть не волновала - «все путем», как говорил киногерой Евгения Леонова.

Отошли в прошлое и иные размышления Ленина о форме государственного единства советских республик, даже более радикальные, чем «автономизация». В «Письме рабочим и крестьянам Украины по поводу побед над Деникиным» (28 декабря 1919 года) он писал, что кроме задач – добить Деникина и полностью ликвидировать помещичье землевладение, «есть особые задачи Советской власти на Украине. Одна из таких особых задач заслуживает в настоящее время чрезвычайного внимания. Это – вопрос национальный или вопрос о том, быть ли Украине отдельной и независимой Украинской Советской Социалистической Республикой, связанной в союз (федерацию) с Российской Социалистической Федеративной Советской Республикой, или слиться Украине с Россией в единую Советскую Республику. Все большевики, все сознательные рабочие и крестьяне должны внимательно подумать над этим вопросом»; «только сами украинские рабочие и крестьяне на своем Всеукраинском съезде Советов могут решать и решат вопрос о том, сливать ли Украину с Россией, оставлять ли Украину самостоятельной и независимой республикой и в последнем случае какую федеративную связь установить между этой республикой и Россией» (ПСС, т. 40, с. 42).

Конечно, свои размышления на сей счет были и у Сталина. Но мыслили они в одном направлении. Создание и развитие Советского Союза – плод усилий всей партии большевиков, всех патриотических сил, пошедших за ней в 1917 – 1922 годах, а вели их по этому пути Ленин и Сталин. Если использовать терминологию начала космической эры, то Ленин был Главным Теоретиком советской цивилизации, а Сталин – ее Генеральным Конструктором. И получилось все неплохо – «штатно», как говорят космонавты. «Нештатные» ситуации пошли чередой лишь после смерти Сталина.

Исток и почва советской цивилизации

Цивилизация – понятие многозначное.

Ф.Энгельс, например, подразумевал под цивилизацией всю необозримую эру человеческой истории, когда уже были преодолены дикость, стадное существование, а затем и варварство, в котором родовая и племенная организация общества еще довлела над ее более современными формами, и когда развитие орудий и средств труда закономерно привели к его все более усложняющемуся разделению, следствием чего стало возникновение частной собственности, классов и их борьбы, государства, а также дифференциация различных форм общественного сознания, в конечном счете обслуживающих потребности производства и управления.

В современной буржуазной литературе, анализирующей проблемы геополитики и, значит, проблемы конкуренции между странами и группами стран, борьбы за ресурсы разного вида и затем за власть на миром, понятие цивилизации обозначает конкурентные отношения, борьбу за существование, но одновременно служит для затушевывания сути этой борьбы: в разных определениях она представляется как якобы неизбежное соперничество рас, мировых религий, «морских» и «сухопутных» держав. Подобные толкования «цивилизаций» могут выглядеть правдоподобно, ибо в прошлом и в современной истории нетрудно отыскать фактические совпадения с подобными классификациями. Но науки здесь нет, а есть идеологический заказ: отвлечение внимания от главного противоречия эпохи – между политикой горстки империалистических государств (и их сателлитов), стремящихся утвердить на земле всевластие финансового капитала, и борьбой народов мира, стремящихся обеспечить свою государственно-политическую и экономическую независимость и свой, самостоятельный путь исторического прогресса.

Мне представляется целесообразным использовать понятие в ином смысле – для обозначения крупных социально-исторических общностей, объединяющих целый ряд народов, родственных по языку и культуре (то, что Н.Я.Данилевский именовал культурно-историческими типами), имеющих длительную историю совместного проживания, сложившиеся с прочностью традиции хозяйственные, государственно-политические и культурные связи, общую историческую судьбу – тенденцию к общим формационным переходам. Причем это последнее может отодвигать на задний план национальные (языковые и культурные) различия, и тогда они выступают не как нечто чуждое и отчуждающее, а как умножающее общее языковое и культурное богатство большого многонационального целого. В этом смысле и следует говорить о русской, российской (евразийской) цивилизации, пережившей после победы Великой Октябрьской социалистической революции общий формационный переход и ставшей в результате советской цивилизацией.

Применимо ли это понятие к другим социально-историческим общностям, к бытовавшим в истории многонациональным государствам?

Далеко не ко всем! Не стали цивилизациями, прочным культурно-историческим целым возникшие в результате военных захватов государственные объединения, созданные Александром Македонским и Чингисханом, и вряд ли можно отнести к цивилизациям, скажем, Австро-Венгерскую и Оттоманскую империи, хотя они существовали веками, и интеграционные процессы шли и оставили заметный след в жизни народов, которые в конце концов отказались от такого государственного единства. А в ХХ веке рухнули под напором национально-освободительного движения колониальные империи современного империализма.

