Этот репортаж с места известных трагических событий передала нам Наталья Магкоти. Публикуется впервые.


….Когда идешь спиной вперед, то видишь только то, что уже исчезло…

Наталья Магкоти

Звонки в Цхинвал. Пытка телефоном.

03.08.08
Звонила домой. Разговаривала с отцом. Папа сказал, что стреляют и пока ничего не понятно.

4.08.08 Смс от папы: «Ночь прошла спокойно»
5.08.08 Утром Звонила брату Беса, он сказал, чтоб не приезжала. Жену и детей отправил во Владикавказ. Несколько раз повторил, чтоб мы не ехали. Поговорили мало.
Звонила отцу, он сказал: «Ну, если Беса говорит, что не надо ехать – не приезжайте»
7.08.08 Решаем с мамой будем ехать или нет. В 22:23 получаю смс от отца « при обстреле дрожат стены, бабушка спрашивает: «Кто это так стучит?»
8.08.08 Утром звонит тетя. Плачет. Сообщает последние новости. Открываю Инет. Читаю. Начинаю звонить с обоих телефонов отцу и брату – связи нет. В 13:30 дозвонилась однокласснице в Москву, она говорит, что дозвонилась своему брату, что все действительно плохо и что её дом уже разрушен.
Обе плачем, что–то говорим об ООН, что может вот они решат. Ничего не ясно. Мама и сестра постоянно звонят всем на мобильные и стационарные телефоны- связи нет.

09.08.08
Все время наяриваю на телефоны –нет связи.
В 2:57 получаю смс от сестры
«Ну что, нашего дома нет. Наши живы». Звоню ей оказывается она дозвонилась к отцу – они с бабушкой сидят в подвале у соседей. Утром 8-го в кухню влетел снаряд - полквартиры разнесло – убежали к соседям. Дом сгорел дотла, горел целый день. По моему до меня так в этот момент и не дошло, что произошло. Договариваемся, что будем звонить дальше остальным.
В 3:23 дозвонилась дяде. Он вышел из подвала, стоит в подъезде, смотрит как горит соседний дом, успокаивает меня, говорит, что все в порядке, только не знает что с остальными – связи нет. Я говорю что отец и бабушка живы, а дома нет. У дяди слишком бодрый голос, говорит быстро – психомоторное возбуждение подумала я. Связь постоянно прерывается.
В 3:40 дозвонилась тете. Она тоже вышла из подвала – поднялась в дом. Говорит у нее в подвале сидят 4-ро журналистов – забежали во время обстрела вчера вечером.



Есть нечего, в подвале только варенье и вино, говорит что один из них выпил изрядно – до такой степени когда ничего уже не страшно. Рассказываю ей все, что услышала от дяди и об отце и бабушке. Слышимость была отличная.

В 10 утра дозвонилась одноклассница из Москвы. Говорит, что дозвонилась брату – город сильно разрушен. Обсуждаем новости – никакой четкой и точной информации нет.
В 12:53 получаю смс от брата : «Все ок. Город отбили». Перезваниваю ему – связи нет.


10 авг. Всю ночь звоню – никому не дозвонилась. В 12:04 дозвонилась к брату. Сказать ничего не могу – плачу. Спрашиваю только: «Ну что? Что там?!!!» Отвечает так устало «Ну что – настоящая война. Ехать сюда не нужно. Убитых у нас хватает»
Смотрим с мамой по ТВ новости. По какому-то каналу показывают кадры разрушенного Гори. Мама произносит: «Они что с ума сошли это же Цхинвали!!!» Тетя просит нас если дозвонимся к отцу чтоб он сходил посмотрел живы ли её брат и отец.
В 18:40 тете звонит её сестра из Владикавказа сообщает, что её отец убит вчера 9го. Сестры её отца в Джаве – добирались сами, но по отдельности. Одна шла через лес с подругой – подругу по дороге потеряла, сестра тети говорила с ней по телефону, говорит что, по-моему, она «не в себе».
Тетя рыдает. Мы с мамой как оглушенные сидим от таких известий. Через час разъезжаемся по домам раздавленные, не в силах даже говорить.

11. авг. У меня день рождения. Очень не хочется слышать поздравления. Где-то в 10 ч. Получаю от отца смс. Звоню – не отвечает. Через время звонит сестра, говорит, что папа с бабушкой едут во Владик на автобусе. Звоню троюродной сестре, прошу, чтоб она их встретила. Еду на вокзал покупаю билеты в Мин. Воды.
Где-то в 21 ч дозвонилась к сестре, папа с бабушкой были уже у них. Сестра дает ему трубку, поговорили минуты 2-3,он даже не в состоянии был разговаривать, голос убитый. Тетя говорит, что он черт знает во что одет, какие-то резиновые шлепанцы на нем. Они остаются у неё.

