Глава из военно-исторического сборника Неправда Виктора Суворова-2 (ISBN 978-5-699-26288-5)

С конца 1980-х годов военно-политические события кануна Великой Отечественной войны стали объектом оживленной дискуссии в отечественной историографии, в ходе которой в научный оборот было введено большое количество новых еще недавно секретных документов, появилось немало исследований, более объективно освещающих этот период отечественной истории. Развернувшаяся дискуссия привела к выявлению новых архивных документов по проблемам участия Советского Союза в событиях кануна и начала Второй мировой войны, свидетельствующих, что советское руководство, конечно же, имело собственный взгляд на политическую ситуацию того периода и пыталось использовать ее в своих интересах. Появившиеся материалы и исследования показали, что традиционная официальная версия об исключительно оборонительных намерениях советского руководства становится все менее обоснованной и нуждается в существенной модернизации.

С 1993 г. военно-политические проблемы кануна Великой Отечественной войны оказались в центре дискуссии, вызванной публикацией в России книг В. Суворова1. Хотя эти работы написаны в жанре исторической публицистики и представляют собой некий «слоеный пирог», когда правда мешается с полу-правдой и ложью, они довольно четко очертили круг наименее разработанных в историографии проблем. Вместе с тем следует отметить, что эти публикации органично вписались во все более обострявшуюся полемику относительно недавнего советского прошлого и были приняты «на ура» всеми «борцами с советским тоталитаризмом». Тем более что главными тезисами, которые пытался «доказать» В. Суворов, являются утверждения о том, что в возникновении Второй мировой войны виноват исключительно Советский Союз, а германское нападение на СССР было «превентивной войной». Как это принято в публицистике, автор зачастую использует умолчание или бездоказательные утверждения, которые на самом деле вовсе не подтверждают его громогласных заявлений.

Говоря о внешнеполитических целях Советского Союза, В. Суворов рисует довольно упрощенную картину того, что советское руководство спало и видело как бы на когонибудь напасть. При этом он ссылается на различные пропагандистские заявления революционного характера, которые действительно публиковались в советской прессе. Конечно, подобные лозунги отражают состояние общественного сознания того времени, в том числе и советской правящей элиты. Но при этом следует помнить о том, что в политике (в том числе и международной) имеют значение не намерения, а возможности. Однако в межвоенный период возможности Советского Союза по расширению своего влиянии на мировой арене были довольно скромны и ограничивались преимущественно дипломатическими, пропагандистскими и экономическими мерами. Кроме того, В. Суворов полностью умалчивает о настроениях элит других великих держав. В результате тогдашний политический ландшафт полностью искажается. Получается, что у власти в СССР находились некие «кровавые маньяки», а на Западе — «белые и пушистые» политики. Но если не закрывать глаза на огромное количество доступных ныне на разных языках документов и материалов, возникает вполне резонный вопрос, почему именно эти «хорошие ребята» передрались между собой, положив начало Второй мировой войне. Понятно, что в книгах В. Суворова мы не найдем даже намека на попытку ответа на этот вопрос.

И позиция автора в данном случае вполне понятна. Ведь тогда придется признать, что международная политика, как и всякая политика, есть борьба за власть. Поэтому любое государство формирует свои интересы на мировой арене в соответствии со своими геополитическими параметрами, ресурсными возможностями, уровнем экономического развития, весом и местом в мировом сообществе и национально-культурными традициями. В наиболее общем виде национально-государственные интересы любой страны представляют собой триединый комплекс фундаментальных целей:

1). Самосохранение государства;

2). Создание наиболее безопасной внешней среды и

3). Накопление мощи (экономической, политической, поенной и т.п.).

Государство обеспечивает свои интересы всеми имеющимися и его распоряжении средствами: политическими, идеологическими, экономическими, дипломатическими и военными. Внешнее оформление национально-государственных интересов во многом определяется ценностными нормами и идеологией, господствующими в каждую конкретную эпоху. В формулировании национально-государственных интересов и формировании внешнеполитической стратегии, призванной их реализовать, важное значение имеет система ценностных ориентиров, установок, принципов и убеждений государственных деятелей — восприятие ими окружающего мира и оценка места своей страны в ряду остальных государств, составляющих мировое сообщество.