Можно назвать цивилизацией (в предлагаемом смысле) Индию, которая представляет собой многонациональное государство с известным культурным (например, конфессиональным) многообразием. Возможно, индийскую цивилизацию следует считать разделенной, учитывая государственное обособление сначала Пакистана от Индии, затем Бангладеш от Пакистана; подтвердить или опровергнуть такое предположение сможет лишь будущее развитие стран региона.

Цивилизационное единство мы вправе усмотреть и в конгломерате стран Латинской Америки, но это становящееся, еще не полностью оформившееся целое, исток которого – борьба за независимость в начале Х1Х века. Настоящий разворот этой борьбы произошел во второй половине ХХ столетия. Правда, полыхнувший было в Гватемале факел независимости был беспощадно задушен империалистами США, однако кубинские «барбудос» под водительством Фиделя Кастро показали, что отстоять достоинство и самостоятельность народов Латинской Америки вполне возможно даже под боком у американского империализма, претендующего на роль всемирного жандарма. Почти полвека ждала Латинская Америка продолжения инициативы героической Кубы – и дождалась! Многое в судьбе латиноамериканской цивилизации зависит от успеха развертывающихся ныне интеграционных процессов, мотором которых сейчас стала Боливарианская Республика Венесуэла.

В истории русской цивилизации мы можем выделить по крайней мере три крупных этапа, и точки перелома здесь вполне очевидны из имеющихся исторических источников.
Было бы полным неразумием считать началом ее только образование Киевской Руси (в Новгороде Великом установлен даже памятник в честь «тысячелетия России») или, скажем, принятие православия в качестве государственной религии. А что же было до этого, «откуда есть пошла Русская земля»? Или она пустовала до Рюрика и рюриковичей, представляя собой некое «предправославное пространство» (термин аналогичен выдуманному прозападными циниками «постсоветскому пространству» - в обоих проглядывает мысль о запустении и о доступности для чужеземцев). Нет, конечно! Была другая ипостась русской цивилизации – древняя восточнославянская цивилизация, а какие она имела границы во времени и каковы были предшествующие ей формы, должны установить историки, археологи, языковеды. Но это - история единой цивилизации, ибо только враги ее желают, чтобы «распалась связь времен», а переходы от одной ее формы к другой выглядели как полный разрыв с прошлым, как некая беспочвенность. И если по отношению к истории русской цивилизации в ее, условно говоря, княжеско-монархической православной форме такую деструктивную роль играла пресловутая «норманнская теория», то буря ненависти к советской цивилизации со стороны империалистического Запада и его вольных и невольных пособников в нашей стране породила такое множество лживых идеологем (самые распространенные версии – «провал в истории», «безбожное общество» и «тоталитаризм»), которое не сможет счесть даже самый добросовестный библиограф.

Ни Ленин, ни Сталин, которых с полным правом можно назвать родоначальниками советской цивилизации, не оперировали этим термином, но в их произведениях легко просматриваются идеи, связанные с возрождением нашей цивилизации как целого. Такие непримиримые политические противники большевиков, как Бердяев и Милюков, не утратившие, однако, интеллектуальной честности, признавали заслугу большевиков в том, что именно они отстояли независимость и территориальную целостность исторической России (естественные ее границы были восстановлены в 1945 году). А нынешние холуи Запада – либералы и их подельники, ряженые в «патриотов» сепаратисты - славят обособленность кусков великой цивилизации, на которые она насильственно разорвана, и разнообразными идеологическими изысками изо всех сил способствуют закреплению этого гибельного состояния. Решается вопрос: быть или не быть. У Ленина и Сталина был один ответ на этот вопрос: во что бы то ни стало быть! Ради этого совершалась Октябрьская революция, предотвратившая общенациональную катастрофу и наметившая путь прогресса – переход к общественно-экономической формации более высокого типа, чем капитализм, ради этого создавался и Советский Союз, придавший новому качественному состоянию русской многонациональной цивилизации достойное, жизнеспособное государственное оформление.

Попробую подтвердить сказанное небольшой подборкой их высказываний в разные годы, в которых сквозит мысль о необходимости сохранения и возрождения уникального исторического целого - сформировавшейся вокруг русского народа многонациональной цивилизации в рамках государственного единства, должным образом учитывающего небывалый рост в ХХ веке национальных чувств и противостоящего сепаратизму.