По дороге домой. Отъезд в Цхинвали.

12 августа. Мы срочно собираем хоть какие-нибудь вещи. Покупаем обувь, белье и т.д. Бегаем по магазинам. Всю ночь собираем сумки.

13. 08 Выезжаем с мамой.
14.08 В 4 утра мы в Мин. Водах, пересели на поезд до Владика. В 10 уже на месте.
Едем к брату – отец с бабушкой перебрались к нему.
Отец открыл двери. Они с бабушкой все эти дни не выходили на улицу – попросту не в чем было. Позавтракали все вместе. Родители поехали в Миграционную службу. Я выкупала бабушку. По-моему она так до конца и не осознала, что произошло. Говорит, что такого шума и грохота никогда в жизни не слыхала. Говорит, что есть и не хотелось даже и не замерзла вовсе. Я очень плохо воспринимаю все, что она мне говорит.
В 14. часов звонит тетя – она едет в Цхинвал. Мы с папой решаем ехать вместе с ней на машине. Собираем необходимые вещи. В 16 часов выезжаем. Тетя на рабочей машине, едем очень быстро – надо успеть до комендантского часа попасть в город. На границе с удивлением спрашивают «Девушка, цель визита?!!! Домой, -говорю – еду». Только к 9 доехали до Джавы. Дальше не пускают – все равно не успеем доехать до 21:00 (комендантский час). Тут оказывается – идет колонна техники в город, просимся вместе с ними – разрешили. Сказали пристроиться за третьим по счету БТР-ом. Едем медленно по Кехвской дороге. Последний раз проезжала тут году в 95 или 96 точно не помню. Дорога тут отличная, даже техника ее не испортила, едем как по маслу. Дома горят недалеко от трассы два или три в огне непонятно. Вижу выстроенные за эти годы хорошие развлекательные центры, кинотеатр.



Где-то 9:40 въезжаем в город. Разъезжаемся с колонной в разные стороны. Попадаем домой к тете. Поговорили минут 20 и улеглись. Все устали.

На осколках войны. В Цхинвале.

15.08. Утром решили позавтракать. Надо печь топить. Отец с тетей стали пилить дрова. Затопили печь. Пока суть до дела прошло около часа. Хлеб днепропетровский нарезали и сало, Выпили по чашке чая. Вышли в город. Свернули в сторону Совпрофа на перекрестке танки подбитые стоят. По тротуарам пройти совсем невозможно – все стекла на асфальте. Ветки везде валяются, провода висят.

Идем к институту. В 3-й школе штаб – рядом много техники. Остановились напротив института – от здания главного корпуса отставили одни стены. Постояли. Пошли по Ленина.



Осколки кругом, воронки. В парке то тут, то там деревья поваленные.



В некоторых местах пройти не возможно по аллеям, нужно обходить. Пришли к дому. Постояли, зашли во двор. Сделала два снимка – больше как-то не хочется. Просто одни стены и больше ничего.



Поднялись по лестнице на этаж, на месте входной двери отец нашел ключи от квартиры в замке – ключ обгорел, погнулся, а брелок ничего!!! Только потемнел, даже надпись Made in Germany сохранилась, вот сделали на совесть когда-то (брелку лет 25). Ключи отец забрал. Во дворе в сарае живет тетя Света наша соседка по этажу. Видела всех соседей по дому, все плачут спокойно говорить не могут, Эмила вообще еле ходит, разговаривает медленно, взгляд рассеянный. Говорю мужу её, чтоб увел её отсюда, хотя понимаем, что сейчас все так выглядит, не только наш двор.

Этот Град попал к нам во двор





Забрали из нашего сарая ведра, бидон, тарелки, варенье. Вернулись к тетке. В этот день кто бы нас не встретил спрашивал 1. Все живы? 2. Как дом? У них у ВСЕХ мы спрашивали то же самое. А вообще ответы были у всех одинаковые – ну главное живы, и мы так же отвечали.
Кругом военные, туда-сюда ездят танки, БТР, БМП, грузовики.
После 14 пошли с тетей в южную часть города. Чем южнее тем чернее город. Стоим на Молодежной, по-моему, только домов 8 целые – вся остальная часть улицы сожжена и разрушена.

А вот этот снаряд не разорвался



Описывать улицы почти невозможно – они все похожи друг на друга: развалины, обгоревшие стены, кругом секло.





Школа



В комнате тети нет стекол – спим на свежем воздухе. Спала плохо.