В принципе давно известно, что внешняя политика государства зависит, прежде всего, от того, какое место это государство занимает в мировой иерархии. У великой державы эта политика одна, у региональной — другая, а у малой страны — третья. Кроме того, следует учитывать и те цели, которые пытается достичь та или иная страна. Например, государство может стремиться сохранить свое положение в мире, а может пытаться повысить свой статус на мировой арене. В первом случае, как правило, преобладают оборонительные методы, а во втором — наступательные. Хотя и в данном вопросе существует определенное различие. Поскольку страны с равным статусом также соперничают друг с другом, то великая держава не может просто занять оборонительную позицию, ибо это станет сигналом для других великих держав — противник слаб и можно усилить давление на него. Поэтому, чтобы быть в безопасности, великая держава всегда должна демонстрировать свою силу и друзьям, и соперникам. Среди самих великих держав также существует определенная иерархия. Так, в 1920—1930-е годы Англия и Франция являлись сверх-державами (хотя такого термина тогда не использовали — они просто считались ведущими странами мира). Именно такой статус этих стран был закреплен в рамках ВерсальскоВашингтонской системы международных отношений. В 1940—1950 годах сверхдержавами стали США и СССР, что и отражала Ялтинско-Потсдамская система международных отношений.

Во все времена международная политика представляла собой ожесточенную борьбу за контроль над имевшимися ресурсами, которые разными способами отбирались у слабого соседа. Не стал исключением и XX век, в первой половине которого произошли две очередные схватки между великими державами за новый передел мира и его ресурсов — Первая и Вторая мировые войны. Хотя межгосударственное соперничество является системообразующим фактором международных отношений, не следует воспринимать великие державы лишь в качестве «империалистических хищников», поскольку они выполняют также ряд важных функций -устанавливают и поддерживают мировой порядок, концентрируют ресурсы для кардинального улучшения окружающей среды и технологических прорывов. Как правило, сфера влияния великой державы я вдается районом относительно спокойного и стабильного развития. То есть великие державы выполняют функцию лидера, стимулирующего развитие как контролируемого ею региона, так и мира в целом.

Абстрагируясь от этих, вполне очевидных для любого мыслящего человека, факторов, В. Суворов также «забывает» и об экономических проблемах межвоенного периода. К началу XX века сложилось глобальное мировое хозяйство, состоящее из индустриальных стран Запада и их аграрно-сырьевых придатков в виде колоний и слаборазвитых стран. Условием формирования мирового хозяйства был мировой рынок, образование которого особенно интенсивно проходило с середины XIX в., когда развитие массового машинного производства привело к перерастанию мирового рынка в мировую экономику.

Наряду с обменом товарами большое развитие получили международные производственные связи, стимулируемые международной миграцией капитала. Сложившееся мировое хозяйство с установившимся международным разделением труда было подорвано в годы Первой мировой войны, что привело к переформированию мировой экономики. Основная роль в ней перешла от Англии к США, восстановление большей части Центральной и Восточной Европы потребовало колоссальных вложений, большая часть которых досталась Германии, поскольку только она имела достаточно развитую промышленную и финансовую инфраструктуру и могла окупить вложенные средства. Малые государства Восточной и Юго-Восточной Европы могли предложить на мировой рынок лишь аграрную продукцию и сырье.

Развитие мировой экономики в 1918—1939 гг. отражало борение двух основных тенденций. Одна из них — это идущая с ХIХв. традиция либерального экономического режима, вторая — сложившаяся в годы Первой мировой войны государственно регулируемая экономика. С окончанием войны эта казавшаяся случайностью экономическая политика была отброшена. Среди великих держав превалировало стремление возродить экономический режим довоенного периода, ив 1920-е гг. казалось, что это в основном удалось. Лишь кризис 1929—1933 гг. окончательно развеял эти надежды. С целью преодоления кризиса все великие державы в большей или меньшей степени использовали государственное вмешательство в экономику. Тем самым окончательно сложилась тенденция, направленная на создание планомерно развивающейся современной системы регулируемой рыночной экономики, основанной на передовой технологии и рационализации производства, на усилении регулирующей роли государства.