Расплодившиеся и распоясавшиеся в годы «перестройки» и последующих «радикальных реформ» мелкие и злобные ненавистники Ленина обвиняют его в том, будто его лозунг самоопределения наций вплоть до государственного отделения якобы и стал идейным источником распада СССР спустя почти 70 лет после отхода его от руководства. Но в этом проявляется полное непонимание (или злонамеренное извращение) национального вопроса в целом, ленинского его решения в частности.

Ленин неоднократно подчеркивал мировое значение национального вопроса и выдвигал общедемократическое требование самоопределения наций как знамя борьбы против империализма, отнюдь не считая осуществление его самоцелью. Выдвинув переход к социалистической революции как главную очередную задачу в многонациональной России, он предложил на У11 (Апрельской) Всероссийской конференции РКП(б) такой тезис в резолюцию по национальному вопросу: «Вопрос о праве наций на свободное отделение непозволительно смешивать с вопросом о целесообразности отделения той или другой нации в тот или иной момент. Этот последний вопрос партия пролетариата должна решать в каждом отдельном случае совершенно самостоятельно, с точки зрения интересов всего общественного развития и интересов классовой борьбы пролетариата за социализм» (т.31, с.49). Видя угрозу разрушения целостности страны при продажном Временном правительстве, он формулирует идею создания на территории бывшей Российской империи федерации (ранее он отрицал принцип федерации, настаивая при этом на желательности сохранения крупного государственного объединения). Важно, чтобы были республики Советов: «Мы хотим братского союза всех народов. Если будет Украинская Республика и Российская Республика, между ними будет больше связи, больше доверия. Если украинцы увидят, что у нас республика Советов, они не отделятся, а если у нас будет республика Милюкова, то они отделятся» (там же, с.436). И в те же дни писал в «Правде»: «Чем свободнее будет Россия, чем решительнее признает наша республика свободу отделения невеликорусских наций, тем сильнее потянутся к союзу с нами другие нации, тем меньше будет трений, тем реже будут случаи действительного отделении, тем короче будет то время, на которое некоторые из наций отделятся, тем теснее и прочнее – в конечном счете – будет братский союз пролетарски-крестьянской республики российской с республиками какой угодно иной нации» (т.32, с.7). Нет, не был Ленин разрушителем единого цивилизационного целого: он намечал новые пути национально-государственного строительства именно ради его сохранения. О создании новых национально-государственных образований, автономий в составе Советской России он говорил на У111 съезде РКП(б) так: «Мы не хотим отказывать ни одному из народов, живущих в пределах бывшей Российской империи» (т.38, с.158). И в том же докладе о проекте Программы РКП(б) Ленин разъяснял: «То, что мы пишем в программе, есть признание того, что случилось на деле после эпохи, когда мы писали о самоопределении вообще. Тогда не было еще пролетарских республик. Когда они явились и только в той мере, в какой они явились, мы смогли написать то, что мы тут написали: «Федеративное объединение государств, объединенных по советскому типу».

Бесспорно одно: Ленин всячески отстаивал территориальную целостность и государственное единство всех «народов, живущих в пределах бывшей Российской империи». Преемственность в деле цивилизационного единства налицо, при неизбежном – вследствие коренного формационного перехода – изменении социального содержания и государственных форм этого единства. Такие формы и складывались в ходе образования и дальнейшего развития Союза ССР.

У Сталина тоже есть соответствующие высказывания. Напомню лишь одно, проникнутое горячим личным чувством. В Обращении к народу 2 сентября 1945 года он сказал, в частности, что «поражение русских войск в 1904 году в период русско-японской войны оставило в сознании народа тяжелые воспоминания. Оно легло на нашу страну черным пятном. Наш народ верил и ждал, что наступит день, когда Япония будет разбита и пятно ликвидировано. Сорок лет ждали мы, люди старого поколения, этого дня. И вот, этот день наступил». Вот оно, прямое свидетельство преемственности истории. Громадное удовлетворение великого патриота – не только от того, что стерто «черное пятно». Это – удовлетворение человека, проделавшего трудную работу, обеспечившего возвращение русской цивилизации к ее естественным границам – границам 1945 года.

Ленин и Сталин – родоначальники советской цивилизации, но не только. Они - продолжатели истории, вожди заново преображенного Отечества, организаторы возрождения нашей древней цивилизации на новой формационной почве. И это особенно важно вспомнить именно в связи с юбилеем образования СССР. И разоблачать всяческие попытки представить их антиподами в этих вопросах.