16.08. Утро. Дрова накололи. Печь растопили. Ели хлеб с вареньем. Воды у тети мало – выпили только по чашке чая. Глаза просто водой протерла и все.
10 утра, стоим в горисполкоме – записываемся в списки, толком для чего, куда эти списки пойдут никто сказать не может.



В один записались как погорельцы, в другой на получение гуманитарной помощи, в третий – на получение денежной компенсации. Очереди нет. Толпа. Пишут всех подряд.
Отправила отца домой к тете, пошла к Беслану, потом к Тамусе. А потом мы с ней пошли в соседний подъезд. Зашли в квартиру Кулумбекова Е. Он сгорел заживо, остался дома, лежал на диване.



Все в саже, в стенах дыры. На полу сетка от матраса, на ней кости обгоревшие.



Его сосед говорит, что не все его сгоревшие останки собрали – собирали после пожара, сразу не все заметили сегодня, говорит, все сделаю.

Пошли на его могилу – похоронен был прямо во дворе, хоронили в клетчатой сумке-гробе, Тамуся тогда смогла сделать фото.



Вышли на дорогу, которая ведет в Тбет. Танк стоит – башня рядом.



Метрах в 20 два обгоревших трупа лежат – этих вот грузинских солдат еще не подобрали. Близко подойти невозможно – смердит.





Пошли на телевидение. Внутри все разрушено, хотя снаружи здание целое. Нас солдат сопровождал пока мы ходили, смотрели. Все вообще стоят снаружи, потому как внутри находиться невозможно.
Вечером зашла к Фатиме, только ступила за порог ей кричат соседи – гум. помощь раздают. Бежим туда, где дают. Дают консервы, муку, сахар, сгущенку, воду, печенье. Несем все к ней. Нам помощь еще не давали. Фатима дает мне тушенку, рыбу и воду. Это наш ужин на сегодня и на завтра завтрак.
17.08 Вышли рано. Прошли через институт – медицинский батальон сворачивается – едут в Гори. Пока дошли до прокуратуры они уже все мимо нас промчались на грузовиках.
В прокуратуре толпа народу. Тетя сказала, что нужно сюда прийти – пришли. Люди сами толком не понимают, в какой кабинет им нужно попасть. Спрашивать нужно всех подряд – кто-то да знает. Встали у одного из входов в кабинет. Сидит женщина в черном – погибли сын и внук. Сама похоронила их во дворе. Осталась с невесткой и внучкой. Дает показания – рассказывает, как все это произошло, лицо каменное. Эмоций нет.
В кабинете одновременно опрашивают человека 3-4. Двери везде открыты – кругом шум. Вначале заполняют паспортные данные, потом пишут все, что произошло. Излагаешь сам – в свободной форме. У отца нет очков, он диктует я пишу. В среднем нужно от 40 мин. до 1,5 часов для заполнения всех этих бумаг – это в Гаагу.
Отец пошел домой. Я пошла посмотреть на нашу больницу. Там уже работает спецстрой. На территории расположен аэромобильный госпиталь.



Большие надувные блоки. Прошу коллег показать, хочу видеть в каких условиях работают. В диагностическом блоке Рентген, Узи-аппараты, мини лаборатория. Есть интенсивная терапия, реанимация. В операционную не пустили – открыли окошко –через него и посмотрела в блок.
На территории больницы расположились и журналисты. Постояла посмотрела как записывают ролики, почему-то возле своих палаток. Непонятно.
Пошла к брату – ночевала у него.

18.08. Всю ночь стоял шум от тяжелой техники, которая ехала то ли в Гори, то ли из него. Все громыхает, скрипит, ухает, стихло часам к 5.
Только сегодня начинают убирать улицы. По городу ездит машина – объявляют, что воду которая пойдет из кранов (ну это еще у кого пойдет неизвестно) пить нельзя. На ул. Октябрьской воды не было (у тети).

Приходили к себе домой. Забрали из сарая (который в отличие от дома остался цел) канистру 10 литров с водой которую папа набирал еще месяц назад. Все эти дни как назло очень хотелось пить. Воды не было. Было только вино, а вина вот не хотелось.
Встретили дядю Хазби он дал нам комплект постельного белья, кусок сыра и угостил помидорами – в Цхинвале овощи сейчас не найдешь. Папа ходил за хлебом на комбинат, дают по 2 буханки хлеба в одни руки. В городе пока ничего не продают. Даже деньги не нужны – на них нечего купить.