Развитие мировой экономики в межвоенные годы четко распадается на два больших этапа: 1920-еи 1930-е годы, которые разделяются мировым кризисом 19291933 гг. В 1920-е гг. существовала в целом достаточно стабильная система мирового хозяйства, что способствовало сохранению послевоенного экономического статускво. Англо-американское экономическое соперничество, в ходе которого США все сильнее наступали на экономические позиции Англии, пронизывает все 1920-е годы. Вслед за интенсивной американской финансовой экспансией и другие великие державы во второй полони не 1920-х гг. расширили экспорт капитала, что привело к увеличению частных долгосрочных инвестиций с 41,6 млрд. долларов в 1913—1914 гг. до 47,5 млрд. долларов в 1929—1930 гг. Соответственно и объем мировой ГОРГОВЛИ, сократившейся с 64,8 млрд. долларов в 1913 г. к 151,8 млрд. долларов в 1920 г., возрос до 83,9 млрд. долларов в 1929 г.2

Мировой кризис 1929 -1933 гг. нанес тяжелый удар по мировой экономике и изменил экономическую ситуацию. Мировое промышленное производство снизилось на 37%, сократилась емкость мирового рынка. Финансовый кризис привел к резкому сокращению экспорта капитала, который упал с 2,8 млрд. долларов в 1928 г. до 344 млн. долларов в 1932 г. и до 311 млн. долларов в 1936 г. В индексном выражении экспорт капитала сократился со 100 в 1925—1928 гг. до 12 в 1932 г. и 10 в 1934 г. Соответственно сократилась и общая сумма частных долгосрочных инвестиций с 47,5 млрд. долларов в 1929—1930 гг. до 31,1 млрд. долларов в 1938 г.

Оказалась разрушенной кредитная сфера: в период кризиса 25 стран прекратили платежи на общую сумму 6,3 млрд. долларов. Мировой валютный кризис привел к краху системы «золотого стандарта» и складыванию валютных блоков, что явилось попыткой защититься от девальвации валют. Стремление ведущих стран оградить свою экономику высокими таможенными барьерами в совокупности с вышеперечисленными проблемами вело к росту автаркических тенденций и формированию торговых блоков, что стимулировало атомизацию мирового рынка, усиливало двустороннюю торговлю в ущерб многосторонней.

Стремление великих держав преодолеть кризис и его последствия на путях расширения экспорта усиливало рост конкуренции, государственную поддержку экспортеров и протекционизм. В результате относительно единая мировая экономика 1920-х гг. оказалась в кризисе и стала распадаться на ряд локальных экономических систем, что вело к подрыву мировой стабильности и резкому усилению конкуренции между великими державами3.

В 1930-е гг. начался явный процесс перераспределения экономических ролей великих держав в мировой экономике и изменения экономической картины мира. США и Англия продолжали противоборство за первое место в экономической иерархии великих держав. Германия стала третьей мировой державой, значение Франции снизилось, а Италия в целом сохранила свои позиции. Новыми промышленными державами стали СССР и Япония. Англо-американское экономическое соперничество стало настолько привычным за 1920-е гг., что экономическое усиление Германии поначалу не воспринималось сторонами как серьезная угроза. Не случайно и Англия, и США способствовали развитию экономики Германии, надеясь использовать ее для давления на соперника. Используя англо-американские противоречия, Германия смогла не только значительно усилить свою экономику, но и проводить самостоятельную политику. В результате сформировалась система тройственного экономического соперничества Англии, США и Германии, что позволяло всем его участникам играть на противоречиях соперников.