В научной литературе и публицистике создано много произведений о всемирно-историческом значении создания первого в истории Советского многонационального государства, повторены многократно известные истины на эту тему. Сейчас, по-моему, на первый план должна выступить оценка основания СССР именно как продолжения истории нашей цивилизации.
Указанные выше три фазы русской цивилизации имеют существенные формационные различия, но это вовсе не означает, что они чуть ли не полностью противоположны. Нет, они не писались «с чистого листа», и между ними существует ясно выраженная преемственность. Каждая последующая означает более высокую ступень социально-экономического, правового, культурно-духовного прогресса. Но мы можем признать этот прогресс действительным только в том случае, если последующая ступень сохраняет в себе лучшие сущностные черты предыдущей ступени. Иначе речь шла бы не о развитии одного и того же социально- исторического организма, а о гибели одного и появлении на его месте совершенно другого, принципиально нового, ничем не связанного с прошлым.

Но так бывает только при преобладании внешних факторов, - например, когда на месте древнеперсидского царства утвердилась, поглотив его, эллинская империя Александра Македонского. Мы же говорим о продолжении истории единой цивилизации, когда новый крупный ее период, качественно отличающийся от предыдущих, сохраняет в «снятом», как выражался Гегель, виде их существенные, даже сущностные черты. Так, предшественница советской цивилизации – монархическая православная цивилизация (возможно, этот термин недостаточно удачен, но профессиональным историкам в таком случае следует найти и обосновать более точный) сменила предыдущую - языческую восточнославянскую – отнюдь не плавно, а в борьбе, с применением разных форм насилия, но, победив, переняла от своей предшественницы многое. И было бы странно, если бы было иначе, - тогда она бы не смогла укорениться на народной почве, а лишь как бы нависла над нею и была бы легко сметена любым более или менее крупным социальным катаклизмом. Однако она обрела, как показала история, значительную устойчивость, ибо в ней сохранилась, например, общинность со своими понятиями о правде и справедливости (но, конечно, не «соборность», то есть решение тех или иных проблем представителями господствующих сословий, - утвердившаяся вполне в последней трети «православной» фазы). Даже основа официальной идеологии – православие – была во многом русифицирована, переняв многое из языческих обычаев и верований восточнославянской цивилизации (например, целый ряд сезонных праздников, особенности культа святых); да и само название «православие», на мой взгляд, следует этимологически связывать с «правдой славян». Насколько основательна данная гипотеза, должны дать ответ историки, этнографы, фольклористы, специалисты по истории древнеславянского и древнерусского языка.
«Не миновала чаша сия» и новую, последнюю фазу нашей цивилизации. В советской цивилизации мы вправе видеть не только резкий разрыв со всеми формами эксплуатации трудового народа господствующим меньшинством и, соответственно, со старыми формами идеологии и морали, но и продолжение истории – сохранение ряда сущностных черт предыдущих эпох, хотя и с иными функциями в жизнедеятельности и в культуре общества, а то и в преобразованном виде.

Остановлюсь лишь на одном вопросе, наиболее близком мне и вполне относящемся к теме статьи. Не мог так быстро утвердиться такой новый тип межнациональных отношений, характерный для советской цивилизации и невиданный до того в истории человечества, как дружба народов, без многовекового (или многотысячелетнего?) опыта добрососедских отношений между народами, постепенно сгруппировавшихся вокруг русского народа, и без взаимоотношений терпимости и сотрудничества людей разных национальностей (и верований). Нарушения этого правила были многочисленны (в основном со стороны господствующих сословий, включая, чего греха таить, духовенство), но само это правило существовало и действовало именно как одна из сущностных черт русской цивилизации. Советская цивилизация опиралась в своем становлении и развитии на укоренившуюся, вошедшую в народный быт общинность. Отсюда – относительно легкая победа новых общественных отношений – коллективизма, товарищеской взаимопомощи и сотрудничества. Отсюда же – столь же легкое, для коренного формационного перехода, утверждение колхозного строя. Отысканная - для смены мелкособственнического малопроизводительного сельского хозяйства крупным машинизированным и переходящим на научную агро- и зоотехнику крупным коллективным хозяйством - форма сельхозартели в наибольшей мере подходила для еще не изжитых бытовых и даже отчасти хозяйственных традиций общинности. Прочность и жизненность колхозного строя была подтверждена суровыми испытаниями войны.