19.09. приехала мама и бабушка. Расположились. Пошли с мамой смотреть наш дом. Дошли. Мама в шоке. Стоит плачет. Посидели во дворе со Светой. Вернулись к тете. Больше не выходили никуда.
Рядом расположилась часть МЧС сказали всем в округе чтоб приходили за ужином.
Дали кашу гречневую с тушенкой. Кипяток. Света нет. Свечки быстро сгорают, поэтому рано ложимся.

20.08. Опять ходили в прокуратуру. Нужно собрать подписи на документе о состоянии домовладения сказали. А кто должен его написать не ясно. Пишем сами. Потом оказывается нужно, чтоб подписал участковый. Где его искать неизвестно. Куда ходили там нет, где никто не знает.
В МЧС давали обед: первое, второе. Нашей семье еще гуманитарную помощь не дали.

21.08. Опять ходили в прокуратуру. Опять давали показания. Участкового так и не нашли.
В 15 часов ходили на митинг на площадь. Было много иностранной прессы. Одна молодая девушка сопровождала иностранцев. В качестве гида и переводчика. Послушала все, что сказали на митинге и потом вдруг спрашивает, так, а скажите, почему все это у вас началось? Куда такие 18-летние едут непонятно. Тетя моя ей говорит «Откройте Инет почитайте»

В 21 начался концерт Гергиева. Журналистов столько, что из-за них некуда встать, те, для кого он приехал должны залазить на любые возвышенности. Понятно.
Папа вообще слушал где-то метров за 100. Ничего говорит и так слышно – это же оркестр, зачем на него смотреть.

22.08.
Дрова закончились. Ходили с мамой в парк собирали шишки. Они хорошо горят. Получили первый раз гум. помощь. 5 тушенок на чел. 3 рыб консервы, 3 сгущенки, по 5 кг сахара, 1 кг макарон, 3 литра масла, 5 кг печенья, 5 кг гречки, 5 кг риса, 5 кг муки. Конфеты, по 1 литру кваса на человека – вот за это спасибо, повеселили квасом. Очень хочется овощей – помидоры не дают(((

23. 08
Пошла вода. Набрали во все, что только можно, разве только не в ложки. Покупались как следует. А не по частям как в предыдущие дни. А мой брат еще нам подсказывал обтирания водкой – очень удобно, почти стерильный получаешься. Целый день бегала по городу, везде нужны какие-то справки. Дали справку, что мы погорельцы, справку о жилплощади, о количестве человек в семье. На каждую справку минимум 1 час времени в очередях.
Сели ужинать, часов в 17 начались какие-то взрывы. Звонит тетя – она в больнице, рядом взрываются боеприпасы на складе, из помещений никого не выпускают. Мы находимся на другом конце города, а слышно отлично, как рядом. До ночи гремело.

24.08
Заболел папа. Пошли в больницу. В поликлинике разруха, но работают. Отца осмотрели: заболел серьезно – последствия 3 дневного пребывания в подвале. Иду в аптеку – брать лекарства, все что есть дают бесплатно, но то что дают мне не нужно. Иду в МЧС прошу у них. Дали. Начинаем инъекции.
Была в бывшем здании OBSE там зависают журналисты – всегда есть Инет и свет.
У нас света еще нет.

25.08
Целый день папа температурит. Весь день сижу рядом с ним, ходили только за обедом в МЧС.

26.08
Продолжаем лечить отца.
Приехал Пореченков показывать свой новый фильм. Решили показывать на площади, там много места и движок стоит генерировать электричество. Тетя пошла, вернулась через 20 мин. Оказывается кина не будет, потому что электричество кончилось, движок не сдюжил. Говорит, вышел Пореченков к народу пьяный, что-то говорил о том как понимает все это, и вот мол фильм привез, против насилия, а там одни стрелялки. Тетя пришла расстроенная, говорит – кому сейчас он стрелялки привез, люди и без того все это видели. Зачем сюда, говорит, они вообще едут?

27.08
Возили отца в больницу. Ему очень плохо. Температура практически не падает. Думаем, везти ли его во Владик. Решили оставить пока в городе.

28.08. Все эти дни мы бегали, доставали лекарства. Кто-то находил в довоенных запасах, кто-то тоже просил для нас у военных, частично получили в аптеке. Все бесплатно. Хлеб нам по-прежнему дают бесплатно, как погорельцам. Для остальных будет по 10 руб.

03.09. Получили помощь от Русской православной церкви. В огромной сумке было самое необходимое. Это самая вменяемая гуманитарная помощь. Мы вообще случайно узнали, что её дают, позвонила тетя – бегите к церкви – побежали. Никто организованно никого не информирует.

04.09. Уезжаю. Билет стоит 200 руб. Папа говорит перед войной цены взлетели до 1000, а теперь уже никто никуда не едет.

Источник