Правда, положение трех экономически ведущих великих держав было различным. Так, экономика США при всех сложностях затяжной депрессии все-таки обладала значительными потенциальными резервами и была заинтересована в консолидации мировой экономики, где она могла бы играть ключевую роль. Экономика Англии смогла преодолеть последствия кризиса на пути усиления экономического обособления Британской империи, но обладала ограниченными ресурсами для сохранения своего экономического положения и рамках открытой мировой экономики. Германия, сумевшая благодаря жесткому государственному контролю мобилизовать свою экономику и стать третьей экономической державой мира, вообще не обладала существенными ресурсами для долговременной экономической борьбы. Поэтому экономическая экспансия Германии сопровождалась использованием скрытой, а позднее и открытой военно-политической угрозы.

Англия стремилась не только использовать германо-американскую конкуренцию в своих интересах, но и добиться всеобъемлющего урегулирования отношений с Берлином, создав своего рода европейский политико-экономический блок, направленный против США и СССР. В середине 1930-х гг. США также осознали необходимость определенной договоренности с Германией. В конце 1936 г. Вашингтон предложил создать европейский консорциум для эксплуатации бассейна реки Конго и предоставить средства для стабилизации экономики Германии, которая в ответ должна была прекратить политику вооружения и автаркии. В результате осуществления этого плана международная торговля получила бы существенный толчок, США смогли бы усилить свою экономическую экспансию в Европе и Африке. Естественно, Англия всячески способствовала срыву этого плана и с начала 1937 г. усилила политику умиротворения Германии, надеясь достигнуть с ней собственного экономического соглашения. В январе 1937 г. США предложили провести конференцию для выработки мер по обеспечению равного доступа к сырьевым ресурсам в духе политики «открытых дверей», что, конечно же, вызвало негативную реакцию Англии, являвшейся собственником значительной части этих ресурсов. В ответ США и Германия провели в ноябре 1937 г. переговоры в Сан-Франциско о разделе мировых рынков, но в условиях экономического спада в США и более чем щедрых английских предложений в отношении пересмотра границ в Европе Германия уклонилась от каких-либо конкретных договоренностей4.

Стремясь использовать Германию против США, Англия вовсе не собиралась явно ухудшать свои отношения с Вашингтоном, осознавая необходимость противовеса Берлину, который всеми способами оттягивал заключение соглашения с Лондоном. Продолжая добиваться договоренности с Германией, Англия 17 ноября 1938 г. заключила с США торговый договор, предоставив им режим наибольшего благоприятствования, что приоткрыло для американской экономики дверь в Британскую империю. Однако контакты с Германией не прерывались, и 15—16 марта 1939 г. в Дюссельдорфе было заключено англо-германское картельное соглашение, которое давало возможность изменить картельную структуру мира в пользу англогерманских монополий, а отказ США присоединиться к нему мог вызвать совместные ответные действия Англии и Германии. 11 марта 1939 г. Франция также предложила Германии заключить обширное экономическое соглашение. Все это не могло не вызвать бурного недовольства в США, которые в условиях угрозы экономической консолидации Европы с облегчением восприняли начавшийся предвоенный политический кризис, означавший подрыв этой опасной для них тенденции, что способствовало сохранению раскола Европы и возникновению войны5.

Прочие великие державы не имели возможности вступить в глобальную экономическую борьбу, но зачастую становились конкурентами ведущих экономических держав на региональном уровне. Япония довольно успешно играла эту роль на Дальнем Востоке, Италия — на Балканах и в Восточной Африке, Франция — в Европе и собственных колониях. Лишь СССР не участвовал в этой экономической борьбе, хотя и использовал свои внешнеторговые связи для усиления своего влияния. Распад мировой экономики на локальные экономические системы не только обострил взаимную конкуренцию великих держав, но и способствовал усилению гонки вооружений, которая рассматривалась в качестве средства стимулирования экономического подъема. В 1938 г. военные расходы Германии, Италии и Японии составляли 1905 млн. фунтов стерлингов, Англии, Франции и США — 829 млн. фунтов, СССР — 924 млн. фунтов стерлингов6. Понятно, что милитаризация экономик Германии и СССР и развитие японской экономики в условиях военной конъюнктуры оказали определяющее влияние на их структуру. Не располагая возможностями для экономического противоборства на мировой арене, эти страны целенаправленно создавали военно-промышленный комплекс, готовясь к войне, что отражало их экономическую слабость, вынуждая ставить на первое место подготовку к деятельности в период военного времени, когда сама война рассматривается как необходимое условие для изменения своего места в мире.