Разрушение его, еще не успевшего вполне оправиться от этих испытаний, началось с «реформ» Хрущева и не было вполне остановлено и исправлено, а скорее, было продолжено последующими «правителями» последних десятилетий Советской власти.

И еще одно соображение о преемственности, касающееся непосредственно истории образования СССР.
В связи с моими профессиональными обязанностями (и научными интересами) мне много раз на протяжении десятилетий приходилось писать и «вести» (планировать и редактировать) статьи и циклы статей по национальному вопросу, в частности и в связи с юбилеями СССР (журналы «Вопросы философии» и «Знамя», газета «Правда», некоторые другие издания). Всюду отмечалось массовое объединительное движение, которое и привело к образованию СССР. И всюду мотивировка этой очевидной и мощной общественной потребности ограничивалась в основном теми тремя факторами, которые были указаны в Декларации об образовании Союза Советских Социалистических Республик и других документах 1922 года, в первой Конституции СССР 1924 года. Вот эти три фактора, три жизненно необходимые задачи: 1) «Восстановление народного хозяйства оказалось невозможным при раздельном существовании республик»; 2) «неустойчивость международного положения и опасность новых нападений делают неизбежным создание единого фронта советских республик перед лицом капиталистического окружения»; 3) «само строение Советской власти, интернациональной по своей классовой природе, толкает трудящиеся массы советских республик на путь объединения в одну социалистическую семью». В Декларации следовал такой обобщающий вывод: «Все эти обстоятельства повелительно требуют объединения советских республик в одно союзное государство, способное обеспечить и внешнюю безопасность, и внутренние хозяйственные преуспеяния, и свободу национального развития народов».

Все это правильно отражает задачи конкретного исторического этапа (в несколько ином виде они сохраняли и сохраняют свою актуальность), но этого недостаточно. Глубина исторического мышления требует, а накопленный исторический опыт позволяет нам отметить четвертый, не менее мощный фактор объединительного движения в пору создания Союза – жизненную потребность в продолжении истории нашей цивилизации, острое чувство самосохранения всех ее народов, объединившихся вокруг русского народа. Если на фоне указанных в Декларации первоочередных задач этот фактор не выделялся, то в наше время не видеть его («большое видится на расстоянии», по меткому замечанию Сергея Есенина) и не дать этому фактору оценку как первостепенному было бы непростительно.
Более того, мы обязаны отметить базовый характер этого фактора и основанного на нем понятийного аппарата для современной идеологии и политической стратегии всего нашего прогрессивного патриотического движения (включая, естественно, коммунистов). Главная общенациональная идея нашего времени состоит в необходимости возрождения, продолжения истории русской цивилизации и ее новейшей фазы – советской цивилизации. Советы, созданные историческим творчеством народа, есть форма его организации и самоорганизации, несущая в себе громадный потенциал преодоления того бюрократизма, свойственного любому виду государства (как аппарата, «стоящего над обществом»). Процесс бюрократизации Советского государства явился одной из главных причин поражения социализма и развала Советского Союза, - как только метастазы бюрократизма охватили партию, а вместе с ней и общественные организации, сверху донизу.

Как при рождении новой фазы русской цивилизации Советы сыграли решающую роль (Ленин не раз говорил, что без Советов победа Октябрьской революции была бы невозможна), так и деле возрождения советской цивилизации (а это равнозначно спасению нашей цивилизации от гибели, продолжению ее истории) решающую роль призваны сыграть Советы. Новые формы организации и самоорганизации широких народных масс, всего населения должны быть самостоятельны. Роль коммунистов состоит в том, чтобы помочь массам найти эти формы, соответствующие принципам социализма и традициям организации жизнедеятельности народа и общества.

Стержнем современной патриотической идеологии должен быть советский патриотизм, который доказал свою духовную мощь, свое полное соответствие как современным потребностям развития нашей цивилизации, так и ее историческим корням. Это требование относится и к коммунистической идеологии, и выполнение его ничуть не противоречит старым и авторитетным истинам марксизма-ленинизма. Советский патриотизм – понятие многоплановое, оно подразумевает и классовый подход, и социалистические принципы общественного развития, и пролетарский по своему происхождению и содержанию интернационализм, несовместимый с безродным космополитизмом. Свою объединительную силу он доказал неоднократно. Советский патриотизм должен быть и в наши дни знаменем единства всех прогрессивных патриотов. Именно это даст победу в деле возрождения нашей русской советской цивилизации. Ничто не должно заслонять эту великую общенациональную задачу.
Владимир МАРКОВ,
заместитель председателя Международного
Союза славянских журналистов