К 1939 г. Германии удалось стать ведущей экономической силой в Центральной и Восточной Европе, а рост ее военного могущества позволял трансформировать экономическое влияние в политическое. Не случайно, по мнению Ф. Рузвельта, «одной из главных причин возникновения войны было стремление Германии захватить господствующее положение в торговле Центральной Европы»7. Экономическое соперничество в треугольнике Англия — США — Германия наложилось на политическое противоборство великих держав на международной арене, что привело к взаимному стимулированию как экономических, так и политических противоречий.

Версальско-Вашингтонская система представляла собой определенную форму политической организации международных отношений после войны 1914— 1918 гг. и была закреплена в договорах и соглашениях 1919—1922 гг. Как обычно, основой системы международных отношений, важнейшим внутренним фактором ее развития являлся баланс сил, понимаемый как конкретно-историческое соотношение удельного веса и влияния входящих в систему государств, и в первую очередь великих держав, которые, по сути, являлись основными системообразующими элементами. Конечно, средние и малые государства также влияли на общий баланс сил в системе международных отношений, но преимущественно на региональном уровне. Существование любой, в том числе и Версальско-Вашингтонской системы, продолжается до тех пор, пока закрепленное в ней соотношение (баланс) сил между отдельными странами соответствует реалиям процесса исторического развития государств. Определенная устойчивость, присущая системе международных отношений, зависит от степени ее равновесности, являющейся частным случаем баланса щи, при котором он соответствует как минимум балансу главных интересов великих держав8.

Однако в силу внутреннего развития великих держав "интересы одной или нескольких стран начинают выходить за рамки сложившегося баланса сил, в результате чего стабильность системы нарушается. В случае если не удается модифицировать систему и прийти к новому консенсусу, система разрушается. Переход от одной системы к другой, как правило, сопровождается войнами. Взаимоотношения государств внутри системы международных отношений определяются в первую очередь их отношением к существующему балансу. Некоторые стремятся к его закреплению, другие — к трансформации, третьи — к разрушению. В зависимости от этого государства и строят свои отношения друг с другом как союзники, партнеры или как противники. Страны, стремящиеся к поддержанию равновесности системы, называют государствами-балансирами. Они выступают гарантами сохранения системы международных отношений, ее адаптации к новым историческим реалиям»9.

Оформление нового мирового порядка в Европе после Первой мировой войны было осложнено революцией в России и хаосом в Восточной Европе. Выработкой Версальского договора занимались только победители, которые зачастую преследовали различные цели. Для Франции основное значение имело максимальное ослабление Германии, что позволяло закрепить французскую гегемонию в Европе и обезопасить ее восточные границы. Англия и США были более заинтересованы в сохранении европейского равновесия. Для этого требовалось в большей степени учитывать интересы Германии, которую в условиях распада Австро-Венгрии, революции в России, общего национально-революционного подъема и действенной большевистской пропаганды можно было использовать в качестве стабилизирующего фактора в Центральной и Восточной Европе. В итоге Версальские договоренности были компромиссом между этими крайними позициями за счет побежденных, что предопределило революционный подъем в Венгрии, становление массовых коммунистических партий и реваншистский вектор внешней политики Германии. Англия и Франция пытались использовать новые государства, возникшие в Европе, как против большевистской революции, так и против германского реваншизма. Однако роль союзников Лондона и Парижа никогда не была слишком высока и имела тенденцию к снижению.